Прекрасная маленькая принцесса

17

СИЛЬВИЯ

Петр целует меня, прижимая своим телом к деревянной двери моей спальни, а его руки заключают меня в объятия. Предвкушение, которое нарастало между нами всю ночь, заканчивается самым страстным поцелуем, который я когда-либо испытывала.

Он не слишком неистовый или агрессивный, не отчаянный, переходящий в безумие. Он до боли нежный и романтичный, как поцелуй в конце сказки или то, что в сказках называют поцелуем настоящей любви. По правде говоря, вся эта ночь была прямо из сказки, и я наконец-то почувствовала себя принцессой, которой Петр всегда меня называет.

Я никогда не чувствовала себя более красивой, более понятой и более оцененной. Исследуя Нью-Йорк, я выкладывалась на полную катушку. К вечеру я обнаружила, что мне стало так комфортно с Петром, как я и не предполагала. Вчера я смогла полностью быть собой, даже открыться Петру и показать свою более уязвимую сторону.

Сегодня я чувствую, что расцвела. Я стала такой, какой никогда не была в присутствии отца. Но Петр вселяет в меня уверенность, о которой я и не подозревала, страсть, которую я только сейчас начинаю понимать.

Его губы накрывают мои, а его рука нежно обхватывает изгиб моей шеи. А когда его крепкое тело прижимает меня к двери, я оживаю. Все следы усталости, которую я почувствовала в бальном зале, сгорают в пламени нашего поцелуя.

Его язык ласкает мою нижнюю губу, проводя по ней, словно наслаждаясь моим вкусом. Я стону, в животе зарождается глубокая потребность, а сердцевина тела восхитительно напрягается. Раздвинув губы, я провожу языком по его рту. Мои руки медленно поднимаются по его мускулистой груди, и я наслаждаюсь его мощной силой, пробираясь к его волосам.

Его гладко выбритые волосы по бокам щекочут мои ладони, а пальцы зачесывают длинные локоны на макушке, которые он всегда укладывает в идеальную прическу. Мои пальцы обвиваются вокруг шелковистых прядей, и Петр издает голодный стон, от которого мне становится больно.

Хотя он держит меня так близко, как это физически возможно, а наши губы сомкнуты в глубоком поцелуе, я хочу большего от него. Я жажду его с такой жаждой, какой никогда раньше не испытывала. Его руки медленно спускаются по моему телу, разминая плечи, талию, бедра.

— Боже, ты такая чертовски сексуальная, — рвано дышит он мне в губы.

Я вздрагиваю от мужественного хрипа его голоса. Это усиливает пламя, горящее глубоко внутри меня.

Его руки обхватывают меня, и он ласкает каждую щеку попки и крепко притягивает меня к своему твердеющему члену. Я задыхаюсь во рту, пальцы впиваются в его волосы, а кожа горит огнем.

И я задаюсь вопросом, каково это — иметь Петра внутри себя?

Дрожь пробегает по позвоночнику. Я же еще не готова к этому, не так ли?

Но когда его руки опускаются ниже, нащупывая внутреннюю поверхность моих бедер, я теряю всякую логику. Он тянет за собой, одним плавным движением поднимая мои ноги вокруг своих бедер, и я обхватываю его ногами. Мне все равно, что мое платье распахнулось, полностью обнажив одну из моих ног.

— Я хочу тебя чертовски сильно детка, — простонал он, похоже, так же сильно потрясенный нашей связью, как и я.

— Я тоже тебя хочу, — бормочу я, хотя не совсем понимаю, что имею в виду. Все, что я знаю, — это то, что я хочу больше его. Моя жажда настолько сильна, что я чуть не плачу.

Одной рукой он обхватывает меня за бедра, прижимая к себе, а другой открывает мою дверь. И хотя я знаю, что это неуместно, и мой отец будет в ярости, если узнает, я не могу заставить себя протестовать, когда Петр заносит меня в комнату. Он закрывает за собой дверь, не желая прерывать наш поцелуй, поскольку отгораживается от остального мира.

