Пропасть

46

Зима с 1998 на 99 год, была для меня поистине убийственной. Промотав последние копейки в поездках по колхозам (и не только колхозам) в идиотски наивной надежде "где-то как-то устроиться, как все нормальные люди", я оказался в отчаянном положении, когда зима обрушилась на мою неподготовленную (во всех отношениях) голову. В ту зиму мне искренне не верилось, что я выживу, дотяну до весны. Полуголодный, полузамёрзший, полусонный, одетый явным бомжом, я был хреновым работником и думал только о том, где бы погреться, посушиться, поесть, поспать. Ночевал одно время в подъездах многоэтажных домов города Жуковский (станция называется "Отдых" — это по казанскому направлению, примерно час езды от Москвы на электричке). В Москве-то, на дверях подъездов, стоят кодовые замки, да домофоны. В Жуковском тогда эти новшества ещё не прижились.

На столичных вокзалах, без билета на поезд дальнего следования, не пускали людей даже в платные залы. Правда кое-где ещё существовали залы бесплатные — но туда ночью соваться не следовало (днём — ещё так-сяк). На Киевском вокзале, например, бомжей просто забивали, запинывали до полусмерти, сразу после ухода последней электрички — и вокзал закрывался на ночь (одно время вроде перестал закрываться, потом опять ввели эту практику). Избитых людей гнали (кто не мог идти — выволакивали) на улицу, где они медленно загибались от холода — прямо под стенами вокзала. Всегда, практически каждую ночь, можно было видеть умирающих на улице людей, до которых никому не было никакого дела.

Помню в одной из журнальных статей, какой-то старенький писатель сам удивлялся тому, что в начале тридцатых годов, умудрялся в упор не замечать загибавшихся на Киевском и Курском вокзалах Москвы, жителей Украины, бежавших в столицу от ужасающего голодомора. И не только он лично, но и его знакомые сверстники. Вот шли спокойно мимо — и "как-то не замечали" умиравших от голода людей.

Может быть, когда-нибудь, какие-нибудь политики (исходя из каких-то своих соображений) поднимут вопрос о массовой гибели бездомных людей в период "расцвета демократии, гуманизма и толерантности". И кто-то поразится, сделав большие глаза: "А мы как-то и не замечали"…

Ведь даже официально (во всяком случае, эти цифры, опубликованные в печати, никогда никем не оспаривались) в Москве (именно в одной только Москве) за одну зиму (только за одну зиму!) умирало от холода (не считая других причин) порядка 800 бездомных. Думаю что на самом деле, жертв было больше. Потому что считать трупы в каких-нибудь развалинах, канализационных системах, лесных массивах, недостроях, в заброшенных подвалах и чердаках — просто некому. А уж сколько людей гибнет по всей России, за целый год, от холода, голода, побоев, болезней, от неоказания медицинской помощи и от прямых убийств — одному Богу известно. И ведь всех этих людей можно было бы спасти. Они не в тайге загибаются. Им не просто не помогают — их искусственно уничтожают, не выдавая документы, не принимая нигде на работу, не позволяя даже греться на вокзалах. Любые теракты, любые этнические чистки где-нибудь в Боснии или Косово, меркнут и бледнеют, в сравнении с преступлениями, совершаемыми в отношении российских граждан, российскими же чиновниками и милицией. Если это не геноцид — что же тогда можно назвать геноцидом?!..

Я неоднократно слышал и читал о том, что во Франции, зимой, бездомных пускают греться в метро. Летом французские бомжи (клошары) ночуют в спальных мешках под мостами. У нас в России, климат куда суровее французского! Но и представить себе невозможно, чтобы у российского чиновника достало такта и человечности, дать указание о допуске бездомных в вестибюли метро. И спальный мешок у бомжа обязательно отнимут или порежут — если не менты, то шпана (получившая соответствующее воспитание от родителей). И спать под мостом, разумеется не разрешат — это ведь стратегический объект, его же взорвать можно!

Не приходится говорить и о каком-то сочувствии "прогрессивной общественности". В ту зиму, о которой я рассказываю, газета "Аргументы и Факты" дважды (а может и больше — это мне лично дважды на глаза попадалось) публиковала на своих страницах аршинными буквами, подлейшее требование-донос: "УБЕРИТЕ БОМЖЕЙ ИЗ МЕТРО!" А что значит "убрать бомжей из метро", в условиях российского климата? Это значит убить их. "УБЕЙТЕ БЕЗДОМНЫХ!" — именно так можно перевести подобный призыв, на общедоступный русский язык. Ведь газета не требовала, чтобы бомжам было предоставлено какое-то жильё, или работа, или нормальные документы. Нет. Уберите из метро — какими угодно методами. Хоть расстреляйте и съешьте!

Ну и кто возмутился подобными призывами со стороны шибко-шибко демократичной газеты?..

А ведь вопреки басням некоторых журналистов, бездомных вовсе не пускают в метро какие-то сердобольные бабушки-дежурные (показали бы мне хоть одну такую — я бы хоть посмотрел на неё). Бомжи покупают карточки на проезд в кассах — порой отказываясь ради тепла от хлеба.

Сейчас много говорят о возрождении духовности. Во время церковных праздников, власть имущие демонстративно стоят в храмах на самых видных местах, со свечками в руках, скорчив постные рожи. Средства массовой информации кишат статьями и передачами на религиозные темы. Храмы новые повсюду растут как грибы. Но хотел бы я посмотреть на такой, самый маленький из храмов, в котором бездомный человек мог бы перекоротать самую лютую декабрьскую ночь — на коврике в углу, подобно собачонке, хотя бы в те наиболее глухие часы, когда мороз рвёт деревья, не ходят электрички и метро закрыто…

Зато перед "новыми русскими" двери любых храмов распахнуты настежь. Попы освящают джипы и рестораны, а порой и оружие. И охотно принимают богатые подношения от шкафообразных "чад", редко задумываясь о том, что может быть, пожертвования эти делаются, из числа денег вырванных у жертв — вместе со спиленными зубами, раздавленными мошонками, или сожжёнными паяльниками анусами. Не говоря уж о том, что за большими деньгами вполне может стоять убийство, или сутенёрство. Тут не очень-то пахнет духовным возрождением. От всего этого воняет явно чем-то другим…

Впрочем — вернёмся к вокзалам.

