Путь мага: Выбор, Долг, Любовь

Глава 8. Зацепка

Привычка сильная вещь, как ни крути. С тех пор, как я стал учиться на колдуна, мне пришлось распрощаться с мыслью о хорошем сне, Ког будил меня тогда, когда считал нужным, если конечно мне вообще удавалось поспать. Поэтому, когда я проснулся в мягкой постели, перевернулся на бок, и никто не ткнул меня в бок указательным пальцем, мне даже не пришло на ум встать с кровати. Но как только подушка была подоткнута мной под мою голову вновь, я почувствовал, что кто-то больно ущипнул меня за нос.

— Вставай, лентяй, — надо мной, уперев руки в бока, стоял мой учитель.

— Ког! — я подскочил как ужаленный, — У меня есть столько всего, чтобы тебе рассказать!

— Знаю, все знаю. Можешь не хвастаться.

— Первого дорина хотели убить…

— И про это знаю, но думаю, что целью был король. Как только мне пришло письмо об успехе кампании, я направился в Кальгон, дабы лично встретиться с тобой, но в дороге меня задержали, и я не успел на пиршество, которое король устроил в твою честь.

— Кто же смог тебя задержать? — усмехнулся я.

— О, это самые страшные существа на свете, и в народе их зовут обстоятельствами.

— Понятно. Я тут пытался изучить местную публику, как ты учил, не привлекая внимания…

— Себе-то не ври, — засмеялся учитель, — Ты уже успел завязать знакомство с девушкой по имени Меран Тордт, а это очень неосмотрительно.

— Да, и теперь я гориаф…

— О титуле я тоже в курсе. Это несколько затруднит твое дальнейшее обучение магии. Я тебе принес несколько книг, почитывай на досуге. Но исполнение основных обязанностей первично — ты теперь должен знать все, что происходит в замке, о каждой пылинке, каждом сказанном слове. Не сможешь — пиши пропало.

— Но как быть шпионом, если я так популярен? Я у всех на виду.

— Это не на долго. Какое-то время на твоем месте находился Агар Росен, после того, как смог остановить продвижение Артании по нашим землям, и выдворить их с острова Ласса. Но при дворе о нем быстро забыли.

— Ты бы знал, как я устал. Там был мальчик…

— Плевать я хотел на твои маленькие трагедии. Дальше будет только сложнее. Вот уже три года кто-то готовит один заговор за другим, и умудряется скрываться от меня. Теперь мы вдвоем будем работать над этой проблемой. Пиши как можно чаще, сообщай о том, что здесь происходит, делай свои выводы. Твое положение позволяет тебе принимать массу самостоятельных решений — с одной стороны ты мой преемник, с другой — смотритель замка. Не злоупотребляй этой свободой, но и не забывай о ней.

— Ты не останешься?

— Конечно, нет! Эст, ты меня удивляешь, а что будет со всеми моими экспериментами!? Энес, к твоему сведению не обладает такими силами ни как ты, ни тем более, как я, и не сможет все это долго содержать. Тем более у нее нет порядка в голове.

— Ну, хотя бы на день, Ког!

— Нет. Я уезжаю сразу после того, как поем.

Я рассмеялся, вспоминая все высказывания Кога о еде, а он говорил что-нибудь эдакое каждый раз, когда садился за стол.

— Во-первых, зря смеешься, во-вторых, будь здесь начеку, Эст, и не вздумай флиртовать с дочками здешних аристократов.

— Не думал и начинать, — буркнул я,

— Отвлечешься на любовную игру, непременно что-нибудь упустишь. Так, собственно зачем я здесь. Должен тебе рассказать…

— Весь внимания.

— Мой хороший друг Пин Харт передал мне слова Хауга Хармотена, и у меня нет оснований им не доверять. Я сильно удивлен, что Гигантский ковш колдовства не был опрокинут в Неллион. Вы сотворили столько проклятий на двоих, что вряд ли кто-нибудь мог уйти оттуда живым. Я могу объяснить это лишь тем, что твое колдовство не имеет веса, поскольку всех артанийских колдунов мне довелось знать.

— И что это может значить?