Наконец мы остаемся одни.

Петр находит верхнюю часть комода и осторожно усаживает меня на нее. Он крепко обхватывает мои бедра, чтобы прижать меня к себе. Его внушительная эрекция дразнит пик моих бедер, обещая бесконечное наслаждение, когда он теребит меня.

Я стону, не в силах сдержать звук, когда понимаю, что это и есть то самое чувство, когда тебя возбуждают. И боже, чего бы я только не сделала, чтобы почувствовать это еще раз.

— Ты такая мягкая и нежная, — бормочет Петр, когда его грубые пальцы скользят по моей ноге, ощущая свежевыбритую кожу. Он прослеживает путь от бедра к колену, затем к икрам и, наконец, к моим ступням, сцепленным за спиной.

Щелчком запястья он снимает мои босоножки по одной, позволяя им упасть на пол. Пьянящее облегчение, когда он освобождает мои больные подошвы, только усиливает мое возбуждение.

Одним движением Петр поднимает меня с комода и ставит на ноги, а затем кружит в своих объятиях. Внезапно я оказываюсь спиной к нему, моя голая спина прижата к теплой ткани, покрывающей его грудь.

Я задыхаюсь.

— Что ты делаешь?

— Я хочу, чтобы тебе было хорошо, — так же рвано дышит он мне в затылок, отчего по коже бегут мурашки.

Одной рукой он легонько обхватывает мой подбородок, наклоняя голову и обнажая шею. Его губы находят нежную плоть за моим ухом, и моя киска пульсирует от эротических ощущений.

Он держит меня так же, как в школьной библиотеке: одной рукой обхватывает бедро, прижимая мою попку к своему члену, а другой медленно проводит по шее до ключиц. Потом ниже. Только на этот раз меня не мучает, а переполняет потребность. Я хочу, чтобы его руки были вокруг меня, оживляли меня.

Его пальцы скользят под ткань выреза моего платья. И когда он проводит ладонью по моей груди, сосок восхитительно морщится от чужого прикосновения.

— На тебе нет гребаного лифчика, — простонал он, и его член дернулся, ударившись о щеку моей задницы.

Я могла бы посмеяться над его замечанием. В конце концов, в платье недостаточно ткани, чтобы обеспечить хоть какую-то поддержку. Но я так сильно возбуждена, что могу только кивнуть.

— Так нормально? — Дышит он мне в ухо, а затем покусывает чувствительную мочку.

Воздух с шипением проходит между зубами, а по телу пробегает электрический разряд удовольствия.

— Да, — стону я, мое тело начинает дрожать от потребности.

— Ты позволишь мне сделать так, чтобы тебе было хорошо? — Его рука целенаправленно скользит вниз, к разрезу моего платья, который останавливается на верхней части бедра.

Пульс гулко отдается в ушах, а сердце неконтролируемо колотится. Но, черт возьми, я не собираюсь отказываться от такого щедрого предложения. Потому что я хочу, чтобы сильные, мозолистые руки Петра были вокруг меня. Хочу, чтобы он исследовал каждый мой сантиметр и показал мне, каково это — быть с мужчиной, когда тебе доставляют удовольствие.

Я энергично киваю, прижимаясь к его груди.

Когда его пальцы находят линию моих трусиков, мой живот опускается, как это бывает, когда тележка американских горок переваливается через край в свободное падение. Он запускает руку под пояс моих трусиков, и я напрягаюсь, когда он прикасается ко мне там, где еще не касался ни один мужчина.

Интенсивность его прикосновений ошеломляет. Шокирующее возбуждение делает меня слабой в коленях, и у меня возникает инстинктивное желание сжать ноги, потому что это делает меня уязвимой, обнаженной самым сокрушительным образом.

— Полегче, сокровище, — мурлычет он на своем родном языке.

По моему позвоночнику пробегает дрожь. Мне нравится, как звучит русский язык в устах Петра. И хотя мой желудок — железный шар нервов, мышцы расслабляются по его команде.