На Казанском вокзале, дежурная, ночью, ходила по залу ожидания, на пару с толстомордым "братком" (кто не понял, поясняю — с бандитом; менты предпочитали глядеть на это со стороны) избивавшим тех нищих, на которых она показывала пальцем — на глазах у сотен пассажиров.

На Ярославском вокзале, бездомные бегали из зала в зал, всю ночь напролёт. Кстати — то, что я пишу обо всём этом в прошедшем времени, вовсе не означает, что ничего подобного не происходит сегодня. Просто сейчас я не обитаю на тех вокзалах, чего-то могу не знать.

На Ленинградском вокзале, было чуть полегче. Иную ночь там можно было худо-бедно перекоротать в бесплатных залах, в которых тусовалась, спасаясь от морозов, самая причудливая публика. Например, на одной из лавок, "на постоянной основе", ночевали бездомные дети. На другой — какие-то чеченцы, каждый вечер, с наступлением темноты, уходившие "на промысел". Возвращались ближе к рассвету, с большими кульками конфет и пирожков. Будили детей, совали им в руки эти кульки. Дети спросонья матерились, чеченцы вроде как обижались — но быстро успокаивались и дружески общались с пацанятами, уминающими их подарки.

Зачем кавказской шантрапе бездомные русские дети? Наверное тут имела место и элементарная человеческая жалость, и желание пустить пыль в глаза (детям, или окружающим) и как-то возможно влияли чеченские традиции (как ни странно, у них взрослый встаёт, когда к нему подходит дитя — это считается признаком очень правильного, хорошего воспитания, самого взрослого человека). Но помимо всего прочего, в отличие от представителей власти, бандиты видимо осознают, что довольно быстро эти дети превратятся во взрослых людей. И люди эти будут такими, какими их "вылепит" окружающий мир. Ведь ребёнок — как пластилин. Из него сотворить можно, всё что угодно. Одно время в средствах массовой информации сообщалось о том, что на островах Амура, бандиты из Комсомольска-на-Амуре, устроили нечто вроде пионерлагерей на свой лад, для детей из неполноценных, "проблемных" семей, обучая их там всем премудростям и понятиям "воровского мира". Позже в газетах писали, что вроде правоохранительные органы те лагеря поразогнали — хотя кто может проконтролировать покрытые пышной растительностью муссонного климата, обширные острова на такой северной Амазонке, как Амур? Да и не сошёлся свет клином именно на амурских островах — тайга ведь большая.

То есть, мир криминала прекрасно понимает, что без достойной смены, не настроив "на свой лад" новое поколение, планировать что-то на будущее — бессмысленно.

Мне приходилось слышать (и не раз) о том, что изрядную часть наиболее отмороженных костоломов из НКВД, составляли бывшие беспризорники, которых много развелось в России после Первой Мировой и Гражданской войн. И в гитлеровской Германии, костяк эсэсовцев составляли бывшие беспризорники — там ведь тоже прошли через Первую Мировую войну и революцию (пусть и не в российских масштабах). Вообще, во многих странах мира практикуется набор в спецподразделения (в том числе — в охрану первых лиц государства) сирот, оставшихся по тем или иным причинам без родителей. Ведь им легче привить какие-либо идеи, чем тем детям, на которых своё "контрвлияние" оказывают родители. Легче внушить преданность какому-то лидеру, убедить, что этот самый лидер — само совершенство; а все кто им недоволен — злыдни подколодные. Помните Глеба Жеглова из кинофильма "Место встречи изменить нельзя"? Тоже ведь (как выясняется по ходу просмотра) бывший беспризорник. Под котлами когда-то ночевал…

Не всегда же беспризорники будут мечтать лишь о конфетах, жвачке и новых кроссовках. Пройдёт не так уж много времени и им захочется уже кое-чего посерьёзнее — машину, квартиру, женщину. Да не бомжиху растрёпанную — а из тех что красуются на обложках гламурных журналов. Притом что, в отличие от бомжей "старой формации", сломленных и растоптанных морально, воспитанных в том духе что криминалом заниматься — ужасно и опасно (к тому же не верящих до конца, что государство для них — лютый враг), беспризорники нового поколения растут достаточно "раскованными", самостоятельными и агрессивными волчатами, впитавшими в себя ту мысль, что не ворует и не грабит только трус и лентяй, а работают лишь дураки. У "подрастающей смены" нет пиетета перед властью и её представителями, им в голову не придёт сказать, подняв указательный палец кверху: "Там поумнее нас с тобой люди сидят"…

В своё время, в крупнейшей стране Латинской Америки, Бразилии, запустили проблему с бездомными детьми. Отдали её решение на откуп полиции. Та принялась за дело с чисто полицейским дебилизмом, помноженным на латиноамериканские реалии. Легавые хватали первых подвернувшихся под руку детей (то есть — самых смирных, нерасторопных, доверчивых, неодичавших, не чувствовавших за собой никакой вины) — и расстреливали их. Даже выражение у полицейских появилось такое жаргонное: "отложить яйцо" — то есть, убить бездомного ребёнка. Насколько мне известно, это происходило в семидесятых и восьмидесятых годах двадцатого века. Не уверен, что не происходит и сегодня. И ничего — мир не вздрогнул. Куда интереснее травить и высмеивать Кубу, на которой всем детям гарантировано право на бесплатное образование и медицинскую помощь… Тупые полицейские ублюдки всерьёз думали, что такими мерами они на корню уничтожают преступность.

Ну и каков результат?

Сегодня в бразильские трущобы ("фавелы"), полиция даже среди бела дня не осмеливается соваться без броневика сопровождения. Банды хорошо вооружённых и готовых на всё уголовников, буквально затерроризировали крупнейшие города страны. И это — закономерно. Выживали ведь самые осторожные, сплоченные, подлые, беспощадные, хитрые, недоверчивые, склонные сбиваться в хищные стаи. Произошёл своего рода естественный (точнее — противоестественный) отбор.

