Протоколы с претензией

N++; ПРЕССА ПОД ОГНЕМ КРИТИКИ

– Как в ООН перед каждым участником собрания стоит табличка с его именем и именем страны, которую он представляет, чтобы можно было заранее знать, что он скажет, – замечает А., – так и перед каждым журналистом должна стоять табличка, например D0.

– Что это значит?

– Индекс демагогии по десятибальной системе, – отвечает А.

– Ага, – комментирует Б.,– значит, D9 – это журналист, который свои заметки строчит в постели за утренним кофе и наслаждается тем, как он задаст сейчас перцу генералу или политику.

– Или с таким воодушевлением и страстью обличает социальные язвы общества, – вступил Я., – что, кажется, завтра мы его уже не увидим на экране телевизора, не услышим по радио, не прочтем его блестящую статью в газете. Он бросит перо и рядовым социальным служащим муниципалитета посвятит остаток жизни служению малым мира сего. Но нет, на следующий день он уже громит политическую партию за незаконный сбор средств в избирательной кампании ничтожного политика. О, если бы в политику устремились все журналисты! Что за чудный мир воссиял бы на грешной земле! Увы, делают это только глупейшие из них.

– Но ведь в этом и состоит их обязанность, – возразила Баронесса. – Пресса – цепной пес демократии.

– Господи! – взмолился атеист Б. – Так почему же я не чувствую ароматов демократии, а только... – Б. повел носом, будто учуял запах псины.

– Да ладно, – сказал Я. примирительно, – кто всерьез принимает прессу? Эти субстанции вечно чем-то хронически больны. В Советской Империи у них была вечная краснуха, а в Еврейском Государстве – то чернуха, то желтуха, то обе вместе. А чтобы получить портрет здешней русскоязычной прессы, нужно добавить чуть доброй русской традиции принимать кликушество за пророчество, а юродивых – за вождей.

Но тут же примиренчество Я. будто испарилось в мгновение ока на южном солнце.

– Но ведь правда, – начал он плавно повышать голос, – до чего надоели, черт бы их побрал, с их попытками вечными меня расстроить. Ну, хоть бы иногда рассказали мне об увеличении удоя в кибуце “Еврейское счастье” или о перевыполнении плана в забое “Глубокий” угольной шахты “2-я сионистская”. Что? Нет угольных шахт в Еврейском Государстве? Так выройте, мать вашу... писаки хреновы! Что вы мне мозги полощете с утра до вечера тем, что А. дал деньги Б. на предвыборную кампанию (Как же! Этот А. догонит, еще раз даст, иронизирует Б.)

– Да какое мне дело? – продолжал Я. в неистовстве. – Это не мои деньги. Или вы забыли, где мы находимся? Здесь Еврейское Государство, мать вашу! Что вы делаете вид, будто если Б. даст денег А. на выборы (теперь настал черед А. ухмыляться), то я проголосую за то, чтобы мне палец оттяпали? А вот вам! – вскричал Я. и преподнес невидимому писаке знакомую любому школьнику в Российской Империи фигуру из трех пальцев. (Тут надо заметить, что в Еврейском Государстве фигура эта известностью не пользуется, ее запросто и без всякого злого умысла может сложить в вашем присутствии босс, записывая в тетрадку на память суть даваемого вам поручения.)

– А наши русскоязычные газеты-интернеты! – продолжал разоряться Я. – Это уж вообще мрак беспросветный. У этих – другая мода, у этих – все вокруг дураки. Сами вы – сплошь дураки, козлы сиреневые! И ваш предполагаемый читатель-мазохист – тоже дурак! А мотыгу вам в руки? И матом погнать на ниву русско-картавой словесности! И радовать меня! Понятно? Радовать!!! Вперед! Строем! С песнями, мать вашу!

Б. на сей раз спокойнее и деловитее Я. Он предлагает половину несчастных журналистов пристрелить, оставшихся разделить еще на две половины. Одну высечь за дело, другую – для профилактики.

– Будьте благоразумны, – решил успокоить всех А., хотя в успокоении нуждается один только Я. – Западная пресса не лучше, полощет нас денно и нощно. И ведь их можно понять – клиенты журналистов требуют зрелищ. Чемпионат мира по футболу – раз в четыре года. А матч Герцлия-Флавия – Соседи проходит в любой сезон и при любой погоде.

– Футболисты за чемпионат мира получают миллионы, где мои миллионы? – бурчит Баронесса.

– Браво! – в восторге возопил Кнессет. – Вот неисчерпаемый источник финансирования Герцлии-Флавии. Новости из Герцлии-Флавии должны продаваться, ведь мы – главный экспортер новостей в мире.

– Далась вам эта пресса, – сказала Котеночек с легким оттенком надменности, – читайте книги.