Пути Деоруса

Финал. Глава 1 Старые игры

Сидя у самого выхода на поверхность, Ганнон долго не решался покинуть пещеру. Снаружи было совсем рано, но первые минуты даже тусклый предрассветный мир безжалостно жег отвыкшие от света глаза. Понятно, почему троглодиты предпочитали выходить только ночью. «А ведь я провел под землей не больше нескольких дней», — отметил юноша, жадно втягивая носом воздух, наполненный ароматом растений. Он сам не осознавал, как многого ему не хватало, пока снова не оказался под небом.

Он с опаской посмотрел через плечо на черноту подземелья, но быстро успокоился. Троглодиты не станут выходить утром. Те отряды, что он видел, похоже, направлялись к другому выходу. «Где-то будет налет, но не здесь», — рассудил Ганнон. И раз о них можно было не беспокоиться, то он решил подождать на месте. Подземные не покажутся, а вот излишне осторожный легионер из Земного может сперва метнуть копье и только потом рассмотреть свою цель. Лучше было подождать, пока станет светлее.

С подножия скалы было хорошо видно лежащую перед ним долину. Склоны заросли низким лиственным лесом, в котором доминировали тонкие деревья со светлыми – почти белыми – стволами и рыжеватыми листьями. Ганнон понятия не имел, где он, и очень мало знал о Ташморе. Само собой, Гипатиа никаких напутствий дать не могла и, наверное, удивилась, если бы узнала, что зухар не знает куда идти на поверхности. Но все же внизу виднелся небольшой лагерь, различимый благодаря поднимавшемуся дыму. Размявшись, юноша убедился, что у него болели абсолютно все кости и суставы, и направился в путь.

Как он и думал, встретили его куда раньше ворот лагеря. Откликнувшиеся в красных плащах окружили Ганнона на небольшой поляне в пятистах шагах от своего форта. Увидев неардо, они опустили мечи, но все еще были настроены подозрительно. Подойдя ближе, один из легионеров осмотрел пришельца получше, в его глазах зародилась тревога.

— Кровь, этот хедль весь в крови! — вскрикнул он.

— Не моя. — Ганнон медленно достал и протянул вперед трофейный нож. — Они схватили меня, но я сбежал.

— Как же ты?.. — начал спрашивать Откликнувшийся, но Ганнон был слишком слаб, чтобы выдумывать правдоподобную историю.

— Они идут, следующей ночью, предупредите… — он выговаривал каждое следующее слово все более слабым голосом и затем – не без удовольствия – позволил ногам подкоситься.

Легионер подхватил его, едва не поранившись костяным ножом, который держал в руке. Вскоре подскочил второй, и вместе они потащили пришельца в сторону ворот. Как Ганнон и рассчитывал, его приняли радушно и отвели в приличную, хоть и тесную, комнату. Несмотря на гостеприимство, караульного все же выставили. Юноша умылся, после чего ему принесли еду. Оружие было под охраной, но все прочие вещи остались при нем. Прежде, чем кто-либо решил бы начать допрос, он лег на узкую кровать, укрылся шерстяным покрывалом и разрешил себе заснуть.

Юноша снова оказался под землей. Казалось бы, это должно было вызвать тревогу, но Ганнон чувствовал лишь покой. На земле были опасности и заботы, но здесь ничто не могло достать его, ничто не могло навредить. Гипатиа вела его по извилистым коридорам, юноша не знал дороги, но полагался на свою проводницу.

Безмятежность длилась недолго: послышался шорох и звук приближающихся врагов. Нусска ускорила шаг, и Ганнон перестал поспевать за ней. Незнакомые ему пещеры были коварны, он то и дело спотыкался о камни. Юноша все еще гнался за женщиной, что выглядела, как Гипатиа, но его разум знал, что это Силаи. Дело было не в личине, просто сон играл с его разумом. Силуэт раз за разом скрывался за поворотом, становясь все более призрачным. Когда юноша все же сумел протянуть руку, навстречу ему выступил Коул. Нужно было достать кольцо, но его не оказалось на пальце. Старик зловеще надвигался, засучивая рукава…

***

В ужасе раскрыв глаза, Ганнон вздрогнул: он был в полной темноте. Юноша знал, что проснулся, но на мгновение ему показалось, что он все еще был в пещерах — один, без света и проводника. Все же соломенный тюфяк, который пальцы сдавили до хруста, вряд ли мог оказаться во владении даже самого богатого троглодита. Юноша медленно ощупал лежанку и попытался понять, пора ли вставать, или же он просто проснулся посреди ночи от дурного сна. Посреди ночи… а засыпал он ранним утром!