— В том то и дело, что вместо мощного всплеска магии вокруг, ты вобрал в себя это, и стал еще сильнее. Уникальный случай. Если так дело пойдет дальше, то лишь Основатель сможет предположить, насколько сильным ты станешь. Да, и мне удалось выяснить, что ты черпал силы из некоего мага по имени Толерс Гессон, это так?

— Да, но я все равно не понимаю, к чему ты клонишь.

— Поймешь, когда придет время. Ты ненароком взял не силу маленького колдуна, а его жизнь. Понятия не имею как такое возможно, но факт остается фактом — будь внимательнее, когда берешь силы у союзников. Прости, теперь мне пора.

— Я провожу…

— Это лишнее, я буду прыгать сразу в башню, так что не утруждай себя. Твой завтрак стоит рядом с постелью, точнее пол завтрака, поскольку прежде чем будить тебя, я решил подкрепиться. А тебя ждет увлекательно обследование этого замка. Ты тут уже что-то посмотрел.

— Всё, кроме зала совета и арены.

— После утреннего обхода коридоров примешься за поиск следов того, кто смог отравить любимое вино короля. Дальше решай сам, что будешь делать, но я тебя очень советую по утрам и вечерам делать полные обходы замка. Последний год в Ар-Морлгое не было гориафа, как раз с тех пор, как Такер Жад распрощался со своей головой, и здесь много запущенного. У тебя полно работы, Эст, не заставляй ее ждать.

На этих словах Ког с легким хлопком исчез.

Я отправился исследовать замок, сразу, как съел жалкие остатки своей пищи. Первое принятое мной решение — прежде всего, разузнать места, откуда можно подслушивать, подглядывать, и заниматься прочими не сильно благородными делами, которые, тем не менее, теперь входили в мои обязанности. Потому я сразу отправился в тот ход, который обнаружил накануне — за уродливым старинным портретом. Быстро там передвигаться было никак нельзя, поскольку идти приходилось боком. Достаточно долго этот тайный лаз не уходил ни в какую сторону, и, судя по всему, шел вдоль одного из внешних коридоров. Здесь было достаточно темно, но вполне терпимо, и вскоре я подобрался настолько близко к стене, что мог различить шаги слуг, идущих вдоль длинного ряда окон. Видимо это был один из основных путей передвижения предыдущего гориафа — несколько раз я натыкался на отверстия, в которые было очень удобно смотреть за происходящим в коридоре, дважды такие отверстия были в полу, так что можно было не спускаясь этажом ниже наблюдать за некоторыми комнатами и кусками коридоров четвертого яруса. Я сразу наткнулся на разговор двух слуг о лошадях и отметил тех, кто работает в конюшях. Через сотню шагов ход начинал петлять из стороны в сторону, так что можно было узнать все, что происходит на этом ярусе. Во многих местах были расставлены стаканы, чтобы легче слышать то, что происходило за стеной.

Дойдя до тупика этого хода, я вернулся к себе в комнату, и аккуратно записал все, что сумел выяснить. Затем я просто прогулялся по этажу, весело поздоровался с некоторыми слугами, которые скрещивали руки на груди и глубоко кланялись, завидев меня. Зная, что такое отношение вполне нормально, учитывая мою известность, я не стал никак реагировать. Ког говорил, что не стоит пытаться людей отучить от того, к чему они привыкли, изменить чужое отношение к себе, можно лишь своим отношением к другим.

— Сверкнул клинок и всех поверг, наш гориаф изменит век! — донеслось из-за угла. Я аккуратно посмотрел туда, откуда доносился голос, и обнаружил перед собой коротышку в смешном колпаке.

— Кто ты?

— О всемогущий, всеведущий, страшный и прекрасный гориаф Эсториоф Мейзерский, не превращайте меня в жабу!

— Ты шут?

— Эсториоф догадался, о Основатель, не затми никогда его ума!

Я постарался весело рассмеяться, хотя, признаться честно, никогда не выносил издевок над собой. Но шут был личностью полезной, наверняка он что-то знал, ведь часто бывал на приемах и пиршествах, в его обязанности входило звать менестрелей в королевский замок.