Если власть имущие будут плевать на бездомных детей — рано или поздно последуют ответные плевки. Если государство будет вытирать ноги об беспризорников — то их судьбой может обеспокоиться некто, враждебный этому самому государству. И если это произойдёт, то кто-то получит в свои руки немалую и послушную, преданную силу, способную скрутить в бараний рог и поставить на колени, без преувеличения, всю страну…

Впрочем, и на Ленинградском вокзале крутиться приходилось осторожно — день на день не приходился (точнее — ночь на ночь).

А на Ярославском, одно время взяли за моду, пускать в платный зал людей по специальным билетам (которые стоили не так уж дёшево), а через полчаса-час, выкидывали тех же людей на улицу. Протестующих избивали. Со мной раз произошёл похожий случай. Правда, как ни странно, от дубинок и пинков меня спасла моя наглость. Мент, который пытался меня выкинуть, был дагестанцем (и в этом мне очень повезло). Они там привыкли, что если бомжи и кричат, то что-то бессвязно-жалобное. Я же стал на весь зал демонстративно громко орать о том, что мол, "черножопые русских в Чечне режут, теперь уже вот с московских вокзалов на мороз гонят, скоро всю Москву так из своих квартир повыкидывают!.." Брал конечно на пушку, но — подействовало. Среди окружающей публики поднялось недовольное ворчание, мент-кавказец немного подрастерялся, какая-то баба тоже принялась возмущённо кричать, что уже не в первый раз замечает, как с людей деньги берут, потом выгоняют… Подошёл охранник. Мент предпочёл свалить. Охранник сказал, чтобы я перешёл в другой зал по соседству. Эту ночь я всё же провёл в тепле. Но урок усвоил. Больше, за вход на московские вокзалы, деньги не платил никогда.

Одно время мотался на последней электричке в Калугу — в компании с огромным количеством украинцев, торговавших днём на Киевском рынке, а на ночь отъезжавших в Калугу (где ночевали в платном зале — довольно дешёвом). Мест на вокзале в Калуге, на всю эту публику не хватало, весь пол покрывался картонками, на которых спали люди. То и дело слышались реплики, типа: "От, николы б ни подумав, шо пид старисть буду як бомж на полу валятысь"…

Но постепенно украинцев начали всё сильнее и сильнее прижимать — и со стоимостью билетов, и с ночёвками в Калуге (у наших начальников всех мастей, буквально патологическая страсть к изобретению всё новых и новых проблем для людей), их число сильно уменьшилось (в смысле — число отъезжавших на ночь в Калугу). "Демократия" по части ночёвок на калужском вокзале, стала потихоньку искореняться.

Стал ездить в Рязань. Но там вокзалы (Рязань-1 и Рязань-2) холодные — что твой холодильник. А ночные электрички, были буквально битком набиты бомжами. Прямо какие-то бомж-эшелоны, хоть прямо на месте, без всякой подготовки, снимай фильм ужасов, или антикремлёвско-пропагандистский ролик о кошмарной России. Но в том-то и дело, что ни одна кинокомпания мира, не удосужилась, хотя бы мельком, показать человечеству этих несчастных — молодых и старых, мужчин и женщин, русских и азиатов, в самых невообразимых лохмотьях, с самыми ужасными на вид язвами, ссадинами, синяками и кровоподтёками; в вагонах, буквально пропитанных нестерпимо-концентрированным запахом мочевины. Мне, бомжу, смотреть было жутко на этих живых мертвецов — в сравнении с которыми, пресловутые "чеченские беженцы", о которых так печётся европейская общественность, показались бы собранием британских лордов!

И такой "бомж-эшелон" отправлялся из Москвы в Рязань каждый вечер…

А утром, чуть ли не вся Рязань пёрла в Москву. Везли на рынки капусту, огурцы, яблоки — да всё что угодно. Бедность заставляла преодолевать страх перед милицией и бандитами. От самой Рязани до Москвы, стояли, чуть ли не на головах друг у друга.

И что самое скверное — в Рязани повадились устраивать облавы на бомжей. Целыми колоннами, словно военнопленных, уводили куда-то нищих людей. У меня не возникало желание на себе проверить — куда именно. Поэтому визиты в Рязань пришлось свести к минимуму. Хотя изредка, всё же наведывался. Ведь там наверное самые низкие цены во всей Центральной России — и на продукты питания, и на одежду с обувью. И бутылки принимали лучше и дороже чем в Москве. Со всем этим приходилось считаться.

Дёрнуло меня как-то поехать на свалку. Но её на прежнем месте не оказалось. К тому времени открылся другой "полигон" — чуть поближе к Москве, возле станции Кучино (всё того же, горьковского направления).

Ох и нищеты же там собралось! Видимо зима и "дефолт" резко увеличили количество обездоленных, которым не было нигде места, кроме как на свалке. Все кашляют, чихают, сопли трут буквально блестящими уже рукавами, трясутся от стужи, гребут и гребут железными крюками эти несчастные мусорные кучи, проваливаясь по колено в вонючее крошево из грязи и снега. Особо среди такой "конкуренции" не разживёшься — хотя, с великой голодухи, можно конечно и там какое-то время попастись…

Потом решил поискать другую свалку. Нашёл одну — неподалёку от посёлка с идиотским названием Мосрентген. Там кладбище крупное неподалёку — вроде бы Николо-Хованское (за точность не ручаюсь — не на кладбище ездил). Но добираться туда приходилось долго и нудно, не на одном автобусе. А толку — не больше чем в Кучино. Ведь нищие прямо там, в окрестных лесопосадках, и живут — им ниоткуда ездить не надо.

