Пути Деоруса

Акт 2. Глава 9 Новое место

Высокие окна новых покоев давали много света: достаточно, чтобы днем читать бесчисленные пергаменты без свечей. Прошла неделя, а свитки все не кончались. Коул настоял на скорейшем переезде Ганнона — ему нужно было соответствовать новому положению. По большому счету старик был прав, ведь оттягивать неизбежное не имело смысла. Но Ганнона всегда тянуло спрятаться и переждать. «Больше никогда», — пообещал он себе.

Судья перевел взгляд на стопку листов и свитков, которые запланировал прочитать за сегодня. Кипа высилась на богато украшенной столешнице. Ганнон закрыл глаза и растирал их, пока не увидел огоньки. Стук заставил его неохотно прерваться.

— Войдите!

Подмастерье портного зашел, склонив голову. В руках он держал настоящего монстра. Короткий взгляд исподлобья успел выдать удивление, которое слуга поспешил скрыть. Ему явно показалась диковинной потертая практичная одежда, надетая на вельможе, в то время как богатое одеяние судьи лежало на кровати. Парень поставил чудовищное сооружение на стол и молча отошел на пару шагов назад.

— Выше Черной Башни, а? — судья попытался по-свойски пошутить с подмастерьем, но тот лишь встревоженно закивал.

— Вы довольны, господин? — после недолгого молчания решился спросить слуга.

— Да, работа прекрасная. — Ганнон осмотрел шляпу, не уступающую высотой стопке документов в его комнате. — Главное об потолки не поцарапать. — Он взглянул на растерянного паренька, пока тот не отмерил ему вежливый смешок. — Ты свободен, большое спасибо.

Слуга откланялся и быстрым шагом удалился. Ганнон закрыл лицо руками и запрокинул голову. Он ощущал себя круглым дураком. Слишком хорошо юноша понимал, как себя чувствовал и что думал подмастерье. Будет о чем посудачить со своими и над кем посмеяться. На Ганнона снова нахлынул страх: справится ли он? Обязанности асессора приходилось выполнять в полной мере, только осмотры были реже, чем у остальных. Официальная роль должна была быть достоверной, иначе под угрозой оказалась бы роль истинная. И все же его настоящая работа куда важней.

Он осмотрел серебряную застежку с мутным синим самоцветом, которую Коул вручил ему перед отбытием. В тот вечер старик выглядел еще хуже обычного, Ганнон даже забеспокоился, выдержит ли он дорогу. Но хозяин был твердо настроен отбыть. Хоть и еле ворочал языком, он все же смог объяснить, как обращаться с талисманом. Очередной секрет на новой ступени: способ дать знать Коулу, что он нужен в столице. Приложить к самоцвету кольцо и выполнить любой из ритуалов. Использовать разрешалось только, если на связь выйдет некая Силаи. Кто она такая, старик не посчитал нужным рассказать.

Судья покрутил большим пальцем кольцо на среднем. После открытия третьей печати его ношение перестало причинять неудобства. Комната Коула в подземелье была заперта. Искушение попытаться вскрыть дверь было сильным, но юноша боялся, что у старика имеется трюк другой для незваных гостей. И уж точно Коул узнает, что кто-то был у него. Да и вряд ли он достаточно глуп, чтобы оставить там что-то, что помогло бы найти Боннара. Не после того, как сам же оставил Ганнона за старшего, по сути пригрозив расправой с монахом. Отвезут на один из островов и передадут провожатому, а потом другим кораблем придет послание, куда его отправить дальше.

Очередной стук в дверь. Похоже, придется привыкать к такому. После приглашения в комнату вошел Иннар. «Почему он не стучал как обычно?» — успел подумать Ганнон, а после увидел бледную фигуру позади друга – Яррон. «А ему что тут нужно?» — недоумевал юноша.

— Господин, — Иннар отыгрывал роль перед своим приятелем, — вот записи, которые вы просили. — С этими словами он положил на стол несколько свитков. Может, удастся наконец разобраться с Пересмотром Пакта.

— Спасибо, Иннар. — Ганнон подыграл бескомпромиссному защитнику простого люда от власть имущих господ, будь они хоть бывшими друзьями. — Позже зайди и забери, — повелел судья. Ключник молча поклонился и направился к выходу. Ганнон же обратился к оставшемуся гостю: — Яррон, чем обязан?

