Притяжение Севера и Юга

Глава XXXIII

Едва солнце село, на Аспер сползла густая тьма. Звезды засияли, как глаза Эранора — так теперь всегда будет казаться Грейс после прогулки по городу с принцем. Она запомнила, наверное, навсегда, как он тогда смотрел в небо. Теперь, идя под руку с Ёр сквозь темный сад к заветной двери в стене, думала, что же чувствует к Эранору.

И вот, наконец-то, дверь распахнулась, впуская теплый морской бриз. Грейс замерла от восторга! Ревущая бездна шелестящих волн сливалась с темной неба, просыпанного звездами. Служанка и госпожа, словно на краю мироздания стояли, не решаясь сделать шаг — жутко!

Но огонек костра не оставил и шанса не заметить честную компанию, расположившуюся неподалеку за карточной игрой.

— Снимай ботинок, головастик, — Эранор ударил картами по покрывалу, на котором сидел, показывая свой туз, и Уильям красный как рак от злости, выполнил приказ.

— Еще раз! — завопил парнишка, надеясь отыграться.

На берегу расстелены три покрывала, и, чтобы ветер не задирал их, по краям разложены прохладные бутыли вина и всевозможные закуски на блюдах. Уильям сидел в штанах и рубашке, но без обуви. Эранор — обнаженный по пояс, но это заслуга кошки, которая в азартных играх была непревзойдённой.

Границы трепещущего на ветру костра выложили камнями, рядом сброшенные в кучу дрова, которые вполне позволят поддерживать пламя хоть всю ночь.

— Не, мне лень, — Эрн вытянулся на покрывале, подложив руки под голову и, глядя в безлунное небо с мириадами звезд, пытался найти созвездия, которые знал. Однако южное небо совсем другое!

Грейс и Ёр неспешно пошли к костру, каждая несла в руках свой инструмент: Грейс гитару, Ёр — северную виулу. Служанка даже немного накрасилась, чтобы привлечь внимание Уильяма.

— Кальмара поджарь, кальмара! — Заканючила Хауфо.

— Сама жарь! На что тебе лапы? — Возмутился Уильям. Хауфо фыркнула, взяла в зубы стальной шампур, на который уже был нанизан кальмар и пошла его жарить.

— Я не понимаю, зачем жарить, если тебе можно его сырым есть?

— Так фкуфнее, — обиженно сквозь зубы пробубнила кошка.

Принцесса без труда угадывала в фигурах у костра Хауфо с шампуром, а рядом, должно быть, Уильям, тонкий парнишка без сапог. И он, её принц…

Грейс шла, держа гитару одной рукой, и придерживая подол своего легкого платья другой. В противовес утреннему триумфальному образу, этот был легким, разлетающимся, с открытыми плечами, тонким пояском. Волосы принцессы слегка приплетены в простую небрежную косу, перехваченную длинной лентой. Ветер трепал выбившиеся пряди, играл с подолом платья, когда Грейс приблизилась достаточно, стало ясно, что её наряд зеленого цвета, как листочки в саду. Ёрдис настояла на том, чтобы Грейс выглядела как можно проще, чтобы акцент был на её прелестной внешности, а не на изысках ткани или украшений. Кажется, и сам Эранор любил практичность.

— Доброго вечера, господа! Восхитительно вы обустроили здесь всё. Это моя давняя мечта — костер и берег моря…

— Доброго! — Эранор лишь на секунду оторвался от лицезрения неба, чтобы взглянуть на новоприбывших. Образ принцессы он оценил, особенно то, как ветер треплет её зеленое платье, то вырисовывая четко тонкую фигуру девушки, то пряча её в складках ткани.

— Я Грейс, — перевела глаза на оруженосца принцесса, желая поскорее отвернуться от обнаженной фигуры Эранора, — а ты, должно быть, Уильям? Я наслышана о тебе, — Грейс отпустила Ёр и, приблизившись к босоногому пареньку, протянула руку, — спасибо, что пришел.

Уильям же вытянулся по струнке смирно, стоило Грейс подойти и обратиться первой. Весь тот план, который строил оруженосец касательно встречи с принцессой, посыпался прахом, от чего юноша выглядел как мышь, загнанная в угол. Полностью обезоружен!

Уил переводил взгляд с лица Грейс и на её протянутую руку, потом обратно. Но стоило Эрну вытянуть ногу и тюкнуть носком оруженосца по голени, как юноша отмер и тут же схватил ручку Грейс в свои, пожимая. Что еще делать с ней, он сейчас не мог придумать.

— М… мне тоже очень приятно с вам… — парень метнул взгляд на Эранора, который ещё раз шлепнул по чужой ноге и тут же исправился. — С тобой. Мне очень приятно познакомиться с тобой, Грейс. Зови меня Уил.

— Хорошо, Уил. Позволите присоединиться?

Заминка Уильяма, конечно же, была замечена принцессой. Но Эранор предупреждал, что парнишка очень застенчив и Грейс, как старшая, не обиделась на то, что оруженосец долго не решался пожать её руку. Именно пожать, а любое другое действие было бы неуместным.

В итоге он все сделал правильно. Грейс подумала, что парнишка и правда толковый слуга. Даже невзирая на то, что Эранор дважды вмешивался в процесс знакомства оруженосца и принцессы.

— Да! Конечно!

— А что вы пьете? — Ëр словно из-под земли выросла за спиной Уильяма и положила свою пухленькую ладонь на его плечо. Парень вздрогнул и схватился за сердце, но стоило увидеть улыбающуюся Ëр, как он тут же успокоился.

— Напугала… Пойдём покажу! — Вот так Ëр увела Уила, направляясь к алкоголю.

— О, Хауфо! Рада видеть. А что там у тебя?

— Морской гад! Кальмар называется…

Но Хауфо кальмара недожарила. Терпения не хватило. Проглотила полу сырым и горячим, чтобы в песке не валять лишний раз.

— Значит, вкусно тебе. Это хорошо!

Грейс тоже разулась и уложила гитару себе на колени. Лишь теперь она глянула на принца, расположившегося так уютно, и улыбнулась. Грейс словно старалась сохранять почтительную дистанцию между ними и держать себя в руках.

— Кажется, меня обещали здесь споить? Разве такого не было, а, Хауфо? — окинув более пристальным взглядом покрывало, Грейс вскинула брови обилию разнообразных закусок с кухни и рынка Аспера. Чего там только не было! И маринованные овощи и фрукты, ягоды и орешки, вяленая рыба и сыр, все виды сладостей от халвы до щербета. Это гораздо больше, чем могут съесть четыре человека и божественный зверь… хотя, кто знает, на что Хауфо способна. Рыбкой она за королевским столом не подавилась, втягивая, словно черная дыра. Но еще больше впечатлило обилие алкоголя.

— А ты ела? — спросила кошка.

— Нет, я еще не ела. Ёр только меня разбудила. Проспала сном мертвых до самого вечера! — по идее, Грейс ожидает первая в жизни бессонная ночь, попойка. Она подготовилась, но покушать не успела. Да и кто наедается перед тем, как прийти на посиделки? Изобилие закусок словно для того и имелось, чтобы соблазнять голодный желудок запахами. Кроме того, когда делишь пищу с кем-то, то становишься с этими людьми ближе.

Хауфо подбежала к Грейс, которая уже разместилась на покрывале, и принялась обхаживать принцессу по кругу, осматривая её и гитару. И пока кошка наматывала круги, принцесса, не дожидаясь приглашения, взяла кусочки копчёной курицы, поставила к себе ближе и, разорвав пальчиками, осторожно отправила в рот, жуя с наслаждением. Говорят, на свежем воздухе любая пища становится вкуснее в разы. Грейс согласна на все сто процентов!

— А играть умеешь? Какие баллады знаешь? Я вот знаю «Менестрели», «Степь изможденная», «Котарон Хилвэй», «Русалка», «Бродяга», «Рагнар Рыжий», «Ночь перед боем», «Черта», «Невесомый человек», «Август», «Королевы и короли», «Птица», «Моя погибель»…

Поток слов кошки о том, как много она знает, впечатлял, даже будучи неполным списком баллад. Из тех, что Хауфо успела обозначить, Грейс знала от силы две, но вставить и слово не успела — жевала курицу. За принцессу это сделал Эранор.

