Приключения по завещанию

Глава Семнадцатая

Таверна, родная таверна! Скажу правду, я скучала!

В таверне царила тьма, по половицам и столам скользил лунный свет, пробирающийся из окон. За время петляний по городу мы к такому освещению уже привыкли. Хотя, затопить печку не помешало бы. Начинает холодать.

— Ну что? Прочли что-нибудь? — из тьмы к нам вышел Вихрь

— А ты тут как? Мы же ворота закрыли? — удивилась Саша

— У волшебных волков свои причуды. — улыбнулся Вихрь — Даже если они лишены своей магии.

— Ой, да там такое было… — начала я

— Может сначала печь затопим? — спросила Женя

Я хотела бурчать, но жуткие оттенки голоса, к коим я так и не привыкла, заставили меня попридержать язык за зубами. Топить так топить. Всё же я и сама об этом думала. Не в реке топить, а дровами, и на том спасибо.

Да уж. В экстренной ситуации я доверяла им всем до потери пульса, а тут опять сомневаюсь и боюсь. Ладно, когда-нибудь привыкну, что больше не одиночка.

Мы пришли на кухню. Я не разу не заходила сюда. Уютное помещение, с белым каменным столом по центру, причудливой округлой печью, засохшими вязанками трав под потолком и полочками с глиняной утварью.

Катя сходила во двор, притащила оттуда немного дров и солому, у Жени нашлось огниво. С грохотом вытащив печную заслонку, Женя сложила дровишки в жерло печи и чиркнула огнивом на солому. Красные искры разлетелись во все стороны, некоторые из них попали на солому и задымили. Вспыхнул огонёк. Мне показалось, что он какого-то неестественного цвета. Но пламя стремительно разгорелось и стало совершенно обычным.

Видимо, я устала. Только зрение на цветное сменилось. И есть хочется.

К нам пришёл Вихрь, держа в зубах какой-то комок. Приглядевшись, я поняла, что это мёртвая птица.

— Кто-то общипывать пернатых умеет? — спросила я

— Да. — холодно обронила Женя

— А я могу помочь с готовкой. — вызвалась Катя

Выглядели сестрёнки уставшими. Сегодняшний день был действительно тяжёлым, несмотря на ту лёгкость, с которой мы перепрыгивали опасности. А их на нас обрушилось не мало. Но есть и существенный плюс: мы живы! Раз мы живы, то значит, можем драться за себя, свою судьбу и своё благополучие, ведь оно того стоит!

— Дрова. Скоро прогорят. — пробормотала Саша — Судя по всему, ночь будет холодной.

— Во дворе их больше нет. — нехотя отозвалась Катя, отмывая в ведре с водой чугунок

— Нам стоит за ними сходить? — полюбопытствовала Саша

— Вероятно. — в голосе Кати наконец проскользнула улыбка

— И деньги бы не помешали. — добавила я

— Ну, деньги есть. — загадочно сказала Саша

Усталость и понурость потихоньку покидали кухню.

— Откуда? — вопросила Катя

Саша гордо выложила на белокаменный стол набитый кошелёк, золотые карманные часы и золотой перстень с огромным красным камнем.

— Откуда?!! — округлила глаза Катя

— Часы с перстнем я успела стащить ещё при заварушке в комнате, куда мы через окно залезли, а кошелёк утащила из кармана одного аэробионта, пожертвовавшего нам свою одежду. Больше не успела, уж извините.

— Да тут золотых монет сколько!.. — изумлялась Катя, копошась в кошельке

— Для беглых рабынь недостаточно. — равнодушно отрезала Женя

— А для озорных авантюристок?

— Тем более недостаточно.

— И что делать? — спросила я

— Для начала найти то, что способно гореть и не даст нам окочуриться этой ночью. — произнесла Женя, перехватывая у Кати чугунок с водой и засовывая его в печь голыми руками — А потом на работу устроиться. Это и легально, и полезно. Нам нужно затеряться.