— Мой господин, — начал служка Прелата, когда Иннар вышел, — желает видеть вас, чтобы дать наставления в деле законов. Он готов принять вас завтра ранним утром.

— Я сообщу позже, есть ли у меня время. — Ганнон знал, что разговоры с отвратительными личностями являются неотъемлемой частью того, что люди почему-то называли «успехом». Но пересилить себя не смог.

— Прелат настаивает на необходимости наставлений от жречества судьям, — нервное лицо Яррона исказила странная улыбка, — особенно в свете тех… неточностей, которые вы допустили в деле культиста.

Последние слова обожгли Ганнона. Он и вправду не знал, что писать, когда выбивал себе право поговорить с ним наедине. С братом Второго Круга еще предстоит тяжелый разговор, юноша не сомневался в этом. Глядя на довольное выражение слуги Прелата, судья заскрежетал зубами. «Чувствует за своей спиной хозяина и рад этому. Зря я его жалел», — сердито подумал он.

— Передай, что приложу все усилия, чтобы быть вовремя, — поборов раздражение, с улыбкой проговорил Ганнон и отпустил посетителя.

Снова приступать к изучению законов не было сил. Судья прошел из рабочего кабинета в спальню и еще раз оглядел свои покои, подмечая признаки прошлой жизни, с которыми он не пожелал расставаться. Скромная фигурка Адиссы. Кровать, которую – к удивлению слуг – он оттолкал от середины стены в угол. Ящик, где все еще лежало вино, которое он хотел разделить с Виннаром. Деревянная фигурка сказочного зверя.

Он вернулся в кабинет. Донесений от братства не было: они выполняли долгие поручения, которые Коул раздал перед отбытием. Судейские документы смотрели немым укором. Очередной стук в дверь вместо раздражения заставил ощутить облегчение. Пришел точно вовремя. Ганнон направился к двери и открыл ее. На пороге стоял Откликнувшийся в кирасе и при оружии. Судья сощурился от яркого света и инстинктивно сделал шаг назад, чем легионер после заминки воспользовался как приглашением войти.

— Добрый день, Ганнон, эм, судья. — Иссур стоял держа руки за спиной – прямой, как и положено легионеру. Плащ, доспехи и оружие, все сидело как влитое. Выправка тоже была безупречной. Но в то же время его взгляд любознательно блуждал по комнате: шея не двигалась, но зрачки, стесненные неподвижностью тела, жадно изучали обстановку, пытаясь охватить побольше.

— Иссур, то есть, легионер Лизарис, — Ганнон указал на кирасу, — прошу, очень рад видеть.

Откликнувшийся кивнул – снова после короткой заминки – и прошел к столу. Когда Ганнон сел напротив, гость заговорил:

— Да, теперь легионер, но называть можно Иссур. — Его речь все так же радовала своей непосредственностью. Хотя она и стала чуть более медленной: было видно, что парень сдерживался. — Боги, много всего произошло.

— Это верно. — Ганнон расчистил стол, но предложить гостю было нечего. Две бутылки и обе не для питья. «Надо бы сходить на рынок или послать кого-то?» — подумал новоиспеченный судья. — Тебя можно поздравить? Прости, но нечем угостить гостя…

— Да, но ведь не под Адиссой — тут служба. — Легионер обвел рабочий кабинет рукой. — Так что простительно, да и ритуалы с ней это… — Он сморщился и прикрыл глаза, вспоминая.

— Старое слово, хоть и не порицаемое, — закончил за него Ганнон.

— Точно! — Иссур щелкнул пальцами, в глазах блеснул огонек. После краткой улыбки он снова стал чуть серьезнее и задумчиво продолжил: — Надо сказать, прием в Легион у меня оказался необычным. Вот пришел расспросить…

— Спрашивай. — Ганнон откинулся на спинку, готовясь к неприятному разговору, но Иссур заговорил без претензии, скорее с любопытством.

— К нам в Маяк пришла королева, — Легионер кивнул, соглашаясь с удивленным взглядом собеседника, — якобы расспросить про корабли, чтоб поймать, ну, того, из Приюта… Так и не узнал ничего, к сожалению. — Иссур сделал паузу, вздохнул и продолжил: — А потом битых полчаса говорила с Тхалассом обо мне… я рядом стоял.