— Ты так все время разговариваешь?

— Нет, почему же, я еще иногда сплю! — провозгласил шут и убежал. Нужно быть осторожнее с ним, наверняка он много знает.

Один за другим я обследовал все этажи, кроме первого, где кроме тронного зала и трапезной ничего не было — и пытался втереться в доверие к каждому, кого встречал — кого попросил прийти мне в обед, помочь с перестановкой в комнате, с другими просто мило беседовал. Если же встречал более значимых личностей, то непременно одаривал комплиментами, как, впрочем, и они меня. Мне нужно было узнать о каждом как можно больше — любой из них мог быть участником заговора. Затем я осмотрел зал, проверил арбалетчиков, что недавно зашли на смену на балконе, как в тронном зале, так и в королевской столовой, затем аккуратно обследовал внутренний двор, который по площади был меньше самого замка в несколько раз. Посмотрев арену, я принялся осматривать башни и стены. Но увы, ничего подозрительного.

Закончив, таким образом, свой первый обход территории замка, я, по совету учителя принялся за имеющиеся у меня следы преступления. Все они вели на кухню.

— Привет, — сказал я милой девушке, что мыла посуду. Её легкое платье было забавно подвязано дорогим шнурком, видно она где-то его нашла, и прицепила к одежде, а его владелец ещё не приметил его на ней.

Она узнала меня сразу, и с в страхе упала на колени. После чего погляла по сторонам и неуверенно поднялась, опасаясь смотреть на меня.

— Я страшный, да? — миролюбиво поинтересовался я.

Девушка сначала кивнула, а потом резко замотала головой.

— А говорить умеешь? Как тебя зовут?

— Атна.

— Не приготовишь мне чего-нибудь?

— Я… я не повариха, я только посуду мою, и убираю тут… го-господин…

— Ну может, тогда заваришь чай? — спросил я, пытаясь сделать всё, чтобы она меня не боялась.

— Конечно, конечно, у нас на кухне много готовой заварки.

— А пока делаешь это, расскажи мне, как у вас тут все устроено? Кто кем работает, что делает, как жалование?

И девочка, прекратив смущаться начала рассказывать — и про главного повара, и про его ужасную жену, которая на всех кричит, про всяких мальчишек, которые лезут прямо из конюшен сюда, и таскают еду, и из-за которых она получает нагоняй. Все эти сплетни были очень полезны в моей новой работе, хоть и были крайне субъективны. Атна смотрела на мир просто, без оттенков. Зато врать она боялась, поэтому мне не нужно было отделять правду от лжи. Она замолчала, когда на кухню вошел главный повар, и я почувствовал, как уверенность снова покидает ее.

— Ишь ты! — взвился хозяин кухни, — Разговоры она тут разговаривает, а посуда не мыта! Быстро, иначе вылетишь с этой кухни! Я тебе…

— Постойте, она отвлеклась из-за меня. Простите, не знаю, как вас зовут, — и тут до меня дошло, что он вначале не заметил меня, а стоило мне подняться и заговорить, как страшный главный повар потерял дар речи, и упустил нить своей ругательной тирады.

— Господин колдун…

— Я уже ухожу. Не ругайте, Атну, я бессовестно её отвлёк от работы. Уверен, что она всё успеет сделать вовремя.

Я действительно узнал всё, что мне было нужно. Со слов посудомойки выходило, что вчера еду вносили три мальчика, и они должны были следить за постоянным наполнением бокалов высоких господ, и все время стояли в зале, чтобы по первому знаку долить в бокал того или иного вина. Я запомнил их лица еще тогда, на приеме. Сделав определенные выводы, я понял, что все трое поварят — сыновья взрослых слуг, и родители будут противиться моему общению с детьми — поскольку с популярностью среди жестких и черствых людей двора, ко мне пришло что-то, пугающее простых людей. Ко всему прочему обыкновенные люди колдунов никогда не жаловали. Потому нужно было отлавливать поварят, пока за ними никто не смотрит, а сделать это возможно, только в том случае, если на кухне все заняты.

