Путь мага: Выбор, Долг, Любовь

Глава 2. "Пузатая Бестия"

«Пузатая бестия» — это была большая, нет, вернее сказать просто огромная торговая посудина, принадлежавшая инголдийской торговой компании. Она имел бочковидный корпус, узкую корму, три мачты с двумя парусами на каждой. Судно, как мне сказали в порту, шло на остров Ассален. Что там было в трюме мне было не интересно, но ходили слухи, что там был приличный груз золото, которое рассчетливые Инголдийцы предпочитали не только добывать, но и скупать у каждого, кто был готов его продать по сходной цене.

Я поднялся на ют, который был неимоверно высок, и закурил свою трубку, ставшую мне верной спутницей. Я даже наивно стал верить, будто она приносит мне удачу.

— Чего стоишь? — грубо спросил один из матросов, толкая меня в спину.

В действительности я поднялся на судно как к себе домой, даже не удосужившись оплатить проезд или хотя бы поговорить с капитаном.

— Я пассажир, — мягко ответил я, пытаясь вспомнить магию голоса. Но несмотря на хорошие ощущения, магия ещё не вернулась ко мне

— Не похоже. Иди за мной, пока за борт тебя не выкинули.

Матрос привел меня к интересному человеку, который что-то объяснял солдатам. Его уверенность читалась и во взгляде, и в позе. Короткие, черные как смоль волосы, характерные маленькие темные глаза, плоский нос — все выдавало в нем жителя Инголдии.

— Кто такой? — спросил он, после того как матрос отчитался о том, что нашел нарушителя.

— Эсториоф, мне в портусказали куда идёт ваше судно, и в спешке я не успел обратиться к капитану. Я могу оплатить место.

— И чего ты его ко мне привёл? Не видишь, человек достойный? — инголдиец шикнул на матроса и тот торопливо убрался прочь.

Меня, уже без сопровождения отправили направили к капитану. Инголдийцы народ такой, если видят платежеспособного человека, всегда готовы с ним сотрудничать.

Капитан, куда более приветливый на вид чем его офицер, был крайне недоволен тем, как я оказался на судне, но несмотря на это был весьма гостиприимен.

— Проходите, покурим, обсудим, что мне с вами делать, — сказал он, и отодвинулся в сторону, жестом приглашая меня в длинное узкое помещение, которое казалось довольно просторным, благодаря остекленной задней части.

— И так, меня зовут Шедес, ну или капитан Шедес.

— Мое имя Эсториоф, я с острова…

— Я и так мог понять, откуда вы. Знаете ли вы, кто путешествовал на моем судне бесплатно в последний раз? — с небольшой угрозой спросил он.

— К несчастью, понятия не имею, — растеряно ответил я, а затем сразу добавил, — капитан Шедес.

— Да будет вам известно, что это, ни много, ни мало — король и королева Летрегас, правители славной Инголдии.

— Сколько? — спросил я, ощупав пояс — из тех денег, что я взял в башне, осталось не то чтобы очень много.

Капитан, ни слова не говоря выставил передо мной весы и положил на них приличного вида грузик. Я снял с пояса один из мешочков, и к моему счастью, он смог удовлетворить запросы капитана.

Проворно забрав деньги, Шедес выпустил облако дыма, отпил из чашки штар и хитро посомтрел в мою сторону.

— А откуда у вас такие деньги, Эсториоф. Вы больше похожи на вора, нежели на богача. А наемнику никто таких денег и не отдаст. Мне не хотелось бы иметь дело с преступниками.

Но мне даже не пришлось лгать, отчего я был неимоверно счастлив.

— Да будет вам известно, что я гориаф королевского замка Ар-Морлгой, — вранье как всегда непринужденно слетело с моих губ. Впрочем, не совсем вранье — титул у меня никто не отнимал, а о событиях на острове Ласса капитану я рассказывать не собирался.

— И чем вы это можете доказать?