Что интересно — путь к свалке, лежит мимо каких-то странных, полусферических строений из металла, вроде как ангаров, что ли. На воротах надписи: "Модуль-1", "Модуль-2"… Там же и охрана дежурит. Если идти мимо этих строений пешком — делается как-то очень уж неприятно. Отходишь подальше — это чувство пропадает. Что там там у них такое — хрен его знает…

Потом довелось наведаться на свалку, расположенную в Истринском районе, километрах в трёх от узловой станции Манихино. Но и там было полно нищеты; добираться туда — не ближе чем до Кучино. Да ещё пешком надо эти три километра переть. К тому же, тамошняя охрана (да-да, эта большая мусорка ещё и охраняется — через забор лезть надо!), а также весь обслуживающий персонал и шофера мусоровозов, привыкли, что бомжи местные на них работают. На кой мне это счастье?

В какой-то момент, дошёл я до того, что (видимо от систематического недосыпания) показалась мне схема московского метро (на одном из плакатов) каким-то чудовищным пауком. Померещилось что-то мистическое — будто этот паук мне как-то угрожает. Бежать отсюда без оглядки — из этого проклятого города, пока я не подох здесь!

Мотанул электричками в Питер. Из Москвы идут в том направлении электрички до Твери. В электричке нищему лучше держаться понезаметней, в самую гущу людей не лезть, но и особняком не выделяться. Что называется — придерживаться золотой середины. Особенно хорошо находиться как бы за загородкой из треплющихся баб. Начав перемывать кости соседкам (которые все — негодяйки, грязнули и исчадия ада) и сетовать на судьбу (все мужики — сволочи и кобели несчастные! Гулять-гуляют, а жениться не хотят. Годы идут — мы никому не нужны…), дамы меньше обращают внимания на детали одежды окружающих. А сама их болтовня, давно уж никаких эмоций у меня не вызывает. Цену всем этим сетованиям я знаю. Довелось уразуметь, что по-настоящему хорошие женщины — всегда нарасхват. Под "хорошими" подразумеваю не уровень смазливости, не размер грудей и не длину ног — а наличие ума (прежде всего) и добрый, человечный характер. За хороших мужики дерутся, отбивают их друг у друга — даже с детьми.

Помню, перед освобождением (как это обычно бывает) посыпались на меня советы доброхотов, как из рога изобилия. Один говорит: "Ты попытайся в какой-нибудь колхоз-совхоз устроиться". Честное слово — лучше бы я ему по шее дал за этот совет!

Другой агитирует стать фермером (телевизора человек насмотрелся).

Третий советует ничего не покупать на рынках, а — "только в государственных магазинах". Со смехом спрашиваю у него адрес хоть одного государственного магазина. Ответить он конечно не может, но свято убеждён, что "основные" магазины остались государственными. По принципу: большой — значит государственный. А те что в киосках торгуют — это спекулянты…

Но вот какому-то умнику из числа непрошеных советчиков, приходит в голову идея: "А ты спишись с какой-нибудь заочницей. Вон баб сколько одиноких! Такая тебя у себя пропишет — вот тебе и крыша над головой. С жильём, да с пропиской — работу без труда найдёшь. Ты же не пьёшь, не куришь, даже не чифиришь. Молодой, здоровый, не урод. Чего бабам ещё надо? С руками оторвут!"

Над ним смеются. Однако у этой идеи находятся и сторонники. Завязывается бурная дискуссия.

— "Бабам деньги нужны. Это всё анекдоты, что им нужен длинный, толстый и упругий. Ничего кроме денег им не надо. Вот был бы он (я, то есть) старый страшный импотент, одноногий и одноглазый, но богатый — как адмирал Нельсон — бабы висели бы на нём пачками. А бедный — кому он нахрен нужен! Не компостируйте мозги человеку."

"Ну не все же одинаковые — вон здесь, в зоне, несколько человек расписались. А он скоро на волю выходит, ему ещё легче."

— "Да, кое-кто и расписался — видать такие на шею повесились, которые в своих сёлах уже совсем никому нахуй не нужны! А сколько зато разводов здесь же на зоне! Тут ведь многие из-за баб и сидят. У мужика работы нет, а баба канючит: "какой ты мужик, если семью обеспечить не можешь!" Вот у соседа есть то, есть сё… Она же сука не понимает, что если он красть не умеет и связей у него нет, то попадётся в момент — если не на самой краже, так на сбыте. А как только он попался — она, падла, сразу на развод подаёт…"

"Ну зэки ведь тоже бабам по ушам метут, до небес в письмах воспевают. Тут расписываются, а на воле разводятся — так тоже бывает."

— "А бабы зэкам по ушам не метут? Они что — только правду о себе пишут? У вольных людей, на три свадьбы два развода. И ничего, всё в ажуре, никто не удивляется, не возмущается. Всё нормально, все привыкли к такому раскладу. А зэк через пару лет после освобождения разведётся — сразу комментарии начинаются паскудные, базары гнилые, типа: вот, все зэки такие-сякие негодяи, им верить нельзя!.. Как будто только зэк в том разводе обязательно виноват — а баба ни в коем случае ни при чём!.."

В бурной перепалке уже и про меня почти забыли — затронута больная тема.

Но потом разговор вдруг вернулся ко мне, самым неожиданным образом: додискутировались спорщики до того, что поспорили на ларёк (определённое количество продуктов и курева). И спор решили урегулировать, так сказать, при моём прямом участии.

"Слушай — мы тебе принесём 20 конвертов, бумагу, ручку. Ты напишешь письма двадцати разным бабам, адреса которых мы тебе раздобудем. Как напишешь, прочтёшь нам — чтобы все убедились, что написано действительно хорошо. Если в результате ты с кем-то распишешься — выигрывает наша сторона. Если всё-таки откажут все подряд — значит, выигрывают вот эти люди…"

— "А вы не многовато на себя взяли? Меня не забыли ни о чём спросить? Я сроду заочницам не писал. И в споре вашем не участвую."

"Но ты же ничего не теряешь. Тебе что, плохо что ли — сразу заполучить бабу и хату с пропиской? У тебя жизнь сразу стабилизируется. Ты раньше не писал, потому что у тебя срок ещё впереди был. А сейчас ты скоро освобождаешься. Ради такого случая можно сделать исключение…"

В общем — уговорили меня заняться пустопорожней ерундой. Согласился — больше от скуки, чем реально на что-то надеясь. Накатал 20 писем. Они прочитали, убедились — написано на приличном уровне. Письма были отосланы. Надо ли объяснять, что ни на одно из них не было никакого ответа — даже самого глупого, уклончивого, отрицательного, насмешливого?..

Спорщики пришли ко мне опять. Выигравшая сторона великодушно согласилась дать фору (шанс) проигравшим. "Слушай — мы тебе притарабаним ещё 10 конвертов и адресов. Напиши, пожалуйста, ещё десяток писем."

Ну хрен с вами — посмеявшись, накатал ещё десяток любовных посланий. Разумеется — совершенно впустую.

В общем, трепотня милых дам о мужиках — сволочах и кобелях, делающих детей и не желающих жениться — такая же пустопорожняя лабуда, как и басни рассказываемые мужиками, о бесчисленных любовных приключениях, с участием целых толп сексуально озабоченных блондинок. Собака лает — ветер носит. Даже в "интимной сфере" в наше время — каждый сам за себя. Подохни ты сегодня — а я завтра. Всё остальное — глупые байки и дешёвое лицемерие. Исключения конечно бывают. Ну так ведь на то они и исключения…

В Твери днём зал ожидания бесплатный и менты особо не лютуют. Это вводит в заблуждение залётных новичков. После ухода последней электрички, начинается тотальная проверка документов. Всех, не имеющих билета на поезд дальнего следования и полноценных документов, из зала выгоняют — и он до утра становится платным. А за пределами вокзала податься некуда, поэтому приезжать зимой в Тверь на ночь глядя — смерти подобно.

Запомнился огромный рекламный плакат, на одном из Тверских магазинов: "Все сюда — здесь еда!" Везде — своя дурь…

От Твери идёт электричка на Бологое. Это озеро такое — Бологое. Ну и городишко, подковой раскинувшийся вокруг него, так же называется. Вокзал здесь — огромный и плохо отапливаемый. Сиденья — железные. Вот уж воистину, чья-то извращённая фантазия поработала — железные сиденья в российском климате! Мало того — менты и охранники бродят по вокзалу толпами, явно мучась от безделья, занимаются тем, что немедленно будят тех кто осмелился заснуть. Люди возмущаются, дескать, ночью даже в Москве и Питере дремать пассажирам не запрещают! Но Бологое — это вам не Москва с Питером…

От Бологого укороченная электричка в пять вагонов, катит до Окуловки. От Окуловки (между прочим, эта местность — родина Миклухо-Маклая), точно такая же — до Малой Вишеры. Эти два перегона приходятся на малонаселённые места Новгородской области, изобилующие ягодой, прекрасными озёрами и брошеными деревнями. Какой потенциал для развития туризма (не говоря уж о разведении рыбы)! Крохотная Швейцария, рядом с Новгородчиной, по числу и величине озёр — рядом не валялась. Из тех же ягод, финны, например, столько производят всяких соков, экстрактов, ликёров и лекарственных препаратов! А разнотравья сколько — рай для скотоводства! Мало того, как ни странно кому-то покажется, здесь очень много топинамбура. Топинамбур (земляная груша), в Новгородской области — почти сорняк, растущий без особого ухода. Грибы — само собой. Черники — море! В Грецию россияне за шубами ездят (чем не анекдот?) — так отчего же не заняться пушным звероводством на этих просторах?.. А лён — это же зелёное золото! В странах с жарким климатом, только дураки и нищие носят синтетику. Умные и богатые готовы втридорога платить, за льняную одежду и постельное бельё. И именно российский Северо-Запад (так называемое Нечерноземье) — льняная житница, не просто России, а всей планеты. Нефть тысячелетиями никому даром была не нужна — и, может быть, лет через десять-двадцать, опять будет забыта. Так, мало кого интересует сегодня природная чилийская селитра — сырьё для производства бездымного пороха — за которую в XIX веке платили бешеные деньги и даже воевали, — сразу несколько стран ("Тихоокеанская война" — Боливия и Перу, против Чили, которую поддерживала Британская империя). Чилийские "селитряные короли" швырялись деньгами в Европе, на манер нынешних арабских шейхов и российских олигархов. В наше время селитру спокойно производят искусственным путём.

Мало кто уже вспоминает и о "каучуковой лихорадке", когда на плантациях каучуконосов (гевеи), одни умирали от непосильного труда, а другие наживали состояния (эту тему немного затрагивает мексиканский фильм "Бежавшие из ада"). Бразилия с Боливией даже воевали за штат Акри, с его наиболее подходящим для выращивания гевеи климатом. Победила Бразилия. Город Манаус, расположенный на Амазонке, в самом сердце бразильских джунглей, одно время совершенно всерьёз пытался перещеголять по уровню богатства и роскоши Париж. Сейчас резину без труда производят химическим путём во многих странах мира, каучуконосы научились выращивать повсюду в тропиках (например — в Индонезии и Малайзии), роскошные дворцы каучуковых олигархов в Манаусе давно сгнили и превратились в прах.

Равно, мало кто помнит о тех доходах, которые получало Перу, от продажи европейцам гуано — окаменевшего птичьего помёта — бывшего хорошим удобрением для истощённых земель старушки Европы. Более того — доходило до того, что американцы закупали в Египте в массовом количестве мумии фараонов (и не только фараонов), которые тоже перерабатывались на удобрение! Сегодня, когда запасы гуано (и мумий) истощились, и (главное!) люди научились производить искусственные удобрения — все эти страсти-мордасти кажутся почти анекдотом.

А лён всегда, с глубокой древности, был одной из важнейших статей русского экспорта. И вот, в этих льняных краях — такое кошмарное запустение! И попробуй-ка посмей легально поселиться в местных брошеных деревнях!..

Я еду — полуживой, не знающий как до весны дотянуть, прусь от отчаяния в Питер, в котором сто лет никому не нужен. А тут жилья пустого — навалом! И мне говорят об этнических чистках на Балканах, о том что там какие-то нации, из каких-то районов изгоняются другими нациями??? Слушайте — я в России вообще отовсюду изгнан! И таких, отовсюду изгнанных, в стране — более пяти миллионов! Впрочем — кого я удивил?..