Ганнон подскочил на месте, поняв, что проспал с восхода и до темноты. Грохот, звон и боль в голове заставили его пожалеть о резком движении. В небольшой комнате было тесно, и полка висела прямо над кроватью. При его росте вставать следовало аккуратнее. Юноша осторожно выпрямился и ощупью разыскал дверь, она была добротной и… запертой. Послышались шаркающие шаги, в щели под дверью заиграли тусклые огни. Ганнон пошарил рукой и обнаружил небольшой столик, вещи были на месте, в том числе и оружие, кто-то вернул его, пока хозяин спал. Ганнон немного расслабился, но положил кинжал и меч так, чтобы дотянуться до них было легко.

Вежливый стук окончательно развеял его тревогу, и он разрешил гостю войти. Дверь приоткрылась до тех пор, пока путь ей не преградила кровать. В тусклом свете лучины в руках пришедшего комната казалась еще более крошечной. Старый легионер из Земного был чисто выбрит, несмотря на шрамы, и держал спину прямо, хоть и прихрамывал на одну ногу.

— Проснулся, неардо! Думал, так и останешься тут дрыхнуть, — вместо приветствия бодро проговорил старый воин. Он глянул на полку, и за этим сразу же послышалась скрипучая усмешка. — Говорил им, своротишь тут все, длинный такой, а они… — Он только махнул рукой. — Зато дверь, говорят, хороша.

— Да уж, запирается надежно. — Ганнон сложил руки на груди.

— Не серчай, больно ты занятный гость. — Откликнувшийся нахмурился, а затем заморгал, будто вспомнил что-то. — Харн Неитар, — представился он и четко отсалютовал свободной рукой.

— Хиас’ор, — назвался Ганнон, решив, что выдавать себя пока что ни к чему. Грамоты о проверке дел Атора вызвали бы много лишних вопросов, да и все они остались у Иссура. «Интересно, где он сейчас? Надеюсь, уже подплывает к Виалдису», — подумал юноша.

— Ну, виаторо вирхат тебе, почтенный. Заперли тебя до поры потому, что ты один такой, кто от троглодитов спасся. За одно это тебя некоторые готовы на руках носить…

— Так зачем же запирать?

— А затем, что другие хотят тебя упечь в допросную.

— За что? Ах, дай угадаю, за то же самое? — Юноша испытующе посмотрел на старика.

— Занятно, да?

— Не то слово. — Ганнон горько усмехнулся.

— А мне каково? Следить тут за тобой, пока все ушли на передовые посты.

— Ушли?

— Ну да, ты же предупредил, что идут они, дескать. Если не здесь, то мы знаем, где еще могут вылезти. Ну теперь-то уже ясно все с тобой. — Старый воин хитро прищурился.

— Что именно? — Ганнон сглотнул.

— Чья возьмет. Из тех, кто про тебя спорил. — Легионер, похоже, наслаждался тревогой своего собеседника. — Отправили, значит, вечером людей на посты. А через четыре часа на них зажгли огни сигнальные. Нашим, зуб даю, от силы минут десять топать оставалось. То-то там удивятся, как мы скоро! Да и троглодиты тоже!— Откликнувшийся от души рассмеялся. — Эх, жаль стар стал… — Он вытер уголок глаза.

— Значит, будут на руках носить, — заключил Ганнон.

— Смотри, чтобы до смерти не упоили, тут народ горячий, чай не Деорус. — Старый легионер похлопал его по плечу. — Пошли за мной, почтенный, ты ж небось голодный, как Мархокар!

Они прошли в длинную пустую комнату, что могла вместить несколько дюжин легионеров, и сели за стол. Вся мебель здесь была плетеной: самые крупные из местных чахлых деревьев пускали на каркас, а из остальных плели сетку.

— Это местный хлеб? — Ганнон жевал серую сладковатую мякоть, здесь она была еще лучше, чем на Аторе. Он всерьез опасался, что больше не сможет есть то, что добиралось до Виалдиса.

— Нет, какое там. Тут палку в землю воткни – прорастет. Но зерно, один Молк, дешевле с Гирсоса возить. Овощи тут кой-какие есть, вино. — Харн приподнял глиняную чашу и отпил. Юноша последовал его примеру, вино было почти нестерпимо сладким и довольно крепким. — Сосиски и те с Ворнака…

— Эти я знаю, — произнес Ганнон: любой житель столицы чуял их за лигу. Их вкус оказался неизменным, что в Виалдисе, что здесь.

— Соль туда, еду сюда. — Легионер опер подбородок на руку. — Кроме соли и краски с тканями, отсюда и не везут ничего, но все лучше, чем на Ворнаке в навозе возиться. Так как ты у троглодитов оказался? А как сбежал? Расскажи мне первому? По дружбе, а? — Старый Откликнувшийся подался вперед.

— Все довольно… мутно. Нужно вспоминать. — Юноша не горел желанием делиться историей, которую еще не до конца придумал.

— Ох, ну ясно. — Харн обиженно откинулся на спинку стула, та протестующе заскрипела. — На рассвете тебе в город, знакомиться с важными людьми. Ты смотри, череполикие, — он сделал паузу, чтобы неардо как следует испугался легионеров-подземников, — и полюбопытней меня будут, и понастойчивей.

***

Ганнон с трудом представлял себе географию острова и то, как здесь принято передавать новости, но к его приходу о нем в городе, похоже, знали уже все. Неудавшийся набег троглодитов отмечали во всем Ликене, главном городе этой Колонии. Обнесенный белоснежной стеной, городок стоял на побережье огромного идеально круглого озера, что располагалось посреди Ташмора, занимая приличную часть его площади.

С почетным эскортом из двух Откликнувшихся юношу провели через улицы празднующего поселения. По расцветке дома напоминали местные деревья – белые с оранжевыми черепичными крышами, между ними слонялись уже порядком хмельные гуляки. Большинство перемещалось между ткаными навесами, что были почти у каждого здания. В отсутствие больших деревьев, только так можно было спрятаться от палящего солнца. Судя по состоянию празднующих, новости здесь распространялись еще быстрее, чем думал Ганнон, ну или ли вино было гораздо крепче. Глядя на малиновые носы прохожих, он склонялся ко второму варианту.

Местные жители отличались курчавыми волосами и были одновременно загорелыми от солнца и бледными от штормового ветра, как будто кто-то потер рыжий камень, оставив на его поверхности белесые царапины. Большинство не обращало на юношу внимания, но до некоторых доходило, что это – тот самый неардо. К тому времени, как они успевали сообразить и оглянуться, легионеры с Ганноном уже удалялись к разочарованию неповоротливых от вина зевак.

Главная площадь Ликена расположилась на берегу, сливаясь с озерными причалами, и имела форму узкого полумесяца. Таверна была самым большим зданием с фасадом, выходившим к воде. Длинное вытянутое строение было двухэтажным, и в его стиле доминировали строгие прямоугольные формы. Несмотря на такую скромность, углы, карнизы и узкие оконные проемы украшали искусная резьба и лепнина. Верхний уровень нависал над нижним, опираясь на тонкие, витые колонны, что создавало крытую галерею, где люди могли найти тень.

Двери на нижнем уровне были распахнуты настежь, и посетители свободно переходили из таверны на террасу и обратно.

— Каждый третий остался лежать! — стоя на столе, театрально восклицал молодой ташморец в цветастых одеждах, размахивая рукой, в которой держал кубок с вином. Он совершенно не походил ни на участника, ни даже на свидетеля тех событий, о которых так ярко рассказывал. — Наши были тут как тут! — Балабол пролил на себя несколько капель густого малинового напитка, сделав одежду еще более пестрой.

— И что? Их теперь сюда везут? — раздался голос одного из собравшихся островитян.

— Нет, тела они с собой утащили. В Легионе дураков нет, за трупы эти чудища стервенеют, как демоны. Пусть убираются, а дальше Черепа с ними разбираться будут!

