Притяжение Севера и Юга

Глава XXII

— А вот и нет, Ваше Высочество! — Грейс вскинула подбородок и состроила гримасу, полную превосходства, — в Совет королевства Эритрея входят ветераны войны с Севером.

Принца немного удивило то, как принцесса подняла подбородок и начала разъяснять ему про членов Совета. Эранор промолчал, хотя понимал, то быть ветераном войны и ветераном боевых действий — совсем разные вещи. Он не знал, бывали ли старики из Совета на поле боя, и если бывали, то какую роль там играли. Можно всё время сидеть в шатре и отдавать приказы, а после этого вернуться целым и невредимым на родину. Люди будут звать тебя ветераном войны, да чтить, как героя. Обычно, так и делают все знатные дома, аристократы. Манкар тоже ветеран войны, правда, ни разу в сражении не участвовал. Эранор — герой войны, и пускай он считает, что не достоит так называться, но он прошел каждое своё сражение в авангарде. Он отдавал приказы не из шатра, как военные советники, а на поле боя, среди крови и лязга стали. Поэтому принц уже загорелся желанием посмотреть на мужей в Совете. Да и он идёт туда, чтобы убедиться в том, что никаких мер в ущерб Фирнену там не будут принимать, а уже потом как поддержка второй принцессы.

— Есть, конечно, сред них и учёные мужи, однако, их процент от общего количества торговцев и вояк невелик. Я подготовилась! Н о одна половина, так же, как и другая, едва ли потерпит женщину в Совете. Я благодарна за то, что ты вызвался пойти. Впрочем, если передумаешь, то меня туда пустят с той брошью, что принесла Хауфо. Я должна поблагодарить за неё. Это большая честь!

Грейс приложила руку к груди и склонила голову в знак благодарности. Она была так растрогана подарком при кошке, но рядом с принцем держалась хорошо. И всё равно радость сверкала в карих глазах, делая их необычно яркими.

На благодарность северянин лишь кивнул, принимая её молча. Эрну было немного неловко, от этого сияния во взгляде Грейс. Обычно его не благодарят за подобную мелочь, потому что всё происходит баш на баш.

— Все твои дары в послании были восхитительны! Я, правда, ещё не разбила сферу с оленем. Он чудной такой! Сделаю это позже, когда налюбуюсь вволю. Это ведь ничего страшного?

Принцессе не хотелось, чтобы Эранор, как сказала Хауфо, тратил ману впустую. Вроде как, магия создателя поддерживает «чудо» целым и невредимым, но если это не обременительно, то почему бы не оттянуть момент разрушения сферы?

— Ничего, можешь хранить его, сколько посчитаешь нужным. Олень в шаре — не больше, чем крупица моей магии, так что неважно, разбит он или цел. Однако я думал, что тебе будет интереснее разбить шар сразу. Это куда интереснее, чем смотреть на одного оленя в шаре, потому что шар высвободит заложенные в него чары.

— Интрига! — Грейс засмеялась, — теперь и сгораю от любопытства.

Эрн снял обувь, чтобы ноги не скользили по траве, и поставил в стороне. Увидев, как принц разулся, Грейс лишь удивленно поджала губы, не сообразив сразу, зачем это нужно делать.

— Ты должна понимать, Грейс, что если я тебя хоть раз стукну, у тебя сотрясение будет. Поэтому никакого спарринга между нами.

— Я и не думала о таком! — она поспешила уверить принца Грейс, — мне нужна лишь пара наставлений…

Эранор поднял один клинок, оставив второй в ножнах, выбрал самое просторное местечко среди деревьев, чтобы, прошептав пару непонятных слов, создать на этом месте два безликих ледяных манекена. Один был ростом с Грейс, другой ростом с самого Эранора. У манекенов было оружие, правда, у обоих кинжалы. Стоило Эранору прошептать еще пару слов хриплым голосом, манекены зашевелились, издавая противный скрежет ледяными суставами.

Применение магии, конечно, произвело впечатление на маленькую принцессу. Она открыла рот, умолкла, наблюдая за тем, как созданный из драгоценного на Юге льда манекен двинулся. Мало того, что он изо льда, так ещё и размером с человеческий рост! Это что, взаправду? Вот тебе, Грейс, напросилась…

— Это твой противник. Он будет шевелиться чуть хуже тебя самой, — Эранор указал на тот манекен, что был пониже. Он уже принял боевую стойку, держа ледяной клинок так, чтобы короткое лезвие смотрело вверх, остриём к противнику. Ноги чуть шире плеч, свободная рука заведена назад.

— Покажи, как ты можешь его атаковать.

Принцу сначала нужно понять, сколько силы в теле Грейс, и может ли она правильно держать кинжал. Знает ли она, куда легче всего атаковать? Как минимум, она может скопировать стойку манекена. Вот разберутся с этими деталями, а дальше уже можно будет строить белее серьёзную работу.