— Разумно. — кивнул Вихрь

— Ладно, я за дровами! — бодро сказала я, вставая со скамьи

— И я! — добавила Саша

— Ну и я с вами прогуляюсь. — объявил Вихрь

В печи уютно трещали дрова, блики огня разлетались по комнате будто танцующие духи, Катя и Женя суетились с готовкой… Уходить с кухни на холодный ветер полузаброшенного города мне не очень хотелось. Но усталость была сражена проснувшейся жаждой приключений.

За тёмным залом мы оказались во дворе. Бр-р-р, в самом деле холодно! От камней, нагретых за день солнцем, ещё шло тепло, заявляя о себе еле приметной дымкой. На небе горел белый-белый месяц, соблаговоливший осветить нам путь.

На улице было холодней, ветер как с цепи сорвался, метаясь с невероятной скоростью. Пыль он то разбрызгивал, как пронёсшаяся по луже машина, то устраивал из пылинок вырастающие чуть ли не до колена водовороты, вскоре распадающиеся на мелкие вихри.

— Вижу разбитое окно! — возликовала Саша

— Сюда бы лестницу…

— А чем ты хуже?

— Что за намёки!?!

— Почему намёки? Я прямым текстом говорю!

— А я прямым ударом кому-то в пузо…

— А я блок поставлю и руку твою в болевой захват!

— А я вывернусь и подсечку ногой!

— А я…

— А вы сцепитесь, вываляетесь в пыли, разругаетесь и вернётесь без дров. — сказал Вихрь

— Аргумент. — хором признали мы

Где-то с минуту мы молчали, изучающе смотря друг на друга.

— Если ты согласишься побыть лестницей, то я залезу в окно и подтяну туда тебя!

— Так бы сразу и сказала!

— Я так и сказала!

— Нет!

— Привереда!

— Сама такая!

Я встала на колено, Саша забралась мне на плечо и с него дотянулась до окна. После странной возни оттуда свесился ковёр:

— Лезь давай!

— Саня, если ты меня уронишь…

— Лезь, кому говорят!

Я вздохнула и полезла. К чести Александры замечу, что она меня так и не уронила, хотя пыталась…

Когда мы оказались в доме, Вихрь с короткого разбега запрыгнул за нами. Вот бы и мне так! Вжик, и где надо!

Домишко внутри был ещё потрёпанее, чем снаружи: кривой, готовый обвалиться пол, пыль, обломки мебели, обшарпанные стены с потолком, разбитое зеркало в крохотной прихожей, тучи паутины.

— Давайте соберём обломки в ковёр и оттащим в таверну, а потом на второй заход? — спросила я

— Давайте. — кивнул Вихрь

Помещение было маленьким, минут через пять мы собрали всё, что могли, завернули в ковёр и бросили на улицу. Я спрыгнула и кувыркнулась, подошла к окну и помогла вылезти Саше. Вихрь, как вы понимаете, прекрасно справился сам.

Разбитое окно уныло и безжизненно вглядывалось в ночное небо.

Вдвоём с Сашей мы схватили ковёр и понесли в нашу таверну. Какой же он пыльный…

— Пхи!

— Будь здорова. — проговорила Саша

Пусть обломков было не слишком много, оказалось, что весят они прилично. Мы гордо тащили их на чистом упрямстве.

— Слушай… А как у тебя получилось ветром дыхнуть, тогда, в башне?.. — пропыхтела я

— Самой интересно!

Пустынные тёмные улицы, залитые лунным светом, вызывали во мне смешанные эмоции. Так и тянуло на глубокие размышления, но с увесистым ковром в руках, набитым остатками мебели, размышлять о чём-то важном проблематично.

Минут через десять мы-таки оказались у наших ворот. Саша, со словами «подержи секундочку» отдала мне свой край ковра. Я сцепила зубы и держала.

Саша спешно открыла ворота, пропустила нас с Вихрем во двор и защёлкнула замок. Потом она взяла свой кусь ковра, и мы с сосредоточенными мордами понесли его дальше. Перед дверями в таверну мы немного развернулись, я задним ходом взобралась по лестнице и продолжала пятиться по залу.

