Притяжение Севера и Юга

Глава XV

Он, правда, сказал ей отвалить? Эранора тогда захлестнули обида и злость, и он не контролировал свою речь. Беспощадный укол совести настиг принца. Теперь он чувствовал себя перед Грейс виноватым. Чтобы бы она ни сказала, он, во-первых, как мужчина не должен был так реагировать, во-вторых, как старший, должен понимать, что Грейс ещё отчасти ребенок, и многие вещи для неё случаются впервые. Да и он не принц и не рыцарь, коих описывают в книгах, наверное, поэтому произошло то, что произошло. Мысль же о том, что его могли задеть слова этой малявки по некой особой причине, Эранор не допускал.

Он молча наблюдал, как девушка пытается справиться с дверью, которая по весу превосходила её саму, и это было крайне смешно и нелепо. Принц прыснул от смеха, и рана на губе — на которой уже свернулась кровь — снова треснула, но это была такая мелочь по сравнению с тем облегчением внутри, что он сейчас испытывал.

— Не смейся! — обернувшись, вспыхнула принцесса, услышав, как реагирует на её старания принц.

Не смеяться было сложно. Грейс напомнила Эранору Хауфо, когда та была мелкой и пыталась сама открывать двери его покоев. Капошение маленького беспомощного зверька… Картина один в один, только там был божественный зверь, а здесь принцесса. Поэтому Эранор даже если бы очень хотел, не мог бы выполнить просьбу Грейс.

Злость как рукой сняло, так же, как и всё раздражение, Грейс даже казалась милой, но мучиться принцессе дольше Эранор не стал позволять. Он подошёл к ней со спины, укладывая одну ладонь на макушку, тем самым останавливая ее потуги. Когда прохладная ладонь коснулась затылка Грейс, она притихла. Сердечко в ее тонкой груди забилось чаще, ведь это прикосновение явно было осторожное и даже нежное. Другой рукой принц взялся за кольцо рядом с рукой девушки, рывком сдвигая дверь с места, немного морщась от дикого скрипа.

Грейс выговорилась и её услышали. Не важно, сам ли принц остыл или от её искренних слов. Все же не только в разности их культур дело. Они различаются и по возрасту, и по полу, и по опыту. Но, всегда ведь можно, поговорить. Просто рассказывать друг другу о том, что думаешь и чувствуешь, и тогда компромисс найдется.

Кто-то скажет, что Эранор и Грейс проходят притирку характерами, а кто-то просто рукой махнёт, мол, недостойно столь очевидное объяснений. Правда в том, что у Грейс не было ненависти к Эранору даже заочно. Его портрет, столь далекий от оригинала, идеализированный и слащавый, не был проткнут швейной иглой или спицей для вязания. Не был никак испорчен, через него не изливали никакого негатива: ни реального, ни показного. Он лежал на каминной полке изображением вниз, словно тот, кто написан на полотне, умер. И только. Грейс не хотела замуж, но понимала, что это не имеет значения.

— Если ты отвалишь, я расстроюсь, — сказал принц, и, отведя Грейс от двери немного назад, открыл проём так, чтобы можно было пройти. При этом ладонь с макушки принцессы так и не убрал. Но и долго она там задерживаться не стала, лишь потрепала волосы Грейс напоследок, как ей показалось, ласково, будто она его младшая сестра, вспорхнула вверх. Это было приятно, но ничего говорить принцесса не стала. Этот жест можно было считать за безмолвное примирение, Эранор не хотел становиться для Грейс врагом или тем, с кем нужно впредь держать дистанцию. Им вместе в одном котле год вариться, так что предстоит сглаживать все углы.

Хауфо юркнула в проход первая, чтобы кристалл освещал путь. Если по дороге сюда кошка не думала о Грейс, то обратно уже немного поменяла своё отношение к девушке, и даже любезно тратила свою ману, чтобы освещать путь именно ей.

Эранор дождался, когда Грейс зайдет в тоннель чтобы после надежно закрыть за ними дверь. Лаз должен оставаться тайным и впредь. Наверняка, ещё пригодится.

— И не так уж сильно мне досталось, как ты подумала, — хмыкнул принц.

