Притяжение Севера и Юга

Глава XXVI

И вновь сгущались сумерки, и вороны кричали надрывно. Закат разливался кровью где-то позади, а ветер трепал волосы и платье так резко, что было больно. Грейс поднималась с трудом. Снова чувствовала грязь и камни, соленый пот на губах. До вершины оставалось уже немного, и как только она встала твердо на ноги, чернота пролилась, зажигая холодные синие звезд над головой. Загорелись голубые огни.

— Я снова здесь?

Грейс понимала, что находится внутри своего прежнего сна. Она обернулась вокруг своей оси и, конечно же, увидела впереди тот самый круг, а в его центре знакомую фигуру.

— Эранор? — Грейс не решалась сдвинуться с места, будто боясь этого силуэта, скудно освещенного призрачными огнями, — это ведь ты?

Все вокруг словно начало крутиться, вертеться, резонировать, не в силах выносить бездействия принцессы. Мужчина в круге огней не отвечал, лишь протягивал руки навстречу девушке. Она вспомнила совет Хауфо.

— Я иду…

Грейс оказалась напротив Эранора, всё ещё не уверенная, что это действительно принц. Она вытянула свои маленькие, тонкие руки навстречу и до соприкосновения оставалось совсем немного, как вдруг, резко, мужчина усмехнулся, перевернул раскрытые ладони, и перехватил Грейс за запястья. От неожиданности принцесса вскрикнула. Он с силой дёрнул её на себя, и ледяные руки обожгли запястья Грейс холодом.

— Ах! Что ты де… — Грейс застыла, крик замер в её горле, ведь от рук мага по её предплечьям вверх начал расползаться холод, заставляя чернеть кожу, превращая принцессу в один из тех манекенов, на которых Эранор показывал азы обращения с кинжалом. Плоть скукоживалась, сминалась, пока вся принцесса не заледенела, готовая разлететься на осколки, как по щелчку пальцев.

Щёлк!

— Хах! — Грейс резко открыла глаза, чувствуя, как тело бросило в жар. Она вспотела и теперь старалась судорожно восстановить дыхание, — это просто сон… просто сон!

Было ещё совсем раннее утро. Грейс села на постели и оглядела пустую комнату. Нет Аноры. Конечно, нет. И Ёрдис, видимо, ушла к себе. На зеркале висит подготовленное платье, полностью законченное, как и было обещано. На столе коробка с подарками принца.

Всё как всегда.

Грейс выбралась из постели и подошла к столу. Мысли её были все ещё в смятении. Она будто искала, чем успокоить себя и выудила из коробки стеклянный шар с оленем. Недолго думая, Грейс разбила шар, сама не зная, почему.

Сначала было тихо, ничего не случилось, но вскоре одна за другой с потолка, точно как тогда на балу, стали плавно падать снежинки. Грейс замерла, уставившись в потолок, на стены.

Вдруг мелькнула тень позади! Грейс обернулась и увидела, как по стене проскочил темный силуэт оленя! А потом ещё и ещё! Он бежал, вприпрыжку, вокруг принцессы по комнате, свободный, проворный, прогоняя ночной кошмар, даря зимнюю сказку. От восторга Грейс засмеялвсь и захлопала в ладоши, как маленькая. И только когда магия исчезла, точно её и не было, глянула в окно, прошептав:

— Куда ночь, туда и сон.

Ёр явилась к точно установленному времени, чтобы помочь Грейс с туалетом. Она принесла завтрак принцессе, потому что приём пищи в кругу семьи она точно решила пропустить в этот раз. Едва ли там будет что-то воодушевляющее, а слушать нытье Эсфеи или глупости Тэсы не хочется. Лучше потратить время на подготовку к Совету.

Грейс еще сидела за столом, уткнувшись в книгу, пока Ёр укладывала её волосы в высокую прическу (как принцесса и хотела), как неожиданно появилась Хауфо. Кошка снова пробралась через балкон, уже как к себе домой.

— Доброе утро, Грейс!

— Что? Я опоздала? Совсем забыла о времени? — спохватилась принцесса, подскакивая со своего места.

— Эри сказал, что немного задержится. Попросил меня сопроводить тебя на Совет вместо него.

— Как это… неужели что-то случилось?

