Прекрасная маленькая принцесса

19

СИЛЬВИЯ

Я без колебаний мчусь по коридору к лестнице. И хотя я знаю, что неприлично просто держать его в руках, я не трачу время на застегивание платья. Как только я окажусь достаточно далеко от Петра, я займусь этим. Сейчас же мне нужно бежать. Потому что я ухожу. Я еду домой. Я не могу оставаться здесь больше ни минуты.

Мои ноги с шумом шлепают по дереву лестницы, когда я бегу вниз, держась одной рукой за перила, чтобы удержаться на ногах. Жаль, что у меня нет обуви, чтобы защитить ноги. Но я не осмеливаюсь вернуться. Ни за что. Потому что я не хочу быть рядом с Петром.

Как я могла быть такой глупой?

Я позволила своему физическому влечению взять верх над собой, над своими базовыми желаниями, и теперь я все испортила. Потому что Петр не хочет меня. Спать со мной было ошибкой. Он сам так сказал. И теперь одному Богу известно, что будет дальше. Он может решить, что вообще хочет расторгнуть наш контракт. Он может отказаться жениться на мне. Отец будет в ярости.

Не то чтобы он был в ярости, если бы контракт был нарушен. До тех пор, пока это не ввергнет нашу семью в войну, союз с Велесами будет ему безразличен. Но он будет в ярости, когда узнает, что я отдала свою девственность. А это, я уверена, станет известно, если Петр откажется от договора.

Как же теперь отец продаст меня тому, кто больше заплатит? После того как я отдала самое ценное, что у меня есть? Я почти горжусь собой за то, что сама выбрала этот путь. В каком-то смысле это освобождает меня. Но не так, как я надеялась. Я сделала себя абсолютно бесполезной для отца. Хуже того. Я стала обузой. Никто не захочет жениться на мне после того, как я была с другим мужчиной. И отец не оставит меня в покое. Я уверена, что потом буду сильно жалеть о том, что он дал мне альтернативу.

Потому что тот, за кого я должна была выйти замуж, больше не хочет меня.

В остальном обществе браки по расчету могут и не существовать. В обычном мире женщины сами выбирают, с кем им спать, когда и как, без осуждения общества. Но совсем другое дело — мафиозные семьи, где женщин по-прежнему продают как движимое имущество. Даже тех, кто родился в высокой семье. Нас все еще обменивают для создания альянсов через брак — архаичная практика, которая придает безумную ценность девственности женщины.

Которой у меня больше нет.

У меня уже перехватывает дыхание, когда я огибаю перила у подножия лестницы. Мой взгляд метнулся к входной двери — совсем рядом. Но я не могу. У меня нет возможности бежать, разве что босиком в лес, что было бы глупо даже летним вечером, когда достаточно света, чтобы ориентироваться. Придется искать другой путь.

В голове мелькает мысль о моей милой серой кобылке, на которой я ездила только вчера. Кажется, что прошла целая вечность с тех пор, как я следовала за Петром по деревьям на ее спине. Все изменилось за час.

Нет, верховая езда — не вариант. Я полагаюсь на ноу-хау Петра на каждом шагу. Даже если бы мне удалось запрячь кобылу и забраться в седло, я бы не знала, в каком направлении ехать. Как бы мне ни хотелось остаться в доме, я поворачиваю к задней части фойе, чтобы пройти вглубь усадьбы. Может быть, кто-то из поваров все еще на кухне. Они могли бы помочь мне покинуть поместье.

Шансов мало, я знаю. Я не могу представить, чтобы кто-то был готов поставить под угрозу свою работу или жизнь, чтобы помочь невесте Петра сбежать. Но я не могу просто вернуться в свою комнату, поджав хвост. Надеюсь, я больше никогда не увижу его потрясающе красивое лицо.

Это может сломить меня.

Мрамор холодный под моими ногами, я иду по коридору, теперь уже тихо, так как слышу, как Петр спускается по лестнице за мной. У меня сводит живот, когда я понимаю, что он может наткнуться на меня по счастливой случайности, если повернет в нужную сторону.

Мне нужно спрятаться, пока он не уйдет.

Схватившись за ручку первой двери слева от меня, я дергаю ее и проскальзываю внутрь. Повернувшись к ней лицом, я без единого звука закрываю ее, затаив дыхание. Только после того, как мне удается тихо запереть ее, я поворачиваюсь, чтобы осмотреть окружающее пространство.

Сердце замирает от шока, когда я смотрю на комнату и понимаю, что она не пуста.

Три испуганных глаза внимательно следят за мной, пока я стою, застыв на месте.

Я нахожусь в какой-то гостиной, украшенной богатыми картинами со сценами охоты, погони за лисами и лесными пейзажами. Роскошный игровой стол, заполняющий центр комнаты, похоже, предназначен для игры в покер. И судя по тому, что у каждого из мужчин в руках по вееру карт, я догадываюсь, что игра в самом разгаре.

На мгновение мы все теряем дар речи, они выглядят такими же ошеломленными, как и я, когда видят меня.

— Мне так жаль, — вздыхаю я, цепляясь за платье и чувствуя, насколько я скудна, потому что так и не решилась застегнуть его на шее.