— Вот так моя хорошая маленькая принцесса, — хвалит он, его дыхание шепчет по моей плоти.

И хотя в прошлом он называл меня так насмешливо, сейчас это похоже на самое сексуальное ласкательное выражение.

Затем его пальцы опускаются ниже, чтобы погладить мою щель. С моих губ срывается похотливый стон, и я даже не успеваю подумать о том, чтобы остановить его.

— Черт возьми, ты такая мокрая, — стонет он, и, судя по ноющему желанию в его тоне, я поняла, что это хорошо.

Его пальцы снова пробегают по моей щели, на этот раз проникая между складок. И когда он достигает вершины, я вскрикиваю. Электрический ток пронзает мое тело, и пальцы на руках и ногах немеют. Я отчаянно хочу, чтобы он сделал это снова.

Не зная другого способа выразить свои желания, я поворачиваю голову и тянусь назад, чтобы схватить его за волосы. Затем я притягиваю его губы к своим, выгибаю шею, чтобы поцеловать его поглубже. Он изгибается вокруг меня и жадно проводит языком между моих губ. В то же время его пальцы дразнят мою киску, скользя взад-вперед между складочками и касаясь самого чувствительного места, которое посылает удовольствие, пронзающее меня.

В тот момент, когда мне кажется, что я не выдержу больше ни унции удовольствия, Петр вводит палец в мой вход. Эйфория взрывается во мне, когда мое тело сжимает его палец. Я задыхаюсь, мои губы раздвигаются в беззвучном крике, когда я полностью поглощена покалывающим облегчением. Латунный звон заполняет мои уши, когда мой клитор пульсирует, а ядро сжимается снова и снова. Затем я прижимаюсь к его груди, совершенно слабая.

Возможно, я вела защищенную жизнь. Из-за чрезмерной опеки братьев и железной хватки отца, ограничивающего мою свободу, я мало что знаю о подобных вещах, кроме того, что читала в книгах. Но я уверена, что только что испытала свой первый оргазм, и его интенсивность едва не сбила меня с ног.

Петр не колеблется. Подхватив меня на руки, он несет меня к кровати и аккуратно укладывает на нее.

— Я хочу попробовать тебя на вкус, — бормочет он, его пальцы легонько проводят по моей обнаженной грудине.

Я хихикаю.

— А разве ты не делаешь это уже, наверное, целый час?

Теперь Петр хихикает.

— Нет, я имею в виду, что хочу попробовать твое желание и оргазм на вкус. — Объясняет он, опуская руку к пространству между моими бедрами. — Можно?

Мне нравится, что он спрашивает меня на каждом шагу, проверяя, что меня устраивает. Он показывает мне, как сожалеет о том, что навязывался мне раньше, и что он изменился. Он так и сказал в своих извинениях — что не должен был поступать так, как поступил. Не без моего согласия, — его слова эхом отдаются в моем сознании. И теперь он убеждается, что я хочу этого.

— Да, — вздыхаю я. Потому что я действительно хочу этого. Мое возбуждение уже нарастает, хотя я только что кончила, а он еще даже не начал прикасаться ко мне.

Но мысль о его губах на моей киске приводит мое либидо в состояние овердрайва.

Петр расстегивает пуговицы на моем платье у шеи, затем медленно стягивает его вниз, полностью обнажая мою грудь, живот и линию трусиков. Он обхватывает пальцами мягкую ткань на талии и спускает ее на бедра, увлекая за собой трусики. Стоя у изножья кровати, он без раздумий опускает мой прекрасный подарок на пол.

В одно мгновение я оказываюсь перед ним полностью обнаженной. От холода и его горячего взгляда на мое тело у меня запульсировали соски.

— Ты такая красивая, — прошептал он, остановившись, чтобы полюбоваться мной.

Жар согревает мои щеки, но на этот раз это не столько смущение или чувство стеснения. Это пьянящее предвкушение, головокружительная гордость, которая возникает от осознания того, что он хочет меня.

