Путь мага: Выбор, Долг, Любовь

Глава 3. Старый знакомый

— В чем дело, почему тревога? — сонно спросил меня капитан, выходя на палубу, когда я пытался разглядеть через белую пелену хотя бы силуэты нападавших.

— Пираты. Три корабля.

— Я не вижу ничего кроме тумана, Эсториоф. Признайтесь, вы шутите?

— Нет, капитан, мне сейчас совсем не до шуток.

— Тогда потопите их своим колдовством, и дело с концом. Вы же сильный колдун, могущественный — он протяжно зевнул, — и все такое.

— Я не единственный маг в мире. Отдайте приказ предупредить корабли охраны.

Но было поздно. Раздался взрыв, сначала справа, а затем и слева. Оба корабля сопровождения были разнесены в щепки, и в быстро рассеивающемся тумане было лишь видно, как беспомощно быстро они идут ко дну. Капитан наконец проснулся.

— А ну по местам! Ставь все паруса, поворачивай корабль бакштаг.

— Это глупо. Нам не уйти от них в этот раз, тем более по ветру. Нужно готовиться к драке!

— Нет. Нужно уходить, и чем быстрее, тем лучше.

— Капитан, сколько мы не будем стараться, ничего не выйдет, даже если я наколдую ураган! Они слишком близко! Готовьте картечный залп!

Вскоре ушедшие на дно корабли скрылись в тумане. Повисла напряженная тишина. Я в очередной раз перепроверил свое снаряжение. Все амулеты на месте, два пистолета за поясом, несколько баночек с зельями… Я остановился, нащупав круглый пузырек с приклеенной бумажкой «разбить в случае опасности». Пора.

Туман рассеялся, маг, что противостоял мне, уже не боялся быть обнаруженным. Я стукнул баночкой о борт корабля, но она, вопреки моим ожиданиям не разбилась, а только предательски выскочила у меня из рук и скользнула в море. Я выхватил пистолет и выстрелил ей вдогонку. Просто так, из злости, с расстройства, даже не надеясь попасть из столь несовершенного орудия в цель. Но склянка, разлетелась в дребезги, даже не коснувшись поверхности океана. Кто-то из мушкетеров одобрительно удивленно присвистнул.

Я с нетерпением стал ждать эффекта, и, не теряя времени смазывал свой меч ядом богорского кедра.

Никогда не поймешь суть того или иного ингредиента. Обыкновенный отвар можно сделать из трав, собранных в поле, чтобы создать сильное варево, необходимо иметь представление о консистенции и способе варки, перегонке и прочих алхимических прелестях. Но если хочешь чего-то особенного, обыкновенные ингредиенты не подойдут, сколь волшебными они бы не были. Нужно найти вещи, которые что-то несут в себе.

Как известно, самые сильные любовные зелья в мире варятся с использованием самых искренних чувств. Например, не редко примешивают цветы, которые были подарены в порыве любовного притяжения. Для того чтобы создать эликсир, дарующий надежду, берут слезы людей, которые получают шанс найти выход из самой сложной ситуации. Не смотря на один и тот же состав, каждое из таких зелий уникально, и предугадать действия отвара, имеющего не столько разум, сколько собственные эмоции, очень сложно.

Я понятия не имел, что Ког намешал в своем эксперименте, и не факт, что об этом знал Ког. Чтобы самому убедиться в происходящем, что все идет по плану, пришлось вновь заглянуть за грань, и моя челюсть упала, настолько я был изумлен происходящим.

Легкая маслянистая пленка красноватого цвета растекалась по воде, хитро подбираясь к вражеским судам, и образуя невидимую для обыкновенного глаза водяную руку, что подняла как пушинку одну из шхун и бросила на вторую. Мачты разошлись в стороны и треснули, оснастка безучастно повисла, а затем первая из посудин переломилась пополам. Люди ничего не могли предпринять в этой ситуации и уходили к Основателю с криками и мольбами о помощи. Оба корабля получили несовместимые с плавучестью повреждения и отправились на дно вслед за нашими охранными бригами.

Ликование на палубе длилось мгновения — на большой скорости к нам подошел третий корабль, на борту которого и находился тот колдун, что сумел обвести меня вокруг пальца своим туманом. Он был не очень силен — слабее, чем мне показалось вначале, поскольку он непременно попробовал бы догнать нас и в прошлый раз, когда мы видели его дружков, но с ветром работать не хотел, а могущественные волшебники воздушные потоки любят. Но вот смогу ли я справиться с ним, пока мои силы не успели восстановиться до конца, я не знал.

