Приключения по завещанию

Глава Четвёртая

Вдоль дороги древними изваяниями сгрудились берёзы, липы, клёны… ряды тополей, за которыми виднелись домики. Вдали остались яркие огни, светяшки и сияющие вывески. Людей почти не было. Мелькали реки, неблизкие многоэтажки и вышки. Не все фонари работали, иногда машина ныряла в сумрак. Тогда деревья напоминали уже не изваяния, а волшебные идолы, тянущиеся к луне.

Я устало смотрела на это из окна машины. Если бы мы не задержались в банке и быстрее разобрались с навигатором, навернув меньше кругов по городу, то точно залюбовалась бы этой сказкой.

По поводу колец… Они были весьма необычны. В них словно клубились два дыма. На ободках нашлись крохотные, еле заметные инициалы. У Евгении оказался красный и чёрный дым, у Кати светло-голубой и золотой, у Саньки белый и тёмно-синий, а у меня зелёный с серо-коричневым.

УАЗ свернул с асфальтированной дороги и поехал по земле. Фонари остались сзади. Тенями пролетали силуэты домиков, деревьев, кустов.

Мои глаза очень скоро привыкли. Правда, мне показалось, что всё будто обесцветилось.

И обесцветилось вовремя. Я заприметила силуэт. Это была женщина, стояла она прямо на пути внедорожника. Тормозить же никто не торопился. Я собрала всю свою храбрость и спросила:

— Евгения, неужели вы задавите не виновную ни в чём девушку?

— Какую?

— К которой мы неумолимо приближаемся.

Женя неохотно остановила УАЗ. Ко мне словно вернулись цвета, если они куда-то вообще уходили. Только я уже мало что могла различить.

В свете фар стояла та незнакомка с коробкой в руках. Она подошла к дверце со стороны Кати и постучала по стеклу. Нажав на кнопочку и дождавшись, пока стекло опустится, сестра поинтересовалась:

— Чем обязаны, гражданка?

Девушка запихнула в машину коробку, спешно произнеся:

— Любить, кормить и никогда не бросать.

Незнакомка улыбнулась и сделала шаг назад, растворившись во тьме.

Катерина выдала темноте триаду междометий. После чего вздохнула и открыла коробку. На борт картонки запрыгнула птица: острый клюв, бусины зорких глаз, тёмно-коричневое оперение, увесистая тушка на тёмных лапах, черные когти.

В коробке обнаружилась записка. Она гласила, что хищную птичку зовут Шорох. На имя он отзывается, ему год, приучен к охоте, любит быть в компании и эту красоту требуется выпускать полетать на улицу утром и вечером.

— Может пусть летит себе навсегда? — предложила Катя

— Нет. Одомашненных животных нельзя выкидывать на волю. — сказала Саша

— Ну не себе же его брать? — осведомилась Женя

— А может себе? — спросила Саша — Жалко будет социализированную здоровую красивую птичку! Или тебе не жалко?

— И где он у нас жить будет? — не поняла Женя

— Пока оставим в какой-нибудь комнатке, а потом большую клетку купим! Могу я одна купить, если это никому не интересно.

— Дом пустовал двенадцать лет. Он скорее всего находится в малоутешительном состоянии. — напомнила Женя

— Поживём — увидим. — улыбнулась Саша

Коробку с птицей торжественно передали Александре. Шорох забрался ей на плечо, постоянно косясь в мою сторону.

Дальше ехали молча. По холодной земле скользили жёлтые лучи фар. Месяц зашёл за тучу, тихонько завывал лесной ветер. Со скрипом качались ветви деревьев.

УАЗ подъезжал к повороту. Я заприметила высокие деревья с кустарниками, выделяющиеся на фоне бурелома. До этого места остались считанные метры. Женя почти повернула.

Шорох беспокойно закричал, хлопая крыльями.

Машину занесло на ровном месте. Стволы деревьев оказались почти у самого капота внедорожника. Пока я пыталась оценить трагизм ситуации и цеплялась за ошарашенную Сашу, УАЗ скользнул между деревьев, ничего не задев.

Нас пару раз подкинуло на буграх. Ветви царапнули стёкла, с хрустом ломаясь под колёсами. Свет фар плясал на листве и деревьях, прыгая вместе с машиной.

УАЗ выехал на колею.

Женя вжала тормоз в пол, взвизгнули шины. Внедорожник качнулся и замер. Я спешно отлепилась от Александры, отпустила лапку Шороха, изображая из себя саму неустрашимость.

Все завертели головами, понимая не больше меня.

— Почему мы ещё живы? — Катя пристально вглядывалась назад

— Чудо. — пожала я плечами

— В горелой бумажке сказано ехать прямо. Мне кажется, что мы делаем всё согласно инструкции. — сказала спокойная Саша — Если что, развернёмся.

Внедорожник тронулся, в мгновение ока набирая скорость.

Выныривающие из тьмы листья дружно шелестели, мотор их толком не заглушал. Очертания древ уходили высоко-высоко в небо.

Где-то через полчаса колея кончилась. Справа стоял двухметровый деревянный забор.

Женя поставила машину на стояночный тормоз и погасила фары. Несколько секунд она сидела на месте, видимо, дожидаясь, пока зрение освоится. А потом открыла дверь и выскочила из УАЗа. Вот так просто. В незнакомый ночной лес, где в паре шагов уже мало что можешь увидеть.