— Да, конечно… Я-то вижу твоё лицо, — пробормотала девушка в ответ, осторожно ступая по грязной и скользкой каменной кладке хода. Они не сговариваясь предварительно, стали снова говорить неофициально и вне города. Наверное, так и будут делать наедине всегда.

— Да? Правда, оно безупречное? — Эранор наигранно самовлюбленно прикоснулся к своей щеке со стороны шрама. Он понимал, что Грейс говорила о синяке и разбитой губе, но не акцентировал на этом внимание. По морде он получает не первый, и уж точно не в последний раз.

— Хах, — отвечать принцесса не стала, но про себя что-то отметила, — рубашку жалко.

— Тот урод порвал её, — принц только развел руками, намекая, что он тут вообще ни при чём.

Оруженосец принца, пожалуй, единственное, чего не умеет, так это шить, но выбора у него нет.

— Знаю, — принцесса видела, как этот конфуз случился с рубашкой, которая так Эранору шла.

— Не переживай! Уильям всё заштопает.

— Хорошо. Надеюсь, Уильям шьёт лучше меня! Я проверю…

Уильям проклянёт и Грейс и Эранора вместе взятых, а еще Хауфо за компанию, когда ему торжественно — а Эранор, не изменяя себе, сделает это именно торжественно — преподнесут порванную рубашку и скажут «зашивай». Кажется, принцу очень нравится так издеваться над своим подопечным.

Грейс чуть дула губы всю дорогу, чтобы не выдавать улыбку и не разреветься от радости, что всё обошлось. Она была благодарна Хауфо и самому принцу, однако мысли то и дело возвращались к смутившему принцессу моменту.

От Грейс не ускользнуло то, как смутилась поспешно ретировавшаяся кошка, когда проговорилась про некую Бишон. Значит, Грейс всё поняла верно. Ей, конечно, было любопытно. Но сейчас порушенный мостик между принцем и принцессой очень слаб, так что ничего спрашивать Грейс не собиралась, поборов своё любопытство. Да и вообще, зачем ей об этом знать? Что на сердце принца — не её ума дело. Их связывает лишь один год, а дальше, каждый пойдет своей дорогой. Хоть к Бишон, хоть к Ребекке или Хельге… кажется, так звучат женские северные имена.

И тут Грейс осеклась. А не навестить ли возлюбленную идёт завтра сквозь зеркало принц? Эранор шёл рядом, и принцесса скосила на него сосредоточенный в полумраке взгляд. Он, будто прочувствовав это, тоже взглянул на Грейс, ужасаясь выражению её сумрачного лица, потому и заговорил. Черт разберёт этих южанок, лучше перестраховаться.

— Извини, не должен был я на тебя срываться, — Эранор тоже чувствовал себя нехорошо, от этого и извинился. Всё же, у принца бывает такое, но обычно он не извиняется потому, что ему всё равно, как и что будут думать люди, которым он сказал какую-либо гадость. Здесь же всё было иначе. Как-то по-новому, по-другому.

— Всё в порядке. Я сама виновата, что спровоцировала, — неожиданно, что Эранор извиняется за грубость, но приятно, — давай забудем это недоразумение.

— Буду рад забыть, — Эранор примирительно улыбнулся, выдыхая с облегчением. Всё же, это не такая ситуация, из которой можно раздуть проблему государственных масштабов. Но ранее Бишон как-то удавалось превращать любой конфликт в катастрофу… Так что забыть всё это — самый верный путь.

Эранор не обращал внимания на всех, кто шнырял под ногами или ткал паутины над их головами, он смотрел только перед собой, чтобы не наступить Хауфо на лапу или длинный хвост, который волочился по земле.

Они шли назад по тому же узкому коридору. Ночные обитатели суетились по тёмным углам, и порой свет кристалла выхватывал усы и лысые хвосты крыс. К счастью, свет их страшил и держал на расстоянии. Грейс видела, как блестела серебряными нитями паутина, видела серые лужи под ногами. Это был необычный опыт и куда более забавный, нежели в полной тьме.

— Вот, возьми, — она внезапно вспомнила о кинжале, который несла, и протянула его принцу.