— Ого! — Ганнон от души рассмеялся. — И как он это вынес?

— Как я это вынес! — Иссур скривился. — Красный был, как глиняный.

— Глиняный?

— Земной. — Иссур подергал синий плащ Морского Легиона. Ганнон кивнул. — А наследничек и рад услужить. Предложил зачислить тем же днем, представляешь?! — Рот легионера превратился в узкую полосу, на лице появились красные пятна.

— Так ведь нельзя? — воскликнул Ганнон — догадаться было несложно.

— Именно! — Откликнувшийся ударил кулаком по столешнице, после чего часто заморгал и, немного успокоившись, продолжил уже веселее: — Тхаласс чуть не сам на меня хотел кирасу надевать…

— Откуда? У него запасная что ли? — спросил Ганнон с улыбкой: тон Иссура оказался заразительным.

— Да это больше про принятие, чем прямо кираса. — Иссур положил локоть на стол и подставил ладонь под голову, согнувшись, насколько позволял доспех. — Но да, у нее, кхм, у ее Величества и мастеровые с собой были, мерки снять.

— А, ну да. Сперва же мерки.

— Вот, вот. А потом прислали, через день прислали! Все снаряжение в подарок! Значит, готово было, просто выбрали! — Легионер постучал по груди, где был вытиснен герб его дома. — Еще и вторая есть с золотым, — Иссур покачал головой, — но ее я надеть так и не решился, даже после Заплыва. Заплыв это… — он вдохнул, приготовившись объяснять.

— Да, знаю, — Ганнон с укоризной взглянул на Откликнувшегося, — не первый год живу на море.

— Сначала совсем без него хотели! — Иссур снова начинал злиться. — Настоял, чтобы испытание было, чтобы по всем правилам!

— И как прошло?

— Берег, гребля и баллиста. Все осилил. Поэтому дали и поплавать. Но корабль сразу взять почти никто не может, такому не натренируешься. — Иссур будто бы извинялся. — Трое из десяти сразу это испытание выносят. Кирасу дают и без него.

— Значит, все честь по чести?

— Наверное, но пахнет скверно. Чувствую, не удастся мне на корабль попасть, судя по такому вниманию.

— Отец расстроится? — Ганнон сохранил ровное выражение лица, но мысленно улыбнулся проницательности парня.

— Ооо, нет. Этот рад, как будто с Селаной в… — Иссур заозирался под смех Ганнона, испуганный собственным богохульством: компания солдат давала о себе знать. — Я теперь самый молодой в семье: так рано никто кирасу не надевал. Будет, чем похвастаться и без того, чтобы на весла отправлять. И денег не надо на меня тратить. Хорошо бы он на братьев с этим не наседал… — Лизарис унесся мыслями куда-то далеко.

— Ты хотел что-то спросить?

— Ох, да! — Иссур опомнился. — Избранница упоминала твое имя, да и сам ты приходил. Несложно догадаться. — Он вздохнул. — Я говорил с Иннаром, но он мало что знал, а стражника, Виннара, я не нашел... — Взгляд Ганнона дал ему все нужные ответы. Иссур подобрался и произнес ритуальную фразу: — Дар не только дарует.

— Но и забирает, — тихо закончил за Откликнувшимся Ганнон, — но это было не там.

— Да, но мы просто… всегда так говорим.

— Капитаны, асессоры, судьи – неважно, — юноша продолжил после недолгого молчания, — Избранники могут потребовать особой службы от любого. И выбор королевы пал на тебя.

— Стало быть, это все еще Отклик. — Иссур постукивал ногтями по кирасе, похоже, его такое объяснение устраивало. — Все та же клятва. А что надо делать?

— По большей части – все то же, что и раньше, — улыбнулся Ганнон, указав на стопки пергаментов — Но будут и поручения, что важнее остальных. Тогда обычная служба может и подождать.

— Да, спикер мне новых поручений совсем не давал. Даже время появилось.

— Ты ведь знаешь, где найти Иннара?

— Да, мы с ним сдружились. Очень интересный оказался, много знает.

