Пути Деоруса

Акт 3. Глава 4 Край изведанного

Иссур повел их маленькое судно на запад к открытому морю. Как только они покинули воды между двумя Аторами, началась ощутимая качка. Откликнувшийся был сосредоточен, остальные тоже молчали, не желая отвлекать его. Они шли на восток, огибая Малый Атор с юга, после чего свернули на север, чтобы попасть к восточному побережью Королевского леса. Ход стал более медленным и плавным, Роннаку пришлось сесть на весла, чтобы идти на север в сезон Прилива, сегодня ветер не помогал им.

— Повтори, что ты сделаешь, когда высадишь нас, — обратился Ганнон к Иссуру, решив, что теперь уже можно подокучать ему, чтобы не выкинул лишнего.

— Вернусь обратно, — послушно ответил парень. Он смотрел вперед по курсу.

— Куда именно?

— К Илларин.

— И что будешь делать?

— Ждать вас.

— А если не вернемся?

— Отправлю донесение. — Иссур вздохнул. — Но не просто так, а с печатью и через саму леди.

— А дальше? — не отставал от парня Ганнон. Они подходили к главному.

— Поплыву домой. — Лизарис понурил голову. — Не на том же корабле, что и донесение, даже если придется ждать, — припомнил он последнюю деталь.

— Точно, молодец. — Ганнон решил приободрить поникшего Откликнувшегося. — Поверь, остаться и делать то, что должно, вместо того, чтобы героически броситься вперед… Это дорогого стоит. Мы зависим от тебя и полагаемся на тебя больше, чем кажется.

— Смотри, парень! — с кряхтеньем вступил в разговор гребущий Роннак. — Если не справишься, — он прервался, пока делал очередное движение веслами, — из-под земли достану!

Ганнон хмыкнул, а Иссур, до этого рассеянно кивавший, тоже усмехнулся и на миг отвернулся: похоже, смахивал слезу.

***

Когда они причалили к месту, которое указал Роннак, времени на прощания уже не было. Юноша и подземник спрыгнули на отмель и помогли оттолкнуть с нее яхту. Морской только успел махнуть им рукой, через секунду все его внимание снова было поглощено морем. Густой лес подходил почти к самому берегу Атора, и двое непрошеных гостей смогли быстро скрыться от любопытных глаз.

Подземник был собран и шел вперед, слегка склонившись над землей. Ганнон не видел его таким со времен вылазки на пляж: каждое движение рассчитано, каждые десять шагов он озирался по всем сторонам и вверх. Легионер уверенно шел по лесу, в котором был лишь раз, хотя ориентир всегда было видно: в любом просвете гора зеленой громадой заслоняла небо, и они направлялись к ее восточной стороне.

Ганнон в который раз запнулся о какой-то корень и сдавленно выругался, где-то спорхнула птица. Роннак, хоть и справлялся лучше, тоже иногда спотыкался. Все-таки это были не пещеры. Ни один уровень леса не был лишен жизни. Мох и опавшие хвойные лапы под ногами. Высокая трава и папоротники до пояса, в которых копошились мелкие зверьки, раскидистые кусты в два человеческих роста и, конечно, деревья. Невообразимой высоты сосны и ели доминировали в этой части леса. Их стволы были покрыты мхом, походившим на вековечную пыль, и местами начинали каменеть, прямо как клен на площади городка. Похоже, сюда лесорубы доходят не часто, Роннак выбрал хорошее место. Когда они остановились немного передохнуть, тут же поднялся гнус и без жалости атаковал незащищенные лица.

— Пфф! — Подземник выплюнул мошкару и ободряюще произнес: — Скоро выйдем к ручью, там будет попроще. Но и заметнее. — Ганнон в ответ лишь кивнул. — Дальше пройдем еще немного до того места, где я… остановился в прошлый раз. — Последние слова дались легионеру с трудом.

Вскоре они действительно услышали шум воды. Бурный, хоть и немного обмелевший, ручей протекал посреди леса. Противоположный правый берег был усыпан галькой и хорошо просматривался. Левая же сторона, по которой шли путники, была густо покрыта растительностью. Деревья, цеплявшиеся за самый край берега, клонились к воде, некоторые и вовсе лежали в ней, упав в ручей под собственной тяжестью. Ганнон и Роннак шли по кромке, что создавали корни накренившихся деревьев. Очередной порыв ветра принес запах гари, совсем непохожий на знакомый Ганнону приятный запах горящих дров.

Они шли вверх, против течения ручья. Когда подъем стал слишком крутым, путники свернули на восток, углубившись в лес на несколько сот шагов. Роннак резко остановился и прошептал:

— Вот это место. По крайней мере, я так думаю. В этом проклятом лесу не разобрать.