Разворачиваться смысла не было, ведь впереди дверь на кухню, так что я продолжила идти спиной, слушая команды Саши:

— В лево! В другое лево! Три шага вперёд… тьфу, назад, и возьми правее! Стой! Ты что, не видишь, там стол! А, да, ты не видишь… Прямо! Прямо! Тормози, дверь выбьешь! Вихрь, будь другом, дёрни за ручку, а то она её всё же выбьет…

На кухне было тепло. В воздухе витал дразнящий запах вкусной птицы. Окошко над шкафом с утварью спряталось в паре. Кухня выглядела прибранее, чем когда мы из неё уходили.

— Что там у вас? — спросила Катя

Мы кинули ковёр на пол. Я плюхнулась на пустую лавочку и мечтательно прикрыла глаза. Жёсткая, узкая, сейчас она была для меня самой-самой! Фу-у-ух!!! Блаженство! Надо табличку повесить «не будить до весны», и в нирвану… М-м-м…

— Часа на четыре этого хватит. — услышала я Женин безразличный голос

— Мы снова сходим. — ответила я

— Поторопитесь, еда скоро будет готова. — сказала Катя

Я с сожалением отлипла от лавочки. Ладно. Лучше быстренько схожу и вернусь.

И опять этот холод. Не могли нам одежду выдать потеплее что ли? Помирать, так в тепле и с комфортом!

В этот раз мы направились в другую сторону. Ветер продолжал беситься. Хорошо ему! Ни есть, ни место для ночлега искать, ни пить не надо! Резвись сколько влезет!

По пути нам встречались домишки без дверей и со сломанными окнами, но внутри них не было вообще ничего. Закрадывались мысли, а найдём ли мы вообще что-то подходящее? Не хочу свернутся калачиком, стуча зубами в холодной кухне!

Пыль задорно кружилась, иногда водила хороводы, но скоро рассыпалась и, словно хихикая, разлеталась, чтобы закружится в ещё более причудливых движениях.

Шелест пыли и гул ветра становились необычными. Я не сразу поняла, что слышу на их фоне… песню! Кто-то пел! Не пойму, мужчина или женщина. С каким-то славянским уклоном что ли, и заунывно так… Сначала очень тихо, слов было не разобрать, а потом лепет усилился, будто певец шёл за мной следом и склонился к моему уху:

Странствовала ты, душа,

Во разные края,

Да во разные миры,

Да во разные мечты.

Вроде видишь всё,

Да не видишь ничего.

Хищница, обернись,

От удара уклонись,

Пока,

пока не стало поздно…

Я резко обернулась. Никого! Одни ветер с пылью веселятся.

— Саша, а ты слышала? — спросила я

— Что слышала? — не поняла Саша

— Песню?

— Нет.

Я изумлённо огляделась. Чудесам и магии давно не удивляюсь, но происходящее вгоняло в ступор.

Со свистом пронеслись порывы ветра. С крыш донеслось слышанное:

Хищница, обернись,

От удара уклонись,

Пока, пока не стало поздно!

Что б вас! Что происходит?!

— Кто здесь?! — громко спросила я

А в ответ лишь шум пыли и гул ветра.

— Ирбис, ты чего? — не поняла Саша

— Кто-то поёт! И я уверена, что мне не кажется!

Рядом прошелестело:

Странствовала ты, душа,

Во разные края…

— Кто ты?! — злилась я

За спиной заклубились потоки холодного воздуха. Что-то тут…

— Ветер?..

— Угадала! — протянул голос

Мимо меня пролетел мощный порыв ветра. Со свистом, походящим на смех, он умчался вдаль по улице.

Пыль с шёпотом осела на дорогу.

Мы втроём молча стояли и круглыми глазами смотрели вслед улетевшему ветру. Кругом не колыхалась ни одна пылинка. Повисла абсолютная тишина. И немножко потеплело.

— Бывает же такое. — промолвила Саша

Мы задумчиво огляделись и пошли дальше.

