Путь мага: Выбор, Долг, Любовь

Часть третья: Моя любовь Глава 1. Испытание, и даже пытка

На третий день, на «Хессете», двенадцати пушечном торговом шлюпе, все стало привычным, своим. Каюту я, за порядочные деньги, делил с капитаном Донтоном — немолодым моряком, отважным торговцем. Сейчас он шел в известный мне порт Рунелгарн. Он был сварлив, ругался изобретательнее Кога, и терпеть не мог бездельников. Но команда его любила — он не наказывал за мелочи, хорошо платил, и даже мог дать погулять особо ценным ребятам месяц-другой на берегу, если они очень просили.

Я мог отдыхать, наслаждаться морем, но привычка к труду давала о себе знать — целыми днями я проводил вместе с командой.

С тех пор как берег Ласса остался позади мои страхи быть найденным были развеяны. С другой стороны, я боялся за свою страну. Я убил члена совета магов, Латия как-то изолировала Кога. Вряд ли она была в состоянии его убить, но, похоже сумела вывести его из игры на какое-то время.

В отличие от моего предыдущего путешествия в Драгорию, когда торопливый Вендер Хоснет, ныне мертвый, решил сократить путь и проплыть мимо дремлющего архипелага, где водилось немало пиратов, наш Кэп по широкой дуге огибал этот маршрут, и практически прижимался к материку Кестерн.

В связи с недавними событиями, он не мог заходить в артанийские города, дабы не быть потопленным или разграбленным, но уверенно курсировал вдоль мелькающего на горизонте берега. Встречи с Артанийскими судами тоже следовало избегать, но большинство из них были захвачены в той памятной превентивной кампании, и мы уверенно легли на курс.

После почти трехмесячного путешестви мы прибыли в Анакан, как оказалось Рунелгарн был недоступен из-за каких-то споров между драконами. Чего они опасались я не знал, да, впрочем, и не хотел знать. Мне нужно было осмотреться, вооружиться, и ехать дальше.

В городе я пробыл три дня, и старался не привлекать к себе внимания. Всё что мне могло помочь в путешествии я купил, и следующей моей остановкой должен был стать Храм Неба.

Поэтому, идя по большой общей дороге, я не стал сворачивать на север, а продолжил идти прямо к Ложбине Надежды. Когда-то здесь Гордрог сразился с Драконами… ко всему прочему в храме служат маги и воины, которые сражаются с чудовищами и противостоят темной магии. Послушниками становились люди из разных стран, в том числе и мои соотечественники. Они не участвовали в политических дрязгах, а просто методично и последовательно делали своё дело. Я вспомнил Ира Сонеза и тяжело вздохнул.

За два дня я добрался до реки Ланиана, небольшого ручейка, который впадал в Торондоин, что, в свою очередь, был притоком Дарданы, самой большой реки мира. У её спокойных вод я нашел себе повозку, на которой меня обещали подвезти за сносные деньги прямо к храму.

С первого взгляда великолепное строение, возведенное в начале третьей эпохи, поражало спутника не столько размерами, сколько необычной для этих мест архитектурой. Храм неба — это практически целый город, полностью находящийся в одном здании. Это было приземистое, практически плоское круглое здание, испещренное орнаментами и рунами. В отличие от большинства драгорийских построек оно было выполнено не из маленьких серых кирпичей, а из мощных, массивных голубовато белых глыб. Оно лежало в долине реки, и частично было построено прямо на ней, и потому к этому зданию нельзя было подойти, не наблюдая его сверху. Но первое впечатление оказывалось ошибочным — оно вовсе не было таким низким, как казалось вначале, просто площадь его была огромна, и кажущийся плоским купол был выше растущих вокруг него вековых елей.

Сюда приходили люди со всех концов света просто за помощью, если случалось что-то, где храмовники могли помочь. Например, если где-то расплодились злые хищные существа, нападавшие на деревни, или требовалась какая-то магическая помощь.

Здесь же, недалеко от храма, в густом хвойном лесу располагался камень-алтарь Гордрога, и многие, кто шел поклониться к нему, останавливались именно здесь, благо места хватало на всех. Проходить испытание Гордрога я был не готов и потому просто принес небольшое пожерствование.

Спустя первый день пути река расходилась на два огромных потока, каждый из которых имел свое название. Тот, что был от нас слева, назывался Гоног, и соваться туда не решался никто. Древнее зло сидело в той части реки, и не каждый воин храма неба возвращался оттуда живым. А второй поток — Тоннол, был основным маршрутом всех торговых судов, был несколько больше, спокойнее.

Густой туман покрывал лес тем утром, когда я сошел по непрочному деревянному трапу в небольшом городке. Я спокойно сел на берег, и неторопливо раскурил трубку. В отстутсвии штара табак был хорошим способом расслабиться.

— Дай затяжку, малец, — ко мне подсел драгориец, лет пятидесяти на вид, волосы его были седы, лицо все в морщинах.

— Держи, — сказал и протянул ему трубку, и он, жадно затянувшись вернул ее мне.

— Что ты делаешь здесь, в нашем захолустье, парень? Ты ведь наемник?

— Нет. Я так, просто путешественник, хожу, запоминаю, что увидел, а потом записываю.

— Парень, ты не обманешь старика. Ну неужели я не вижу арбалета, метательных кинжалов, и целого десятка амулетов, что ты носишь не скрывая.

— Что тебе нужно? — Ког научил меня видеть в людях лишь нахлебников и попрошаек, если это только были не те, кому я был обязан служить.

— Ничего, кроме еще пары вдохов того прекрасного табака, что ты куришь.

— Прошу, — я протянул трубку собеседнику.

— Ну, спасибо, малец. Рад был с тобой познакомиться. Буду рад увидеться в будущем, — сказал он, вставая, и протягивая мне крепкую жилистую руку, ухватившись за которую, я рывком поднялся с земли.

Мы взаимно пожелали друг другу удачи, и вдруг я увидел легкий золотой отблеск в его глазах. Где это было? Старик с золотым отблеском в глазах… я не помнил.

Дни сменяли друг друга, я менял попутчиков на повозках, спал на постоялых дворах, шел пешком. Наконец как-то днем я увидел знакомый указатель, мимо которого я проезжал когда-то.

Через два дня, к вечеру, я оказался в Гарне. Сожженный дотла, мертвый еще год назад, он, как и множество других городов был отстроен вновь. В этих местах и дома строили из дерева, благо небольшой лесок был неподалеку. Деревья здесь были все так же желты, как и в прошлом году, да и комарья не убавилось. Сходу, в темноте, я даже не смог определить, где тот дом, где укрывалась эта нечисть, потому зашел в небольшую гостиницу, и решил начать свои поиски с утра.

Ночью мне снились огромные выжженные поля, витающая в воздухе смерть. Мне снился Мока, пастух мертвого скота, и теперь я знал, кто это. Когда я учился у Кога, я вычитал, что это был один из сильнейших последователей Шотера в начале нашей эпохи, убитый королем Гроллом. Многие думали, будто он это десятое из божеств, сошедших на землю, такова была его сила, но зло, которое он привнес в этот мир, более не могло оставаться безнаказанным. Именно поэтому ныне мертвый Ир Сонез украл этот меч знаменитого правителя из храма Неба. Мне снилось, будто мы вновь сражаемся с проклятым колдуном, и я вновь проигрываю.

Я проснулся задолго до рассвета, от того, что кто-то прикладывал к моему лбу мокрые тряпки. Я резко схватил чужую руку, и сел на кровати, ожидая увидеть Арну. Но надо мной стояла служанка из гостиницы.

— У вас ночью начался жар, — ласково сказала она.

— Мне пора… — ответил я невпопад, вскочил, и вышел наружу.

Искать дом было бесполезно, его просто не существовало. Но у подземелий Калентренора был еще один, тайный ход. Вряд ли воины храма, получившие гроши от местных жителей, очень уж дотошно все здесь обследовали, и нашли его.

Голова раскалывалась на куски, в глазах был туман. В темноте, не зная где именно нахожусь я бродил на орушке реденького леса и переворачивал каждый подозрительный камень. Лишь когда светило и обод полностью воссоединились, я, наконец, обнаружил тот самый валун, за которым скрывались зловещие коридоры. Теперь они были пусты, и никто не стремился напасть на меня из-за угла. Повсюду валялись кости и черепа, обглоданные крысами. Здесь было темно, но я, сам не знаю почему, все это видел, даже правильнее сказать ощущал.