Полетела картечь, масса парней попадала, сраженная свинцовой дробью, капитан был ранен. Мы дали ответный залп книппелями, но пушки на «Пузатой Бестии» были не слишком крупными, да и дырявить их паруса было бесполезно, корабли были быстро и мастерски сцеплены между собой, и уйти шансов не оставалось.

Пиратов, несмотря на то, что корабль у них значительно уступал в размерах нашему, было куда больше, чем инголдийских солдат, но вооружены они были хуже. Я разрядил второй пистолет, попав в грудь еще одному неудачливому разбойнику, после чего откинул ставшее бесполезным оружие.

Колдуна я обнаружил сразу, он, как и я предпочитал холодное оружие посоху и орудовал огромной абордажной саблей направо и налево, чувствуя себя в своей стихии. Мне нужно было вступить с ним в схватку, прежде чем ему удастся показать свой магический потенциал. Движением снизу-вверх я вспорол живот одному из пиратов, а затем грубо оттолкнул другого, взлетел по лесенке на квартердек, и встретился с тем, кого искал лицом к лицу.

В ответ на прямой удар сверху я попробовал сбить его тесак, и в то мгновение, когда клинки соприкоснулись, я заглянул ему в глаза. Как любой колдун он пытался определить, кто же перед ним, насколько противник опасен. На это требовалось мгновение — разворот, атака в ноги, от которой я увернулся прыжком, и попытался поразить его мощным верхним ударом, но пират уверенно заблокировал мой удар, словно я вовсе не вкладывал силы в этот выпад. Снова драгоценное время на то, чтобы взглянуть ему в глаза, ведь понять врага значит наполовину его победить. Мой противник был керскунианцем, жителем Керских равнин. Узкие вытянутые глаза, светло коричневая кожа, тонкие усы. Я рискованно ударил его ногой в живот, взмахом клинка разрубил на две части одного из его товарищей. Противник отпрянул, но пустил перед собой волну энергии, которую я уверенно рассек мечом. Движение, отведенные в сторону зрачки — он неумело пытался заглянуть за грань, чего я ему не позволил сделать, заставив вновь блокировать мои выпады. Один за одним, со сложнейшими финтами, прыжками, невероятными уклонами. Я так увлекся наступательными действиями, что не усмотрел за его левой рукой, откуда мне в глаза посыпался странный порошок. На какое-то мгновение я ослеп, но словно чья-то рука двигала мной и два последующих блока я поставил не глядя, и оба раза угадал в направлении ударов противника. Затем мне удалось разлепить веки — все плыло перед глазами, продолжать бой было невозможно. Следующий выпад я заметил слишком поздно, чтобы поставить блок, но меня спас какой-то матрос, что с простреленной головой упал с вант прямо на меня и весь удар острой сабли противника пришелся на него. Неловко отпихнув труп в сторону противника, я резко кувыркнулся в бок.

Безусловно, без зрения я не мог продолжать бой, и я решил заглянуть за грань — иного выхода у меня не было, иначе я терял всяческие шансы на выживание. Капитан пиратов же, воспользовавшись передышкой, также сумел это сделать. В этом состоянии я первым обнаружил его, и ударил со спины, но он был готов. Несмотря на то, что можно творить за гранью разумом, обращаясь во что угодно, мы продолжали сражаться на клинках, чтобы не расходовать лишние силы. Передо мной, безусловно, был опытный колдун, но он не годился мне в подметки, когда я был в силе. Теперь же он одолевал меня, и все, что мне оставалось делать, это защищаться.

Я не заметил того момента, когда сражение закончилось, я был поглощен своим поединком. А в то время, пока я геройствовал, пытаясь отвлечь колдуна на себя, корабль был сдан. Вернее сказать, пираты просто уничтожили всех, кому не посчастливилось быть «Пузатой бестии», а оставшиеся матросов двадцать, с обнаженными клинками встали в плотное кольцо, глядя на сражение сильнейших.

Но что я мог сделать, когда мое колдовство предательски оставило меня в самый неподходящий момент? Я вынырнул из-за грани и посильнее сжал Эсториоф, все мое тело сотрясала дрожь от ярости и бессилия.

— Опустите оружие, парни, я и сам могу его прикончить, — весело сказал пиратский капитан, и это было его ошибкой.

Я пересчитал выживших пиратов. Девятнадцать. Ну, была не была, все равно погибать. Вместо того чтобы пойти в отчаянную атаку на колдуна, приглашающегося меня на продолжение издевательской драки, я, резко повернувшись, ударил безоружного пирата. Восемнадцать. Еще движение, и второй согнулся от раны на пузе. Семнадцать, яд добьет его. Выпад, укол, круговое движение. Четырнадцать. Только сейчас они начали двигаться, пытаясь достать клинки. Двенадцать, включая капитана. Блок, удар, одно отточенное движение и три кинжала нашли цель. