Пути Деоруса

Акт 2. Глава 12 Бунт

Даже обычная вещь, с которой человек был знаком более чем хорошо, могла внушать страх. Стоило только оказаться от нее с непривычной стороны. Юноша постучал пальцами по столу, собираясь с силами, чтобы открыть. Молчаливое противостояние с помещающимся в ладонь запечатанным футляром длилось уже минут десять. Срочные вести из Арватоса, предназначенные для Коула. Ганнону впервые нужно было вскрыть такое послание, а не запечатывать его.

Футляр открылся с еле слышным щелчком, но в душе этот звук вызвал настоящую бурю. Юноша оглянулся на камин, в котором потрескивали дрова, но все равно поежился. Богатые покои, огонь, громоздкое одеяние и кольцо. Как незаметно он стал другим человеком.

Разбор шифра требовал усилий, но это помогло отогнать тревожные мысли. Сам он очень легко превращал слова на Део в тайнопись, но сейчас впервые столкнулся с тем, как это делал другой человек. Правила были все те же, но, оказывается, многое зависело и от личного стиля. Ганнон с удовольствием отмечал его особенности, прикидывая, как бы он сам сформулировал ту или иную мысль. За формой он чуть было не потерял содержание — сдвинув брови, юноша еще раз пробежал глазами по квадратам шифра.

Он с ненавистью посмотрел на футляр, содержавший плохие новости. Юноша был бы рад, если бы они пришли уже после возвращения Коула. Ганнон взвесил в руке застежку с драгоценным камнем. Вызвать хозяина было позволено только после вестей от Силаи, кем бы она ни была. Послание же было от одного из своих агентов.

Ганнон раздумывал над новостью и горькой природой власти. Старик, казалось, всегда знал, что нужно делать после того или иного происшествия. Теперь на его месте был другой человек. Один на один с собственными мыслями и стенами комнаты. Хотелось зажмуриться и притвориться, что ничего не происходит, но это была иллюзия: бездействие тоже порождает изменения. А для сохранения положения вещей часто приходится трудиться.

***

Узнав о таких новостях, послушать их лично захотели оба Избранника. Ганнон смиренно стоял, склонив голову, вдыхая ароматы бесценных благовоний, которые в этих покоях курились просто для услаждения чувств. Гамилькар в белом одеянии с пурпурной накидкой на плечах сидел на кушетке, опершись локтем на изголовье и нахмурив брови. Ганнон успел отметить рано появившиеся на еще молодом лице морщинки. Черная борода, собранная в косы и украшенная золотом, была уложена до почти неестественно правильной формы. Карие глаза скользили по написанному Ганноном переводу донесения, чернила едва успели высохнуть. Королева расхаживала по комнате взад-вперед. В отличие от супруга, проблемы в Арватосе привели ее в приподнятое настроение.

— Это не только заговор, но и ересь? Хуже, чем ересь… — в печальном голосе повелителя Деоруса слышалась обреченность человека, который до последнего оттягивал неприятное решение.

— Не могу сказать, открылся ли лорд Корб сообщникам. Но после серии убийств и погромов он стоит во главе собрания заговорщиков в Арватосе. И он – Ложный Мученик, — докладывал Ганнон, стараясь держаться фактов.

— Леорик всегда был чудаковатым, но только в разговорах. Его воззрения раньше не заставляли его действовать, да еще так.

— Если он все еще не открылся сообщникам, это могло бы стать нашим преимуществом, — вступила в разговор Избранница, ее голос подрагивал от волнения, по лицу лихорадочно блуждала улыбка.

— Его воззрения – не единственный грех. — Юноша позволил себе нарушить наступившую тишину. — Не стоит забывать об их оружии и… сообщниках.

— А, загадочное «оружие»! — усмехнулся Избранник. — Признаться, я думал, что старый Хестас просто выдумывает, играя на любопытстве скучающих лордов и нелепых фантазиях Леорика.

— Из-за пустяка такое бы не учинили, — проговорила Избранница, на этот раз чуть спокойнее. — Хестас в плену или убит, Корб верховодит шайкой бунтовщиков вместе с… культистами, а Хестол… а что с ним? — Она выразительно посмотрела на Ганнона.

— Помогал в перевороте, но сбежал вскоре после него. Наш человек пишет, что лорд отправился прочь из Арватоса на несколько дней раньше, чем обо всем стало известно. Скорее всего, наш курьер не смог обогнать его.

— Обогнать на пути куда? — спросила королева.

— Он ушел по Тропе Легионера. — Ганнон встретил удивленные взгляды и осмелился высказать предположение: — Если он боится старой знати, то Виалдис — лучшее место, чтобы защитить себя.

— У него есть здесь дом, в прибрежном квартале, — сухо проговорил Гамилькар.

Его супруга чуть было не всплеснула ладонями, но встретив хмурый взгляд мужа, сама насупилась и уставилась на него в ответ. Не сумев разрешить старый спор многозначительным взглядом, королева была вынуждена прибегнуть к словам:

— Насилие в святом городе, заговорщики вне Деоруса, демонопоклонники. — Она сделала акцент на последнем слове. — Это уже может привлечь тех, кто находится вне нашей власти. Это не какая-то там ересь!

Король склонил голову, признавая ее правоту. Встав с кушетки, он обратился к Ганнону:

— Что вы предлагаете делать? — Тон Избранника стал требовательным и резким.

— Ваше Величество, — начал Ганнон: внутри все похолодело, он снова почувствовал себя одиноким и беззащитным, один на один с миром, ожидавшим его действий. — Нужно захватить лорда Хестола первыми. — Юноша сглотнул, все-таки речь шла о Слышавшем. — Он находится здесь тайно, мы хотим того же. Лучше, чтобы ваша стража не…

— Да я понял, — прервал его Гамилькар. Он был мрачен, но решение принял. — Действуйте! — Монарх отвернулся, сложив руки на груди.

— Удачи, Ганнон! — произнесла на прощание Избранница, уже не глядя на юношу. Ее полный обожания взгляд был сосредоточен на супруге.

***

Посланцы отправились к Иссуру и подземникам, неся знаки королевских полномочий. Ганнон надеялся, что удастся собрать всех разом. Если же они задержатся, нужно было обеспечить им беспрепятственный проход по городу и в нужный квартал. После недолгих колебаний Ганнон все же решил пойти сам: воспоминания о бойне на пляже вызывали стыд и страх, но он не мог переложить такую ответственность на других и спокойно ожидать результата. Такой силой – в отличие от Коула – он пока не обладал.

С тяжелым сердцем Ганнон взглянул на наследство, доставшееся его Братству. Мечи мастеров дома Виссарин, которые носил Виннар. Что ж, остается надеяться, что их не придется пускать в ход. Юноша вздохнул и подпоясался коротким клинком. Управляться со вторым оружием у него бы не хватило ни умения, ни силы. Что уж говорить про оба сразу.

В сопровождении стражи он направился в условленное место в Речном городе, чуть южнее входа в квартал знати. Там его встретил Иссур в полном обмундировании, стоявший на фоне… боги, что за зрелище! Позади него темной громадой возвышался Бахан. Даже самую большую кирасу, похоже, пришлось разделить: передняя и задняя половины закрывали только часть груди и спины берегового. Соединить их пришлось ремнями, оставляя бока открытыми. Иначе доспех попросту не налез бы. За спиной у него был огромный колчан с метательными копьями. В руках береговой держал палицу, сделанную из рукояти весла с тяжелым металлическим навершием.

— Хорошо, хоть без баллисты. — Ганнон заглянул за спину великана, из-за которой выглядывали метательные копья. — Или он сам баллиста?

