Протоколы с претензией

ПРОШЛОЕ И ПЕРСПЕКТИВЫ ЕВРЕЙСКОГО КАННИБАЛИЗМА

Всеобщая еврейская история подразделяется на досионо-сионистскую, сионо-сионистскую, а постсионо-сионистской не бывать! Досионо-сионистская история делится на библейскую и пустую. Пустая история – это такая, в которой не было ни библейской, ни сионо-сионистской. Что делали евреи в пустой истории? Маялись. Сами маялись, донимали других и подвергались побоям. Правда, во время пустой истории евреи учились. Они учились по библейской истории, а также у других народов. О библейской части истории рассказывает сама Библия, о сионо-сионизме у всякого когда-либо интересовавшегося им человека сложилось свое, совершенно определенное мнение. Мы вовсе не так самонадеянны, как кажется, и не претендуем его изменить, мы только хотим осветить его, скорее для самих себя, в несколько ином, мягком и обыденном, культурологически-кулинарном свете.

Сионо-сионистская история начинается с Пионеров-первопроходцев. Пионеры-первопроходцы питались идеями, панированными в компосте. Пионеры-первопроходцы по определению – пришельцы. От прочих первопроходцев из пустой истории они отличаются тем, что они пионеры, которые пришли не на новое место, а на незабытое старое. У Пионеров не было никакой пищи, помимо пищи идейной. Они дробили камни, строили дороги, пахали землю и питались идеями в компосте.

Пионеров съели Волчата. Волчата были детьми Пионеров, первыми уроженцами земли Авраама, Исаака и Иакова в новое (сионо-сионистское) время. Они сидели по ночам у костров с Пионерами, слушали их рассказы и готовили себя к Прорыву, который должны совершить. А Пионеры сквозь искры костра, сквозь легкий дымок, любовались этим новым еврейским выводком. Волчата не подвели. Они перековали орала на мечи. В гордой погоне и юном беге, в высоком прыжке и беззаветной отваге основали они Еврейское Государство. Ничто не дается даром. У Волчат образовалась Грыжа.

Волчат съели Дети Вудстока. Они были детьми Волчат с Грыжей. Они были детьми Волчат и Грыжи. Но предпочитали называть себя Детьми Вудстока. Горячие Патриоты охотнее назвали бы их “йалдей акилэ”, детьми Грыжи. Время шло. Время неумолимо. Время бросать гранаты и время собирать $..$. На штыках не усидеть. Присесть лучше в телевизионной студии, редакции газеты или в банковском офисе. А еще хорошо снимать фильмы и сочинять песни протеста. Они искренне жаждали мира, они стремились понять Соседей. Они громко сказали всему Миру: “Мы их понимаем”. ”У-гу, – отвечали им Патриоты, – и они вас понимают отлично. Лучезарный лик ваш, однако, заслоняет им ваша же упитанная задница, которая так и просится...” Со снисхождением обретенной мудрости глядели на Патриотов Дети Вудстока. Они ласково шутили над провинциальным энтузиазмом Пионеров и над воинственным пылом Волчат. Они расширяли горизонты до общечеловеческих ценностей. Они взвесили все в целом и каждую часть по отдельности. Они со всем тщанием изучили пропорции и, ничего не утаив, нам сообщили о них.

Пионеры смотрели в Даль, они видели Вершины. Волчатам некогда было смотреть в Зеркало. Дети Вудстока соединялись сердцами с Миром.

За причудами Пионеров следили в бинокли, Волчата стояли на пьедесталах, Дети Вудстока слились с горизонтом.

А тем временем в страну хлынули... вот говорят, дамы и господа, леди и джентльмены, товарищи и товарищи, а мы скажем – жаботинки и жаботфорты. Как и их великий сводный предок, сам Жаботинский, они говорили по-русски, но в отличие от него, этого языка им было вполне достаточно. Они пришли без денег и с подзорными трубами, как и полагается приходить из Российской Империи. Они не всегда толком знали, что они хотят вспахать и что посеять. Они даже не всегда были уверены, не ошиблись ли они континентом. Опять же, в отличие от их пламенного вождя, в них меньше пламенности и больше практицизма, есть претензия на элегантность, но не хватает на нее средств. А он, Жаботинский, с одной стороны был Владимир (как Мономах и Ильич), а с другой – Зеев, то есть еврейский волк небольшого роста и непугающей лягушачьей наружности. Но писал и говорил он всегда о вещах титанических – о Самсоне-Назорее, о двух берегах великой реки Иордан. Потому и у его сводных потомков тоже размах титанический. Им либо немедленно оплеух навешать Соседям, либо уехать в Америку, на меньшее они никак не согласны. Они разбрелись по стране и осели перед цветными телевизорами на разноцветных диванах. Иногда они садятся в машины и катаются по стране. Они заезжают на север и на юг, они фотографируются у Большого Семисвечника перед Большим Кнессетом. Бог знает какой борщ варится в их коллективном мыслительном чане! Щурясь, смотрят они на Большой Кнессет. Они здесь. И если на них посмотреть с одной стороны, то вроде бы они – фарс-инкарнация Пионеров, если же посмотреть с другой стороны, то ведь во всяком фарсе есть что-то от явления, его породившего.

Пионеры питались идеями в панировочном компосте. Пионеров съели Волчата. Волчат съели Дети Вудстока. Детей Вудстока съедят жаботинки и жаботфорты?

В нас прорастают те, кого мы съели, и те, кого съели те, кого съели мы. Съеденное нами прорастает в нас. Исторический каннибализм – основа основ современного сионо-сионизма.