— Оставь себе. Он недостаточно тяжелый для меня, но идеально легкий для тебя.

— Я не умею обращаться с оружием! — неловко засмеялась принцесса.

— Стоит научиться, если планируешь когда-нибудь возвращаться в город. Даже если со мной, — Эранор поднял ладонь и отодвинул от себя свой же кинжал, оставляя его в руках принцессы. Кинжал был не нужен принцу. Его даже можно было оставить в первом круге, но это вещь довольно дорогая, так как сделана хорошим мастером Фирнена. С такими кинжалами простые моряки не ходят, поэтому опасно было оставлять его в качестве улики в городе.

— Наверное, ты прав. Было бы неплохо уметь постоять за себя. Да только в Аспере никто не решится обучать владению оружием женщину. Тем более, принцессу. Мой отец очень строг во всём, что касается традиций и отсечёт голову любому, кто согласится на это безумие… У нас бывают случаи, что женщины убивали посягнувших на них мужчин. Конечно, защищая себя. Однако наши законы…сам понимаешь. Судьи всегда решают, что женщина должна была подчиниться, тогда конфликт был бы исчерпан. Так вот, если обучать женщину самообороне, то проблем будет больше. Звучит ужасно, верно?

Принцесса вздохнула, глянув в полумраке на блестящее лезвие в руке. Красивое. Кинжал в целом красивый и не тяжёлый почти. Раньше она оружие в руках не держала.

— Но… я бы хотела учиться, если бы у меня был учитель.

Может быть, стоило Эритрее подчиниться Северу и стать его колонией? Тогда перемены бы точно случились куда быстрее. Но Грейс надеялась сохранить своей родине суверенитет.

— Ооох, ну ладно, — принц протянул слова Так, будто это решение далось е у нелегко, — так и быть. Позже, я научу тебя обращаться с кинжалом, поэтому храни его, — Эранор не эритреец, а значит, законы этой страны на него не распространяются, к тому же он полководец и глава королевской стражи в Фирнене, учитель из него будет хороший. Более того, он сможет подобрать тренировки именно для Грейс, учитывая её телосложение и выносливость, ведь принцу в прошлом уже доводилось работать с женщинами.

Довольно забавно было северянина пойти против отвратительных законов Эритреи, а ещё так приятно подбивать на это Грейс. Принц прямо начал думать, что не зря сюда приехал, хотя от всего этого предприятия никакой личной выгоды ему не будет. Зато хоть время убьёт.

Но вот когда он скосил взгляд на расцветшую в предвкушении его уроков принцессу, то стал сомневаться, в том, что ему не будет приятно погонять эту маленькую южанку до седьмого пота по жаре. Все же, она такая миленькая.

А она… Просто поверить не могла, что вдруг ни с того, ни с сего появились такие невероятные перспективы. В своём воображении она уже представляла себя умелым воином, в ситуации, подобной той, в первом круге, вполне способной не только за себя постоять, но и Эранора защитить.

Постепенно тоннель стал плавно перетекать в подземелье замка. То тут, то там появлялась привычная глазу кладка стен и оплавленные факелы на стенах. Наконец Грейс и Эранор вышли к лестнице, ведущей из подвала в галерею, а там уже и в чистый, освещенный лампами коридор.

— Ну, вот мы и прибыли! — Грейс выдохнула, осматривая принца при свете факелов. Да и сама ничуть не лучше. Растрепанная, грязная. Юбка местами надорвана, ноги промокли и к ним налипли сухие листья и песок. Но Грейс была, хоть и уставшая, но счастливая.

— Ну и видок у нас! — она засмеялась.

— Какая разница, как мы выглядим? — Эрн пожал плечами, осматривая Грейс с ног до головы, — мне так даже больше нравиться.

— Да ну тебя! — смеясь, махнула рукой принцесса, — что ж, до завтра… точнее, до послезавтра, Ваше Высочество, — официально, но шутливо сказала Грейс, чуть приподняв перед оборванным и битым моряком подол своего походного наряда, — доброй ночи, Хауфо!