Пассажиров в местных электричках мало, по вагонам шныряют кассирши. Правда — не на самых ранних и не на самых поздних рейсах. Малая Вишера — городок, райцентр. Большая Вишера, вопреки своему названию — деревня в Маловишерском районе. Названия даны этим населённым пунктам не по их величине, а по именам окрестных рек. На реке Большая Вишера, расположена одноимённая деревня, а на реке Малая Вишера — город того же названия.

Один из маловишерских городских магазинов называется "Сытая Люся". Привет тверякам…

От Малой Вишеры, ходит электричка на Петербург. Многие местные говорят: "Ленинград". Оно конечно, Ленин — палач и бяка. Да только ведь и за время правления "Петра Великого", население России сократилось на четверть. Не говоря уж о том, что название "Санкт-Петербург", труднопроизносимо для русского языка и неблагозвучно для русского уха.

Ладно, доехал всё-таки. Надо сказать, ожидал увидеть что-то вроде Москвы. Но нет — различия узрел сразу же. На главном вокзале (Московском) — дешёвенький платный зал. Меня поразил вопрос вахтёра: "Вы к нам надолго?" Оказывается, там довольно много народа буквально живёт на вокзале, платя каждый вечер за вход. Никого это не доводит до истерики. И зал — тёплый, без сквозняков.

Утром вышел, смотрю — спозаранку какой-то бомж тащит куда-то огромную кипу картона. Потом показался ещё один — с такой же ношей. Видимо здесь неплохо поставлен приём макулатуры. Может быть как-то влияет близость Финляндии, Эстонии, Швеции, с их известной готовностью к закупке любых отходов — хоть железного лома, хоть цветных металлов, хоть древесины, или бумаги…

Бутылки в Питере принимали хорошо, а главное — честно, без каких-либо фокусов, мелочных подленьких обманов. Хлеб и многие другие продукты, стоили заметно дешевле чем в Москве. Это притом, что в окрестностях Питера пшеница не растёт.

Довольно непривычно было видеть у людей, торгующих в электричках, бляхи с фамилиями и номерами на груди. Видимо у местных чиновников особый зуд на пунктуальность. Сами электрички, кстати, залеплены (изнутри, естественно) всевозможными плакатами и объявлениями, сверх всякой меры — так, что редко где в вагоне увидишь схему маршрута.

В Петербург (особенно в зимнее время) стягиваются бомжи со всего Северо-Запада (и не только Северо-Запада). А город не резиновый и далеко не такой зажиточный как Москва. Во всяком случае тогда, на Питере лежала печать какого-то запустения, деградации. Даже, скажем, Самара, или Нижний Новгород, выглядели какими-то более динамичными, весёлыми, сытыми, нежели "северная столица".

Вообще-то, по логике вещей, Санкт-Петербург должен быть богаче Москвы. Ведь тут морской порт ("ворота Балтики"), имеющий исключительное значение после потери портов прибалтийских республик. Две границы рядом (финская и эстонская; да и латвийская не слишком далеко) с их таможенными сборами. Паромы ходят в Германию (и можно было бы ещё пустить в Швецию, Данию, Норвегию, Голландию, Великобританию, Францию, Бельгию). Для туристов больше привлекательных объектов — куча музеев (включая Эрмитаж), театры; целые дворцовые городские комплексы, типа Петергофа или Павловска; архитектура исторического центра, не знавшая такой разрушительной переломки, которая обрушилась в своё время на Москву, управлявшуюся придурковатыми сталинскими наместниками Кагановичем и Хрущёвым; обилие рек, каналов, островов и парков; крейсер "Аврора" в конце концов, вкупе с городом-крепостью Кронштадтом, Пулковской обсерваторией и Петропавловской крепостью… При этом — населения в два раза меньше чем в Москве. Значит — меньше едоков.

Но — логика хороша для цивилизованных стран. Известно, что Нью-Йорк — не только не столица США, но даже не столица штата Нью-Йорк. Лос-Анджелес и Сан-Франциско — даже не столицы штата Калифорния. А Чикаго — даже не столица штата Иллинойс. При этом жителю Лос-Анджелеса не приходит в голову, что он должен быть более нищим и плохо обслуживаемым, чем житель Вашингтона, или города Сакраменто, являющегося столицей Калифорнии. Столица Австралии находится не в крупных мегаполисах типа Сиднея, или Мельбурна, а в маленькой Канберре. Но сиднейцы не ломятся в Канберру, ради более сытой и культурной жизни. Примерно такая же ситуация в Канаде, где житель Монреаля, Торонто, или Ванкувера, не ощущает себя ущербным, в сравнении с жителями небольшой столичной Оттавы. Можно ещё и ещё приводить примеры. В нормальном государстве человек не может быть плохо одетым и полуголодным, только потому, что его родной город не является столицей этого государства. Человек должен жить богаче или беднее, в зависимости от интенсивности и полезности своего труда, а не в зависимости от административной принадлежности своего города к тому или иному региону. Впрочем — что там говорить…

Мы обычно сами не замечаем, не в полной мере осознаём, насколько приросли к какому-то месту обитания, множеством тоненьких "ниточек". Вроде бы пустяк — знать, где можно снег убрать, или ещё что-то сделать за небольшую плату, или — где можно пустых бутылок побольше найти, или — переночевать лишний раз. Но всё это, в целом, много значит (а порой — вопрос жизни и смерти) для того, кто и так всем обделён. Поэтому, при всех плюсах Питера, трудновато мне было прижиться в этом, совершенно незнакомом для меня городе. К тому же здесь как раз стояли сильные морозы. Через непродолжительное время, пришлось вернуться в Москву.