— Хауфо, не нагружай её, — мягко попросил принц, уже поднявшийся, чтобы подать Грейс кружку с ароматного вина. Вино имело запах пряных трав, а не фруктов и ягод. Вино Фирнена.

Кошку необходимо было перебить. Она знает столько баллад, что могла бы их перечислять до самого утра и ни разу не повториться. Наверное, стоит поблагодарить небеса за то, что они не дали божественным зверям руки, иначе бы кошка еще и играла целыми днями.

— Благодарю! Благодарю! — принцесса приняла кружку вина обеими руками, улыбнулась, а после склонилась, принюхиваясь к незнакомому аромату, кажущемуся экзотическим. У Грейс было чуткое обоняние и, даже если она не пила, запахи вин Эритреи разбирала благодаря частым застольям Элеманха.

— На пустой желудок ни пей, унесет с первой же кружки.

— Хорошо, я буду осторожна, — к копчёной курице присоединился виноград и дольки сочного апельсина.

Ёр и Уильям вернулись. Служанка подобрала себя напиток — вино Эритреи — и села ближе к Грейс. Уильям расположился на покрывале рядом с Эранором, а Хауфо легла поближе к рыбе, которую Эрн пока запрещал трогать и смотрела на нее мечтательным взглядом. Грейс смотрела в костер, пропитываясь атмосферой, когда оруженосец обратился к ней.

— Грейс, замок гудит о том, как ты ворвалась на Совет, — Уильям вертел в руках свою кружку, смотря на янтарную жидкость внутри. Уил и Эрн пили ром и виски, стараясь градус не понижать, Хауфо хлестала вино, пока решила начать с него, — я поражён твоей смелостью и решимостью. Прости, если говорю лишнее. Я просто читал очень много о порядках в Эритреи, и о вашей религии, и представляю, как тебе было тяжело.

Уильям перевел полный восхищения и смущения взгляд на принцессу, но тут же снова его опустил. Он залпом выпил те остатки рома, что были в его кружке и потянулся за дольками лимона, сунув одну в рот, шипя от горечи. Он еще волнуется в компании Грейс, это видно.

— Ой, не говори… Предчувствую утром весёленький разговор, как только отец вернется с охоты. Но мне есть, что сказать в свое оправдание, — грузить компанию в столь приятный вечер политикой Грейс не собиралась, ровно как и своими мотивами. Эти проблемы только её и ничьи больше.

— Было ужасно страшно на самом деле. У меня дрожали колени и ладони потели, — принцесса потрясла в воздухе кистями рук с улыбкой, — но Хауфо была рядом и Эрн. А ты, Уил, умеешь читать? Даже интересовался культурой Юга! Я польщена!

— Конечно я умею читать, — щеки юноши заалели. — Моя прабабка была второй женой короля Геста, я родился в семье лорда Наббо. Я умею и читать и писать.

— Ага. Только бери во внимание, что читать и писать учил тебя я. Твоё происхождение, «племянничек», роли не играет, — Эранор втиснулся в разговор.

— Ты и меня учил, — вставила свои пять копеек Ëр.

— О да. До сих пор не понимаю, как у меня хватило на это терпения, и я тебя не придушил, — Эранор усмехнулся. Это были веселые дни, полные раздражения и юмора.

— Ты пару раз пытался, — Ëр потёрла горло ладонью. Никаких рукоприкладств, на самом деле не было. Служанка драматизирует. Эрн только рычал: «Да как же ты меня бесишь, так бы и задушил!». А Ëр было трудно учить. Особенно с учётом небольшой разницы в возрасте между принцем и бывшей рабыней. Она просто его не слушала.