Эранор так же шуточно поклонился Её Высочеству, и выдавил из себя недовольное «Ээй!», когда доброй ночи пожелали только Хауфо. Последняя же ехидно ухмыльнулась, довольная исходом вечера. Кошка же была белая, и потому не менее, а даже более грязная, чем люди. Её саму это вообще не беспокоило. А вот принц решил, что надо не забыть поймать хвостатую и отмыть прежде чем на кровать полезет.

— Спокойно ночи, — Хауфо ответила Грейс, чем немало удивила Эранора, но принц помолчал. Так они и удалились в свою комнату, где принца встретил тревожный оруженосец. Правда, радость его продлилась недолго. Ведь после того как Эранор и Хауфо привели себя в порядок, сидевший на диване в слезах Уильям с ниткой и иглой рычал на всех, кто был причастен к порванному рукаву многострадальной синей рубашки.

Грейс вернулась в свои покои, где её уже ждала служанка. Анора вскочила со своего места и вытаращила глаза на Грейс. Во взгляде служанки читались вопросы, которым сознание ещё не успело определить ни форму, ни очередность, не то, что приоткрытый рот выдать.

— Приготовь ванну, Анора! Я так устала. Поговорим позже! — с ходу распорядилась Грейс, сбрасывая на пол накидку.

— Ваше Высочество, где же вы были⁈ В таком виде… Вас искала принцесса Эсфея!

— Ничего страшного. Едва ли причиной её поиска было что-то более важное, чем подгонка подола очередного её платья или вышивка кошеля. Лучше скажи, отец не искал меня?

— Нет, Его Величество на ночной охоте. Её Величество занята гобеленами. Его Высочество принц Фирнена Эранор болен, и весь день не покидал покоев. Его оруженосец никого к нему не пускал. Желаете, что бы я его навести в знак вашей вежливости?

— Не желаю, — ответила принцесса твердо и без колебаний, — он болен, ему нужен покой, Анора. Лучше приготовь для меня ванну, а потом пришли Филипа. Есть для него поручение.

— Для шута? — служанка вскинула брови.

— Ага, — ответила Грейс, сбрасывая одежду рядом с накидкой. Взгляд Аноры скользнул по царапинам на ногах, однако она поняла, что спрашивать Грейс сейчас нет смысла. Придётся или ждать, или наводить справки самой.

— Как прикажите, Ваше Высочество!

Благо, в Эритрее не было традиции совместно ужинать. Лишь завтракать. Пока солнце ещё не так высоко, чтобы палить, королевская семья собиралась за столом. Обед был легким. На такой жаре — повод не достаточный для встреч. А ужин — время веселья, и всяк проводил его по-своему. Король с куртизанками, королева в девичьей, слушает сплетни и бредни. Дочери — в своих покоях. Тэса с кормилицей, Грейс с Анорой или в одиночестве, а Эсфея не ужинала. Её нелюбимый и нежеланный супруг редко бывал дома. Руперт часто наведывался в игральные дома или бордели. Но в его отсутствие Эсфея тоже не скучала. Она встречалась с любовниками и не брезговала даже королевской стражей.

Лишь когда все умолкло в замке: принцессы мирно спали, выкупанные, наслушавшиеся сказок, удовлетворенные, стража сменилась, а королевская чета отошла ко сну, Анора покинула замок. Она знала, что свежие слухи нужно искать именно в первом круге. Там они ближе всего к истине.

Сколько услышит она в эту ночь о происшествиях в Аспере! Но больше всего её заинтересует толк о моряке, что вступился за свою подружку с золотыми волосами и так отделал местного завсегдатая пивнушек, что вся его команда рыскала по городу, ища наглеца. Но тот как сквозь землю провалился. Улик, конечно, недостаточно, но Анора сложила одно с другим, доверяя своей интуиции. Уж больно описание шального моряка походило на принца-северянина, а его мелкой спутницы — на Грейс.

— Пора принимать решительные меры!

Если оставить всё, как есть, ситуация станет неуправляемой. Сидя в сумрачном кабаке первого круга, Анора писала письмо и с рассветом передала его у городских ворот мужчине в сером балахоне, что выводил из Аспера первый караван на Восток.