Вдоволь налюбовавшись мною, Петр снимает пиджак, быстро расстегивает галстук с серебряным узором и несколько верхних пуговиц стально-серой рубашки, а затем возвращается к кровати. Дьявольски ухмыляясь, он обхватывает пальцами мои лодыжки и тащит мое тело по всей длине матраса.

Я взвизгиваю, удивленная неожиданным перемещением. Но прежде чем я успеваю рассмеяться или запротестовать, Петр опускается передо мной. Закинув мои колени за плечи, он медленно раздвигает мои бедра, а его руки проделывают путь к моим бедрам.

Горячее дыхание омывает мой сверхчувствительный клитор, и я вздрагиваю от новой волны предвкушения. Но он не набрасывается сразу, прижимаясь губами к моей киске, как это было с его пальцами. Вместо этого он проводит поцелуями по внутренней стороне моих бедер.

— Это так приятно, — стону я, вцепившись пальцами в плед, пока он дразнит чувствительную плоть так же, как ранее мою шею.

Его губы опасно приближаются к моей щели, когда он одобрительно хмыкает, и я протяжно стону.

— Пожалуйста, Петр, — умоляю я. Мое возбуждение настолько сильно, что кажется, я разорвусь пополам, если он не избавит меня от страданий.

— Пожалуйста, что? — Дразнит он, его горячее дыхание пробегает по моей пульсирующей плоти.

— Пожалуйста, я хочу, чтобы ты заставил меня кончить, — умоляю я.

— Ммм, мне нравится, как красиво ты просишь, — рычит он.

Затем его язык выныривает и проводит по моей щели. Мы стонем одновременно, и мое дыхание учащается, когда я понимаю, как хорошо чувствовать его рот на своей киске.

— Боже, ты на вкус как райское наслаждение, — пробормотал он.

Мгновение спустя его язык более целеустремленно пробирается между моими складочками и обводит чувствительный пучок нервов на пике. Затем его губы смыкаются вокруг моего клитора. Я вскрикиваю, когда основание моего позвоночника начинает покалывать. Приподнявшись с кровати, я с трудом контролирую реакцию мышц на сильное удовольствие, заставляющее меня дергаться.

— Черт! — Задыхаюсь я, осознавая, как близка ко второму оргазму за несколько минут.

Петр нежно посасывает мой клитор, одновременно проводя по нему языком. Я не могу поверить, насколько это приятно. Мне кажется, что мое тело может разойтись по швам, а мне все равно. Я никогда не хочу, чтобы он останавливался.

И он и не хочет.

Его язык и губы неустанно ласкают меня. Затем его пальцы снова приступают к работе. На этот раз, когда он проникает в мою киску, он использует два пальца. Это больше, чем я когда-либо принимала в себя раньше, и я чувствую, как мое тело растягивается, чтобы принять его. Непривычные ощущения отнюдь не неприятны, и в моей голове мелькает мысль, что это должно быть похоже на ощущения во время секса.

Я хочу этого.

Боже, я не могу дождаться, когда это случится. Мне было любопытно узнать о сексе, интересно, каково это. Но не настолько, чтобы отдать свою девственность кому-то, кто мне по-настоящему безразличен, а я ведь ни с кем не встречалась.

Пальцы Петра умело двигаются внутри и снаружи, усиливая мое удовольствие, а он продолжает сосать и лизать мой клитор в дразнящей комбинации движений.

Напряжение, нарастающее в глубине моей души, говорит о том, что я близка к очередному оргазму. Мне кажется, что я нахожусь на краю пропасти и вот-вот сорвусь в небытие. Пальцы свободной руки Петра впиваются в мое бедро, и я вздрагиваю.

— О, черт, кажется, я кончаю, — задыхаюсь я.

И я кончаю.

Второй разряд пронзает меня взрывом, едва ли не более мощным, чем первый. Теплое возбуждение вытекает из меня, покрывая пальцы Петра и стекая по складкам моей щели, а мой клитор дергается от его языка.

— Ммм, — благодарно мурлычет он, вбирая в себя мои соки.