Но дороги я не помнил, а потому какое-то время блуждал по катакомбам. Наконец я набрёл на камеру, в которой нас держали перед тем как скинуть в море, и, наконец, сумел сориентироваться, и добрался до полуразрушенного зала, в центре которого, источая тусклый свет, стоял камень проклятого божества.

— Выходи, Шотер, — крикнул я, положив руку на камень, после чего закашлялся. Воздух здесь был спертый, дышать было нечем.

— Здравствуй, — передо мной появился мальчик лет семи, светловолосый, с наивным лицом. Его глаза были пусты, — плюнь на камень, смертный.

— Кто ты? — спросил я, — если я плюну, начнется испытание?

— Плюнь на камень, смертный, — безразлично повторил мальчик.

Нет, сомнений у меня не было. Если я не сделаю, того, что он просит, мне придется дорого заплатить за свою трусость. А если сделаю — мне придется испытать на себе силу Шотера. Что я должен был получить взамен? Я не знал, но я все равно шел на это. Я мог умереть, но мне ли бояться смерти? Что значил мой сон накануне?

Слюна, попавшая на испещренный рунами монолит, зашипела, словно камень был раскален, и вверх поднялся легкий зеленоватый дымок, темный зал осветился бирюзовым светом. Количество дыма все увеличивалось, и это продолжалось, пока он не заполонил всю комнату, так что дышать стало совсем нечем. Ничего кроме тумана я больше не видел, ни стен зала, ни даже камня, который был в двух шагах от меня.

— И зачем ты пришел, — послышался голос, но на этот раз говорил не мальчик. Это был глубокий, хрипловатый голос, который я прежде не слышал.

— Я пришел за знанием, и ни зачем больше. Я ищу свою Арну Кальгон. Полагаю, ты должен знать где она.

— То, что в моих владениях, я тебе все равно не отдам, а о том, что в них не находится я ничего не знаю.

— Не прибедняйся, Шотер, ты знаешь достаточно, и расскажешь.

— Но ты мой враг. Не думаю…

— Прекрати. Кем бы ты ни был ты подчиняешься тем же законам что и всё в этом мире. Так что я пройду твоё испытание, а ты скажешь то, что знаешь.

— Но я могу дать тебе несравненно больше — вернуть твою силу, рассказать где лежат несметные сокровища…

— Я пришел за знанием, Шотер, — раздраженно повторил я свое требование.

— Хорошо… Но раз уж ты вспомнил про законы…

— Да, если я не пройду испытание, то я окажусь в твоей власти. Давай, уже, не тяни.

— Не торопись умирать…

Туман сгустился вокруг меня, и мгновенно исчез — я стоял в светлой комнате, очень похожей на покои Менетера. Я огляделся, и увидел — Арна, она стояла и смотрела на меня, а затем выхватила из-за пояса кинжал и заколола себя. Я закрыл глаза, повторяя про себя, что не должен двигаться с места, ведь Шотер только этого и ждал. Разомкнул веки, и вот я уже стою перед мертвым Агетером Кальгоном. Это был тот самый злополучный день — он лежал на кровати, проткнутый собственным мечом. Дыхание участилось, но я вновь не позволил себе шевельнуться. Я моргнул. Энес и Менетер. Их хватают, так что Энес не успевает сотворить ни одного, даже самого простого заклинания. Моих друзей избивают, закидывают в какую-то телегу. Шотер лжет мне, пытаясь сломить мой дух. Вспышка молнии. «Возмездие», в мой первый в жизни шторм. Вот Лерг, бедняга, падает из вороньего гнезда в бушующие волны, новместо утешений, матросы на корабле принялись бранить меня. Плевать, никто не мог обвинить меня в этой смерти больше, чем я сам. Стоило мне так подумать, как сразу же передо мной встала картина, которую я, с тех пор как узнал, что Арна принцесса, представлял себе тысячу раз — как фигура в сером нападает на нее около родника, когда она пытается передать мне письмо, положив его под камень. Что-то в той фигуре показалось мне неясно знакомой, но я никак не мог уловить что. Это видение отличалось от других, оно было более настоящим… Вот Арна отпрыгивает в сторону, бежит, а затем спотыкается, падает, и острый кинжал настигает ее. Эта картина повторялась семь раз, и каждый повтор все было по-разному, — то убийца просто закалывал ее в спину, то перерезал горло, то просто бил, связывал и забирал с собой. Но я знал, что все было иначе, и это не могло сломить меня, я наоборот лишь укреплялся в своей любви к этой отважной, сильной девушке. Я даже успел привыкнуть к происходящему, когда картина вновь изменилась — теперь я раз за разом получал удары плетью в гвардейской школе, но не чувствовал боли — лишь позор. И это повторялось много, даже больше, чем смерть моей любимой. После этого я увидел Кога. Он был прикован к стене, на глазах была черная повязка, а Латия пытала его, чтобы узнать где я, где принц. Трижды все было одинаково, и Ког отказывался говорить, ссылаясь на незнание, но в четвертый раз он пошел на сделку, и выкупил свою жизнь. Все это сменилось еще одной картиной, что не раз приходила мне на ум, хоть я и сам не видел этого — смерть несчастного Ланса Бренна, что просто решил взглянуть, как я творю заклинания, сражаясь с могучим артанийским колдуном. И эта битва, естественно с далеко не правдивым концом, повторялась не раз. А потом я увидел и своих родителей — бедные, уставшие, сгорбленные, потерявшие единственного сына. Я поступил жестоко, написав им письмо о своей смерти. Я смотрел, не закрывая глаз, и слезы катились по моим щекам.