Чтобы обеспечить себе реализацию этого плана, я решил вовлечь в эти дела Менетера. По моему плану он должен был уговорить короля устроить небольшой сабантуй, с менестрелями и большим количеством алкоголя. Агетер, отказался принимать участие в этом — у него было много дел, а вот Регнетеру идея очень понравилась, и он позвал своих друзей на этот прием, дабы познакомить их со мной. Менетер долго пародировал своего брата, который перечислял высокородных балбесов, которых можно сегодня пригласить.

В общем, мне удалось добиться своего — на кухне все были заняты готовкой, когда дети весело перекидывали мяч на северной стороне арены. Чтобы произвести впечатление на двенадцатилетних парней многого не требуется. Какое-то время понаблюдал за игрой, и, вычислив того, кто стоял у лестницы на кухню, откуда вносили еду, я задержал мяч в воздухе после очередного броска. Мальчики, все трое одновременно открыли рты, и с таким не поддельным восхищением посмотрели на меня, что сразу стало понятно — я быстро узнаю то, что мне нужно. Пристроившись к их игре, я потихоньку подвел их к хвастовству, и они один за другим рассказали мне, где стояли, какие предметы вносили. Я не стал допытываться по поводу отравленного вина — они бы сразу испугались и прекратили хвалиться, поэтому я понял это методом исключения.

Эта бутылка, по моим соображениям, была поставлена на кухню чуть позже начала обеда, а потому и внесена была не сразу, а только когда стоявшее на столе вино заканчивалось в третий раз к ряду. В таком случае убийца был во дворце уже тогда, когда званый обед подходил к концу.

После ужина я решил не продолжать расследование — нужно было еще раз вечером обойти весь замок, да и особенно активные действия могли спугнуть моего противника. Еще нужно было отправить письмо Когу о том, что я разузнал, потому свой первый вечерний обход я начал с конюшен.

Здравствуй, учитель.

Мой первый день прошел не очень удачно — в обед я не смог сделать базовые магические концентрации. Пока не слишком хорошо ориентируюсь тут, в замке. Сумел завязать несколько знакомств, но никакой полезной информации не выяснил. По твоему совету утром и вечером обхожу замок.

Эсториоф.

Я нашел первого попавшегося гонца, и сразу, как он отправился в дорогу, решил написать еще одно письмо. Мне нужно было начинать новую жизнь.

Здравствуйте, вам пишет Эсториоф, гориаф замка Кальгон.

С прискорбием хочу сообщить вам, что ваш сын, мой друг, Гол Одан, погиб в сражении при штурме Харела, во время последней военной кампании. Он проявил в битве подлинную храбрость. Примите мои соболезнования и также причитающееся ему жалование.

Таким образом, родители больше не ждали писем от меня, они знали, что их сын мертв, и никогда не вернется домой. Только тогда, когда второй гонец скрылся из виду, я отправился дальше исполнять свои обязанности.

Так прошел один день, а за ним второй, а затем пробежал мимо целый месяц мороза, и гвардейцы вернулись в свою школу, продолжать обучение. А я, хоть и исследовал весь замок досконально, изучил всех, кто здесь работал и жил, или даже просто приезжал, не смог обнаружить никаких следов преступников. Заговорщики, заподозрив неладное, вновь ушли на дно, и, скорее всего, не показывались во дворце. Сколько раз я не пытался применить магию, заглянуть за грань, сколько не подслушивал разговоров — ничего у меня не выходило. Отчеты для моего учителя стали однотипны, и я с большим рвением, чем за работу, принялся за изучение привезенных мне книг, и, хорошенько обустроив, свою комнату я даже иногда проводил эксперименты со всяческими обрядами. Помощников, конечно, у меня не было, но для понимания принципа зачастую хватало и одного человека. За прошедший месяц мне удалось подружиться со всей прислугой в замке. Атна, так та вообще, сама приходила ко мне, и рассказывала все сплетни, которые умудрилась собрать, а я только радовался этому — вторые уши в замке были совсем не лишними.

В общем, создав такую сеть знакомств для получения всевозможных сплетен, я надеялся, что рано или поздно, мой противник будет услышан, и я вычислю предателя. А пока я мог подозревать практически всех.