Почему мысль о том, что он находит мою киску вкусной, так привлекательна, я не знаю. Но это безумно сексуально, знать, что ему нравится мой вкус.

Медленно вынимая из меня пальцы, Петр откидывается назад, чтобы посмотреть мне в глаза. Он вытирает с подбородка блестевшие от возбуждения губы и улыбается, глядя, как я безвольно опускаюсь на матрас, а мое сердце бешено колотится.

Я глубоко дышу, пытаясь привести сердцебиение в норму. Петр растягивается рядом со мной на матрасе, опираясь локтем на ладонь. Его пальцы легонько обводят мою грудь, вырисовывая на ней узоры и задевая соски, которые морщатся и еще больше твердеют от такого нежного внимания.

— Твоя очередь? — Предлагаю я, когда наконец перевела дыхание.

Несмотря на то что в прошлый раз мне было нелегко, я думаю, что поняла все, что он мне сказал, и в этот раз смогу лучше выполнить каждый пункт. А после того, что он мне только что подарил, думаю, он заслужил собственную разрядку.

Петр молчит несколько долгих секунд, его глаза не отрываются от узора, который он вычерчивает на моей груди. Затем его взгляд медленно поднимается, пока не встречается с моими глазами. Выражение его лица сложное, не поддающееся прочтению, но я вижу в нем напряжение, которого не замечала раньше.

— Что? — Спрашиваю я, понимая, что это выражение говорит о том, что он думает о чем-то серьезном.

— Просто я хочу, чтобы тебе и дальше было хорошо, чтобы нам обоим было хорошо вместе. Я хочу тебя, Сильвия, очень сильно. Наверное, я подумал, почему бы нам не заняться сексом? Мы взрослые люди. Мы помолвлены. И я хочу показать тебе, как хорошо это может быть.

— Секс? — Мои внезапные нервы разрушили всю напряженную расслабленность, которая поглощала мое тело несколько мгновений назад.

Хотя я думала об этом много раз за сегодняшний вечер и действительно хотела этого в разгар страсти, я не уверена, что готова к сексу. Но я доверяю Петру и верю ему, когда он говорит, что мне будет приятно. Я прикусываю губу, разрываясь между тем, чего я хочу, и тем, к чему, как мне кажется, я готова. Сегодня у меня уже было несколько первых опытов, и я не хочу перегнуть палку.

— Мы не должны этого делать, если еще слишком рано. — Говорит он, положив руку на мое сердце.

Тепло его ладони помогает унять бешеный ритм, а его слова успокаивают меня.

— Я просто… я люблю тебя, Сильвия, — продолжает он. — И я готов жениться на тебе. Быть с тобой навсегда. Мне пришлось ослабить бдительность, чтобы по-настоящему узнать тебя, но я считаю тебя исключительным человеком и хочу разделить с тобой все.

Переполненная эмоциями после этих трех сокрушительных слов, я подавила слезы. После наших совместных выходных я понимаю, что тоже влюбилась в него, и не хочу разрушить то, что у нас есть, отвергнув его.

Ярко-серые глаза Петра смотрят на меня с обнадеживающим терпением, давая мне время принять решение. Все эти выходные он ставил меня на первое место, показывал, что умеет заботиться обо мне, защищать меня. Я доверяю ему. С ним я чувствую себя в безопасности. И если быть предельно честной с собой, я отчаянно хочу заняться с ним сексом.

Поэтому, заставив свои нервы отойти на задний план, я киваю.

— Хорошо, да.

Хищное возбуждение расплывается по его сильному лицу, и он наклоняется, чтобы захватить мои губы в страстный поцелуй. Я позволяю ему, позволяя его греховно вкусным губам отвлечь меня от томительного беспокойства.

Он медленно раздевается, его рот не отходит от моего.

Я еще не настолько смела и уверена в себе, чтобы помочь ему, поэтому вместо этого я протягиваю руку между нами, чтобы нащупать его твердую длину и погладить ее. Мысленно готовясь.