Я уже видел торжество в его глазах, когда я растерянно начал копаться по своему одеянию в поисках броши, врученной мне в гильдии. Такую же я должен был получить и в замке, когда был одарен титулом, но к чему мне две? К счастью я обнаружил ее под доспехом, приколотой как всегда к нижней рубахе.

— Рад видеть вас на «Пузатой бестии», господин Эсториоф. Кстати, верно вам будет интересно узнать, что на борту находятся богатые дворяне из Сетриштельна, братья Селлибор с женами, надеюсь, вам будет приятна их компания. Я провожу вас.

Каюта была совсем не велика, но это было значительно лучше, чем гамак в кубрике. Сразу расположился по-хозяйски — дабы быстрее возвращалась магия, я мысленно разделил комнату на привычные четыре части, приготовил стол к работе, собираясь выписать все необходимые эликсиры и ингредиентов, которые планировал приобрести на Ассалене, и заняться поплотнее тренировками рук и разума.

Магия не терпит пустоты и безделья, и единственный способ её вернуть, активно стучаться в её двери, тем более что моя стихия, море, была рядом со мной.

Братья Селлибор оказались весьма забавными богатенькими бездельниками, праздно проводившими время в прогулке по морю со своими женами. Каждый день они занимались банкетами для себя самих, чтению друг для друга пошлой литературы, и порой продолжали свои глупости прямо на палубе. Мое появление их сильно взбудоражило, тем более что я выглядел, как наемник, а мое имя облетело больше земель, чем я объехал — они в красках пересказывали мне, сколько подвигов я совершил, причем я только диву давался, и как мне удалось столько всего сделать за семнадцать лет моей жизни. На их просьбы продемонстрировать свою силу я лишь отшучивался. Девушки Иленес и Арлеса, и их непутевые мужья Лос и Маренас (хуже инголдийских имен могут быть только инголдийские названия!) воспринимали меня как игрушку, которую им дали на растерзание — не проходило и дня, как они находили во мне и моем снаряжении что-то новое, о чем я и сам не знал. Никогда не замечал, например, что мех кролика, торчащий из некоторых амулетов очень похож на шерсть диких барсов Драгории, которых, по версии моих спутников я убивал взглядом. Или вот еще что — после испытания Шотера я обзавелся седыми прядями, о которых девушки вообще болтали непрерывно, с тех самых пор, как заметили. Мои глаза казались им «колдовскими и бездонными», а взгляд «ледяным и всеобъемлющим». Мои доспехи были «потертыми в боях», а Эсториоф, ясное дело, «сверкал ярче обода». За неделю плавания мне удалось собрать столько комплиментов, сколько в жизни не слышал. Причем льстивые слова настигали меня везде, где это только было возможно — на юте, где я любил курить трубку, на баке, где я вглядывался в горизонт и даже в моей каюте, где был сломан дверной замок, и я никак не мог запереться. Единственное место, куда аристократы не совались — это марсовая площадка, но целый день лазить туда обратно по вантам и стоять напротив всех ветров, у меня не было никакого желания.

Сказать, что магия возвращалась ко мне, значило бы сильно преувеличить действительность. Безусловно, все перестало быть столь печальным, и я даже мог ненадолго взглянуть за грань, но все это было настолько слабо, что не походило даже на тень былого, и, несмотря на все мои ухищрения, которые должны были мне помочь, восстановление протекало крайне медленно.

Уже спустя несколько дней можно было почувствовать разницу между Драгорией, пусть и теплой, но все же не жаркой страной, и водами дремлющего архипелага, где светило словно сжигало кожу и напекало голову до тошноты.

На девятый день пути попутный ветер переменился, и теперь дул с востока, нам в лицо. Нам даже пришлось немного изменить курс корабля, и теперь мы шли в крутой бейдевинд. И это обстоятельство сильно помогло нам, когда за кормой появились пираты.

На горизонте виднелось два корабля — оба быстрые шхуны с косыми парусами, позволявшими им идти против ветра значительно быстрее нас, и расстояние от них до «Пузатой бестии» сокращалось до ужаса стремительно.