Наступило затишье, рассказчик оглядел собравшихся, ожидая реакции, но увидел лишь любопытные взгляды, устремленные на вход. Горожане осматривали неардо, что вошел в таверну в сопровождении Откликнувшихся. Охрана, изможденный вид незнакомца, на и без того темном лбу которого выделялись синяки, — все внимание переключилось на героя дня.

Ташморцы молча смотрели на пришельца в ожидании. Ганнон медленно коснулся статуэтки Адиссы, и тут толпа сорвалась с цепи. Юноша пытался ухватиться за легионеров, но это было бесполезно — его как будто уносило штормом. Почетного гостя протащили к единственному столу, что был сделан из цельной древесины, и тут же стали наперебой потчевать всем, что было запасено. Хозяин – коренастый толстый мужчина с большим носом и кудрявыми волосами, обрамлявшими блестящую лысину, – выхватил из рук слуги кубок вина, которое тот собирался подать почетному гостю.

— Убери, это сладкое! — пробасил он. — Почтенному принеси из погреба! Ну, ты знаешь где… — Слуга умчался и вскоре вернулся со стеклянной бутылкой, крепко сжимая ее в руках. Хозяин дал вину подышать и сам налил его гостю в серебряный кубок.

Всеобщая шумиха и хор голосов, старавшихся перекричать друг друга, позволяли толком не отвечать на вопросы – к радости Ганнона. Впрочем, его беспокоила отнюдь не толпа подпитых зевак, а предстоящая встреча с Черепами, подземниками из Легиона. С ними не удастся увильнуть или придумать небылиц о пещерах: они знают тот мир не понаслышке. И даже если бы легионеры не убили его на месте за якшанье с троглодитами, юноше совершенно не хотелось открывать им ничего, что могло бы навредить нуссам.

Он был в шаге от цели: оставалось только добраться до места и дать знать Коулу, а там будь что будет. Ганнон раз за разом обводил взглядом трактир, пока размышлял о том, как бы поскорее избавиться от нежданного и нежеланного внимания и убраться отсюда подальше. Его глаза наконец смогли зацепиться за ту деталь, что беспокоила его, как мушка на периферии зрения: одно серьезное, нахмурившееся лицо посреди радостной толпы. Весельчак, что стоял на столе, когда вошел герой дня, явно был недоволен происходящим. Поболтав вино на дне кружки и залпом допив его, балагур плеснул себе еще и покачиваясь направился к новому центру внимания публики.

Парень в цветастом наряде не выглядел слишком угрожающе, но люди в таверне замерли в ожидании. Судя по лицам – в ожидании зрелища. Ганнон тоже замер, но от тревоги, вспомнив байку Виннара о том, куда отправляют непрошедших возвышение. Масла в огонь подливало гадание нусски: «старые друзья, руки в крови своих же». Незнакомец тем временем сел напротив, громко поставив кубок на стол из светлого дерева. Вино заплескалось в его чаше, краем глаза юноша успел заметить, как сжались кулаки у хозяина таверны. Местный поднял на пришельца тяжелый взгляд и, дождавшись, пока напряжение зазвенит в воздухе, спросил:

— Ну скажи уже нам, почтенный. Правда, что троглодитки все голые ходят? — Его голос потонул в раздавшемся хохоте, и парень тряхнул головой, отмечая свой триумф. Та серьезность, что он напустил на себя перед вопросом, заставила понервничать даже Ганнона. Его бы на Атор – в актеры. Точно не деревенский дурачок. Паяц встал и начал картинно раскланиваться, купаясь в отвоеванном внимании. Отходя назад, он натолкнулся на богато одетого господина. Снова настала тишина, и в этот раз – чуть более тревожная, для местных уж точно.

— Уже пьешь, Мокхал? — с легкой усмешкой спросил его высокий лорд. Он был худым и куда белее окружающих. Абсолютно лысая, идеально круглая голова поблескивала от пота. Мужчина был одет в длинное серое одеяние до пола с нашитым гербом. Ганнон не разглядел, но это точно был щит. — А кто собирался утереть нос всем ныряльщикам? Или ты уже?

— Сдрейфил! — раздался ехидный голос. — Все знают, у Таш-Моря дна нету. — В ответ на это лорд благосклонно кивнул.

