Протоколы с претензией

N++; О СРЕДИЗЕМНОМ МОРЕ И НАЦИОНАЛЬНЫХ ИНТЕРЕСАХ

– Я давно ношусь с одной идеей, – говорит Я. – Господь создал человека злопамятным. И мы, конечно, не забыли пакостей англичан, не впускавших выживших в Холокосте в подмандатную Палестину. Правда, мы можем сделать вид, что во всем виноват этот английский министр Бевин (чего еще ожидать от бывшего профсоюзного лидера?) и этот премьер-министр Эттли, но все-таки перед другими англичанами мы в долгу – я имею в виду битву при Эль-Аламейне. Если бы англичане не остановили тогда Роммеля в Африке, погибла бы полумиллионная закваска будущего государства, а без нее ничего бы и не состоялось. И вот что я предлагаю. Я предлагаю на море против Тель-Авива построить громадный плавучий футбольный стадион.

– Что-то вроде “Титаника”? – предполагает А.

– Зря ты о “Титанике”, – ответил Я. и постучал трижды по стеклянному столику.

– И назовем мы этот стадион, естественно, стадион “Эль-Аламейна”, – продолжил Я.

– Ну и зачем строить его в море? – спросил А.

– В этом вся изюминка, – отвечал Я. – Рядом со стадионом построить ристалище, на котором болельщики после матча могут разрядиться в грандиозной драке по правилам с какими-нибудь водяными перчатками и сапогами. Кто сбросил противника в море, тот и победил. Победитель награждается Куфией Арафата, проигравший – надувной лодкой с двумя парами весел и компасом, всегда показывающим направление прочь от Святой Земли.

– А ристалище назвать в честь генерала Монтгомери – ристалище “Монти” (так его звали солдаты). Не все же англичанам спортивные игры придумывать, – гордый собою, закончил Я.

Его последние слова Кнессет встретил овациями.

– Сбор от матча Англии и Германии – в фонд поощрения искусств в Уганде, – предлагает Б.

– Что-то в этом есть.

– В этом есть message.

– В этом есть vision.

– Так мы что же, зажимаем в зубах сигару, наливаем стакан коньяку и начинаем битву за Англию? – спрашивает Я. – Забиваем осиновый кол в крысиную нору под Ла-Маншем, – он обращается к Баронессе, но кивает в сторону Б.

– Почему бы и нет? – оживляется Б. – Но и Остров Пингвинов в итоге будет с нами, он в зоне наших культурно-эстетических интересов.

– Так широко горизонты интересов Еврейского Государства не раздвигал даже сам Господь Бог во времена Авраама и Моисея, дальше Нила и Евфрата он нам ничего не заповедовал, и Россия и Китай не должны нас опасаться, – возражает Я. и добавляет: – Опасный политик этот Б., хуже Черчилля.

И тут разошелся Кнессет.

– Уж если мы профукали для расселения Америку и Уганду, давайте хоть Средиземное море не прошляпим, – говорит А. – Стадион “Эль-Аламейна” и “Ристалище Монти” нужно соединить понтонной дорогой не только с Тель-Авивом, но и с Римом. Представляете, английский футбольный хулиган утром садится в свой Rover, пересекает Ла-Манш, первую банку из-под пива вышвыривает из окна, проезжая по Шампс-Элизе. Подзаправляется ящиком свежего пива в Риме и к вечеру, обгоняя “мерседесы”, достигает нашей “Эль-Аламейны”.

Вокруг понтонной дороги, как вокруг всякой Большой Дороги, вырастают предприятия высоких технологий, новую провинцию можно назвать Иудея-на-Воде, жители Еврейского Государства построят там дачи, и теперь у каждого будет два дома – один на суше и другой на воде, в котором можно будет укрыться от семейной ссоры или очередного обстрела Соседей.