Петр стонет, его поцелуи становятся все более яростными, когда он подается бедрами вперед в мою ладонь. Сбрасывая с себя одежду одну за другой, он раздевается для меня. И впервые я получаю возможность увидеть его точеную грудь.

Она покрыта несколькими татуировками — демоническая маска с клыками, рычащая на одной груди, змея, пробирающаяся внутрь и наружу черепа, заполняющего противоположное плечо. Над сердцем — стих из Библии или отрывок из какой-то книги, написанный кириллицей, а под ним — инициалы APV и ряд дат. Наверняка это дань уважения его отцу.

— Они прекрасны, — бормочу я, проводя пальцем по тексту над его сердцем.

— Ты прекрасна, — настаивает он, приостанавливая раздевание, чтобы провести костяшками пальцев по моей щеке.

Нервы сворачиваются у меня в животе, когда Петр переворачивается на спину, чтобы расстегнуть брюки и быстро снять их. В тусклом свете единственной прикроватной лампы я вижу все великолепие его сильного, подтянутого тела.

Он выглядит как боец, с тонкими линиями и большим количеством мышц, хотя они и не перегружают его телосложение. Я бы не назвала его грузным, но и худым его точно не назовешь, несмотря на то, что у него, кажется, нет ни унции лишнего жира.

— Я не знаю, что делать, — признаюсь я, начиная дрожать от осознания того, что мы действительно это делаем. Дрожу ли я от страха или от предвкушения, я не могу сказать точно. Они одинаково воюют, чтобы завладеть мной.

Петр откидывает прядь волос с моего лица, выражение его лица мягкое.

— Я знаю, — бормочет он.

Я не уверена, имеет ли он в виду, что знает, что я новичок в этом деле, или что он знает, что делать, чтобы мне не пришлось. Но у меня нет времени задерживаться на этой мысли. Петр обхватывает меня руками, притягивая к своему теплому телу, и нежно целует.

Я обхватываю его за шею и целую в ответ, так как мое предвкушение начинает побеждать. Мое возбуждение вновь вспыхивает, когда его руки нежно исследуют меня, поглаживая каждый сантиметр моего тела. Он разминает мои напряженные мышцы, не торопясь, осыпая меня вниманием.

Его губы покидают мои, чтобы проследить за поцелуями от нежного места за ухом, вниз по шее и вдоль ключиц. Дойдя до моего плеча, он возвращается к груди. Целуя, облизывая и слегка посасывая мою кожу, он пробирается к груди.

Я выгибаюсь навстречу его губам, когда они смыкаются вокруг моего напряженного соска. Тепло его рта, обволакивающего чувствительный узелок, просто божественно. Рукой он имитирует этот жест с другой грудью, и мои ноги дрожат, поскольку он возбуждает меня с впечатляющим мастерством.

Рука, массирующая мою грудь, отпускает ее и медленно спускается вниз по моему телу. Затем его пальцы гладят мою влажную щель.

— Мое сексуальное сокровище, — хвалит он опять на русском. — Ты такая мокрая и готова для меня, не так ли?

— Да! — Я задыхаюсь, когда его пальцы собирают мое возбуждение и обводят мой клитор.

После двух оргазмов этот чувствительный пучок нервов похож на провод под напряжением. Даже малейшее прикосновение посылает разряд электрического удовольствия глубоко в мое сердце. Моя киска сжимается, жаждая чего-то большего.

Медленно Петр опускается на меня сверху, его бедра раздвигают мои бедра, когда он устраивается между ними. Он опирается на предплечья, по обе стороны от моей головы, нависая надо мной так, что наша кожа соприкасается. Но он не опирается на меня всем своим весом.

Его тепло посылает мурашки по моей коже, где бы он ни касался меня. И Петр наклоняется, чтобы приникнуть к моим губам. Мои руки находят его спину, и, когда я провожу пальцами по его рельефной фигуре, мышцы его плеч напрягаются под моим прикосновением.