— Нет, дротики – они для меня. — Иссур отсалютовал и продолжил: — Бахан много чего хорошо делает, но метает не очень. Тренировки у него странно выходят, другие легионеры смеялись, пока до борьбы не дошло.

— Могу представить, — усмехнулся Ганнон.

Следующими показались трое подземников во главе с Роннаком. Светловолосого ненавистника чужеземцев, видимо, не прельщали удовольствия большого города, раз быстрее всего найти удалось именно его. На этот раз он и его товарищи несли с собой и щиты. Ганнон смог сохранить дружелюбное выражение лица, когда повернулся от одного Откликнувшегося к другому и ответил на их салюты.

— Это все? — Он оглядел троих подземников.

— Есть и другие, но сказано было, что дело срочное, — ответил Роннак.

— Хорошо. — Ганнон положил руку на изголовье меча, ощутив болезненную ностальгию. — На этот раз действовать нужно деликатно. — После этих слов все подземники, не сговариваясь, удивленно оглядели Бахана. — Мы идем в чуть более почтенное место.

— Почтенное? К хедл… неардо, что ли? — скривился Роннак. Похоже, он относился с одинаковым недоверием ко всем, кроме… кого, интересно?

— Нет, мы пойдем в поместье Слышавшего, — объявил Ганнон, заметив, как при этом подземники переглянулись, а Иссур громко выдохнул. Личные стражники Виннара без гербов остались спокойны. Бахан только нахмурился. — Поэтому действовать надо аккуратно.

— У нас есть разрешение короны, так ведь? — осведомился один из легионеров.

— Да, но гвардия дома верна только хозяевам, — ответил юноша. — Будьте наготове.

Ганнон в сопровождении людей Виннара приблизился к кованым воротам, рядом с которыми обычно по очереди несли вахту гвардейцы многочисленных благородных домов. Несмотря на поздний час в свете факела никого не было. Недобрый знак.

— Подождем остальных? — раздался голос за спиной.

— Похоже, времени нет. — Ганнон сжал кулаки и скомандовал выступать.

Они молча продвигались по широким – мощенным мелким камнем – улицам мимо фонтанов и оград поместий. За воротами некоторых из них стояли гвардейцы, безмолвно провожавшие группу Ганнона внимательными взглядами. Похоже, охрана защищает собственные владения. Перед перекрестком, посреди которого красовалась статуя воина, один из дворцовых стражников поднял руку, приказав отряду остановиться. Ганнон доверил ему вести их в незнакомом квартале: люди Виннара гораздо лучше знали город.

— Дом Хестола через два поворота, — негромко проговорил стражник.

— Хорошо, — удовлетворенно произнес Роннак: он одобрял осторожность. — Стоит послать разведку, проверить.

Ганнон лишь кивнул. Двое подземников ушли вперед, быстро растворившись в темноте. Иссур нервно перебирал пальцами на эфесе меча, другой рукой трогая щетину, еще походившую на пух.

— Не думал, что попадешь в такую переделку? — прошептал Ганнон, надеясь приободрить парня и себя заодно.

— Откликнувшиеся служат Избранникам, так или иначе, — твердо ответил легионер. — Но да, волнуюсь.

Роннак шикнул на них и поднял палец, призывая прислушаться. Ночную тишину ничто не нарушало, но подземник прищурился и, покачав головой, устремился вперед. Остальные последовали за ним. Ганнон пустился следом, браня про себя непредсказуемого легионера, но уже на полпути отчетливо раздались крики и звон мечей.

Перед оградой поместья Хестола развернулось сражение. Стражей благородного дома, которых ожидал Ганнон, видно не было. Двое подземников находились в меньшинстве, на них наседали пятеро воинов, вооруженных короткими мечами и палицами. Знаков отличия и гербов не было видно: кожаные доспехи, металлические наручи и поножи. На некоторых были серые накидки поверх доспехов. Подземники и стражи быстро бросились на помощь своим, оттеснив противников.

— Хас! Хас! — От громкой команды на боевом языке Легионов у Ганнона чуть не заложило левое ухо – это был Иссур. Подземники повиновались с поразительной быстротой и слаженно отступили на два шага. Меньше, чем через удар сердца, один из врагов упал навзничь, в его груди торчал дротик. Юноша оглянулся через плечо и увидел, как Иссур, не глядя, принял следующее копье из рук Бахана. Юный легионер, сжав челюсти, высматривал следующую цель.

Однако противники не были дураками и вовсе не собирались оставаться легкой мишенью. Они поспешно отступили к воротам поместья, откуда уже подтягивались их товарищи, вооруженные самострелами. Использовать это редкое оружие считалось уделом трусов и чуть ли не грехом. Копье в груди Миртока и то до сих пор было символом позора и варварства, что уж говорить про это. Подземники и стражники, укрывшиеся позади их щитов, отступили еще больше под напором мечников, прикрываемых стрелками.

Тем временем вторая группа сумела приблизиться к Иссуру и Ганнону. Трое мечников, двое из которых уже возились с самострелами. Стрела ударила Иссура в нагрудник, раздался стон, но его быстро заглушил рев Бахана, что рванулся вперед, выронив дубину. Второй стрелок разрядил свое оружие, но это не спасло его: огромный береговой на всем ходу врезался в него плечом, отправив в полет. Несчастный ударился о каменную брусчатку головой, оставив кровавый след. Второго стрелка Бахан поднял над головой, как игрушку, и швырнул в арбалетчиков из основного отряда.

Рядом с береговым остался один мечник, нацелившийся в уязвимое место на боку Бахана. Его остановил Ганнон. Клинки скрестились с громким звоном, юноша ощутил, как темная сталь его меча медленно прорезает вражескую. Его противник со стоном сумел отбросить Ганнона прочь. Щека ощутила колебание воздуха — мимо пронесся Иссур. Юноша увидел, как легионер нанес по мечнику мощный рубящий удар сверху вниз, после чего со стоном упал на одно колено, опершись на руку, в которой только что был меч. Враг рухнул с разрубленной шеей, клинок застрял в его ключице. Глухой грохот раздался с другой стороны: Бахан упал на спину, в груди и плечах было по меньшей мере четыре древка. Стрелки, в которых он швырнул их товарища, все же успели спустить тетиву. Тем не менее, без их поддержки остальные бойцы оказались уязвимы, и люди Ганнона быстро расправились с ними.

Оглушенным стрелкам повезло еще меньше: Роннак и его люди добивали их, лежачих, своими щитами. Отточенность этих движений внушала ужас вперемешку с отвращением. Один из лежавших успел вскочить и рванул прочь, оттолкнув подземника.

— Живым! — крикнул Ганнон: возможно, это был последний из вражеского отряда.

Иссур кивнул и примерился: он вытянул левую руку вперед и склонил голову набок. Хорошенько размахнувшись правой рукой, Лизарис отправил копье в полет. Легионер застонал от боли, но закончил бросок чисто, попав точно в ногу бежавшему. Тот с криком повалился наземь. Роннак дважды ударил мечом о щит в знак восхищения точностью Иссура. Один из стражников побежал к пленнику, чтобы не дать тому умереть от потери крови, второй тем временем обратился к Ганнону:

— Господин, в доме мелькают огни. Похоже, этот был не последним.

— Иссур, помоги Бахану! В тесноте вам ведь привычней? — обернулся юноша к подземникам. В ответ те лишь ударили мечами в щиты и направились вперед. Ганнон и стражник замыкали отряд.

Двери были распахнуты настежь, факелы горели, но в доме было тихо. В главном зале было несколько трупов: напавшие головорезы, гвардейцы и слуги тоже. Ганнон скрипнул челюстями. Пока легионеры осторожно продвигались вперед, он успел выхватить взглядом странный знак на руке убитого – два кольца. Внутри все похолодело: Второй Круг, люди Тризара. Хестол – Корб, Корб – культисты, понятно, что привело церковников сюда.

В следующей комнате на коленях стоял один из храмовников. Почему он не сбежал, почему не помогал остальным? Ганнон узнал Саура, он склонился над мужчиной, лежавшим на полу без сознания. Рядом с ними были раскиданы кружки и разлита вода. У головы лежавшего человека растекалась густая темная жидкость, руки храмовника были абсолютно черными. Ганнон медленно обошел вокруг: мужчиной на полу оказался сам Хестол, его лицо ниже носа тоже было черным. Он перевел взгляд на пол перед камином, где растекалась лужа. Там лежали залитые водой угли.

Воин Второго Круга поднял затравленный взгляд на вошедших, похоже, его не сильно волновало их присутствие. Глаза слезились, он сел на пол, чуть отодвинувшись от тела.

— Это был мой последний шанс, — пробормотал он, — я должен был захватить его живым. — Саур поднял взгляд на Ганнона и горько усмехнулся. — Ну конечно, кого же еще могли послать нечистые, чтобы унизить меня? Или это знак? — прошептал церковник.

Он бросился вперед, с немыслимой быстротой оказавшись на ногах. В руках сверкнул кинжал, Ганнон видел, как его собственная рука непростительно медленно движется наперерез. С тошнотворным мягким звуком дерево столкнулось с плотью. Щит легионера ударил церковника в плечо, отправив того на пол. Откликнувшийся, Роннак, дважды стукнул по шлему, жест был понятен: глупо было лезть вперед без щита. Юноша вспомнил Васара – их командира – тот шел позади отряда, хоть и управлялся с мечом не в пример лучше. Стоило бы поучиться.

Запыхавшийся Иссур вошел в комнату, протягивая тубус. Другой рукой он все еще держался за место, куда ударила стрела.

— Он, тот, который бежал, в общем… умер. Но он пытался унести вот это. — Откликнувшийся потряс в воздухе футляром для писем. — И надо помочь Бахану, он живой, но много стрел в нем!

— Этот тоже пока дышит. — Роннак сидел на корточках рядом с Хестолом, люди подземника стерегли оглушенного храмовника.

Нужно было многое решить, и быстро. Ганнон оглядел тела на полу и своих людей. Доблесть Иссура и готовность биться насмерть особенно удивляла на фоне его юности и искренней, даже наивной, манеры речи. Но бой – это бой, а то, что предстояло сделать… паренька лучше отослать.

— Нужно скрытно доставить его в замок. — Ганнон указал на тело Хестола, обращаясь к стражнику. Тот лишь кивнул, на службе у Виннара им такое было не в новинку. — И Бахана тоже, Иссур возьми одного, — юноша склонил голову, — лучше двух человек в помощь, а то не дотащите. — Раздались смешки, придавшие Ганнону уверенности. — Найдите жрицу Селаны, пусть поможет им. — Он внимательно оглядел пол комнаты, надеясь… да, вот оно! Ганнон взял одну из пустых кружек и кончиком меча закатил в нее золотую виалу с открытой крышкой. — Отдадите жрице, осторожнее, там был яд!

Один из легионеров с полными страха глазами держал серебряную кружку на вытянутых руках, пока второй, стараясь не дышать, заворачивал ее в тряпицу. Они быстро показали друг другу несколько жестов, похоже, это была игра-жребий. Проигравший пробормотал под нос проклятье и приладил сверток себе на пояс.

«Нет ничего плохого, чтобы использовать друг против друга тех, кто тебе не нравится, — подумал Ганнон, оставшись наедине с Роннаком и Сауром. — Так ведь говорил Коул? Да и чья душа больше запачкается? Уже черная или еще чистая?» — это уже напоминало идеи Ложных Мучеников.

— Наших следов тут не осталось? — осведомился Ганнон после того, как ушел Иссур.