Бор здесь был не таким древним, окаменевшие стволы уже не встречались, но растительность все равно была густой, в лесу становилось темнее. Стали попадаться лиственные деревья, еще выше и толще хвойных. Очередной порыв ветра снова принес странный запах.

— Предлагаю пройти дальше туда, откуда дует ветер, и осмотреться. Может быть, с одного из деревьев, — сказал Ганнон, заметив страх на лице своего спутника, что тот безуспешно пытался подавить. Кто бы ни лазил в этом лесу, они сумели напугать подземника, а это была задачка не из простых.

Возможно, дело было в слабеющем свете или в том, что лес снова становился гуще. А может, Ганнону передался настрой легионера, но ему действительно начинало казаться, что за ними наблюдают. Роннак стал озираться сначала каждые семь, а потом и каждые пять шагов. Тьма сгущалась, в любой тени мерещился соглядатай. Странный звук, будто резкий порыв ветра, сжавшийся в хлопок, заставил их замереть. Роннак оглянулся на Ганнона, в его взгляде читалось: «Вот, я же говорил, это правда!»

После еще десяти минут пути, полных страха и мерещащихся теней, Ганнон уже и сам мечтал убраться подальше из этого места. Выбраться по Королевской дороге, а там пусть провожают хоть с фанфарами и высылают. Только бы узнать хоть что-нибудь, о чем было бы нестыдно доложить Избранникам. Юноша вдруг с ужасом осознал, что до этого тени в лесу ему все-таки мерещились. Потому что теперь появились настоящие.

Роннак тоже заметил, но было поздно: их взяли в кольцо. Аторцы выходили из-за каждого дерева, зажигая факелы. Подземник уже стоял с мечом в руках, но Ганнон положил ладонь на его наручь и заставил опустить оружие: врагов было не меньше двадцати. Судья прикоснулся большим пальцем к кольцу и стал выискивать вожака.

— Попались, молковы отродья! — заговорил один из людей Габхи. — Два дня за вами гонялись, как сквозь землю вы проваливались, но от нас не уйдешь. Это лес! Мы тут хозяева!

— Странно, ведь мы тут только день, — сказал Ганнон, осматривая дровосеков, что стояли слишком рассредоточено, да еще и с разных сторон. У них был только дурум, некоторые несли деревянные рогатины. Изможденные и грязные, видимо, они и вправду были здесь давно. — Можете спросить короля, я тот чужак, с которым он вчера говорил.

Среди аторцев послышались перешептывания, вожак вытолкнул вперед светловолосого парня, что был чуть почище остальных. Тот, слегка припадая на одну ногу, подошел к пленникам с факелом и получше осмотрел их, в свете пламени его голубые глаза блеснули зеленым.

— Да, — помедлив произнес молодой лесоруб. Его низкий голос был похож, на тот, что доносился из комнаты Ятты. — Хедль и пещерник, те самые. С ними еще сопляк из Морского.

— Где третий? — грозно спросил Ганнона и Роннака вожак, рыжеволосый лесоруб постарше.

— Уплыл, — поспешил ответить судья, чтобы опередить подземника, пока тот не подписал им обоим приговор своей руганью. — На то он и морской. Не думаю, что король хочет нашей смерти. Лучше дать ему знать, а то может и шкуру спустить. — Юноша внимательно смотрел на молодого лесоруба. То, как он дрогнул от этих слов, выдало парня с головой. «Что ж, буду знать, как отомстить за «хедля» и «сопляка». Если выживу, конечно», — усмехнулся он про себя.

Оружие люди Габхи отбирать у Ганнона и Роннака не стали, велели им только сложить мечи у костра и сесть подальше. Аторцы, их было двадцать три, отправили двоих гонцов к своему хозяину, а сами расселись группками по двое-трое. Они окружали своих пленников со всех сторон, надежды убежать не было. Кольцо все еще было при судье, но это на самый крайний случай. Время тянулось мучительно долго, Ганнон стал беспокоиться за Роннака. За час подземник не проронил ни слова, лишь угрюмо смотрел в одну точку, по его лицу скатывались капли пота, хотя костер был далеко. Иногда он слегка шевелил губами, будто разговаривая про себя.

Спустя два часа ожидания аторцы зашевелились и повставали со своих мест. Увидев копну белых волос, Ганнон прищурился, не веря своим глазам. Ошибки быть не могло: это был сам Габха. Очень уж быстро он к ним добрался.

— Ух ты, теперь и сам решил погулять в лесу, — с усмешкой бросил юноше хозяин острова. Старик упер руки в бока, на поясе был стальной топор и кинжал.