На слова о том, как тяжко Ёр давалась грамота, Грейс только улыбнулась едва заметно. Она не верила, что принц мог душить бывшую рабыню всерьез, не до такой степени он не сдержан, но то, как Ёр шутила по этому поводу, говорило о теплых взаимоотношениях. Со служанкой было приятно разговаривать, она хорошо владела словом. Это было её безоговорочным плюсом на фоне ограниченности южанок. Даже Анора уступала Ёр.

— Так вы в родстве? — Грейс обвела глазами Уила и Эранора, — то-то я улавливаю некое отдаленное сходство! Не сердитесь, милорд, улыбнулась покрасневшему юноше, — я приятно удивлена, узнав, что вы оба, — кивнула и служанке тоже, — столь образованны, что не уступите самому кронпринцу!

— Правда похожи? — Глаза юноши загорелись надеждой. Эранор для него был примером для подражания, и услышать от Грейс, что она улавливает между ними сходство было для Уильяма подобно благословению Богов.

— Да, похожи, — честно подтвердила принцесса, правда она имела в виду не столько внешнее сходство, сколько внутреннее. Даже если принца и его оруженосца не связывает кровь, рядом с тем, на кого равняешься, все равно становишься подобным. Это чувствовалось в Уиле, он был таким же прямым, как Эранор, невзирая на юношеский максимализм и чуть идеализированное восприятие мира. Зато не было таких явственных пороков, как в принце Фирнена, однако для Грейс хорошие качества Эранора перевешивали множество недостатков. Как ни странно, принцесса их подмечала, а это значит, что иллюзий не строила.

— У них нет кровного родства, — начала объяснять Ёр, — пускай прабабка Уила и стала женой короля Геста, у нее на тот момент уже было двое сыновей от другого мужчины. У нас это называют побочной ветвью королевского рода. У Фирнена таких ветви две, Герцогиня Сеун Наббо, вторая жена Геста, и графиня Сехильд Крох, третья жена.—

— В общем, мой дед был весьма любвеобилен, — заключил Эранор.

— А разве не все мужчины таковы? — вопрос был скорее риторическим, — у нас многоженство — обычное дело, — Грейс пожала плечами. Южанам напротив, кажется странным хранить верность жене, которая воспринимается как инструмент для продолжения рода. Конечно, бывали и исключения далеко на западе, но пример одной-двух высокородных пар, живущих счастливо и в любви, не перевешивает чашу весов тысяч несчастных. Принцесса старалась об этом не задумываться сейчас и не портить вечер.

— Кстати, меня учил читать прадедушка, — поделилась принцесса своим тайным достижением. Королева Терпсиона и сестры Грейс не умели читать, как и все их предшественницы во дворце. Кроме того, образованными были даже не все мужчины в Эритрее. Им ни к чему дышать книжной пылью, чтобы жить по заветам предков. Грейс печалила такая узость мышления, поэтому она и пошла в Совет.

— Мне бы хотелось познакомиться с твоим прадедом, кажется, он был хорошим человеком. А меня учил читать отец, я был капризным ребенком.

Это правда. Капризность Эранора была обусловлена отсутствием матери. Он не был заперт в своем дворце, и посещал город с малых лет. Какого было его удивление, когда в шесть он резко понял, что у других мальчишек есть мать, которая проявляет к ним особую заботу. Совсем не такую, как проявлял отец.

До десяти принц был практически невыносим, ему недоставало внимания матери, и он требовал его от отца, словно тот мог заменить Селену. Именно поэтому Эрн не поддавался урокам няни и прочих учителей, Хрон сдался и принялся за образование сына сам. Он каждый вечер, вне зависимости от занятости, садился с сыном у камина и учил его читать, потом писать. Эранор никогда не забудет, как отец разогнал важный военный Совет, сказав: «На сегодня достаточно, меня ждет сын». И, мир не рухнул, война подождала до завтра. Это был день, когда принц понял многое и перестал давить на отца своим поведением.

— Да, он был хорошим человеком. Мирным, добрым и очень умным. Чуть ли не единственным, с кем можно было говорить, — своей светлой памяти о прадедушке Грейс улыбнулась с таким теплом, что её маленькое личико стало на миг необычайно красивым, — Его звали Рэйгар Хокк. Хорошо, что он никогда не желал власти, потому что король бы из него вышел никудышный и очень мягкий.