Чтобы не опираться только лишь на слухи, в какой-то момент я попытался разговорить и самих аристократов, но они лишь усугубляли проблемы, придумывая друг про друга гадости или наоборот, чрезмерно кого-то восхваляя. Но поскольку все в один голос больше всего ругали первого дорина, я подозревал его в первую очередь, тем более что в случае смерти короля именно его род придет к власти.

Но как следить за Рауном Санвером? Он много времени проводит в разъездах, заключая договора с другими государствами. В Ар-Морлгое его не было с того самого ужина, как пытались отравить короля. Так что никаких зацепок у меня все равно не было.

Время текло очень быстро, и я не заметил, как одолел половину всех тех книг, что мне привез мой учитель. Я взялся за очередной фолиант, который был написан несколько позже первой эпохи, и первая же глава называлась — «Барьер короля — применение во избежание»

С некоторых пор короли династии Морлгой стали очень сильны — ибо запечатали свой город невероятной мощью, невероятной силою, и ни один чужеземец не мог напасть на знаменитый город Харум, ибо все тараны ломались о его ворота, ни одна стрела не могла перелететь через стену. Магия, что использовали короли, называлась «барьером силы», и кровь их от того значила больше, чем любая другая кровь. Страшны стали Морлгои для соседей, и те выкрали секрет королевской магии ля себя. И стал один барьер спорить с другим, ибо не хватало им места в мире, и бушевала природа, от не возможности содержать в себе столько магии, и порушились все барьеры королей, созданные в то время. Но позже, когда спустя век светлейшие Морлгои сумели подчинить себе все земли острова Ласса, они смогли восстановить это чародейство, казалось утерянное. Но не было уже тех магов, что так верили, и не было тех монахов, что так колдовали, и не было той страшной силы в этом волшебстве.

Теперь барьер силы крепко засел в королевском доме, и если, не дай Основатель такому случиться, династия Морлгой умрет, и не оставит после себя ни одного потомка, что мог бы прийти на арену древних героев с мечом в руках, то новым правителем станет, по обычаю, первый дорин короля, первый его советник во всех делах, и его кровь станет во истину королевской.

Помимо верований и колдовства, барьер держат десять договоров, скрепленных кровью. Эти бумаги нарушить нельзя, ибо наказанием будет служить смерть.

Странно, за всё это время я ни разу не подумал о том, что сыновья Агетера не в меньше опасности, чем он сам. Им обоим не хватает опыта, оба сосредоточены на чем угодно, кроме королевских интриг. Старшего интересуют гулянки и женщины, младшего — тренировки и поэзия. Устранить их не будет сложно.

Я решил найти Менетера, хотя, я, конечно, отдавал себе отчет в том, что угроза быть целью заговора не удивит его. Наконец, я нашел его на арене, где он фехтовал с одним из своих учителей.

Бой был на загляденье, но учитель явно давал своему ученику пространство. В целом Ментеру не хватало решительности, и было не сложно зажать его в угол. Интересно, что он будет делать в таком случае?

— Как вам, Эсториоф? — спросил меня Менетер, едва его преподаватель покинул арену.

— Неплохо, мой принц, но переход из защиты в атаку медлителен. У меня к вам серьезный разговор.

— Да, я вас слушаю.

— Я знаю, что король неплохо защищен от простых нападений. Но я не вижу, чтобы вы были готовы к отражению атаки. Вы же понимаете, что на вас может быть совершено покушение?

— Это не новость. Вы кого-то подозреваете?

— Приблизительно всех. Но учитывая, как развиваются события, я бы настоятельно советовал вам носить с собой оружие и обзавестись парой амулетов. У вас что-то есть?

— Один амулет… Сестра подарила, — Менетер, едва договорил, и осёкся, — То есть двобродная, по матери…

— Значит у вас есть сестра и я не должен об этом знать, — сказал я, тяжело вздохнув, — она в замке?

— Нет, вы не так поняли…

— Менетер, не пытайтесь обмануть колдуна, — сказал я. Выкладывайте, а я сохраню вашу тайну.