А зима продолжалась. Она в России длинная. Особенно тяжко пришлось в период новогодних праздников, когда вокзалы пустуют и все бездомные становятся видны как на ладони. Помню, где-то под "старый" Новый Год, пытался переночевать на вокзале в Серпухове. Но туда повадились через каждые полчаса ходить двое ментов — капитан и лейтенант. Оба, по случаю праздника, нехило "откушамши", на ногах еле держатся. Раз выгнали меня с вокзала, другой, третий… А на улице — мороз. Под утро он особенно сильно поджимает. Спать хочется — аж круги цветные плывут перед глазами. Уже перед рассветом я почувствовал, что ещё немного — и упаду (ведь и до этого, систематически, из ночи в ночь недосыпал). Или ноги отморожу. Голова — словно чугуном налилась. Пришло чувство полного равнодушия ко всему на свете. Наверное примерно в таком вот состоянии люди под танки с гранатами кидались. Достал из сумки нож, спрятал его в рукав — и пошёл на вокзал. Думаю: если эти твари легавые ещё раз выгнать попытаются — завалю обоих.

Но видимо их тоже наконец сон сморил. Больше не показывались. А потом подошла первая электричка…

Так что и убийц тоже не всех стоит осуждать как извергов, не рассмотрев внимательно всех обстоятельств случившегося. В жизни всяко бывает. Иная "жертва" сама приключений на свою задницу ищет — и весьма усердно. У американцев бытует такая поговорка: "Господь Бог создал людей. Полковник Кольт сделал их равными." В этом что-то есть. Американцы наверное никогда не стали бы нацией свободных людей, если бы не имели возможности защищать свои честь и достоинство с помощью оружия, свободно продающегося в магазинах. Если когда-нибудь русские станут нацией поголовно и легально вооружённых людей, имеющих право на активную самозащиту — именно и только тогда эта нация начнёт свой путь к реальной свободе и демократии. Интересно, что чиновно-милицейская орда, мордующая наш народ, очень хорошо это понимает. Поэтому страшно возражает против свободной продажи оружия. У наших власть имущих принято сомневаться в умственной полноценности своего народа (каждый ведь, как известно, судит по себе — а вы посмотрите на рожи "россиянских" хозяев жизни). Дескать, народ наш глуп и звероподобен, ему оружия давать в руки нельзя. Но странное дело — в тех же Соединённых Штатах никто не издал специального постановления, запрещающего продажу оружия живущим в США русским. А их там — порядка трёх миллионов. И ничего, всё нормально. Более того — относительно свободная продажа оружия, разрешена в Эстонии и Молдавии. А в Эстонии каждый третий житель — русский. И в Молдавии русских немало. И тоже — всё нормально. Представляю, какой поднялся бы скандал, если бы какой-нибудь эстонский, молдавский, или американский депутат (конгрессмен, парламентарий — неважно, как они там называются) подал бы идею, запретить продажу оружия местным русским, как умственно неполноценным! Безнаказанно публично оскорблять русских с высоких трибун, в присутствии прессы — можно только в России.

А если не ночевать на вокзале — значит надо идти в какой-нибудь подъезд. Некоторые лестничные площадки спроектированы так, что если притулиться за мусоропроводом, то тебя с лестницы не видать — если не заглядывать специально. Конечно, картонка, постеленная на цементном полу — слабоватая защита от простуды. Поэтому спать лучше сидя, прислонившись к стене боком. Но организм иногда не выдерживает — очень уж хочется растянуться во весь рост. В условиях зимы, это граничит с самоубийством. А бороться с собственным организмом, с самим собой — невероятно тяжко.

Как-то нырнул в один из подъездов, в Жуковском. Огляделся — всё вроде спокойно, относительно тепло. Под лестницей заприметил тёмный угол. Залез туда. Вроде неплохо пристроился… Вдруг слышу за спиной едва уловимый шорох. Что за ****ство?? Пошарив рукой, нащупал собачий бок. Дохлая что ли?.. Почему запаха не слышно?.. Или у меня простуда?.. Нет, тёплая. Но лежит как убитая, на моё ощупывание — ни малейшей реакции. Даже дыхание затаила…

Потом уж, когда рассвело, я заметил что жильцы ей и мисочку с водой поставили, и дерюжку в уголке какую-то постелили. Ну как же — охранница! По крайней мере — нечто вроде сигнализации. При виде чужого хоть лаять будет…

Да она бы небось и лаяла, но собаки всегда как-то распознают — боится их человек или нет. А я никакого страха не испытывал — хотя бы потому, что не подозревал о существовании этой псины. Более того — прямо к ней, в её убежище и полез. Уловив что её абсолютно не боятся, она сама замерла глуше мёртвой. Как в том анекдоте про невезучего любовника, который спрятался под кровать при несвоевременном возвращении мужа из командировки. Маленький сынишка любвеобильной дамы, заглянул под кровать и шепчет: "Сто — не дысыс? А как дысал, как дысал!.."

И я барбосине говорю: "Что падла, боишься хвостом шелохнуть? Решила что убивать тебя лезу?.."

Надо сказать — недолюбливаю я собак. Слишком многому они у людей нахватались. Такие же трусливые и подлые существа — с такими же редкими исключениями как и среди людей. При хозяине — аж захлёбываются от лая, готовы в горло вцепиться. В отсутствии хозяина — тише воды, ниже травы. Встретив один на один человека в лесу (да даже стаей в десять-двадцать голов против одного человека) — пугаются и улепётывают изо всей мочи, причём, как правило, абсолютно молча или слегка поскуливая.

Вот к кошкам испытываю нечто вроде уважения. Несмотря на долгую близость с человеком, сохранили они толику независимости. Попробуйте подозвать к себе кошку. Она: захочет — подойдёт; не захочет — не подойдёт. Позовите собаку — и она подбежит, виляя хвостом. Говорят: "собака — друг человека". Да нет, "друг" — это слишком. Тут больше подходит слово "раб". Ведь собаку — могут приласкать, а могут и убить, кастрировать, на цепь посадить, даже съесть. По команде человека, собака кидается на другого человека (или помогает его конвоировать). Какой уж там нафиг, друг! А если вспомнить об охотничьих собаках, то приходится констатировать, что для всего мира животных, собака является как бы предателем.