Управлять ветром — не шутка, хотя мне эта магия всегда давалась просто. Но мне нужна была сила, и стоило мне ее заполучить, как ветер бы наполнил наши паруса и понес огромный корабль, будто игрушку. И в этом мне, безусловно, могли помочь находящиеся на борту нашей посудины колдуны. Конечно, никто из них не рискнул бы связаться со стихией, но я мог, организовав круг силы позаимствовать на время их дар.

Я собрал их всех на квартердеке — оттуда, как мне показалось, было бы проще всего составить этот сложный элемент. Конечно — использование чужой силы, это магия обрядов, которой я был обучен лишь теоретически, но я, как и Ког, предпочитал доверять подлинникам первой эпохи.

Правильно расставленные по квартердеку волшебники, не представляя, что делают, по моему приказу поочередно послали друг другу энергию — неловкую, вязкую, неотделенную от стихий, но все же энергию, которую я мог использовать. Когда мои помощники уже не управляли проходящей через них силой, мне удалось овладеть ею.

Впервые за долгое время я почувствовал себя прежним, мощным и непобедимым. Руки моментально вспомнили нужное движение. Порыв ветра наполнил паруса.

И впрямь, теперь «Пузатая бестия» рассекала волны с такой скоростью, что любой корвет позавидовал бы. Под довольные крики команды пираты скрылись за горизонтом, не в состоянии идти против ветра столь же быстро как мы бакштаг. А я все не мог прекратить тратить попавшую мне в руки энергию, наслаждаясь каждым мгновением, просто упиваясь ей. Моя эйфория закончилась лишь к вечеру, когда я заметил, что колдуны начали терять сознание.

Под аплодисменты инголдийских аристократов и всего офицерского состава во главе с капитаном я сошел с юта и, словно актер, поклонился.

— Наконец-то, вот это магия! — восклицала Иленес, а за ней подхватывала ее подруга. Мужчины одобрительно улыбались и протягивали ладони для рукопожатия.

— Эсториоф, слухи о вас не врут, — Лестет был счастлив больше всего, ведь его корабль избежал неминуемой схватки, а каждый абордаж, даже на столь защищенном судне — большая опасность.

Путешествие до Ассалена, весь экипаж просил меня еще раз продемонстрировать свою силу, но я отказывался, ссылаясь на то, что злоупотреблять магией нельзя, что отчасти было правдой. Мы прибыли в пункт назначения рано утром в слабом предрассветном тумане. Как и большинство колоний, эта являлась большим поставщиком золота, специй и всего прочего, что невозможно было вырастить или добыть на двух огромных материках — Кестерн и Сааш.

Поселение здесь было одно, а потому и называлось оно так же, как и весь остров. Конечно, как и все инголдийские города, он был выполнен с размахом. Инголдийцы как никто суеверно относятся к своим жилищам, и зачастую украшают и достраивают их всю жизнь. Первым в глаза бросалось здание местной верфи, не только потому, что было огромным, но, ко всему прочему, оно стояло у самого причала.

Я был неприятно удивлен, увидев, что здесь активно используется рабский труд, и темнокожие люди из Нардарики в тяжелых кандалах постоянно что-то переносят, копают, погоняемые кнутами надсмотрщиков.

— А что нам, завоевателям, убивать их что ли? Это же нелюди, посмотрите на них. Они не могут делать ничего кроме тупой работы, где требуется сила и выносливость — отвечал на мою реакцию капитан, вытирая со лба пот аккуратным белым платочком.

— Но ведь в Инголдии запрещено торговать людьми?

— В Инголдии — безусловно, но на этих островах… На этих островах, друг мой, без этого никак не выжить.

— Так значит, вы поощряете рабство?

— Нет, нет! Не подумайте такого. Мы никогда бы себе такого бы не позволили!

— Как невольники сюда попадают?