Невольно Грейс подумала о том, что её сон может быть вещим, и принц Фирнена решил бросить её в самый неподходящий момент. Погубить, фигурально. Однако быстро эту мысль принцесса поборола. Ну, что за глупости! Эранор так много для неё делал, хоть был и вовсе не обязан. А этот Совет — блажь самой Грейс, её проблема. Она должна справиться, по сути, без посторонней помощи.

— Совершенно ничего не случилось.

Грейс села обратно, едва ли не промахнувшись мимо стула.

— Что ж, спасибо, что составишь компанию! Надеюсь, Эранор в добром здравии, и всё у него благополучно.

— Всё с ним в порядке! Просто пить меньше надо, — кошка спалила принца на том, что очередную ночь он начал с бутылки вина. Всё же, его терзали не самые приятные сны, и пускай кошка этого не знала, сегодня Грейс, тоже видевшая кошмар, должна была принца понять.

Отойдя к каминной полке, принцесса упёрлась в неё ладошкой, чувствуя, что её мутит от волнения. Так и хотелось вскрикнуть, что всё отменяется. Отступить от затеи ведь было ещё не поздно, но Грейс не собиралась отступать.

— Я справлюсь. Мы справимся.

Не без помощи Ёр, Грейс собралась окончательно и бесповоротно. Она вышла в коридор замка, высоко подняв голову и выпрямив спину.

— Прекрасно выглядишь, — Хауфо бодро семенила рядом с принцессой. Кошка не могла не фыркнуть, замечая, что в истинном облике ходить куда удобнее, чем в этом, примитивном. Там шаг шире, и походка внушительнее. Однако пришлось терпеть до самой двери, за которой шёл Совет.

Вид принцессы заставлял оборачивать придворный люд и прислугу, встречающийся на пути, и таращиться ошарашенно. Но ещё более ошарашенными взглядами принцессу встретили стражи комнаты Совета, не ожидавшие вообще увидеть женщину в северном крыле замка.

— Стойте! Именем короля… В… Ваше Высочество! — путь Грейс преградила алебарда, — нам не велено пускать в комнату Совета посторонних.

— Я не посторонняя. Я вторая принцесса Эритреи Лилия Грейс Хокк. И я требую немедленно уйти с моей дороги.

Напряжение повисло в воздухе. Растерявшиеся от такого поведения женщины, пусть и принцессы, стражники переглянулись, словно спрашивая друг друга: «ну и что делать-то?»

Чем дольше тянулось молчание, тем сильнее нервничала Грейс. Хауфо, задрав мордочку вверх, заметила, как принцесса перебирает пальцами угол своего платья, слышала, как она дышит, и как стучит её сердце. Нужно вмешаться!

— «Эри, можно?»

— Послушайте, Ваше Высочест… — один из стражников было начал призывать принцессу к благоразумию, как слова застряли в его горле, а взгляд, ставший стеклянным, упёрся куда-то за спину Грейс.

А там, снежной махиной возвышалась косматая статуэтка изумрудноглазой снежной кошки, размером с волка. Она угрожающе оскалила пасть. При виде этого, один из стражников с грохотом выронил алебарду, побледнев. Второй же сумел лишь выдавить: «Прошу Вас!», уступая дорогу.

Кошка тут же уменьшилась, и, фыркнув на стражников, высокомерно прошествовала с принцессой в зал комнаты Совета. Кажется, Грейс ничего не заметила даже.

И вот она возникла на пороге. Мудрые мужи Совета повернули головы, раскрыли рты, кто-то встал с места и втянулся, словно гусь.

Хауфо, абсолютно равнодушная к этой немой сцене, прошлась, потряхивая лоснящейся белой шёрсткой, через зал, занимая самую удобную позицию для наблюдения.

— Доброго утра, милорды… — Грейс поприветствовала семерых у вытянутого резного стола, — я пришла присоединиться к Совету. У меня есть предложения, которые вам стоит выслушать.

Повисла неловкая пауза, в которую каждый из присутствующих вертелся в причудливом круговороте своих смятенных мыслей. Грейс — что делать и как быть. Члены Совета — кто пустил сюда девчонку, что она лопочет, во что она одета⁈

Белокурая принцесса в совершенно закрытом сиреневом платье с золотой отделкой от шеи и до живота, стояла на пороге. Не видно ни ключиц, ни плеч, ни декольте, никаких вырезов на животе и бедрах. Белокурые волосы собраны на затылке, а на груди чернеет брошь Фирнена. Всем ясно, что это вторая дочь Элеманха, но не все ещё осознали, в каком сейчас она качестве.