Почувствовав что обнаружена и что шкуру с неё сдирать вроде не торопятся, хвостатая соседка едва дыша, тихо-тихо, по стеночке, проползла мимо меня, и опрометью кинулась по лестнице наверх. Спаслась!..

Ладно — место на ночь я себе отвоевал.

За какой-то дверью слышен гвалт, плач, мат-перемат. То ли дерутся, то ли "отдыхают красиво". Откуда-то доносится хныканье ребёнка. Но в целом, всё более-менее спокойно. Ночь обещает быть благополучной. Это как-то чувствуется: наличие опасности, или наоборот — её отсутствие. "Шестое чувство" — вовсе не выдумка. А раз нет чувства близкой опасности — значит можно позволить себе немного расслабиться. В самом деле — день вроде прошёл сносно. Ничего плохого. Никаких неприятностей. Утром был жив — и до сих пор живой. До весны, правда, ещё ох как далеко! Как-то в голове не укладывается, что могу до неё дожить. Ведь это сколько ещё ночей, проведённых где попало!.. Во всяком случае, если я каким-то чудом до тепла дотяну — это не будет заслугой государства. Это будет его упущением.

Однажды пришло вдруг на память, что ведь не где-нибудь, а именно в Подмосковье живёт человек, которого я мог бы назвать приятелем. Давал он мне как-то свой адрес — да мало ли адресов даётся в лагере, мало ли планов строится! А вот поди ж ты — вдруг вспомнилось. Решил съездить к нему. И не пожалел. Бедненько с матерью живут — в основном тем, что сами на огороде вырастят. Ну ещё самогоночкой приторговывают. Да беда в том, что больше пьют её, чем продают. Но встретили хорошо. Что в доме нашлось — всё на стол выставили. Накормили от пуза и упоили в хлам — хоть и пытался отказываться от крепчайшей самогонки, но как не выпьешь за такую встречу?! Захмелевший хозяин толкует матери: "Ты видишь перед собой умнейшего человека, какого я только в жизни встречал! Спроси у него про любую страну — он тебе сходу назовёт её столицу, площадь, население, главные города, историю. Скольким людям человек помог раньше срока освободиться, сколько помиловок и жалоб кассационных написал!.." А "умнейший" (самому себе ни одного дня от срока скинуть не сумевший) прячет под стул ноги в разбитых вдрызг ботинках (неудобно!) и старается не поворачиваться к хозяевам правым боком (там пальто краской запачкано)…

Это был, что называется, наглядный пример солидарности малоимущих. Да только один он и есть, этот пример. В основном-то, нет в помине никакой солидарности между беднотой. Гораздо скорее встретишь её у богатых и зажиточных. Беднота давит и ненавидит друг друга, с упорством, достойным лучшего применения. Как бы ни костерили нищие колхозники всевозможных бизнесменов и представителей власти в целом — обворовывают они исключительно друг друга, на что-то большее их не хватает. Дворники с упоением грызутся с бомжами у помоек. Нищета загрызает нищету.

Довелось как-то встретиться и с другим "односидельцем" (по комяцкой зоне). Так же как и я, он часто ходил на собрания верующих (пятидесятников). Там все друг друга братьями называли. И для меня исключений не делали.

А теперь столкнулись случайно, буквально нос к носу, неподалёку от метро "Текстильщики". И оказалось, что в лагере-то оно проще было. Все одеты почти одинаково. У всех одна пайка. Все в неволе.

Теперь же стояли друг против друга — солидный упитанный господин и обшарпанный человечишко, изрядно смахивающий на бомжа. Тут уж языки как-то не провернулись, выговорить слово "брат". Поздоровались, вежливо улыбнулись друг другу. Перекинулись парой слов. А больше и сказать нечего… Подошёл его автобус. На том и расстались…

Был эпизод, когда я, в силу так сказать, "биологических" причин, почувствовал себя в более привилегированном, безопасном положении, чем некоторые иные божьи создания. Это произошло возле Казанского вокзала. Возле самого входа, на хорошо освещённом месте. Подальше в темень, она идти видимо побаивалась. А зря. Молоденькая проститутка, явно закоченевшая на морозе. Фигурка ладная, рожица симпатичная. Её б ещё подкормить малость, да дать вволю отоспаться…

Раздался скрип тормозов. Шагах в двадцати остановился милицейский уазик. Проблесковые маячки потушены, в окнах — темнота…

— "Мадам — ком цу мир!" Мент-водитель уже явно набрался. Проститутка вжалась в стену и затравленно озирается — точь в точь собака, приметившая живодёров.

"Чё — оглохла что ли?!"

— "З-зачем?"

"Давай сука, двигай поршнями!.." Внутри машины слышны мат и хохот. Время — часа два-три ночи. Практически в центре Москвы, у дверей крупнейшего вокзала России, беззащитная женщина в ужасе вжимается в стену, отчётливо понимая, что может не дожить до утра, что буквально сейчас, её будет терзать стая небрезгливых уродов в милицейской форме, опьянённых не только водкой, но и чувством полной безнаказанности…

Я много раз слышал о таких милицейских "субботниках" (это их жаргонное словечко) — когда менты, желая развлечься "на всю катушку", набивают машину схваченными на улицах проститутками (и не только проститутками — всяко бывает), увозят их в какое-нибудь из отделений милиции, где дают волю самым изощрённым фантазиям. А тут довелось увидеть процесс задержания ("набор инвентаря") воочию.

В такие минуты начинаешь невольно одобрять тот геноцид, который устроили всем представителям власти — в том числе полицейским и жандармам — дорвавшиеся до руля большевики, в 1917 году. Начинаешь понимать всю ярость людей, прошедших через тюрьмы, каторгу, ссылку. И если когда-нибудь история повторится (а она всегда повторяется), я лично не буду расстроен, узнав что дочерям и жёнам, сёстрам и племянницам сегодняшних хозяев жизни, устроен кем-то один большой "субботник". Власть имущие этого заслужили. Тем более, что многие из ихних "светских львиц", вовсе не понукаемые нуждой или сутенёрами, ведут себя куда позорнее проституток…