Хотя мне удалось достаточно хорошо прикрыть свое тело тканью, рука, прижимающая платье к груди, создает значительное декольте. Горячее смущение пробежало по шее и заструилось по щекам, когда я попыталась получше прикрыться. Но я отчаянно нуждаюсь в помощи, а время не терпит. Поэтому, отбросив чувство собственного достоинства, я делаю шаг вперед.

— Пожалуйста, я знаю, что это может показаться странной просьбой, но не мог бы кто-нибудь из вас подвезти меня до города? Это срочно. — Я оглядываюсь через плечо, чтобы убедиться, что дверь все еще закрыта, а затем возвращаю свое внимание к игрокам в карты.

Все трое опустили карты на стол и, похоже, не заметили, что положили их на стол лицевой стороной вверх, срывая свой раунд, потому что откровенно таращились на меня.

— Подвезти? — Спрашивает средний, медленно поднимаясь со своего места. Он высокий, худощавый, с глазами как оникс. И его густой русский акцент почему-то нервирует меня.

Двое других следуют его примеру и делают шаг ко мне.

Впервые я по-настоящему вглядываюсь в их внешность: пиджак на каждом расстегнут, галстуки распущены небрежно. Волосы слегка растрепаны.

Парень слева — более крупный, с внушительной бородой, поглощающей всю нижнюю половину его лица, — издает горловой смешок, от которого у меня стынет кровь.

— Я могу подвезти тебя, маленькая шлюха, — предлагает он, слегка коверкая слова.

Его спутники переглядываются, присоединяясь к его смеху, и пошатываясь, направляются ко мне.

Они пьяны.

Я вижу это сейчас: почти пустая бутылка водки, три стакана на столе. И, судя по звукам, я только что вошла в логово льва.

Расширив глаза от ужаса, я медленно отступаю к двери.

— Не волнуйся, Игрушка. Я устрою тебе лучший аттракцион в твоей жизни, — обещает средний парень, огибая стол. Его взгляд блуждает по моему телу, он раздевает меня глазами.

Черт. Что я наделала? Ужас окатывает меня ледяной водой, и я круто поворачиваюсь к двери.

— Куда это ты собралась? Веселье только начинается, — кричит один из них.

Железная хватка смыкается вокруг моей руки как раз в тот момент, когда я снова достигаюсь к двери, и, хотя все они явно пьяны, меня с шокирующей силой втаскивают обратно в комнату.

Я вскрикиваю, когда моя спина сталкивается с бочкообразной грудью третьего парня — того, кто до сих пор молчал, и он обхватывает меня за талию, прижимая к себе и разворачивая лицом к двум другим.

Паника пронзает меня, как ток, при виде безудержной похоти в их глазах.

— Пожалуйста, отпустите меня! — Умоляю я, извиваясь в его хватке и пытаясь одной рукой приподнять платье.

Мужчина позади меня хихикает, и смех зловеще бьется о мою спину.

— Я так не думаю, — хрипит он, его голос с акцентом звучит глубоко и серьезно. Меня окутывает густой, навязчивый аромат сигары, и я думаю, что меня может стошнить от страха и отвращения. — Я помню тебя по предыдущему вечеру. Такая красивая, двигалась по танцполу. Я надеялся, что ты ускользнешь от Велесовского князя, чтобы мы с тобой могли немного развлечься, — промурлыкал худощавый мужчина.

И тут все трое мужчин набрасываются на меня. Высокий худой русский с глазами черными, как бездонный колодец, с усмешкой хватает меня за руку, которой я все еще придерживаю платье.

— Давай, Шлюха. Посмотрим, что ты прячешь под этим красивым платьем, — подначивает он.

Я вскрикиваю от боли, когда он выкручивает мне запястье, заставляя отвести руку назад, так что платье распахивается. Мужчина, стоящий позади меня, хватает эту руку и прижимает ее к спине вместе с другой. Полностью обнажая мою грудь.

— Посмотрите на эти чертовы сиськи, — с удовлетворением произносит густобородый русский.

Он приближается одной из ладоней, и из моего горла вырывается всхлип. Я безнадежно извиваюсь в руках похитителя.

— Остановитесь! — Кричу я, отталкивая бородатого мужчину.

Он обходит мою голую ногу, и теперь уже откровенно смеется, безжалостно щипая меня за сосок.

— Такая мягкая и податливая, — с вожделением сообщает он, лапая меня без стыда.

— Давай посмотрим, что еще она может предложить, — предлагает мужчина с бездушными глазами.

Мое сердце колотится так сильно, что кажется, оно может выскочить из горла. Мне никогда в жизни не было так страшно. Никто не придет мне на помощь. Никто не знает, где я. И то, куда все это движется, заставляет меня чуть ли не сходить с ума от ужаса.

— Ммм, — продолжает высокий русский, нащупывая разрез на моем платье. — Похоже, наша маленькая шлюшка подготовилась к этому случаю, — дразнит он, раздвигая разрез, чтобы продемонстрировать мою ногу.