— Послушайте, господин Эсториоф, не нужно этого допроса. На лассонесских колониях так же есть рабы, а про Барзнет я вообще молчу, там, к вашему сведению, самый большой рынок на архипелаге, если, конечно не покупать живой товар без посредников, то есть прямо у пиратов…

Я понял — спорить и убеждать его, что рабство не достойно настоящего человека, бессмысленно, тем более что здесь этим занимались все. Рабы, хоть официально запрещенный товар — очень ценны, и через контрабандистов ими торгуют губернаторы островов. Теперь я не сомневался в том, что морские разбойники являются лишь перевозчиками, а когда им удается еще пополнить трюмы живым товаром — они не упускают своей прибыли. Не сомневаюсь, что если уж в Нардарике некоторые племена едят по праздникам захваченных в плен людей из других стран, то и торгуют ими без зазрения совести. Да и жители Керских равнин спокойно используют попавших к ним в руки драгорийцев в своих целях. Моя сила… быть может я бы и мог что-то изменить, но не сейчас.

У меня было время свободно прогулться по городу, хотя свободой общество избалованных дворян Сетриштельна не назовешь. Да и жара ужасная. Спасаясь от палящего солнца, я купил в ближайшей уличной лавке шляпу, в которой я выглядел чуть менее приметно. У меня начала отрастать борода, и теперь я выглядел…

— О! Как настоящий пират! Вы просто великолепны, господин Эсториоф. Теперь весь архипелаг будет вас бояться! — восклицали девушки, а мужья до омерзения глупо кивали.

Остановка была коротка — уже к вечеру на «Пузатую бестию» было погружено золото, и можно было отправиться дальше в путь. Не смотря на то, что мое пребывание на судне был оплачено лишь до этого острова — капитан даже не заикался о том, чтобы взять с меня дополнительные деньги.

Неожиданно мне пришла в голову идея, и я, не подумав о том, что могу и сам сойти на берег воплотил ее в жизнь. Сделав загадочное лицо, я сообщил надоевшим мне до крайности братьям Селлибор, что у меня плохие предчувствия, и им не стоит продолжать плавание на «Пузатой бестии», и ужасно довольный собой, поднялся на шкафут. Конечно, вбившие в свои головы идею о моем всемогуществе, эти ребята не решились подняться на судно, и долго еще стояли на пирсе, провожая взглядом огромный корабль. Капитан, прознавший про мои фальшивые предзнаменования, пытался выяснить, что же точно произойдет, и мне оставалось лишь говорить о туманности будущего. Но Лестет Шедес решил перестраховаться, и уже спустя два дня, когда мы прибыли на Сллслосар, чтобы догрузить золото и из этой колонии, он нанял два брига для охраны своего перегруженного золотом корабля. Мы взяли курс на Инголдию, теперь лишь с одной плановой остановкой на лассонесском острове Доремон, самой близкой к материку колонией, чтобы пополнить запасы продовольствия, которое к тому моменту должно было закончиться.

Сутки мы шли спокойно, и плавание теперь, в отсутствие надоедливых спутников доставляло мне не малое удовольствие. Я чувствовал силу, ощущал, становлюсь прежним, и это радовало меня. Латия надеялась заполучить меня, и потому не убила…

На третий день я проснулся, и как обычно поднялся на палубу. Утро выдалось туманным. В воздухе витала магия. Правая рука сама легла на рукоять клинка. Я заглянул за грань, и сразу понял, что не давало мне покоя. Туман был создан колдовством, и я смог разглядеть силуэты не только бригов, шедших с обеих сторон от нашего корабля, но и уже знакомых пиратских шхун, а помимо них был еще один корабль — более крупный, и магия исходила с его палубы.

Я аккуратно вытряхнул табак из трубки, а потом быстро оповестил каждого из офицеров об опасности. Но они не слушали, им казалось, что я просто опять хочу продемострировать свою магическую силу… Проклятье! Выхода не было. Я добрался до колокола, и принялся что было силы колотить в него.

На корабле тут же поднялась паника, все забегали как ошпаренные, а я направился к капитану. Быть может его удастся убедить.