— Еще будет он моим! — подбоченился Мокхал и указал на диковинного вида огромный бронзовый меч, покрытый толстым слоем патины, что висел на стене. — Достану к нему ножны со дна. Только вода уйдет...

— Так сегодня как раз низкая, — поддел его хозяин и незаметно увел кубок из-под носа хвастуна. После чего он расчистил место и предложил стул знатному господину.

— Спасибо, Лекур. — Тот слегка кивнул трактирщику, который уже протягивал воду с долькой странного желтого фрукта в ней.

— Сегодня уже праздник, уже никак, — развел руками Мокхал, после чего стал недоуменно оглядываться в поисках вина. Встретив мягкий, но настойчивый взгляд лорда, парень отряхнул наряд и все-таки встал из-за стола. Остальные ташморцы отошли на минуту раньше. Ганнон наконец смог разглядеть герб лорда: рыба и янтарь на щите, дом Гаймис, Слышавшие. Один из прибрежных вассалов Гамилькаров, чьи младшие дети получили земли в Даре за завоевания. А потом еще больше – после Пересмотра Пакта.

— Вас ведь зовут Хиас’ор? — спросил господин юношу, в ответ тот кивнул. — Я лорд Давин Гаймис.

— На пути волн… — произнес Ганнон, вспомнив слова девиза. Заметив приподнятую бровь Слышавшего, юноша понял, что случайно произнес их вслух. — Простите, господин, я немного не в себе. Учу вашу геральдику, хорошо для торговли.

— Это похвально. — Давин допил воду и встал из-за стола. — Свежий воздух поможет вам прийти в себя. Пойдемте. — Его спокойная уверенность не допускала возражений.

***

Они шли вдоль озера с двумя стражниками, державшимися на почтенном удалении. Противоположный берег едва можно было разглядеть. Таш-Море, как его тут называли, не походило ни на какие другие озера. Берег здесь не снижался постепенно, вместо этого скалистая земля в один миг обрывалась и сразу же уходила на глубину. Вся вода была одинакового глубокого синего цвета, изредка поблескивая зеленью. Сейчас озеро и правда обмелело, судя по тому, что рыбакам приходилось подниматься с пяток руббов по лестницам, выдолбленным в отвесной каменной скале. Верхние пролеты уже подсохли, а вот нижние еще поблескивали от воды.

Ганнон встретился глазами с одним из мужчин, и тот поспешил отвести взгляд. Рыбак был как две капли воды похож на Фирха – слугу Корба, что когда-то предал своего хозяина. Покидая Арватос с семьей, он видел истинное лицо юноши. Рассмотреть рыбака не удалось – тот уже успел спуститься ближе к воде.

Тем временем один из трудяг из трудяг взгромоздил последнее ведро с уловом наверх и выбрался сам. Вытирая пот со лба, он заметил Слышавшего. Присевший было рыбак поспешил встать, но Гаймис жестом остановил его.

— Неплохой улов, Сипри. — Лорд указал на мелкую рыбешку, которую Ганнон тут же узнал. — Есть нечего? Одни чернила?

— Все так, господин. — Рыбак не удержался от легкого поклона, хоть и сидел. — Для низкой воды это диковинно, но жаловаться не стану. — Он улыбнулся, показав желтоватые зубы.

— Деньги хорошие, спору нет. — Слышавший кивнул и вместе с Ганноном продолжил путь. Когда они отошли чуть подальше, лорд, наконец, обратился к юноше: — Вы впервые на Ташморе, почтенный?

— Да, господин. Прекрасный остров, — машинально ответил он.

— Вы слишком добры, особенно учитывая, через что вам пришлось пройти… — Проницательный взгляд Слышавшего скользил по собеседнику, отчего становилось неуютно.

— Троглодиты есть на всех островах Колоний.

— Прошу вас. Дар, не Колонии, — поправил Ганнона лорд Гаймис. — Позвольте мне оставить в себе частицу Слышавшего, чтобы окончательно не превратиться в торгового голову, что следит за Легионом. К слову, вы бывали на других островах?

— Да, но только на Аторе, а это не Дар.

— Верно. Получается, мы первые. И как вам новые земли?