«Как из меня королева» — подумала Грейс, но вслух не сказала.

— Однажды побывав на войне, он вернулся довольно скоро. Никогда о ней не говорил практически ничего, кроме того, что она бессмысленна, зато разбил этот сад, — она указала на ту самую дверцу, через которую пришла с Ёр на берег, — я многим ему обязана.

Грейс трепетно хранила воспоминания о Рэйгаре не просто как о родственнике, а как о единственном человеке в Аспере, который её понимал и принимал такой, какая есть. Если вдуматься, даже Анора старалась наложить некий свой оттиск, прогибая Грейс под себя. Но принцесса лишь гнулась, как прут, и не ломалась.

По разумению принца, возможно, правнучка сейчас пыталась воплотить мечты прадеда в жизнь. Раз он учил ее читать, то значит не соглашался с заветами предков. Эрну еще сильнее захотелось попасть в портретную галерею, там должны быть портреты всех членов королевской семьи. Он бы взглянул на него.

— Так ты сыграешь? — Эранор посмотрел на гитару в руках принцессы, после на её лицо.

— Да, конечно! — принцесса отложила тарелку, вытерла руки о цветастое полотенце и уселась поудобнее, взялась за инструмент.

— Только что-то веселое, не хочу слушать трели птицы в терновнике.

— Какой еще птицы в терновнике⁈ — бросила на принца удивленный взгляд, но сам вопрос не требовал ответа, а был, скорее возмущением, — по знанию баллад я Хауфо, конечно же, уступаю. И не знаю веселых. Однако есть одна, которая мне нравится…

Грейс положила пальчики на лады, опустила голову, задумалась, будто вспоминая то ли аккорды, то ли текст. А потом, усмехнулась, взяв одной рукой кружку вина, подняла её вверх, словно провозглашая молчаливый тост и отпила первый глоток, для храбрости. Вино обдало вкусовые рецепторы пряным вкусом, незнакомым, новым. По языку растеклось оттенками, обожгло пищевод приятным теплом. Довольно крепкое, но доброе, с удивительным послевкусием. Принцесса отставила кружку и снова взялась за лады. Наконец-то её пальчики перебрали струны, по берегу пронеслась нежная мелодия, перелив звуков, постепенно сложившиеся в лёгкую мелодию.

— На берегу сидит девица.

Она платок шелками шьёт…

Работа чудная такая,

Но шёлку ей недостаёт.

Вдали по морю парус вьётся

В сиянье голубого дня…

— Скажи, моряк, ты мне любезный,

А нет ли шёлка для меня?

— Ах, как не быть такой красотке…

У нас есть разные шелка.

Есть синий, алый нежный самый,

Какой угодно для тебя?

— Мне нужен алый нежный самый,

Я для самой принцессы шью.

Так потрудися, дорогая,

Взойди на палубу мою.

Она взошла. Парус поднялся.

Моряк ей шёлку не даёт,

А про любовь страны далёкой

Он песню чудную поёт.

Под шум волны и звуки песен

Она уснула крепким сном,

А просыпается и видит

Всё море шумное кругом.

— Пусти меня, моряк, на берег.

Мне дурно от волны морской.

— Проси, что хочешь, но не это.

Я не расстануся с тобой.

— Нас три сестры. Одна за графом,

Другая герцога жена.

Я всех моложе и красивей

Простой морячкой быть должна?

Не беспокойся, дорогая,

Оставь печальные мечты.

Простой морячкой ты не будешь.

А королевой будешь ты.

Я восемь лет по морю плавал

Искал, прелестная, тебя.

Я из Аурории далёкой,

И славлюсь сыном короля.[1]

Легкий перелив струн, а после ладошка накрыла их, заставляя замолчать. Грейс получила удовлетворение от собственной игры, но в конце засмеялась, вдруг неожиданно для себя найдя что-то новое в старой балладе, слышанной много раз прежде.

[1] Народная песня «На берегу сидит девица» («Морячка»)