Мне кажется, я никогда не встречала более сексуального мужчину. Каждый его дюйм — сильный, мощный и мужественный. И он весь мой.

Пока наши языки танцуют вместе, член Петра подергивается, его шелковистая головка находит мой влажный вход. Я дрожу от желания, мой живот сжимается. Опираясь на одну руку, он протягивает другую между нами, чтобы взять основание своего члена.

Он дразнит меня, скользя мягким кончиком между моими складками и распределяя по ним мое возбуждение.

— Блядь, — шипит он мне в губы. — Я так хочу быть в тебе. Ты готова ко мне, принцесса?

Мне кажется, я умру, если он будет тянуть дольше. Мой клитор болезненно пульсирует от предвкушения того, что он будет во мне. Хотя мой живот сжимается от нервного напряжения, я так возбуждена, что вряд ли что-то сможет меня остановить.

— Да, — стону я. — Ты мне нужен.

Петр издает благодарное рычание и медленно подается вперед.

Он крупный — гораздо больше, чем два пальца, и поначалу кажется, что он не поместится. Мое тело сопротивляется, и я утыкаюсь лицом в его шею, когда давление становится некомфортным. Затем меня пронзает острая боль, когда он вдавливается в мой вход.

Я вскрикиваю, из уголков моих глаз текут слезы от неожиданной боли, и Петр замирает внутри меня.

— Ш-ш-ш, — успокаивает он, нежно смахивая слезы большим пальцем. — Самое сложное уже позади, — обещает он. — Дыши моя девочка.

Я так и делаю, выпуская дыхание, о котором не подозревала, что задерживаю. И когда я это делаю, мои мышцы расслабляются под его руками.

Медленно, очень медленно Петр проникает в меня все глубже. То, как он растягивает меня, переполняет мои чувства. Это зажгло спичку в глубине моей души, и, хотя он такой большой, что это почти больно, я каким-то образом обнаружила, что сильно возбуждена.

— Боже, как же ты чертовски хороша, — хрипит он.

Сухожилия на его челюсти работают, и он поддерживает медленный, уверенный темп, проталкивая в меня дюйм за дюймом, пока я не чувствую себя настолько полной, что не могу вместить больше. А когда он начинает выходить, меня охватывает ноющая пустота.

Я хнычу, внезапно отчаянно желая, чтобы он снова заполнил меня. Словно услышав мои мысли, Петр подается вперед во второй раз. Мои пальцы впиваются в его спину, и я впитываю сильные ощущения.

Его губы находят мои, и поцелуй разжигает огонь, пылающий в моем сердце, до адского пламени. Мои руки скользят по мышцам его спины и находят упругую попку, и я стискиваю ее, притягивая его к себе в отчаянной потребности.

Его глубокий смех разносится по моему телу, как будто мы одно целое. И я полагаю, что в каком-то смысле так оно и есть.

— Моя жадная маленькая принцесса, не так ли? — Поддразнивает он, но подчиняется моей воле, проталкиваясь глубоко внутрь меня.

С каждым дразняще-медленным толчком Петр проводит пальцами по моему клитору, пробуждая нервы и усиливая возбуждение.

— Тебе нравится, сокровище? — Бормочет он.

— Да, — стону я.

— Ты хочешь, чтобы я двигался быстрее?

— Пожалуйста, — пролепетала я. Я так возбуждена.

— Хочешь, чтобы я заставил тебя снова кончить?

— О, черт, пожалуйста, заставь меня кончить!

Звук его голоса сводит меня с ума. Я могу просто потерять сознание от того, как глубоко и сексуально звучат его слова в груди. Уверена, если бы он заговорил со мной по-русски, я бы кончила независимо от того, двигается он во мне или нет.

Петр наращивает темп, постепенно увеличивая скорость и глубину проникновения в меня. И шелковистая кожа его члена, скользящая по моему влажному теплу, возбуждает меня так, как я никогда не знала.

— О, божееееее… — Оргазм обрушивается на меня, как товарный поезд, вырывая воздух из легких, когда моя голова откидывается назад, а губы разъединяются.