— Здесь много… необычного. Главный город не на море, это странно для Дара, как я понимаю.

— Да, но местные, и в их числе я, — лорд подбоченился, — с вами бы поспорили. — Он усмехнулся. — Бездонное озеро без питающих рек, а рыба в нем все не кончается. Лучше любого моря. Хотя в порту у меня есть небольшая крепость, и официально она считается столицей, да. Но вся жизнь проходит здесь.

— Вы очень снисходительны к подданным, — заметил Ганнон. — И при этом они не теряют почтения.

— Тут вам не Деорус, — пожал плечами Слышавший. — Все полагаются друг на друга. И на Легион, само собой. — Давин сделал выразительную паузу. — Они очень хотят с вами поговорить, но сначала намерены дождаться тех, кто сейчас под землей. До тех пор вы можете расположиться в гостинице за счет города.

— Благодарю вас. — Ганнон и не сомневался, что выход за стены ему заказан.

— Черепа интересуют только ваши приключения в их пещерной вотчине, а не, кхм, торговые дела, которые привели вас туда. На главной дороге и в порту набегов не было лет пятьдесят. Я тоже могу закрыть на это глаза.

— Понимаю. — Юноша вздохнул, как неардо его все принимали за контрабандиста, но смысл в словах Слышавшего был таков: угодить в плен можно было только в диких местах. Пусть так. Не рассказывать же ему про подземное плавание.

— И еще. С вами захотел поговорить один странный священник, что поселился тут недавно. — Ганнон почувствовал, что правитель острова дошел до того момента, ради которого и затеял весь разговор. — Он беспокоит меня, ведет себя странно и… надменно. А при его появлении мне дали понять, что присутствие этого человека придется терпеть. Давно не видел местных жрецов такими напуганными. — Гаймис остановился и повернулся к собеседнику, при этом он сжал губы и недовольно выдохнул.

— А что вы хотите от меня? — Юноше стало тревожно, но не от простеньких махинаций местного правителя, а от надежды. — Что с этим жрецом? — Ганнон едва удержался, чтобы не произнести имя.

— Вы первый, с кем он изъявил желание поговорить. После своего появления он только и делал, что слонялся по острову, а в последнее время стал много пить. Мне ничего неизвестно о нем. Потому, что бы вы ни узнали, расскажите мне. Этого будет достаточно.

— Если я это сделаю, вы умерите пыл подземников?

— Это единственное, чего я не могу обещать, — усмехнулся Слышавший. — Но я сделаю все, что в моих силах, даю слово.

***

Сидевшие друг напротив друга жрец и Ганнон пришли сюда с одинаковым тревожным ожиданием, но разрешилось оно для них совершенно по-разному. Священник не верил в свое предчувствие, но все же оно оправдалось. А шпион Братства, напротив, был почти уверен, однако его надежды пошли прахом. Юноша с удивлением оглядывал изменившееся лицо церковника: осунувшиеся щеки, короткая щетина, круги под глазами. Похоже, он и правда много пил, неделю, если не больше. Надменный жрец, что загадочно появился. Люди, что могут указать Слышавшему на его место… Выпивка, в конце концов. Все указывало на него, но, тем не менее, Ганнон ошибся. Такой вот «старый друг»? Юноша разозлился на себя, с досадой подумав: «Никто не обещал точности! И с чего я вообще верю в гадания троглодитки по Старому слову?!»

— Кого же еще могла выплюнуть пасть Мархокара в минуту моего отчаяния?.. — с мрачным весельем поприветствовал его Тризар. — Когда мне описали пришельца, я понял…но не смог поверить.

— Брат-дознаватель… — юноша был порядком удивлен и не то чтобы рад встрече. Было неясно, известно ли церковнику о его роли в резне, что случилась в доме Хестола.

— Я даже не буду спрашивать, как и зачем ты оказался здесь. Нет времени слушать твою ложь.

— А я вот спрошу. Кто про меня рассказал? Фирх? — Поинтересовался Ганнон. Это не имело большого значения, но любопытство взяло верх. Слуга бежал, когда узнал, что его хозяин связался с культистами. Как тут не стать осведомителем Второго Круга?