— Хотел подышать свежим воздухом, — ответил судья, — но запах углежогов мешает.

— Где остальные твои люди? — пробасил Габха, не подав и виду, что понял намек Ганнона.

— У меня еще только один человек…

— Ложь.

— И он на Малом Аторе, ждет нас с собратьями-легионерами.

— Я правда не хочу тебя убивать, судья, — усталым голосом проговорил старик, проигнорировав угрозу. — Они ведь придут из-за этого. Хотя в лесу тебя могли и медведи задрать… Я снова прошу, скажи, что тебе нужно от нас?

— Выяснить, для чего вам лишний уголь, что не записан в бумаги Илларин, — невозмутимо ответил юноша. — Не для старых ли домов, чтобы они плавили курум на Аторе? — Ганнону уже и самому эта легенда казалась шаткой, но Габха только кивнул.

— Вот это дерево, повыше, — он указал на одно из крупных, — заберись туда и посмотри в сторону горы. Ребята, подсадите-ка его.

Лесорубы без всякого такта подтащили пленника к дереву и почти что закинули на нижние ветви. Делать было нечего, пришлось карабкаться вверх. Оказавшись выше крон прочих деревьев, Ганнон с удивлением осознал, что вне леса еще довольно светло. Он сощурился, его глаза слишком долго пробыли в лесном полумраке.

То, о чем говорил Габха, не заметить было очень трудно: широкое черное пятно посреди леса, наползавшего на гору. Огромные деревья обуглились целиком, не потеряв целостности, черные ветви лишились листьев, но все так же смотрели в небо. Аккуратно спустившись до места, куда его закинули, Ганнон с опаской посмотрел вниз: до земли было еще два человеческих роста. Аторцы внизу и не думали помогать. Выругавшись, он решил обхватить ствол и сползти вниз. У него почти получилось, но на пол-рубба от земли руки не выдержали, и Ганнон сорвался, упав на спину. Когда юноша сумел поднялся, старик уже стоял рядом с ним.

— Пытаемся убрать эту дрянь, уж не знаю, откуда она появилась, — устало проворчал король, с ненавистью взглянул на чужаков. — Чтобы такие, как вы, не думали лишнего. Не похоже ведь на работу углежогов, а? — обратился он к Ганнону. Тот лишь тряхнул головой. — Боги свидетели, только этого мне не хватало. Что за напасть… — Старик пнул подвернувшийся камень. — Пойдете посмотрите, что там на самом деле. А потом, клянусь, если не уберетесь…

Несколько мрачных аторцев двинулись навстречу своему лидеру. Спустя десять секунд яростного шепота конфликт был исчерпан, и они отошли с поклоном. Ганнон медленно подошел к своему оружию, Габха кивнул, после чего юноша опоясался мечом и кинжалом. Роннак молча сделал то же.

— Амхор, возьми еще троих и отведи чужаков к этой молковой роще. Пусть посмотрят, что хотят, а потом – на пристань их, — распорядился старик.

Светловолосый молодой лесоруб кивнул и вместе с тремя другими двинулся в сторону черной рощи. Ганнон с тревогой отметил, что их с подземником спутниками были те же, кто спорили с Габхой. Аторцы шли по лесной чаще уверенно, двое впереди и двое позади чужаков. Пара перед ними иногда отрывалась от Ганнона и Роннака, что в лесу были не такими быстрыми, как местные, тогда двое сзади окликали идущих впереди товарищей птичьим криком и группа снова собиралась вместе.

***

Спустя десять минут пути снова послышался странный хлопок. Идущие впереди дали знак остановиться и ждать. Один пошел на разведку, пока остальные пятеро – двое чужаков и трое аторцев – остались ждать. Пленники, именно так Ганнон думал о них с Роннаком, присели у дерева. Рядом с ними остался Амхор, еще двое караулили по сторонам. Разведчик все не возвращался, на секунду юноша забылся и расслабился. Он откинул голову назад и, не рассчитав расстояния, приложился затылком. Это вывело его из забытья, заставив собраться и сосредоточиться, но удар был очень мягким, да и звук странным. Юноша с подозрением оглядел светлый ствол. Он был бугристым, как будто состоял из отдельных деревьев поменьше, но кора покрывала их все. Заметив любопытство чужака, к нему обратился Амхор:

— Пустые клены, эти молодые, мягкие еще. Тут подводный ключ должен бить, им воды много надо. Иначе не росли бы так под горой.

