Прекрасная маленькая принцесса

30

СИЛЬВИЯ

Кристаллики соли царапают веки, когда я пытаюсь открыть глаза. Должно быть, я окончательно разрыдалась после того, как Петр и его мать ушли прошлой ночью. Свернувшись калачиком на кровати, я стараюсь не обращать внимания на головную боль, пульсирующую в висках.

Я просто не знаю, что делать дальше. Все запуталось и перепуталось. И я не знаю, как исправить ситуацию. Каждый раз, когда мы с Петром делаем шаг в правильном направлении, мы как будто делаем два шага назад. Это изматывает, и я задаюсь вопросом, сможем ли мы найти обратный путь после этого последнего опыта.

Застонав, я разворачиваю свое тело, растягиваясь на матрасе, чтобы попытаться найти хоть какой-то источник комфорта. Но у меня такое чувство, будто кто-то пробил дыру в моем нутре. Напряженная и эмоциональная, я закрываю глаза ладонями и еще раз просматриваю вчерашний ужин.

С самого начала это была катастрофа — я даже не знала, что она происходит, пока Альфи не пришел сообщить, что меня ждут внизу. А потом весь вечер мы слушали, как родители решают нашу судьбу. Не знаю, зачем они вообще потрудились пригласить нас в комнату.

Но хуже всего было то, что Петр едва ли хотел смотреть на меня. И теперь я действительно не знаю, в каком положении мы находимся. Судя по его последним словам, я бы сказала, что у нас все плохо. Что сделано, то сделано. Это значит, что он недоволен тем, как все сложилось.

Могу ли я винить его? Мы должны пожениться через несколько месяцев. А он уже высказался против брака по расчету. У нас был такой хороший, здоровый разговор прямо перед тем, как он подвез меня на наше последнее свидание. Но теперь, похоже, все потеряно в суматохе, и наша свобода полностью утрачена.

Эмоции бушуют во всем моем теле, голова кружится, а желудок болит. Даже больше, чем болит, — я почти чувствую, что меня может вырвать. Волна тошноты накатывает на меня, как только у меня появляется эта мысль, и я мгновенно встаю с кровати.

Бросившись через всю комнату в прилегающую ванную, я едва успеваю добежать до туалета. Спагетти и красное вино, съеденные за день, попадают в фарфоровую чашу. А запах моей тошноты заставляет меня только сильнее отхаркиваться.

Второй приступ тошноты пронзает меня, и я очищаю желудок, пока в нем не остается ничего, кроме желчи. Холодный пот струйками стекает по шее. Протерев трясущейся рукой лоб, я рухнула на холодный каменный пол своей ванной. Хотя на всякий случай я держусь поближе к унитазу. Но, думаю, со мной все будет в порядке.

Ну, не совсем. Меня ни капельки не устраивает мое положение. Но, по крайней мере, теперь, когда меня вырвало, мой желудок чувствует себя гораздо лучше. Но в груди все равно болит от неуверенности.

— Наконец-то ты это сделала, Сильвия. — Говорю я без обиняков. — Измучила себя до смерти, в буквальном смысле, и что тебе это дало?

Я закатываю глаза от того, в какую мыльную оперу превратилась моя жизнь. Затем мой взгляд падает на корзину, стоящую над бачком унитаза. Свежая коробка тампонов составляет компанию запасному рулону туалетной бумаги.

Мое сердце учащенно забилось. Когда же я в последний раз пользовалась ими? В последнее время все было так бурно, что я потеряла счет времени.

Поднявшись с пола в ванной, я бегу в спальню, чтобы найти свой ноутбук. Открыв календарь, я подтверждаю дату, а затем начинаю отсчитывать время до последней менструации. У меня задержка. На несколько недель. Сглотнув ком в горле, я уставилась на экран. Но это не может быть правильным. С момента нашего с Петром последнего секса прошло не так много времени, чтобы я могла заметить какие-то признаки. Верно? Значит, если я беременна, то это должно произойти с нашего первого раза.

Мой желудок замирает.

Каким бы невероятным это ни казалось, мой цикл никогда не запаздывает. И уж точно не на несколько недель. О, Боже, что я наделала? Паника сжимает мою грудь, и я пытаюсь дышать, втягивая воздух короткими, быстрыми вдохами. Этого не может быть. Я пересчитываю еще два раза, размышляя, не забыла ли я в этом хаосе о том, когда в последний раз у меня шла кровь. Но я уверена в этом. Я точно пропустила месячные.

Мне нужен телефон.

Потому что я точно не скажу родителям, но мне нужно с кем-то поговорить.

Мне требуется целых пять минут, чтобы взять под контроль свою физическую реакцию, затем я умываюсь и одеваюсь, чтобы отправиться на поиски отца. Я слышу его в кабинете еще до того, как постучу, и его ровный, ледяной голос вызывает дрожь по позвоночнику.