— Он и вправду был бледнее обычного…— Протянул жрец. — Но брат Фирх ничего не говорил. Впрочем, твое появление и так было достаточно громким. Ваши пути пересекались?

— Я…пощадил его, это было давно. — Юноша склонил голову. Значит, он все же не обознался. Слуга Корба отплатил молчанием за милосердие…хотя нет. Фирх не подозревал, что не должен был остаться в живых. В любом случае, Ганнон был рад, что поступил именно так.

— Достойный поступок. — Сухо заключил церковник. — Редкость для таких как ты.— Местный лорд хочет, чтобы я шпионил за тобой. — Бросил юноша, переняв грубую манеру Тризара, это было приятно.

— Соврешь ему, что захочешь. Скажи-ка лучше, ты веришь, что боги и демоны достаточно мелочны, чтобы лично снизойти до меня? Подбросить тебя в час моего унижения?

Ганнон откинулся на спинку стула. Ему становилось не по себе, они были одни в комнате трактира, которую «герою» пожаловал Гаймис. Люди Слышавшего наверняка были неподалеку, но могли и не успеть. Тризар сейчас напоминал своего слугу Саура: тот тоже считал, что боги послали прихвостня Коула ему в унижение. Кончилось все скверно, и этот церковник выглядел так, будто тоже утратил часть своего здравомыслия. Но жрец не мог быть здесь, именно здесь, на этом острове, ни по какой иной причине… Судя по времени, он отплыл сюда еще раньше, чем Ганнон отправился на Атор.

— Демон был на Аторе, но сейчас он здесь. — Юноша постарался произнести это буднично, чтобы выбить жреца из колеи. И, судя по его взгляду, это удалось и еще как. — Так что это не поражение. Тебе повезло, он ослаб после перехода.

— Ты… — брат Второго Круга медленно и глубоко дышал. — Как ты…

— У нас одна цель. Расскажу по дороге. — Ганнон хотел как можно быстрее покинуть город. После этих слов церковник вздрогнул, что-то задело его. — Если ты можешь помочь покинуть стены.

— Ты знаешь, куда идти? — медленно проговорил Тризар.

— Да. А ты сможешь вывести?

Церковник закрыл лицо ладонями и склонился к коленям. В его голове наверняка роились мысли о ереси Ложных Мучеников. Принимать ли помощь нечестивца, чтобы достичь высшей цели? Второе Братство имело одну цель. Цель очень ясную, единственную, и она была превыше всего. Сомнений было мало, и все же юноша боялся. Тризар медленно выпрямился и посмотрел на юношу.

— Будь, что будет, — обреченно сказал он. В зеленых глазах церковника причудливо смешались ненависть и надежда.

***

Ощущая себя на краю пропасти, Ганнон вновь и вновь объяснял себе, как он здесь оказался. Это все, что ему сейчас оставалось. Уходить договорились ночью, и ожидание тянулось мучительно долго. Юноша и правда был уверен, что увидит Боннара, и тогда… А что тогда? Оставались еще Иннар, Иссур… Да и где он бы смог скрыться, даже если бы собрал всех, кого хотел?

Деорус, Дар, Атор… Такой маленький мир, зажатый между Штормом и гиблыми джунглями южноземелья, откуда никто и никогда не возвращался. Были еще пираты, что ютились на неизвестных мелких островах, но им позволяли жить лишь потому, что вреда от них было меньше, чем стоило бы их окончательно извести. Наверное, даже Гамилькар смог бы выкупить у них того, в ком был особо заинтересован, а Коул тем более… Старый Коул, которого знал Ганнон, что уж говорить о новом.

Мягкий звук удара камня о плетеные ставни заставил вздрогнуть. Ганнон ожидал его, но все равно ощутил тревогу, когда момент наконец настал. Он погасил отдающий рыбой масляный светильник и открыл окно. Юноша почти перестал замечать запах рыбьего жира, но, как только в комнату ворвался свежий воздух, он вздохнул с облегчением.

— Идем быстрее. — Встретивший Ганнона жрец был одет в серый плащ, такой же, как у его людей в Виалдисе. У ног Тризара лежало двое стражников с гербом дома Гаймис, их длинные мечи валялись рядом. — Они ни в чем не повинны, старался не навредить, — сказал церковник. В руках он держал диковинное оружие: два ровных металлических прута, каждый длиной в пол-рубба. — Так что идем скорее, они вот-вот очнутся.