— Я не ослышался, дитя, — сказал медленно поднявшийся на ноги лорд Кэлс. Грейс знала его герб и девиз дома, знала его цвета, но видела в лицо впервые, — ты желаешь присоединиться к Совету?

— Да, милорд. Прошу отныне считать меня не женщиной, но тем, кто так же, как и вы радеет о судьбе Эритреи и…

— Довольно, — вмешался Броуди, лысеющий старик в коричневом камзоле, — причуды второй дочери давно на слуху. Но как говорят, милочка, всяк сверчок знай свой шесток. Немыслимо, что вас сюда пустили! Я велю выпороть этаких стражей, раз пропускают в комнату Совета девицу.

— Дела государственные не женского ума! — поддержал товарища Сэкая, лорд с Востока. Он трепал свою короткую бородку и щурил левый глаз, — но довольно забавно, что вы сюда явились, Ваше Высочество. Ваш образ может стать законом моды. Не южный и не северный стиль!

— Прошу вас, — Грейс бросила короткий взгляд на кошку, словно беря от неё смелости, — выслушайте меня…

Но никто и не думал слушать. В адрес Грейс посыпались обвинения в наглости и преступлении законов Эритреи, запрещающей женщине всё. Буквально.

Тогда кошка чуть не потеряла над собой контроль, это момент, когда взрослые мужчины принялись в один голос ругать и осуждать Грейс. Хауфо зарычала, и хотела уже влезть, но её осадил голос в голове, мягко успокоил и заставил сесть обратно, выдыхая, потому что Грейс должна справиться сама.

Принцесса терпела этот шквал едких нападок, но иссякла довольно быстро. Собрав в кулак остатки своего мужества, она прошла мимо стоящих и сидящих мужей, замерла прямо напротив секретаря и, взяв из его рук пергамент, огласила повестку дня:

— Вино позапрошлого года, доход от улиц красных фонарей, празднования дня Бахуса и легализация невольничьего рынка в Хлависе? — Грейс вскинула брови, — это, по-вашему государственные дела? Да вы просто издеваетесь!

От возгласа нахмурившейся принцессы собравшиеся опешили. Повезло, что король был на охоте и выдвинул вместо себя в скучный совет Аскира, правую руку, что на Севере зовут десницей. Элеманх бы отослал дочь незамедлительно, но остальные не смели дерзить ей, тем более, то и дело, натыкаясь глазами на брошь Фирнена.

— Вы думать должны о посевах, об урожае, о распределении хлеба и торговле! Так, ты, — она глянула теперь на писца, — пиши! Пересмотреть указы о наемной рабочей силе и дать возможность работать женщинам. В частности, вдовам и сиротам! Тем, кто утратил кормильца и теперь не может добывать пропитание иным путем, как…

— Вот ещё, чтобы девица нам указывала! Какое неуважение! — возмутился снова Кэлс, — я требую, чтобы вы удалились, Ваше Высочество!

На сторону Кэлса встали Сэкао и Аскир, который уже понимал, что стоит Элеманхку прознать о выпаде его дочери, как беды не миновать.

— Я никуда не уйду. Покинуть зал Совета могут все желающие, все, кто считает себя униженным моим присутствием. Однако я бы попросила вас остаться, — Грейс потряхивало, — ваши знания и связи нужны Эритрее. Она достаточно страдала.

— Послушайте, Ваше Высочество, — сказал молчавший до этого мига Рэйманх, он держал в руке пергамент, на котором были написаны вопросы повестки дня, — если помыслы ваши и чисты, а намерения благородны, все равно, вы должны понимать, что на все ваши чаяния нужны деньги. Казна пуста. Эритрее нечего предложить своему народу. Мы не можем поднять налоги. Рабочим будет нечего платить, если мы обманем их, упасите боги, может начаться восстание. Нет денег — нет рабочих, нет работы, нет денег и еды. Круг замкнулся… думаете, мы все тут просто так собираемся и сердца наши не горят желанием послужить отечеству? Вовсе нет, голубка.