— Три года назад отец привез из поездки в Драгорию девочку, по имени Арна Эстер. Она племянница печально известной Калгрениэр, которая безвременно погибла, пытаясь освободить страну из-под гнета драконов. А также она дочь Агетера, и моя сводная сестра. Она бастард. Мы с ней были довольно дружны. У нас было много общих тем, тем более, что мы почти ровесники. Незадолго до побега она подарила мне один амулет, и сказала, что в нем сокрыта некая магия.

— Он у вас с собой? — я понимал, что будь Менетер поопытнее, он бы понял, что я всё это уже знал, и что Арна для меня имеет значение. Дахание, взгляд, тон — всё могло меня выдать.

Менетер нехотя вытащил из кармана старинный амулет — медный медальон, что когда-то был снят мной с шеи проклятого. Теперь я, выучившись магии, знал, что заклятие сломано, и неопасно, а в медальон можно вложить новое, которое будет лишь сильнее от того, что принц бережно хранил его в память о сестре.

— В нем, конечно, есть магия, но это лишь остатки былого. В нем нет ничего страшного, тем более что прежняя цепочка потерялась, а ведь именно цепь в таких вещах сохраняет волшебство.

— Но про сестру…

— Она в замке?

— Нет, она… — Менетер растерянно покачал головой.

— Не нужно мне говорить где она, и я не смогу об этом рассказать другим. А над амулетом я поработаю, и верну его вам.

Я развернулся и зашагал прочь, тяжело дыша. Сердце бешено колотилось у меня в груди.

Дни бежали быстро, работа спорилась. Замок теперь я знал, как свои пять пальцев. У меня вошло в привычку заходить на кухню по утрам, и в небольшом закутке пить чай. Это стало почти ритуалом… а Ког всегда говорил: то, что для мага становится привычкой, имеет отношение к его мыслям. А я думал только о том, как раскрыть заговор. За гранью этот путь имел едва видимую, но всё же явную нить, по которой я раз за разом ходил.

— Здравствуйте достопочтимый гориаф! — так говорил каждый, кто меня видел. Это дежурное приветствие мне порядком надоело, но сейчас мне было не до того. Я что-то невпопад отвечал и продолжал интуитивно двигаться в сторону кухни.

Там сейчас было шумно — готовили королевский обед. Я приказал никому из прислуги не бросаться мне в ноги, это сильно упрощало их работу. Я чувствовал запах — что-то было здесь, по близости. Что-то, что привело меня сюда. Я точно это уже видел, нужно было только увидеть вновь. Нужно было взбодриться, прочистить мозг.

— Атна, завари мне чаю. Пожалуйста.

— Конечно господин Эсториоф, я мигом.

— Постой, — я заметил что-то странное в ее легком платье, что-то, что выбивалось из общей формы, — откуда у тебя этот шнурок? Редко в одежде такой прислуги как посудомойка, увидишь подвязку с золотыми нитями, сказал я, поманив ее к себе пальцем поближе.

— Я нашла в замке, господин Эсториоф, — ответила она шепотом.

— Где? И когда?

— Почти месяц назад, на кухне, — она так испугалась, что мне стало стыдно за свой тон, — я не крала. Я отдам! — она потянулся к шнурку, но я остановил её.

— Я не просил тебя здесь раздеваться, — сказал я, и мне показалось, что она разочарованно вздохнула, — Принесешь мне его как освободишься и починишь своё платье чем-то менее изысканным.

Такие шнурки носят на боках, можно сказать, это было самым модным новшеством в одежде. Если вытянуть руку вверх, то заправленная за пояс сорочка с такой вот шнуровкой непременно растянется, и слабый узел может развязаться, а дорогая нить выпасть. Мне не нужно было идти на тщательно изученную мной кухню — вина, которые охлаждали для приема, хранились довольно высоко. Знает ли убийца, что потерял часть своей одежды? Или же он вообще сжег все то, в чем был? Или не придал этой потере особого значения? Ну, по крайней мере, у меня появилась небольшая надежда выследить преступников.

Да, и надо поменьше общаться с Атной, а то надумает себе лишнего.