— Оружие при нас, раненных унесли. Копья… — протянул подземник. — Парнишка молодец, настоящий Откликнувшийся. Не люблю я тех, кто с девизом с пеленок, но этот… — он одобрительно закивал, а Ганнон зажмурился: «Ну, конечно, еще бы любил».

— Копья надо забрать, — сказал Ганнон, а в это время зашевелился церковник. — Полагаю, ты не расскажешь, зачем вас отправили сюда? — обратился к нему юноша.

— Нужно было убить тебя сразу, — вместо ответа хрипло проговорил Саур. — Боги наказывают меня за то, что я думал о себе, хотя знал, что должно сделать.

«Допрашивать такого бесполезно, да и тащить в замок, где находится Тризар… безумие», — мысленно заключил юноша и посмотрел на Роннака, который не оставлял поста рядом с последним живым врагом с тех пор, как ушли другие легионеры. Ганнон взглянул на подземника, тот был пугающе спокоен и ждал только слова. Собравшись с силами и тяжело вздохнув, юноша дал команду:

— Живых не оставлять

***

В замке Ганнон первым делом направился в святилище Селаны. Комнату наполнял терпкий запах целебных трав. Иссур сидел на скамье и левой рукой держал примочку чуть ниже правой ключицы. Темная гематома расходилась от места удара стрелы. Увидев Ганнона, Откликнувшийся улыбнулся и кивнул, заставив его ощутить облегчение.

— Как Бахан, в порядке?

— Ох, его забрала жрица, суровая, но дело знает. Меня, — он кивнул на свою рану, — отругала, что пришел с такой мелочью. Хах, и то правда, но болит зараза. А вот Бахан…

— Милостью Селаны будет жить, — раздался скрипучий голос, не выражавший никакой радости. Голос этот принадлежал женщине, что шла в сторону молодых людей, вытирая окровавленные руки тряпкой. Закончив, она швырнула ее в деревянную кадушку возле Ганнона, едва не попав в него. Он поежился: влажный звук, с которым упала тряпка, заставил его вспомнить о Сауре. Жрица была высокой и худой, с начинающими седеть волосами, собранными в традиционную для ее культа затейливую косу. Серые глаза без особого интереса осмотрели Ганнона. На бесстрастном лице женщины уже проступили морщинки, кончик длинного носа слегка дергался, когда его хозяйка говорила:

— Занятная у вас вышла ночь. Никогда раньше не видела таких ран, да и таких легионеров. — Она слегка скривила рот.

— Благодарю вас, леди… — Ганнон помедлил, ожидая, когда жрица представится.

— Исаин, — назвалась она, немного смягчившись. — Ему понадобится долгий уход, у меня может не оказаться времени.

— Служанка по имени Ваннора будет рада помочь, — проговорил Ганнон, вспомнив слова Бахана о ней.

— А ее хозяйка об этом уже знает? — жрица Селаны скривилась, предчувствуя непростой разговор с кастеляншей, но все же коротко кивнула и перевела взгляд на Иссура:

— Ты еще здесь? Давай скачи, герой! Нечего тут рассиживаться!

Когда Иссур ушел, Ганнон снова обратился к жрице:

— Как другой ваш… подопечный?

— Кто бы он ни был, — Исаин прищурилась, — говорить пока рано. Кое-какую помощь вы ему оказали, но этого может быть недостаточно. Хорошо, что принесли виалу. — Жрица зло усмехнулась. — Легионер аж весь трясся. Блик Шторма, дорогой выбор яда. Если не очнется через пару часов, то может хоть месяц пролежать.

— Месяц, а потом?

— На милость Селаны. Скорее умрет, но может и сдюжить. — Равнодушный тон женщины совсем не соответсвовал милосердной натуре богини, которой она служила.