— Что ж, я попробую.

Грейс неуверенно качнулась, приняла боевую стойку, пытаясь повторить ту, что видела на ристалище во время турнира гладиаторов. Раз в два года Элеманх проводил впечатляющие игры на выживание, но сейчас не об этом. Принцесса смотрела на противника, подняв кинжал Эранора вверх, отведя одно плечо назад. Сперва она думала, как приблизиться и не напороться на ледяной клинок в руках истукана. И, наконец, решившись, довольно резкий выпад, уклоняясь от занесённого куклой клинка. Изящно обойдя манекен слева, нырнув под руку, Грейс черканула остриём по ребру так, что брызнули ледяные осколки. Осталась царапина, а принцесса оказалась за спиной манекена, готовая уже нанести второй удар в спину, как вдруг её сандалия скользнула по траве и, оглушительно пискнув, принцесса рухнула на спину, едва ли не повалив манекена на себя сверху.

Принц, благо, не дремал и заставил манекен замереть магией, уберегая от падения на сжавшуюся принцессу, когда та поскользнулась. Эрн отдал меч своему манекену и, тихо посмеиваясь, подошёл к Грейс.

— Не смейся… — пробормотала принцесса, надув губы, — это ведь мой первый раз.

— Ты просишь невозможного!

Эранор понимал, что для неё это первое сражение, но это всё равно было очень смешно. Он не высмеивал принцессу, не осуждал её за ошибку, просто было весело наблюдать, как она плюхается на землю. Приложилась девушка хорошо, поэтому вечером обнаружит пару синяков, но это небольшая плата за умение постоять за себя.

— Для твоей комплекции, у тебя довольно сильные руки, гибкое тело хорошо слушается и реагирует быстро. Правда, действуешь ты э по наитию, словно повторяя то, что когда-то видела своими глазами. Нет ни опыта, ни умения, но зато есть с чем работать.

Грейс поморщилась, медленно села, потирая поясницу.

— Я думала, это будет проще…

— Считай, что ты умерла.

Эранор не торопился помогать принцессе встать, сперва осмотрел порез на рёбрах манекена, оценивая его глубину. Неплохо, но бесполезно.

— Запоминай. Режут обычно мечами, тебе надо колоть. Ты можешь подрезать сухожилия или полоснуть артерию, чтобы снизить мобильность противника, но резать ребра бесполезно. Там кости, которые трудно пробить, если бы ты ударила остриём, то победила бы.

— Я даже не задумывалась об этом…а ведь точно. Человек устроен определенным порядком, значит, есть более уязвимые места. Логично!

Грейс видела в библиотеке книги по устройству человеческого тела. Конечно, хранитель библиотеки ей бы ни за что такое не дал, даже Аноре бы не дал. Но служанка умудрялась их утаскивать втихаря для Грейс. Впрочем, стоило принцессе в них заглянуть, как она тут же морщилась и передумывала просвещаться по этой части. Какая же она была ещё не зрелая. Стоит вернуться к тем пособиям и превозмочь брезгливость, или же, напрячь Эранора разъяснениями. Хотя, Грейс и так изрядно напрягала своего жениха.

— А ещё есть такая вещь, как шок и воспламенение крови. Ты можешь нанести, казалось бы, серьёзное ранение, но человек под действием того или иного, а может, и всего вместе, перехватит инициативу и победит, когда ты этого не ожидаешь. Поэтому не теряй бдительности.

Эранор может чесать языком хоть до вечера, но, если не делать поспешных заметок, запомнить всё не получится. Грейс вправду будет легче пойти в библиотеку и взять нужные книги, ознакомиться со всем самой.

Опустившись на одно колено, Эранор разъяснял принцессе анатомию и как это использовать в бою, а сам развязывал её сандалии. Сначала он снял одну, потом вторую, невольно задержавшись пальцами на голени принцессы, в очередной раз поражаясь, какая бархатная у неё кожа.

Грейс прикосновения Эранора не смутили, потому что в этих действиях нет никакого подтекста. Более того, для южан помощь в подобных вещах естественна. Маленькая ножка в руках принца оказалась не только нежной, но еще и гладкой. Нет даже светлого пушка, который стоило ожидать. А дело в том, что южанки предпочитают избавляться от любой растительности на теле из-за жары.

— Вставай.

Принц взял девушку за руку и рывком поднял на ноги.

— Благодарю!

Грейс подлетела на ноги от одного лёгкого рывка Эранора и, на этом вроде бы всё, но принц развернул её лицом к противнику, с которым ещё не было покончено. Кукла одержала верх, однако шанс расправиться с ней остаётся.

— Давай-ка ещё раз!