— Я тебя не люблю, Гол, — услышал я голос Арны, — и никогда не любила.

Я молчал. Кровавые картины из моего прошлого, одна за другой продолжали вставать. Вот я лежу на покрытой бурыми пятнами палубе «Дрянной Девчонки», вот проклятие Каи сминает Коготь, а вот и Калентренор протыкает Ира Сонеза. Я сжал рукоять Эсториофа, пытаясь найти поддержку в остатках моей магии. В воздухе запахло кровью и смертью.

— Эсториоф, ты виноват в смерти короля, — прошептал голос моего учителя.

— Эст, как ты мог не уследить за ребенком, — раздался мощный бас Гекса.

— Гол, я тебя не люблю, и никогда не любила, — повторяла Арна.

— Почему ты нас бросил, сынок, — говорили родители, протягивая ко мне руки.

— Ты сделал свой выбор, и за себя, и за нее, — смеялся Калентренор.

Я молчал. Я был согласен почти со всем из вышеперечисленного, разве что верил, искренне, всей душой, что Арна, пусть сначала хотела меня просто использовать, полюбила меня, после того, что мы с ней пережили вместе.

А затем все прекратилось. Все разом, и я вновь стоял посреди зеленого туманного тускло освещенного зала. Неудачно вдохнув, я тяжело закашлялся.

— Это все, на что ты способен, Шотер!?

— Ты достойно прошел первую часть моего испытания, Эсториоф, твои воспоминания были прекрасны. Но ты силен. Так что теперь следующий этап.

Я почувствовал, как мое сердце стало биться сильнее. Так можно было и с ума сойти, если все будет продолжаться в таком же ключе. Нет, мои воспоминания не могли меня уничтожить, но я боялся и более страшных вещей, нежели просто память и страхи.

— Раздевайся, Эсториоф.

Стоило мне покорно скинуть с себя одежду, как я оказался на площади, перед огромной толпой народа. Нет, это действительно было смешно, и от облегчения, что не буду видеть тех страшных картин, я даже засмеялся, и моментально оказался вновь в темном зале.

— Смеешься?

— За кого ты меня принимаешь, Шотер?

Шотер не ответил. Вспышка! Я оказался в темном помещении, и без труда узнал его. Не раз я там бывал — пыточные темницы Ар-Морлгоя, чаще всего пустующие. Но теперь я был не в качестве безмолвного наблюдателя, а сам был прикован к пыточному станку, и кто-то растягивал мои руки и ноги в разные стороны.

Так пытка сменяла пытку, и чем дальше, тем невыносимее становилась боль. Мне драли ногти, ломали пальцы, жгли волосы, выдирали сухожилия и чего только еще не делали, казалось, перепробовали все. Но я ошибался. Мгновение и я, все еще с трудом переносящий эту боль, лежал на твердом полу. Моя голова была крепко накрепко зафиксирована, так я не мог ее ни сдвинуть, ни повернуть. А на мой лоб, ближе к переносице, начала капать вода.