***

Слуги при кухне были привычны к наградным пирушкам Виннара, поэтому Ганнон послал туда одного из его людей. Юноша все еще думал о них, как о чужих, хотя и вел их в бой сегодня. Сам он решил показаться немного позже, когда все уже успеют расслабиться. Его приход встретили радостным гулом, сменившимся смехом: один из подвыпивших легионеров жевал во время приветствия, и у него изо рта посыпалась свинина.

Закончив потешаться над ним, воины вернулись к еде и разговорам. Отношение с кухней у Виннара были налажены: даже в такой поздний час стол накрыли быстро и по-королевски. Жареный поросенок, обложенный хедлем, куропатки, много рыбы, сыры, хлеб и колбасы. Мясо осталось с вечера, но хлеб испекли специально для них. Эля и вина хватало с избытком: подземники ни в чем себя не ограничивали, а вот стражники пили умеренно. Иссур брал пример с последних, а не с других Откликнувшихся, оправдываясь ранением.

Легионеры из Дара налегали на белый хлеб из местного зерна. Иссур и стражники – больше на мясо. Морской легионер потянулся к хедлям, он с трудом открыл светлый орех и начал жевать. После минуты усилий парень сдался и, скривившись, выплюнул неповрежденную мякоть под смех товарищей. Ганнон забрал скорлупу и взял другой орех, потемнее. Он приложил оба к своему лицу: темный хедль был одного с ним цвета. Юноша бросил его Иссуру. Тот быстро открыл его, попробовал и одобрительно закивал головой.

Новобранец Морского Легиона был сегодня в центре внимания: и подземники, и стража нахваливали его мастерство. Ганнон усмехнулся, вспомнив слова Иссура: «Из моих братьев я один умею как следует метнуть копье». Не соврал парень.

— Морской-земной, неважно, — продолжал настаивать Роннак. — После первого боя надо выпить!

— Да, он же сказал… — начал один из стражей.

— Тихо! Откликнувшиеся сами разберутся, — бросил в ответ Роннак. Ганнон разозлился, но решил не вмешиваться. Они не в первый раз работают вместе, а вот сам юноша тут – чужак. С другой стороны, раньше здесь был Виннар, чтобы усмирять особо зарвавшихся. Ганнон внимательно всмотрелся в лицо стражника — непохоже было, чтобы тот сильно оскорбился. Юноша позволил себе немного расслабиться.

Ганнон осушил кружку эля и откинулся на спинку стула, прикрыв глаза, пока тепло разливалось по телу. Впереди ждали тяжелые дела, но сейчас можно было отдохнуть. Юноша постарался, чтобы мысли о предстоящем не омрачали этот момент. Обычно он чувствовал себя неуютно на таких собраниях, но сейчас было хорошо. Помнится, Виннар давал ему советы, как можно уйти пораньше. Притвориться, что есть важное дело. Сейчас покидать кухню совершенно не хотелось, а вот важные дела действительно были. Минут десять Ганнон слушал полные бравады разговоры, съев за это время несколько кусков птицы и хлеба. С сожалением он встал из-за стола и стряхнул крошки с одежды.

— Уже? — в глазах Иссура читалось беспокойство. Похоже, он был тут не в своей тарелке.

— Есть кое-какие дела. — Ганнон многозначительно указал пальцем наверх. Лизарис тяжело вздохнул, остальные были к такому привычны. «Интересно, сколько раз они с Виннаром бывали в таких передрягах?» — подумал Ганнон. Еще раз оглядев Иссура, он решил помочь парню. — Помни, что сказала жрица! Много не пить, лежать, не кути тут всю ночь, понял?

— Не тирань парнишку, господин! — вступился Роннак. — Он заслужил сегодня!

Ганнон только с улыбкой погрозил пальцем. Обрадованный подземник увидел то, что хотел увидеть: напускную строгость человека, который – на самом деле – позволяет героям нарушить правило-другое. Но и Иссуру «приказ» пригодится: в конце концов, сумеет использовать это, чтобы уйти. Пусть учится.