Манекен отошёл он них, вновь вставая в боевую стойку. Эранор не отпустил Грейс, размещая свою руку теперь поверх ладони принцессы, в которой был кинжал, чтобы помогать ей держать оружие. Теперь он направлял руку Грейс и поднял кинжал так, как держал его манекен, показывая правильную боевую стойку.

— Ты должна следить за каждым действием противника, замечать любые мелочи. Его стойку, дыхание, то, как он держит оружие, искать пробелы в его защите и не забывать про себя. Ноги ставь не слишком широко, иначе тебя легко сбить, и не ставь слишком близко, потеряешь равновесие. Молодец, что отвела плечо назад, подпускай противника только с одной стороны, и всегда защищай её кинжалом. Выдыхай всегда, когда бьёшь или когда отражаешь удар.

Прижатая к груди принца, девушка сконцентрировалась, крепче сжимая клинок. Она слушала всё, что говорил Эранор, но волновалась, чувствуя, как к щекам приливает жар, как в ушах начинается звон. Но стоило прохладной руке коснуться её живота, как дыхание стало тише. Грейс словно боялась потревожить ладонь принца, спугнуть. Она остывала, успокаивалась и всё больше вникала в слова опытного воина.

Эранор поманил пальцем ледяного исиукана, и тот пошёл в атаку. Серьезно манекен не должен был нападать, поэтому он просто ударил ледяным кинжалом по кинжалу Грейс, давая ей почувствовать отдачу. Манекен замер в такой позе, стоило Эранору поднять палец, как безмолвный приказ.

— Обычно проигрывает тот, кто нападает первым. Когда ты отражаешь удар, главное не просто ударить по клинку противника, но и направить его в нужную тебе сторону. К примеру, так.

Манекен снова пришёл в движение. Ведя руку Грейс, Эранор отразил атаку манекена, направляя вражеский кинжал вверх, и быстро, пока статуя опускала руку с кинжалом, ударил манекен в грудь, вонзая лезвие по самую рукоятку в лёд. Манекен застыл, его затрясло.

Вибрация пошла от рукоятки, по руке принца в руку Грейс. Если бы не Эранор, она бы дрогнула и, чуть подалась назад, вжимаясь в грудь принца крепче. Страх, пусть бой и постановочный, полностью под контролем принца, Грейс всё равно испытывала. Это нечто психологическое, глубокое. Нежелание навредить или разрушить. У принцессы недостаточно внутренней решимости причинить боль, тем более, она не готова убить. Найти это чувство внутри себя без острой надобности не так-то просто.

— Здесь солнечно сплетение, место, где проткнуть грудь легче всего, — манекен рассыпался на множество льдинок, имитируя смерть.

Девушка охнула… если бы это был человек, она бы убила его сейчас. Он бы упал, истекая кровью, а не разлетелся на мелкие осколки.

— Ты двигаешься быстро, у тебя крепкая рука, но плохой блок и уклоняться ты не умеешь. Чем дольше затягивается бой, тем больше ты устаёшь. Ты хорошо юркнула под руку манекена тогда, но открыла спину, и будь он чуть проворнее, то заколол бы тебя ещё до того, как ты очутилась на земле.

Эранору нравилась податливость Грейс, когда он встал за спиной и управлял ею. Это говорило о том, что она готова именно учиться, без капризов в духе «да, я это знаю!». Так бывает на Севере, с особенно гордыми женщинами, которым гордость не позволяет получить помощь. Да и не только женщины, у большинства начинающих воинов есть такие заскоки, но после первого реального боя с Эранором всё почему-то сразу начинают учиться.

Только после того, как закончил вводную лекцию, Эранор отпустил руку Грейс, а после погладил её по голове, сам не зная, зачем это сделал и более того, зачем-то сжал один пучок светлых волос принцессы пальцами, будто проверяя, настоящий ли он. Удивительно, почему светлые волосы, пахнущие маслами, было трогать так приятно?

Когда рука Эранора коснулась макушки, Грейс замерла, опустив янтарные глаза в траву. В этот раз сердце зашлось, точно бешеное, качая кровь по венам. Тело словно онемело, с ума сходило. Но ведь это ерунда полная! В невинном братском жесте нет ничего предосудительного, и когда мужчина отступил, Грейс ругала себя за такую идиотскую реакцию. Впрочем, всё, что она испытывала, происходило без какого либо отчёта и контроля. Это-то и беспокоило.

Эранор со спины не видел реакции принцессы на прикосновение к ее волосам, наверное, увидь он это, сам бы провалился сквозь землю от смущения. Ведь даже для него в этом было что-то куда более интимное. Хотя принц быстро отмахнулся от этой мысли.