Я немного офигела. Даже для меня это слишком!

Следом за Женей вышла Катя.

Я долго вслушивалась и всматривалась, прежде чем ступить на землю.

Мне показалось, что на мгновение пропали абсолютно все цвета, превратившись в серо-чёрные оттенки. Но было прекрасно видно кору всех деревьев, каждую травинку и листочек. Слух тоже обострился. Я ясно расслышала, как в кронах прошелестел ветер и протопали по ветке маленькие лапки.

Но мгновение быстро пролетело, и видимость ухудшилась.

Что со мной творится?

Я поспешила к сёстрам. Вероятно, мы напоминали совещающуюся банду.

Было принято решение, что мы берём из багажника свои вещи. Женя загоняет внедорожник в обнаружившийся гараж, а остальные первыми смотрят дом.

Саша и Катя уже скрылись за забором, а я всё стояла. Мерещилось, что передо мной есть черта, и стоит её перешагнуть, всё изменится до неузнаваемости. Отмахнувшись от опасения, я отправилась догонять сестёр. В конце концов, если эта черта когда-то и существовала, то тогда, когда нашлось завещание!

Я миновала калитку.

Возвышались деревья, пел незримый сверчок. Ветер заставлял бушевать густые тени.

Спустившись по широким каменным ступенькам, я побежала по дорожке. Кажется, это была брусчатка, но какая-то необычная. Однако большего не разглядела.

Деревья расступились. Из-под полога ночи вынырнул дом. Величественное строение, похожее на полузабытое поместье волшебников. Его зеленоватые стены увивал таинственный плющ. Из распахнутой двери на крыльцо и дорожку падал свет.

Я неуверенно поднялась по трём ступенькам и с задумчивым трепетом замерла перед порогом, глядя на деревья. Мне чудилось, что они приветственно машут мне ветвями. Вот до чего всплески фантазии доводят, даже деревья на ветру уже не просто качаются, а здороваются!

На замшелых периллах сидел Шорох.

— Ты тут останешься? — поинтересовалась я

Хищная птица что-то крикнула и упорхнула в дом. Я шагнула следом за пернатым. Меня встретила уютная прихожая.

Когда я разулась и двинулась дальше, птица спикировала мне на плечо. От неожиданности я вздрогнула. Острые когти непривычно вцепились в косуху. Хорошо, что я в ней, она плотнее, чем майка… Хоть бы это чудо в перьях мне ухо не оторвало…

Вперёд убегал дли-и-нный коридор. В него из какой-то комнаты вырулили Александра и Катерина. В прихожей показалась Женя. В итоге мы собрались первой по коридору комнате справа. Это оказалась гостиная.

Полы были из тёмной древесины. На стенах серебристо-зелёные обои. Серый потолок украшала хрустальная люстра.

На противоположной двери стене два окна с увесистыми кобальтовыми шторами. На подоконниках расположилась дивизия разнокалиберных растений. Между окнами стояла тумба с красивым аквариумом, в нём плавали рыбки. На паркете лежал синий ковёр.

У стены на против аквариума, то есть неподалёку от двери, стоял травянистого цвета диван. Ближе к самой двери от него книжный шкаф. А дальше, с другой стороны, тумба, стул и торшер.

Перед стулом откидной настенный стол. В углу белый пуфик.

Вдоль стены на против кресло и синеватый журнальный столик с несколькими разноцветными свечами.

Я сидела в кресле и пристально всё разглядывала, пытаясь не уснуть. Время было позднее, глаза закрывались. У остальных была похожая проблема, посему мы дружно пошли искать комнаты для ночлега, решив завтра ознакомимся со всем домом. Катя осталась в гостиной, сказав, что ей и на диванчике очень неплохо.

Я тоскливо плелась, мысленно причитая. Ещё немного, и упаду прямо тут, на полу! Нет больше сил моих дамских! Шороху хорошо, он едет и спит! Зараза пернатая!

— Смотрите! — сказала Александра

Я не сразу поняла, о чём она говорит. А потом заметила на стене двух нарисованных волков. Симпатишных.

За дли-и-нным коридором было помещение с винтовой лестницей. Три стены вокруг были стеклянными. Где включался свет было не ясно, так что поднимались в темноте. Мои глаза уже привыкли.

Лестница уходила выше. А перед нами был проход на второй этаж. И опять дли-инный коридор!

На этом этаже нашлись четыре большие спальни, гардеробная и ванная. Быстренько определившись, где кто будет спать, мы единодушно разбрелись по второму этажу.

Я распахнула дверь своей комнаты. И уставилась на куницу, копошащуюся в моей кровати.

— А ну брысь! — прикрикнула я

Куница замерла и ме-е-едленно подняла мордочку. После ловко чего юркнула в темноту. Я включила свет и бросилась на поиски зверька, надеясь провести с ним профилактическую беседу. И потискать заодно.

Но он пропал.

Шорох передислоцировался на шкаф, решив, что из меня какое-то дёрганное место для сна.

Я же нашла в пакете свою любимую пижамку с одуванчиками, выключила свет и плюхнулась спать.

С меня нервотрёпки достаточно. И пусть весь мир подождёт до завтра!