Первое время я лежал, и наслаждался прохладной влагой, но прошло время, много времени. Это выводило из себя. Не знаю сколько дней я пролежал так, но Ког хорошо подготовил мой разум, и я держался. Не вскрикнул, не попросил о помощи. В момент моей все изменилось, и вот я уже сижу связанный по рукам и ногам посреди белого светящегося пространства. У меня нет век. Я никак не могу закрыть глаза. Все время в меня вливают бодрящие зелья, чтобы я не спал. И это тоже продолжалось очень, очень долго. В итоге я ослеп от этого белого, всеобъемлющего света.

Если бы Шотер на этом остановился бы, то он не был бы собой, а потому пытки, которые были исчерпаны в полном объеме, начали повторяться по кругу. Что такое боль? Не знаю, но человек такая скотина, которая ко всему привыкает. Шотер не смог меня сломить, и каждая последующая пытка делала меня сильнее.

Вспышка! Я вновь оказался на каменном полу покрытого зеленой дымкой зала. Обнаженный, слабый. Было ощущение, что из меня, как из только что порезанной на куски свиньи сочилась кровь. Я с трудом поднялся — как, сам не понимаю, ведь все ноги у меня были изрезаны, разорваны, переломаны, там, в пыточной.

— Одевайся, бери меч, — послышался голос.

Я быстро выполнил это указание, и одежда страшно резала мне кожу. Ко не подошел мальчик и, взяв меня за руку, проводил меня по коридору в другой зал, хорошо освещенный факелами.

Там собралось много народа. То были мои друзья и родные. Все как живые, но вряд ли настоящие. Но с Шотера станется, наверняка и тут есть какие-то козни.

— Не сложно догадаться мой друг. Ты видел страшные картин, испытывал пытки. Теперь тебе нужно будет победить в сражении дорогих себе людей, — эхом пронесся по залу голос темного колдуна третьей эпохи, — здесь твоя смерть будет самой, что ни на есть настоящей, и ты попадешь ко мне во владения на века. Решай — или ты, или они!

Детская уловка. Понятное дело, убивать никого нельзя, это навредит им. Как именно — не знаю, но проклятый колдун наверняка мог дотянуться до любого из них.

Конечно, первой на очереди была Арна, что и говорить, здесь Шотер был крайне не оригинален. Но что с ней сделать, чтобы она ушла, отказалась продолжать бой, признав поражение?

Думать мешало то, что Арна очень умело махала своей драгорийской саблей и я с трудом справлялся с ее выпадами, и потому решение пришло мне на ум не сразу. Хорошенько подгадав ситуацию, я ударил ногой по ее руке, кривой клинок упал на землю. Мгновение, поднятые брови, удивление в глазах. Память ситуации у ворот Крикобора сработала, принцесса развернулась и ушла в тень, где и исчезла.

Следующим на очереди был мой отец. Он вышел на центр зала и поднял меч также как делал это всегда. Я выставил меч перед собой, вспоминая то, чему он меня учил.

— Сын? — спросил он, — будь осторожен… — он не успел договорить, Шотер растворил его в воздухе. Понятно, колдун проник в их сны.

Один за другим они хотели сражаться, но я уже знал, что делать. Они должны были лишь узнать меня, понять, что я не враг. Вместе с Менетером мы вновь приложили мою руку к изумруду в сырой пещере. Атну, посудомойку из замка, я попросил заварить мне чай, Энес напомнил о танце, с Гексом заговорил о Лансе.

Люди, которые мне были небезразличны, все до одного имели общие со мной воспоминания, и их разум, что задействовал Шотер, стоило мне вспомнить что-нибудь объединяющее нас, уходил за пределы этой комнаты. Конечно, проклятый колдун надеялся, что я убью их, но он ошибался.

Последним был Эрес, и он, как и все остальные, напал на меня. Сначала мне показалось, будто это будет самый простой бой, ведь нас с ним объединяло многое, мы были лучшими друзьями в школе гвардии.

Но никакие слова и уговоры на него не действовали, я был измотан, а он свеж, и в какой-то момент ему удалось меня обезоружить, а затем и ранить.

— Эрес, ты же мой друг! — прокричал я в отчаянии, увертываясь от очередного финта, — послушай меня, неужели все так и закончится? Неужели мой самый верный товарищ отправит меня в плен к Шотеру? — я оступился, а когда поднялся, то его клинок смотрел мне в сердце.