— Передай ему это для кастелянши. — Ганнон протянул заготовленное письмо. — Пусть даст тебе ключи от библиотеки.

— О! — Иссур с любопытством осматривал скрепленное судейской печатью письмо. — Гартола дарующая, спасибо! — Ганнон с удовольствием отметил, что подарок попал в точку. — Судья, так вас тоже нужно поздравить! — В глазах Иссура появилась неподдельная вина, речь ускорилась. — Не знал, из кого их… судей, то есть вас, набирают, но поздравляю, это высокий пост!

— Спасибо. — Ганнон встал и шутливо поклонился, Иссур тоже вскочил следом. — Никак не решусь примерить это. — Судья указал на шляпу.

— Да, с наш Маяк, не ниже! — воскликнул Лизарис: после пренебрежения от слуги, веселье Иссура согревало Ганнону душу. — Всегда удивлялся, как они в этом ходят, — легионер перевел взгляд на Ганнона, — ну, то есть вы, вы ходите, — поправился он, но улыбаться не перестал.

После ухода Иссура судья погрузился в раздумья. А парнишка все никак не разочарует. Скромность и гордость, традиции и гибкость. Везде баланс. Смерть Виннара — тут Откликнувшийся и бровью не повел. Мимолетная злость на легионера прошла быстро. Сколько его родственников остались в Даре навсегда?.. А Виннар – стражник, тоже солдат. Каждый выполняет свой долг.

Ганнон подбрасывал и снова ловил увесистую судейскую печать. Королева, похоже, никак не может отказаться от помпезности, даже занимаясь тайным делом. Удивительно тяжелая печатка с силой ударила его по основанию большого пальца, но юноша все же успел ухватить ее. Быть может, нормальный для Избранницы фаворитизм так и выглядит, откуда ему знать? Лишняя скромность для спутницы Избранного подозрительна. Юноша вспомнил Родкара Вертола, как тот выдал себя с головой излишними попытками спрятаться. Ганнон же был новичком в нравах двора — может, и его клонило к излишней скрытности? Он осмотрел свою шляпу и громоздкое одеяние, после чего бережно поставил печать на стол.

***

Даже облачиться в наряд судьи уже было испытанием, что уж говорить о ходьбе в нем. Желтая с золотым отливом ткань была посвящена Гирвару, но напоминала и об Ихарионе. Широкий кушак из синей материи говорил о власти над морской торговлей. Высокий воротник ограничивал обзор, так что приходилось поворачивать все туловище целиком. Из-за тяжелых рукавов было удобнее упереть руки в бока. Голова чесалась под шапкой, Ганнон чувствовал, как она раскачивается на ходу. Юноша замедлил шаг еще сильнее, чтобы она – упаси боги – не слетела. Степенную походку судей не пришлось изображать, все получилось само собой.

Неспешное продвижение позволяло лучше рассмотреть окружение. Выход к реке всегда создавал ощущение простора после тесных улочек. Даже зерновые баржи, заполонившие Голоку, не нарушали этого впечатления. Запах пресной воды и тины был привычен Ганнону ничуть не меньше, чем морской. Его перебил принесенный ветром аромат еды, что продавали с лотков. Юноша прислушался к скрипу лодок, голосам торговцев и крикам голодных птиц. Было бы неплохо перекусить, но в таком наряде? Без сомнений испортишь одежду, да и неподобающе это…

Торговцы из Междуречья не интересовали Ганнона, он прошел мимо прилавков, украшенных белой и голубой тканью, на которых были разложены ткани, кожа и ремесленные изделия. Некоторые купцы кивали, иные нервничали при приближении судьи – такие, впрочем, тоже кивали и даже глубже. Одни и те же фигуры в сером чудились юноше по сторонам, но проклятый воротник не давал удостовериться. Не самый удобный наряд для работы, но что поделать. Да и излишняя скромность тоже вредна, вспомнил он. Не было еще случая, чтобы судью убили посреди города, успокоил себя новоиспеченный вельможа. Хотя он прочел еще далеко не все дела из истории.