— Я понимаю, — лишь когда принц отпустил Грейс, их тела отдалились, руки разъединились, она поправила рукав рубашки и улыбнулась. На теплой коже всё ещё чувствовалось прикосновение пальцев принца, — значит, не резать, точно бекон, а колоть, как сахар. Звучит просто, хах.

— Не советую ассоциировать с едой, потом есть не сможешь.

Принц снова взмахнул рукой, повелевая манекену восстать из ледяного праха невредимым. Целый и невредимый, переливающийся в лучах южного солнца.

— Для начала учись отбивать удар клинка и правильно дышать. Направляй руку туда, куда тебе выгоднее, чтобы быстро разрушить блок противника и провести атаку, — Эранор забрал свой меч из рук высокого манекена. Всё же, ему тоже нужно поддерживать себя в форме, хотя бы здесь, раз до тренировочного поля он так и не дошёл сегодня.

Эранор не занимал никакой боевой стойки, так как не видел в них смысла, а вот манекен с его рост держал кинжал, прикрывая им свое тело. Эранор опустил меч остриём вниз и медленно зашагал вокруг куклы, та поворачивалась вместе с ним. Никто не нападал первым около минуты, потом статуя резко сдвинулась, целясь кинжалом Эранору под ребра, но принц отбил лезвие клинка с такой силой, что руку статуи отбросило назад, и весь блок, который был у противника, разрушился на глазах. Эранор сократил расстояние и ударил мечом по открытому плечу статуи, выдыхая, потом повернул клинок и, взявшись за него двумя руками, мощным ударом снёс голову манекена.

Не считая их заминки в начале, сам бой окончился за считанные секунды. Выиграл тот, кто оказался быстрее. И когда кукла рассыпалась после отсечения головы, принц испытал какое-то умиротворение.

— Ого! Впечатляет!.. — воскликнула принцесса в изумлении, когда голова манекена слетела с ледяных плеч, описав внушительную дугу в воздухе, — такому мастерству учиться с детства!.. Знаешь, кажется, мне страшно ранить даже манекен. Что уж говорить о живом человеке. Скажи, как ты научился такому хладнокровию? Ведь когда-то и ты понимал, что ранишь живое существо, что можешь убить?

В этот миг Эранор понял, почему шар с оленем лежал в комнате принцессы нетронутым. Она не хотела разрушать красоту. В принцессе было слишком много созидательной энергии — она любила создавать. Шить, вязать, ткать, мастерить украшения и даже рисовать. Любила свой сад, в котором выращивала фрукты. И всякий раз, когда Эсфея ломала цветы от поклонников, Тэса рвала рукава или подол платьев, сердце Грейс обливалось кровью. Она ненавидела звон посуды, треск стекла. А сейчас стояла в рассеянности.

— Это не хладнокровие, Грейс. Мне постоянно снятся убитые, а за некоторые смерти я никогда себя не прощу. Скорее, это просто понимание, что либо ты, либо тебя. Но иногда бывает, что убийство — единственный путь. Хаааа… Когда я первый раз убил, то выблевал свой ужин, захлёбываясь слезами, и почти неделю ничего толком не ел. Мне было тринадцать.

Эранор не видел в этом ничего постыдного, да, он расстался со своим ужином, да, он ревел так, что даже отец не мог его успокоить, потому что тогда было страшно. Сейчас страх уже исчез, но это всё равно тяжело. Он не зверь и не может убивать, совсем ничего не чувствуя. Сложнее всего было не потерять себя после того, как количество крови на руках стало увеличиваться.

Видеть во сне убитых противников — жутко даже просто со слов Эранора. Грейс притихла на миг, с сожалением глянула на принца, но при этом, взгляд её не был снисходительным. В нём было тихое восхищение силой, которая казалась чем-то недостижимым маленькой южанке.

«Если бы было в моих силах исцелить твои раны…но твои раны не требуют исцеления».

Всё же, любой опыт воина делает его более умелым, более сильным и подготовленным. Эранор многое вынес, многое видел. Его руки по локти в крови — это цена мастерства, силы, самой жизни. Страшно, если убить придётся знакомого, друга, брата… Но в жизни всегда так — либо ты, либо тебя. Грейс просто с почтением приняла слова о прошлом принца, но вслух только усмехнулась.

— Трудно представить, чтобы Его Высочество Эранор плакал и блевал! — показала язычок, задрав вредный носик, усыпанный веснушками, — но так и быть, о еде ни слова!

— Может быть, — Грейс хоть и перевала все это в некую колкую шутку, но Эранор заметил, что она восприняла ответ серьёзнее, чем стремилась показать.

Манекен Эранора больше не восстал, а спустя некоторое время и ледяная пыль исчезла. Принц занял место недалеко, усевшись на траву, чтобы продолжить наблюдать за Грейс и её попытками победить ледяную статую.

— Хорош прохлаждаться! Дело за тобой. А я посмотрю.