— В этот раз мне удалось победить, — торжественно сказал он.

— Да, ты поборол меня… — прошептал я, и запах колдовства наполнил мои ноздри. Как мне хотелось выпить сейчас глоток штара, чтобы этот напиток вернул мне мою силу… штар… — Эрес… Ты обещал, что никогда не убьешь меня! Вспоминай!

Эрес заозирался по сторонам, словно осознав, что его разум находится в плену, и тут же исчез.

Ко мне подошел мальчик, что привел меня сюда, и, взяв меня за руку, вернул к камню Шотера, после чего с нечеловеческой силой приложил мою руку к горячей поверхности. Я тяжело закашлялся. Зеленый туман завертелся по комнате и едва не сбил меня с ног, но я удержал свою руку на месте. А затем он сгустился над камнем и стал огромным лицом, полностью состоящим из густого зеленого дыма.

— Ты сильный враг. Прими мою метку.

Черная лента обвилась вокруг моей руки, и впиталась в кожу, оставив некрасивый спиралевидный след на всем предплечье, словно татуировка.

— Теперь каждый будет знать, увидев это, что ты прошел мое испытание. Что ты хотел узнать.

— Как мне найти Арну Кальгон? — решил спросить я.

— Ха-ха-ха-ха… — лицо, выплевывая зеленый дым рассмеялось, — следуй по золотому торговому пути один, без помощников и проводников, как пассажир первого торгового корабля, отходящего из гавани Хестерана утром, шестого числа месяца Печали.

— Она у Калентренора? Где он? Что здесь произошло?

— Прощай, Эсториоф, надеюсь, мы с тобой больше никогда не увидимся.

Дым рассеялся, и я медленно сел на пол. Все мое тело ныло от боли, и проще было не идти, а ползти по полу. Неожиданно моя рука наткнулась на что-то твердое, такое знакомое на ощупь. Это был родовой кинжал Одан, тот, который я здесь оставил в прошлый раз. Теперь я забрал его, и отправился прочь по этим проклятым коридорам, через темницу наверх, к ночной прохладе.

Я вылез на освещенное лишь звездами поле, огляделся. Мне казалось, что мой заплечный мешок невероятно тяжел, а арбалет, от бессилия я бросил по дороге, еще там, в подземельях. Выйдя на свежий, теплый ночной воздух, я рухнул на жесткую сухую траву, и крепко заснул, вдыхая аромат последних теплых месяцев.

Впервые за долгое время, я спал с наслаждением, не опасаясь встретиться во сне с призраками былого или слугами злых сил. Мне даже не хотелось просыпаться, когда я услышал спор двух человек, и я лишь перевернулся в мягкой постели.

— Не нужно его будить! Он же колдун! А колдуны всегда спят столько, сколько им нужно, — проговорил знакомый голос.

— А я говорю, что он уже третий день спит! — и снова голос знакомый, но я никак не мог понять, кому он принадлежит.

— Если мы его разбудим, он совсем не обрадуется, знаю я этих магов!

Я осознал, что лежу не под открытым небом не сразу. Кто же эти двое? Я приоткрыл глаза, и посмотрел в бок — но люди стояли напротив окна, я не мог понять, кто это.

— Уже разбудили, — медленно и сонно произнес я, чтобы они подошли к кровати.

— Мастер Эсториоф, как вы? — надо мной склонился Гред.

— Вы ходили к камню Шотера? — сразу же спросил Эрес.

У меня на душе потеплело. Я не знал, что они тут делают, как нашли меня, и почему решили спасти. Просто рядом со мной были мои друзья, которые приходят на помощь, даже не зная, где я.

— Эрес, Гред! Как же я рад вас видеть, — мой голос был слаб, а глаза все еще закрывались сами собой, — какое сегодня число?

— Десятый день месяца Ветра, — не замедлил с ответом юный Хармотен. Он всегда был внимателен с календарем, в отличие от Греда.

— Вам нужно лежать, вы еще очень слабы, — с заботой произнес он.

— Нет. У меня осталось четырнадцать дней.

Я попробовал встать, но неудачно — тут же обратно повалился на постель. Не смотря на все произошедшее, ни царапинки не было на моем теле, ни одного перелома. Только неимоверная слабость.

— Как вы здесь оказались? Почему помогаете мне?