Роннак пробурчал что-то себе под нос. Ганнон же только кивнул, он раз за разом оглядывал чащу и своих провожатых, чтобы почувствовать хоть какой-то контроль за ситуацией, хотя толку от этого было мало. Спустя еще десять минут поток мыслей вновь смыл сосредоточенность, судья поймал себя на том, что расковыривает ногтями ствол дерева — мягкая кора поддавалась на удивление легко. Юноша посмотрел на труху в своих пальцах и поразился тому, о какой же чуши он думает перед лицом опасности. «А может, наоборот, правильно? А то так и умру, не узнав», — усмехнулся он про себя и с этими мыслями отправил кору в рот, постаравшись ее прожевать. Горечь разлилась по рту, обволакивая язык, небо и даже щеки. Но хуже было другое: древесный порошок мгновенно высушил рот и схватил глотку так, будто Ганнон наелся песка.

Юноша яростно откашливался под изумленные взгляды всех присутствующих. Аторцы на страже стали оглядываться, опасались, что если это и не сигнал, то уж точно может привлечь ненужное внимание. Когда Ганнон, наконец, немного пришел в себя и утер проступившие слезы, к нему снова обратился светловолосый лесоруб:

— Ты чего творишь? — зашептал он. — Из ума выжил?

— Нет, кхм, просто говорят, что эта кора похожа… да неважно. — Юноша только махнул рукой: глотка все еще саднила, не было желания объяснять.

— Пфф, вы, чужаки, все и правда тронутые: тянете в рот всякую погань, — насмешливо проговорил Амхор.

— Слушай сюда, аторская ты погань, — прошипел Роннак сквозь зубы. К ужасу Ганнона, подземник вышел из ступора и теперь выплескивал накопившиеся злость и стыд. — Если судье Избранника угодно пробовать эту вашу… да Молк знает чего… как хочет, так делает! Понял, грязь?

Судя по взгляду застывших, словно лед, голубых глаз, аторец все понял. Он, не мигая, смотрел на подземника, тот отвечал тем же. «Молк, и оба при оружии», — стиснув зубы подумал Ганнон и приготовился броситься между ними, но от беды спас вернувшийся разведчик, он подал сигнал, что можно было идти дальше. Амхор молча поднялся и зашагал прочь, сжав кулаки.

Пройдя еще несколько сот шагов, группа вышла из-под зеленого покрова леса на небольшую поляну, на другой стороне которой уже стояли обугленные трупы деревьев. Сама прогалина была разделена на две половины: ближе к пришедшим трава еще была зеленой, но она постепенно желтела и превращалась в сажу около черной рощи.

— Хосп! — громко прокричал лидер их отряда и направился вперед.

— Хосп, хосп… — ответили ему из-за черных деревьев, говор был не аторский. — Поймали-таки этих молковых призраков? — Говоривший, наконец, показался вместе с еще двумя. Они были одеты почти так же, как и сопровождавшие Ганнона и Роннака аторцы, но что-то было не так… В сумерках уж не разобрать.

— Нет, но вы же просили приводить любых подозрительных, — ответил человек Габхи.

Ужаснувшись этим словам, спустя миг Ганнон увидел сталь, блеснувшую в руках незнакомцев. Он повернулся к Роннаку, что стоял по левую руку от него, но тот уже валился на землю: дурумовый нож вонзился точно в шею легионера, минуя доспехи. Звук… это был не вопль, это была задыхающаяся попытка издать его. Воздух покидал тело через рану, и несчастный мог только коротко попытаться вдохнуть, но безуспешно. Ганнон оказался лицом к лицу с Амхором, залитым темной кровью подземника: светлые глаза и безумный оскал аторца гротескно контрастировали с его обагренными лицом и бородой. Прежде чем юноша успел что-либо сделать, убийцу свалили на землю и стали избивать свои же. Люди со сталью тоже хотели добавить, но переговорщик-аторец не пропустил их.

Другой лесоруб воспользовался случаем, чтобы нейтрализовать второго пленника. Удар обухом заставил Ганнона повалиться на землю, но он сохранил достаточно сознания, чтобы понять, что его меч с кинжалом забирают, после чего послышались голоса:

— Этот все одно никчемный… не знает ничего! — вопил задыхающимся голосом Амхор, которого мордовали свои же. — Хедль главный, а подземник заслужил.

— Это не тебе решать, сопляк! — прокричал один из лесорубов, подкрепив слова ударом, после которого послышался звук падения.

— Он за это заплатит! — прошипел встретивший их воин. — Пленник мог знать…

— Заплатит, и еще как, — так же тихо, но спокойно ответил ему аторец, — но заплатит у нас.

— Пусть так, этого хедля оставляйте нам, а псину унесите. — Мужчина толкнул носком сапога тело Откликнувшегося, под которым растекалась лужа крови. — Он ваша проблема.