***

— Это были самые доверенные его люди, но на северных воротах – сочувствующие мне, — шепотом пояснил Тризар, пока они с Ганноном перебегали от одного здания к другому, стараясь держаться под навесами. Ночь была облачной, в воздухе чувствовался запах грозы. Но все же на фоне белого камня их могли заметить.

— Думаю, им тоже дали наказ не выпускать, — ответил Ганнон в ожидании, пока случайный прохожий скроется из виду.

— Он сможет отрицать, ворот много. — Церковник использовал те же приемы, что и люди Коула. Была в этом какая-то ирония, интересно, замечал ли он ее сам? — Стражи нет, пошли!

Они добрались до небольшой площади возле северных ворот. Никаких навесов, только белый камень, которым здесь мостили улицы.

— Хорошо, что подземники все в черном, — пробормотал юноша.

— Что? — церковник отвлекся от наблюдения.

— Я бы больше опасался их, чем стражи. Они наверняка начеку.

— Ты же слуга Гамилькаров, как и Клика.

— Это запутанная история.

— Боги, есть кто-то на этой земле, кто не хочет тебя убить? — После паузы Тризар добавил: — Ну?

— Я думаю…

— Потом расскажешь, идем!

Фонарь в руках привратника начал мигать. Страж ворот несколько раз накрыл его тряпицей и убрал ее. Ганнону стало не по себе, он вспомнил вылазку на пляж. Его рука схватила Тризара за плащ, игнорируя гнев жреца, он молча мотал головой. Ярость во взгляде церковника потухла, когда вдалеке послышались шаги. Двое беглецов залегли среди груды корзин у стены, что служила им укрытием.

Подземник подошел к стражнику и стал толковать с ним, слишком часто тыкая пальцем в грудь, чтобы разговор можно было счесть миролюбивым. Охранник держался достойно и несколько раз демонстрировал легионеру лампу и тряпицу, в ответ на это слышалась неразборчивая ругань. В конце концов, Череп все же ушел, и стражник тут же скрылся, перед этим поправив тускло горевший факел.

Ганнон и церковник не покидали своего укрытия, оба не сомневались, что подземник еще понаблюдает за этими воротами. Но все же ворот было много, а люди не бесконечны. Большинство подземников еще не вернулись. Когда факел, наконец, догорел, наступила тьма и послышался скрип двери.

Стараясь успокоить колотящееся сердце, юноша вместе с Тризаром пересекал площадь, надеясь, что в облаках не появится просвета. Добравшись, он стал ощупью искать вход, но нашел только руки стражника, тот без лишних слов затолкал их обоих за дверь. Оказавшись в сторожке, они с минуту молча сидели в полутьме, пока солдат был снаружи и менял догоревший факел. Вскоре показалась узкая полоса света, которую тут же загородила фигура. Игра света и тени не позволяла разглядеть детали, но на поясе блеснули заклепки и бутероль на ножнах – короткий меч Легиона!

Рванувшегося вперед Ганнона со спины схватили крепкие руки и сжали так, что тот едва смог вдохнуть. Его попытка атаковать пришлась ровно на то же время, когда в тусклом свете лампы юноша все же сумел разглядеть стражника, тот был порядком напуган. Ганнон хлопнул по державшей его руке, и Тризар разжал хватку.

— Боги, я думал, умру со страху, когда на меня Череп наседал! — Пухлый мужчина склонился, держась за сердце. — А тут еще и это… Ты чего это, почтенный?

— Короткий меч, — пояснил юноша, тоже пытаясь отдышаться. — Как у Легиона.

— У всех такие! — Стражник смотрел на чужака со смесью недоумения и злости. — Что куют, то и есть. Тут не Деорус. У тебя самого вон такой же! — Он указал на короткий меч, унаследованный юношей от Виннара.

— Тех двоих, с длинными мечами, Слышавший вооружал лично, — добавил Тризар. На лице привратника дернулся мускул и отразилась брезгливость. Видимо, он знал, о ком шла речь. — Спасибо, брат. — Церковник пожал стражнику руку.

— Во имя Его, — тихо произнесли они в унисон.