— Потому что вы единственный, кто может помочь нам, — взял слово Эрес, — Совет магов до сих пор не может получить необходимой власти, сейчас всем правит Раун Санвер. И в этих перипетиях Латия выдергивает из общей цепи людей, что были верны королю до последнего. Капитан Гариган, мой отец, генерал Роскилл, Пин Харт, Агар Росен, и еще масса верноподданных, — кто-то уже мёртв, другие сидят по тюрьмам. Мне пришлось бежать из гвардейской школы, а Гред последовал за мной, просто по-дружески.

Мы шли в Дром по большой торговой дороге в Черной пустоши, и думали, где найти людей, способных помочь нам. Дело в том, что древняя магия отказалась принимать Рауна Санвера как короля острова, и сейчас он сидит на троне как наместник. И мы с Гредом решили, что неплохо было бы наказать предателя Санвера. Но что мы могли? Заметив вас, мы сразу поняли — верный королю человек остался. Мы развернулись и направились в Наторнет, и следовали за вами до самых берегов Драгории. Вы все время опережали нас на пару дней, и мы никак не могли подойти и все обсудить. Мы пришли сюда на следующее утро после того, как вы отправились к алтарю Шотера, и проклинали свою медлительность. Вас не было шесть дней, и лишь на седьмой мы сумели обнаружить ваше почти бездыханное тело, и нам повезло, что вы выжили.

— Так и было, — подтвердил Гред, — но откуда вам известны наши имена?

— Долгая история, — просипел я, — к несчастью, я лишен своей силы из-за своей же глупости. Но я скажу — ваш путь не был напрасным. Менетер Кальгон жив, и уже сейчас, наверное, хорошо спрятан. Он вероятно на материке Сааш.

Я, как и вы, собираю людей, которые верны королю. Мне нужно разыскать еще одного человека… важного для нашего предприятия. И у меня будт просьба…

На том мы и договорились. Я должен был спать, а, они, на те деньги, что я им дал, должны были довезти меня до истока золотого торгового пути. Только на шестой день я впервые встал на ноги, и какое-то время шел рядом с повозкой. Но силы со мной еще не было, и очень скоро я вернулся обратно. Я старался обходиться без лишней помощи со стороны своих старых друзей, так как стыдился своей немощи.

На двенадцатый день мы были уже в городе — мои друзья справились как нельзя лучше, последние несколько ночей, решив, что не успевают в срок, они гнали повозку целыми сутками, меняя лошадей в каждом населенном пункте. К этому времени я, наконец, пришел в себя окончательно. Более того — я почувствовал, как ко мне начинает возвращаться колдовство. Тихонько так, небольшим ручейком.

У меня было два дня, чтобы разобраться со всем, что у меня было. Множество из тех амулетов, что я взял с собой — перегорели, и это неудивительно, ведь я подвергался многим опасностям — в меня стреляли из луков и арбалетов, бросались проклятиями, я долгое время путешествовал один, что тоже было небезопасно. Что касается другого снаряжения — оно, в большинстве своем, было в порядке. Я решил, что новых оберегов покупать не буду — все они были очень слабы, и вряд ли могли мне помочь в дороге. В общем, перед сложным путешествием я снова был полон сил.

Наступило утро шестого числа месяца печали. Еще с ночи я и мои верные друзья стояли в порту, чтобы понять, какой же корабль отправится раньше, и им оказался классический флейт «Пузатая бестия».

— Ну чтоже, нам пора расстаться. Но переживать не о чем, просто нужно двигаться вперёд.

— Мастер Эсториоф, где нам вас искать? — спросил Гред.

— Я сам найду вас. Вот возьмите денег, и постарайтесь добраться до Аритрианского моря, ищите человека по имени Дэнс Дэкон. Надеюсь, Менетер доберется до него, и какое-то время будет скрываться там.

— Но…

Я уже убегал. Судно должно было вот-вот отчалить.

— Удачи вам, — крикнул я, уже поднявшись на борт, — Ах, да, Эрес! У тебя есть прекрасная возможность найти себе девушку по вкусу, — вновь мне не удалось проконтролировать свою авантюрную натуру, и хитрая улыбка предательски расползлась по моему лицу.

Грустно было смотреть на них — уставшие, грязные, костюмы поистрепались в дальнем путешествии, когда они следовали за мной по пятам. Я долго махал им рукой, печально взирая на удаляющийся берег.