Улица сменяла другую. Мне стало интересно, как мы с ковром нашли дорогу к таверне? Далеко же ушли! Ближе, чем идём, но тем не менее! Днём не найду ни за что. Хм. Кажется, кто-то из леса умудрился выйти в город за короткое время. И найти башню с книгой в большой ратуше. Чему я удивляюсь?..

— Забор! — прорычала Саша

— Что «забор»? — не поняла я

— Вон стоит!

— И что?

— Ну заладила, «что», «что»… Забор из чего?

— Из перекладин.

— Да глаза разуй! Из досок он! Из ДОСОК! А доски что?… Горят они!

— Точно! Прости, задумалась.

— Думай меньше, лапками шевели! Лапками!

Забор выглядел хлипким. Я с размаха навалилась на него плечом. И под хруст, с доскою вместе, стремительно упала во двор.

— Ты там живая? — заботливо поинтересовалась Саша

— Пять секунд полёт нормальный. — отозвалась я

— Какое счастье!

— Вторую доску ты выламываешь!

— Чего?!!

— Доску!!!

В итоге забор мы стали ломать выдранной доской. Поначалу не получалось, но потом мы приловчились, и вандал… то есть работа закипела.

Досок пять мы наломали, сложили стопочкой, кое-как обхватили за разные концы и понесли. Тоже тяжёлые, заразы!

Всё же я люблю, когда наприключенился, забежал домой, поел, поспал, посидел в ноутбуке и дальше побежал приключениться! Быт — не моя стезя… Тем более, если для него надо выламывать заборы и ловить птиц по подворотням! Ну, хорошо, птиц может и не по подворотням, тут не знаю.

Шли домой долго, и по пути выяснили, что сила воли у нас с Сашей железная. Я бы даже сказала, неубиваемая.

У ворот мне опять пришлось держать груз в одиночку, а после пятиться спиной по лестнице и таверне.

Кто бы знал, насколько ликующе я свалила доски на пол и плюхнулась на лавочку! В тёплой, уютной кухне, где есть покушать, пусть и не очень много! Вот что такое эйфория! Упал и радуешься!

— Ужин. — негромко объявила Катерина

Я подскочила и приняла сидячее положение. Передо мной на стол поставили керамическую миску с дымящимся птичьим мясом.

Со звериным рыком я набросилась на еду, схватив горячее мясо руками и довольно разрывая его. И… в какой-то момент поняла, что дроблю зубами кость.

Ну и бобр с ним! Главное, что мне вкусно!

Моя порция кончилось быстро. На душе сразу стало теплее, и на желудке тоже.

Женя взяла доску, села с ней на табурет и с силой ударила по ней рукой. Кусок деревяшки ударился в стену и рикошетом вернулся к Евгении.

— Поаккуратнее там! — возмутилась я

— Ничего не могу обещать. — буднично заявила Женя, отламывая новый кусок.

Я оценила обстановку и сползла под стол. У меня и так после сегодняшних боёв всё лицо и тело в синяках, а где-то и в ранах, хватит с меня травм!

Языком провела по зубам и на месте клыка нашла пустоту. Обидно, хоть досками в ратушу кидайся! Или Женю туда отправить их поломать?… У меня зуб был такой красивый! Живут, конечно, и без ног, и без рук, а у меня всего минус зуб, но хотелось бы быть целой, а не кусочками!

— Спать пора. — сказала Катя

— Правильно! — поддакнула я

— Тебе под столом теплее, чем на печке? — осведомилась Саша

— Неа. — я вылезла из-под стола

Стоя на лавочке у печи, Саша расстилала на ней наши затрофеенные гобелены. И принесла туда же медвежью шкуру.

Женя закинула наломанные части доски в печь.

Мы вчетвером калачиками свернулись на печи, и укрылись медвежьей шкурой.

Мне было тепло. Оказалось, что живые существа великолепно заменяют собой грелки. Я будто лежала в облачке, со всех сторон тепло. На то, что печь немягкая я даже внимания не обратила. Мне было слишком хорошо. Сытая, живая, здоровая… уже повод засыпать в хорошем настроении!

Вокруг мерно вздымались бока, словно волны. Я улыбнулась окутавшей меня темноте и провалилась в сон.