Несмотря на то что я едва вмещаю Петра, мои стены сжимаются вокруг него в тисках. Он стонет, его темп слегка замедляется.

— Ты такая чертовски тугая, — рычит он, толкаясь в меня, вытесняя каждую каплю эйфории из моего тела.

Я содрогаюсь от покалывающего удовольствия, которое омывает меня, скручивая пальцы на ногах и заставляя звенеть в ушах.

Когда мои мышцы начинают расслабляться, а киска ослабляет свою пульсирующую хватку вокруг его члена, Петр меняет положение. Обхватив мои колени локтями, он направляет мои ноги к груди, раздвигая бедра и полностью обнажая мою тугую дырочку. И когда он входит в меня из этой новой позиции, его толчки становятся еще глубже и интенсивнее, чем раньше. Крики наслаждения вырываются из меня каждый раз, когда он надавливает на меня, поражая точку, которая выпускает фейерверк удовольствия вверх и вниз по моему позвоночнику.

— Я хочу, чтобы ты кончила вместе со мной, моя маленькая принцесса, — приказывает Петр, вбиваясь в мои глубины с новой целью. — Черт, я так близок. Ты готова?

— Боже, да, пожалуйста, позволь мне кончить, — умоляю я.

Я едва могу выдержать, как сильно он сейчас бьется во мне, но с каждым движением бедер он сжимает мой клитор, требуя еще больше удовольствия. Я балансирую на грани, готовая опрокинуться в тот момент, когда он разрешит, и от возбуждения, вызванного тем, что я кончаю одновременно с ним, у меня кружится голова.

— Я кончаю, — ворчит он, глубоко проникая в меня и покачивая бедрами, чтобы убедиться, что я следую за ним.

И я следую. Я сильно кончаю, чувствуя, как он пульсирует вместе со мной, погруженный в мою киску до самого основания. Мы все еще вместе, оба тяжело дышим от интенсивности нашего освобождения, а мои афтершоки посылают импульсы удовольствия по моим конечностям.

Медленно Петр опускает мои ноги обратно на кровать, а затем рушится на меня сверху. Его тело, словно утяжеленное одеяло, заставляет меня чувствовать тепло, спокойствие и безопасность. Он остается внутри меня, когда становится мягче. А я продолжаю обхватывать его руками, наслаждаясь близостью момента.

Я чувствую глубокую связь с ним, и глубокое удовлетворение просачивается в мои кости, говоря мне, что все в мире хорошо и правильно. Петр, по правде говоря, удивительно идеально подходит мне. Вопреки всему и даже несмотря на то, что нас насильно заставляют пожениться, я думаю, что это может быть хорошо. Нет. Даже лучше, чем хорошо.

Мне кажется, что это просто должно случиться.

Петр осторожно выходит из меня, и пульсирующая пустота, которую он оставляет после себя, вместе с томительной болью от потери девственности, говорит мне, что я никогда не буду прежней. Теперь я женщина, во всех смыслах этого слова. Я решила завершить этот идеальный уик-энд таким грандиозным событием. Осознание этого дает мне острое чувство свободы, которого я не ожидала. Как будто то самое, из-за чего я чувствовала себя в ловушке — брак с человеком, которого я не выбирала, каким-то образом освободил меня от удушающих объятий отца.

Петр перекатывается на кровать рядом со мной, и я придвигаюсь ближе к нему, прислоняясь щекой к его груди и слушая, как бьется его сердце. Оно бьется сильно и быстро, полное жизненной силы. Я закрываю глаза, внезапно почувствовав сонливость после столь сильного переживания, и расслабляюсь настолько, что легко засыпаю.

Сегодня ночью он признался мне в любви. Петр хочет быть со мной. Эта мысль задерживается в моем сознании, даря ощущение покоя и счастья.

Люблю ли я Петра? Зная теперь, что он любит меня, этот вопрос не дает мне покоя. После сегодняшнего вечера я думаю, что могу быть влюблена в него.