Когда он умолкает, я тихо стучу в дверь.

— Входи, — приказывает он.

Я делаю это, нерешительно ступаю внутрь и жду у двери. Мазза, правая рука моего отца, сидит напротив него, сцепив пальцы рук и опираясь локтями на ручки кресла. Он смотрит на меня через плечо с легким любопытством.

— Что тебе нужно? — Требует отец из-за стола, пристально глядя на меня.

Я расправляю плечи, пытаясь казаться уверенной.

— Я подумала, может, мне стоит вернуть свой телефон. — Я почти сдуваюсь, как только произношу это.

— О, неужели сейчас? — Язвит отец.

— И я надеялась, что ты разрешишь мне вернуться в колледж. Теперь же… все улажено. — Хотя я и хотела бы вернуться в колледж, я добавляю это как запасной вариант, чтобы не вызывать подозрений отца.

— Хм, — хмыкает отец. — Полагаю, я разрешу. — Он открывает ящик стола и достает мой телефон. — Но уверяю тебя, если ты еще раз проявишь недовольство, то не выйдешь за пределы этой спальни до тех пор, пока юридически не перестанешь быть моей заботой. Понятно?

Я киваю, тяжело сглатывая.

— Да, сэр.

— А теперь убирайся с глаз моих, — приказывает он, протягивая мне телефон.

Я не могу поверить в свою удачу. Что бы они с Маззой ни обсуждали, это должно быть очень важно для моего отца, чтобы он так легко отпустил меня с крючка. Но я не буду смотреть в рот дареному коню. Быстрым шагом пересекая комнату, я беру телефон и убегаю.

Снова спрятавшись в ванной, я звоню жене Николо, Ане. Она единственная, кто может помочь мне в этой ситуации. Ведь она сама когда-то была в подобной ситуации. Она знает, что делать.

— Привет, Сильвия, — отвечает она на третьем звонке. Ее голос мягкий, теплый и приветливый, и она произносит мое имя с любовью, от которой у меня на глаза наворачиваются слезы.

— Привет, — говорю я, фыркая.

— Что случилось? — Тон Ани сразу же переходит в озабоченность.

— Я просто… я немного волнуюсь, и я подумала, может быть, я могла бы поговорить с тобой…

— Конечно. Я всегда рядом с тобой.

— Но если я расскажу тебе, ты пообещаешь никому не говорить?

Аня делает паузу, молчание тянется по всей линии.

— Сильвия, ты в безопасности? — Вот и все, что она спрашивает.

— Да. — Ну, относительно. — Я просто не готова к тому, чтобы кто-то еще знал. Но мне очень нужен совет.

— Хорошо, тогда я обещаю не рассказывать, если это не подвергнет тебя опасности, — оговаривает она.

Зная историю Ани с моим братом и секреты, которые она хранила, я понимаю, почему она не решается просто согласиться хранить мои. Мое сердце переполняет благодарность за то, что она все же согласилась.

Я рассказываю ей в сокращенном виде о том, что произошло между мной и Петром в Нью-Йорке, и сообщаю, что я больше не девственница, а она молчит, слушая без вопросов. Затем я быстро перехожу к более серьезным проблемам как сегодня я почувствовала себя плохо и поняла, что пропустила месячные.

— Мне так страшно, Аня. Что мне делать? — Вздыхаю я, когда мой рассказ закончен. Свежие слезы текут по моим щекам.

— О, милая. — Голос Ани переполнен состраданием. — Я понимаю, почему ты боишься. Ты можешь приехать? Нико уехал на весь день, а Клара в доме моей тети, так что мы уединимся и сможем разобраться во всем вместе.

— Спасибо, — фыркнула я, вытирая слезы с лица. — Я скоро.

Меня охватывает чувство облегчения от осознания того, что у меня есть кто-то близкий. Наспех собрав вещи, я спускаюсь вниз и прошу Альфи вызвать моего водителя. У меня нет собственной машины, как у моих братьев. Мой отец любит знать, куда я еду, поэтому у меня есть свободный доступ к водителю. Я пользуюсь им только для того, чтобы добраться до колледжа и обратно или навестить братьев.

Короткая поездка до пентхауса Нико занимает мучительно много времени. Когда я выхожу из машины, Аня уже ждет меня в холле. Я пытаюсь сдержать слезы, пока она обнимает меня. К своему удивлению, я замечаю, что мой водитель, Лони, последовал за мной. Он стоит на небольшом расстоянии от меня, и выражение его лица озадачено.

— В чем дело, Лони? — Спрашиваю я, озадаченная его необычным поведением.

Он неловко прочищает горло.

— Твой отец сказал, чтобы я внимательно следил за тобой, если ты захочешь куда-то пойти. — Говорит он.

Моя кожа превращается в лед, когда я задаюсь вопросом, как я смогу поговорить с Аней, если не смогу даже уединиться.