Знакомые зеленые прилавки указали дорогу. Ганнон направился в сторону неардо, распугав нескольких молодых помощников купцов из-за гор. Оглядевшись по сторонам, насколько позволяла одежда, он не приметил Хиас’ора и двинулся к другому торговцу с внушительным ассортиментом. Этот неардо был коренастым и широкоплечим, короткие курчавые волосы уже поседели и ярко выделялись на темной коже. Широкий нос был будто бы из расплющенной глины. Глубоко посаженные голубые глаза смотрели из-под нахмуренных бровей.

— Виаторо вирхат, хир’ки’Део, или уже забыл речь? — с насмешкой произнес торговец, который, похоже не питал симпатии к земляку, служащему у северян.

— Никогда не знал, почтенный, — с обычной улыбкой проговорил Ганнон. Кряжистый неардо немного расслабился, но дружелюбнее не стал. Паузу пришлось заполнить самому судье: — Не подскажете, что выбрать?

— Думаю, что это неплохо подойдет тому, кто может себе позволить. — Торговец все же сумел изобразить легкую улыбку. Он извлек из-под прилавка бутыль коричневого стекла с восковой печатью. — Три тана.

Торговаться в новом образе не хотелось, и уж тем более с этим типом. Ганнон достал из рукава кошель и отсчитал монеты. Неардо молча принял плату, поклонился и вернулся к своим делам. Вино он отдал одному из помощников, который отложил его и прошел мимо Ганнона. Торговец, заметив удивленный вид судьи, добавил:

— Доставим страже через час. Желаете быстрее? Или нужно не в замок? — купец приподнял бровь.

— Нет, благодарю, боги в помощь, — лаконично ответил судья. Он подобрал рукава и оправился дальше, постаравшись сохранить степенный образ. А в его сторону уже шел старый знакомый в компании одного из помощников. Завидев Ганнона, мужчина воскликнул:

— Ох, не успел до сделки, господин. Плохая примета перед отбытием! — Хиас’ор широко взмахнул левой рукой, правой он прижимал к туловищу небольшую книгу в кожаном переплете.

— Рад видеть. — Ганнон попытал приложить правую руку к груди для поклона, но не вышло. — Уже уезжаешь, почтенный?

— Уплываю, господин. Но вернусь. А ты, без сомнения, уже к тому времени золотое оплечье носить будешь. — Купец изобразил регалию Избранников. — Что ни встреча, так ты все лучше одет! В этот раз смог бы содрать с тебя побольше — эх, дома засмеют!

— Не переживай, честь вашего края не пострадала, взяли с меня немало. — Ганнон кивнул в сторону другого торговца, тут же ощутив движение шляпы.

— Этот мне хир’ки’Део, земляк, — перевел купец, — но не то, чтобы очень.. Каменный, в горах на Перевале живет, это видно. Вон какой широкий! — ухмельнулся виноторговец. Юноша рассмотрел долговязого Хиас’ора, его тонкий длинный нос и большие глаза. Двое неардо и вправду отличались разительно. — Дорогое вино взял? С печатью?

— Да, да, так и есть, — растерянно ответил Ганнон, удивленный резкой сменой темы.

— Смотри, чтоб не сломана была! Плюнет. Этот Харр’ или Нирей’ какой-нибудь, — Хиас’ор сделал ту же выразительную паузу, что была в его имени, но не закончил придуманные имена, — ваши соседи через горы, не любят вас. Плавать не умеет, зато аизкора… топор всегда с собой, точно говорю!

— Как-как их зовут? – Ганнон недоуменно сдвинул брови.

— Да я наугад. — Неардо только отмахнулся. — Придумал им почтенную часть имени по месту.

— Хиас’ — это дом, из земель которого ты родом, верно?

— Йакина, — кивнул виноторговец и повторил на Део: — Естественно.

— Вы мореходы, а они с гор?

— Все неардо – мореходы, и лучше вас, — насупился Хиас’ор. — Своя гильдия в порту есть у каждого почтенного дома. Но эти немного вросли в ту часть своей земли, что у гор. Тут ты прав, да. Поэтому до Хиас’ им далеко!

— Спасибо, почтенный. — Юноша хотел было попрощаться, но, вспомнил их первую встречу, спросил: — А то, вино в зеленом стекле. Осталось еще?

— Нет, господин. — Торговец расстроено покачал головой. — Предлагал ведь последнюю, когда плавали, не взял тогда. Урожай ушел весь. Такого больше нет и не будет.