Затем он берет в руки мерцающую ткань по обе стороны от прорези и дергает. От ужасного звука разрыва у меня замирает сердце.

А потом мое платье падает.

Бородатый русский с шипением втягивает воздух сквозь зубы, разминая мою грудь уже более настойчиво.

— На ней не было нижнего белья? — Замечает он, его голос наполнен плотской потребностью.

— Потому что она хотела этого. Она, наверное, изголодалась по толстому русскому члену, да, Шлюха?

Я сжимаю бедра, пытаясь скрестить ноги, потому что знаю, что последует дальше. Но бездушный мужчина просовывает между ними колено, с силой раздвигая мои ноги.

— Отпустите меня! — Кричу я, борясь изо всех сил.

Но у мужчины за моей спиной сильная железная хватка.

— Пожалуйста! — Всхлипываю я, обмякая в его объятиях, когда не могу вырваться.

— Не нужно играть с нами в жеманство, — промурлыкал темноглазый мужчина. — Нам нравятся такие маленькие шлюшки, как ты. На самом деле мы не против поделиться тобой, Игрушка. У тебя полно дырочек, которые мы можем заполнить.

Он подходит достаточно близко, чтобы прошептать мне на ухо, и я беспомощно всхлипываю, когда его грубая рука опускается по моему телу к моей киске.

— Ммм, — простонал он с удовлетворением. — Похоже, что она вся мокрая для нас, мальчики. Я не удивлюсь, если кто-то уже вскрыл ее сегодня ночью. Но ничего страшного, любимая. Я достаточно большой, чтобы ты снова почувствовала себя девственницей.

Двое других мрачно смеются.

Затем бездушный мужчина проводит пальцами между моих складок. Я все еще слизистая от времени, проведенного с Петром. Я чувствую это, и от этого у меня сводит живот. Отвратительное ощущение его руки на мне — совершенно непохожее на то, что я чувствовала с Петром, заставляет меня вылезти из кожи. Я содрогаюсь, пытаясь найти в своем сознании убежище для того, что должно произойти.

Тогда мужчина с глазами цвета оникса поднимает пальцы, мокрые от остатков моего возбуждения, чтобы двое других увидели. Они свистят и издеваются, теснясь к моему телу.

Закрыв глаза, я тяжело сглатываю и молюсь.

— Положите ее на стол, — приказывает худой мужчина, его лицо все еще неловко близко.

Я чувствую запах водки в его дыхании, и это почти заставляет меня задыхаться.

— Как только я ее трахну, вы, мальчики, решите, кто получит ее следующим.

— Нет! — Кричу я, когда мужчина позади меня передает одну мою руку другому мужчине, лапающему мою грудь.

Они поднимают меня на ноги, как будто я ничего не вешу, и хотя я бьюсь и сопротивляюсь изо всех сил, ничто не дает мне свободы. Холодный грубый войлок карточного стола упирается мне в бедра, и мое сердце пытается вырваться наружу, поскольку тело не в силах это сделать.

— Пожалуйста, нет, — всхлипываю я, слабо сопротивляясь, когда они опускают меня на холодную твердую поверхность.

Они мрачно хихикают, совершенно не испытывая жалости.

Двое бородатых русских сжимают мои руки и ласкают грудь, а бездушный мужчина с усмешкой смотрит на меня сверху вниз. И тут я слышу звук опускающейся молнии. Слезы ослепляют меня, и я безудержно рыдаю. Колени грубо впиваются в мои бедра, заставляя их раздвинуть, несмотря на все мои усилия. Боже, пожалуйста, пусть я потеряю сознание, — беззвучно молюсь я. Потому что это единственная слабая защита, которую я могу сейчас получить.

Громкий удар заставляет трех чудовищных русских приостановить свое нападение. На их лицах мелькает испуганное замешательство, но их железная хватка не ослабевает.

Треск эхом разносится по комнате. Он настолько громкий, что у меня кружится голова и звенит в ушах. Приглушенные шаги раздаются одновременно с тем, как бочкообразный мужчина отпускает мою руку, и на мгновение мне кажется, что он собирается уходить. Затем он рушится на землю с глухим стуком.

Я пытаюсь сесть, но голова кружится, а темно-бородатый русский все еще держит мою руку и грудь в мощном захвате. Всего на секунду. Затем крошечное пространство заполняет еще один оглушительный взрыв. Темнобородый мужчина дергается, и его руки отпускают меня.

Я вскарабкиваюсь на ноги, мои глаза расширяются, когда я вижу кровь, сочащуюся из его плеча. И пока я смотрю, третий выстрел рассекает воздух, заставляя мои барабанные перепонки болезненно пульсировать. На лбу раненого русского появляется маленькая черная дырочка.

Меня охватывает паника.

Крик разрывает горло, и я инстинктивно бросаюсь на пол. Я не могу понять, что происходит. Все, что я знаю, — это то, что мне нужно найти укрытие. И когда бездушный русский поворачивается лицом к двери, я сворачиваюсь под карточным столом, прижимаясь к нему как можно меньше.

Тошнотворный влажный звук привлекает мое внимание где-то над головой, и мой желудок сворачивается. Затем последний из нападавших падает на пол.