— Мы поднимаемся наверх, в квартиру ее брата, чтобы обсудить наши женские штучки, — холодно заявляет Аня. — Не хочешь ли ты присоединиться к нам? — Ее глаза молчаливо дерзят ему.

Лони заметно бледнеет и тяжело сглатывает.

— Н-нет, мэм. Я просто подожду у входа.

Кажется, я никогда не видела, чтобы кто-то так быстро уходил, и болезненный узел в моем животе слегка ослабевает от облегчения.

Губы Ани кривятся в озорной ухмылке, когда она смотрит на меня краем глаза. Несмотря на сильный стресс, вызванный моим положением, я не могу не хихикать над тем, как она отправила в бега моего бедного водителя. Затем, обняв меня за плечи, Аня ведет меня к лифту.

Мы ничего не говорим, пока двери не распахиваются, приветствуя нас на верхнем этаже. Это прекрасная квартира с окнами от пола до потолка, которые занимают две стены и выходят на городской пейзаж Чикаго.

— Сюда Сильви, — говорит Аня, осторожно ведя меня по коридору к главной спальне.

Она проводит меня в ванную комнату, где на стойке уже лежит тест на беременность, ожидая, когда его развернут. Я застываю при виде него, сердце бешено колотится в груди.

Боже, это действительно происходит, да?

Аня энергично поглаживает меня по руке, словно пытаясь разжечь мою смелость. Затем она рассказывает мне, как делать тест. Не знаю, что бы я без нее делала. Она такая сочувствующая, отвечает на мои вопросы еще до того, как я успеваю их задать, делая всю ситуацию как-то более управляемой.

— Я буду прямо за дверью, хорошо? — Говорит она, закончив объяснять. Затем она отдает мне комнату, чтобы я могла побыть наедине с собой.

Все это время у меня трясутся руки. Когда я заканчиваю, Аня присоединяется ко мне в ванной, пока я ставлю тест на стойку. И мы ждем.

— Спасибо тебе за это. Не могу представить, что придется делать это в одиночку, — бормочу я, сплетая и расплетая пальцы.

— Мне приходилось, — признается Аня. — Когда я была на несколько лет младше тебя.

Я поднимаю глаза и встречаю ее взгляд. Она никогда раньше не рассказывала о том, что произошло между моим братом и ней. Я знаю только, что она забеременела в старших классах, а мой брат узнал об этом только четыре года спустя, когда они снова встретились в колледже.

Все было гораздо сложнее. Я стараюсь не копаться во всем, что произошло, потому что это был не самый лучший момент для моего брата, и я знаю, что он жалеет обо всем, что сделал. Но сейчас я хочу знать все, что она готова рассказать мне о том, как узнала о своей беременности.

Я терпеливо жду, когда она продолжит, и Аня мягко улыбается мне, а ее голубые глаза становятся грустными.

— Я была слишком напугана, чтобы рассказать кому-то — даже тете, пока не убедилась в том, что происходит. И я так сильно плакала, когда узнала. Мы с тетей обсуждали возможность сделать аборт. Иметь ребенка в таком возрасте… ну, это почти уничтожило мои шансы стать балериной.

— Ты когда-нибудь жалела, что родила ребенка? — Спрашиваю я, у меня сводит живот.

— Ни на секунду, — решительно заявляет Аня, в ее глазах блестят непролитые слезы. — Быть матерью-одиночкой было страшно. И тяжело. Но у меня была тетя, и я знала, чего хочу. Я так счастлива, что у меня есть Клара. Она принесла мне столько радости.

Я улыбаюсь вместе с ней, думая о своей огненной маленькой племяннице. Клара — нечто особенное, и у меня болит сердце, когда я думаю о мире, в котором ее нет.

— Но, Сильвия, у тебя есть выбор, понимаешь? Ты заслуживаешь того, чтобы сделать свой собственный выбор, и ни один из них не является неправильным.

Я киваю, мой взгляд возвращается к тесту на беременность, и через мгновение таймер на моем телефоне срабатывает. Я облизываю пересохшие губы и встаю. Аня берет меня за руку и молча поддерживает, пока мы подходим к прилавку. Голова кружится от холодного предвкушения, на лбу выступают бисеринки пота. Адреналин бьет по венам, наполняя уши заунывным ревом.

Дрожащими пальцами я беру тест, чтобы прочитать результаты.

Мой желудок вздрагивает, а сердце замирает.

Вот и все.

Две маленькие розовые линии, подтверждающие мой страх. Кровь отхлынула от моего лица, когда реальность обрушилась на меня.

Я беременна.

Отец будет в ярости.

Дрожа с головы до ног, я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Аню.

— Мы разберемся с этим вместе, — успокаивает она, сжимая мою ладонь. — Ты не одна. Мы с Нико поддержим тебя, что бы ты ни решила.

Эти слова — единственное, что удерживает меня от падения.