Пропасть

11

В общем — дождавшись ночи, перелез я под вышкой через ограждение (на ночь, как оказалось, на этих вышках никто не остаётся — а для чего ж, спрашивается, было строить? Кто днём полезет?). Разумеется сигнализация сработала. Но мне-то что за дело? Вот если бы я в СССР из Польши шёл, тогда конечно ужас — дураки с большими звёздами на погонах, заставляют солдат прочёсывать каждый куст, в радиусе 30 километров от границы. Кстати — именно так было и в этот раз. Несмотря на то что я и не думал как-то путать следы на КСП (ходить, допустим, задом-наперёд, или одевать на руки и на ноги какие-нибудь прибамбасы — как это изображают в фильмах про шпионов), просто прошёл и всё, наплевав на все хитромудрости — тем не менее (как позже узнал) несчастных солдат заставили двое суток, без сна и отдыха (будто в военное время, словно речь шла о жизни и смерти государства!), обыскивать каждую канаву в округе.

Ещё одна странность (или закономерность — чисто советские понты?) заключалась в том, что в ту самую ночь когда я переходил границу, немного поодаль от места моего перехода, проводились учения. То есть — через границу ломился условный нарушитель. Нужно ли пояснять, что он был молниеносно схвачен и скручен доблестными погранцами? Поэтому, когда (в результате моих действий) зазвенела сигнализация — не все и не сразу поняли, что это не учебные заморочки.

Так, во всяком случае, рассказывали потом в своё оправдание доблестные стражи священных рубежей отечества.

Но в том-то и дело, что на польскую сторону бегать, они права не имеют. А у поляков не было никаких пограничных наворотов, как не было и самих пограничников. Точнее — были, в принципе, но вдоль границы как укушенные не бегали. Сидели себе на заставе, кофе пили. Не то поляки умнее русских, не то просто понимали что Иван стережёт за двоих, поэтому напрягаться не имеет смысла. Да и дороговато для маленькой Польши, так кошмарно огораживать и стеречь свои границы.

Сразу же за советским ограждением, начинались бобовые поля и яблоневые сады — довольно ухоженные. Добротные каменные дома, на вид не хуже чем у самых зажиточных прибалтов, или кавказцев.

На Западной Украине я слышал много насмешек в адрес "пшеков", которые, подобно саранче, сметали с полок магазинов во Львове всё подряд — включая утюги и детские игрушки. Дескать — нищета и лодыри вроде цыган, сидят, мол, на шее у Советского Союза, а также у немцев и чехов, работать не хотят и не умеют; если у них кто и работает, так это живущие в Польше украинцы, белорусы, чехи, словаки, немцы, литовцы и прочие национальные меньшинства, а "стандартный" поляк — это торгаш, спекулянт, лодырь и трепло. Когда-то, дескать, поляки были величайшей славянской нацией, их королевство простиралось от Балтики до Чёрного моря. Но потом один из королей пригласил в Польшу евреев (для развития торговли) и Польша "объевреилась". А объевреившись — превратилась в ничтожное посмешище, которое соседи делили, как хотели. Сами же поляки, мол, из славных витязей, превратились в торгашей и трусливых любителей вкусно поесть и сладко поспать. А полячки все поголовно "слабы на передок" и думают не головой, а другим местом — и только об одном…

Подобные высказывания я слышал от самых разных людей. Антипатия во Львове к полякам, ощущалась очень даже заметно. Может быть здесь сказывался и тот факт, что в Польше в это время как раз свирепствовал кризис, в то время как в СССР сохранялся ещё призрак благополучия. Не стоит сбрасывать со счетов и застарелую неприязнь украинцев (особенно западных — на востоке подобное редко услышишь) к полякам, уходящую корнями в глубь веков. Наверное и "компетентные советские органы" постарались в негласном раздувании подобных настроений — нужно ведь было объяснять чем-то тот факт, что поляки, начиная с 1980 года, затеяли антикоммунистическую бузу. Вот, дескать, они какие плохие, объевреенные, ленивые, неблагодарные и т. д. и т. п. — оттого и мутят воду…

Но — перейдя границу, я увидел не нищую орду, населённую лентяями и спекулянтами, а довольно зажиточное (по нашим советским представлениям) государство, с очень ухоженной землёй, на которой работали явно старательнее, чем в советских (в том числе — украинских) колхозах. Достаточно сказать, что по разные стороны от проволочного ограждения, яблоки на яблонях (метров 100 друг от друга — смотри и сравнивай) были разного цвета: на советской стороне — однозначно зелёного; на польской — жёлтые и красные. И сами поляки, разъезжающие свободно по Турциям и Франциям (вещь неслыханная для наших граждан), ощущали себя не цыганами собирающими подаяние, а относительно свободными гражданами такого государства, которое, не будучи в состоянии само обеспечить им богатство и процветание, тем не менее, хотя бы старается не очень их стеснять, не мешает своим людям зарабатывать самостоятельно — настолько, насколько это вообще было возможно в стране, входящей в состав "социалистического лагеря".

Думаю, нигде в соцстранах (ну разве что в Югославии — да и то под вопросом) не было такого снисходительного, терпимого отношения к своему народу, к его нуждам и традициям, как в Польше — даже в период диктатуры генерала Ярузельского.