— Я могу предложить своей стране помощь. Точнее, мой жених.

— То есть, вы хотите сказать, что Фирнен готов решать проблемы Эритреи? И не зазорно вам? — покачал головой Кэлс.

— Муж Эсфеи кормит казну тысячей золотых в год, а мой жених не может предложить свои вложения? Это его свадебный подарок.

— Похоже на провокацию! А что если свадьбы не будет? Не вгонит ли Север нас в долги?

— А на вашем гербе, лорд Вэкс, — скрестила руки на груди Грэйс, — протянутая рука и девиз дома — просящему будет оказано. А ваш девиз, лорд Броуди — долги свои возвратим сторицей. Так неужели ваши предки не учили вас смирению и тому, что просить не зазорно, а вас тому, что долги нужно возвращать, а не копить!

Ропот пронесся по залу. У Грейс дрожали колени. Ладони взмокли, но вид она старалась держать невозмутимый. Должно быть, лишь Хауфо видела ее насквозь из всех присутствующих, и не могла не восхититься проявленной смелостью этого робкого и беззащитного существа. Ни зубов, ни когтей, а смотрит дерзко.

— Вы, принцесса, почти чужачка. Невеста кронпринца — королева Севера в будущем. Мы вправе выразить вам вотум недоверия. Вам и вашему жениху. Он северянин, чужак, ещё вчера нападающий на наши земли! Маг, коий…

— Достаточно! — Грейс топнула ногой и крикнула так громко, что старики Совета заткнулись, — я долго это всё терпела. Не смейте говорить так о принце Эраноре. Он — мой будущий муж. Его великой милостью вам выделен лишь год, чтобы поправить дела на Юге, пока я ещё здесь. А после вы останетесь на произвол судьбы и волю богов! Ловите же руку помощи, которую столь щедро вам подает северянин, не обязанный терпеть ваших колких нападок. Устыдитесь своей пустой гордыни. Псина лает, слон остаётся спокоен. Кому хуже сделает ваше упрямство? Лишь Эритрее. Даю вам последний шанс одуматься!

Члены Совета склонили головы и смолкли. Подумав, они решили, что Грейс, по крайней мере, должно выслушать.

Впервые Грейс позволила себе столь яростный выпад. Да еще в адрес придворных, уважаемых мужей, входящих в Совет Эритреи. Немыслимая наглость! Принцесса стояла перед резным столом, сжав ладошки опущенных рук, вскинув гордо подбородок, будто с вызовом тараща свои янтарные глазищи. Последней каплей её терпения стало посягательство на добродетель Эранора. Она, конечно, знала, что принца не касается политика южного государства, она ему не интересна, однако осерчала, лишь стоило толстосумам завести подобные речи.

Как же отличаются люди на Юге и Севере! Эти — просто горстка зажравшихся казнокрадов, которых давно пора поставить на место. И пусть принцесса трепетала внутри, точно ягненок пред мордами матёрых волков, она не собиралась сдавать позиции, даже невзирая на то, что запас храбрости стремительно иссякал, таял. Еще немного и ей станет нечем крыть.

Как вдруг! Грейс даже вздрогнула, оборачиваясь в сторону двери, которая с грохотом распазнулась. На пороге явился принц Эранор Хрон Фирнен собственной персоной. Словно подгадал именно тот момент, когда Грейс необходимо было вздохнуть, чтобы стать её воздухом.

Явился Эранор облаченный в изысканный темно-фиолетовый камзол, под которым была черная рубашка, штаны и привычные ботинки. Из украшений на принце была черная брошь, да в левом ухе красовалась черная серьга в виде гранёной, играющей на свету, капли. И не скажешь, то у него прокол был. Волосы, уложены назад, и лишь несколько прядей выбились из общей картины. Он казался воплощением зла в этом светлом, южном помещении. Его взгляд красноречиво заявлял о готовности превратить зал Совета в кровавую баню. Это ощутили даже самые толстокожие из мужей, и внутри заколебались, как травы на ветру. Они ощутили опасность в воздухе, но ещё не знали, чего ожидать. А Грейс понимала, что через Хауфо принц мог слышать каждое слово, и его гнев принцессе вполне ясен.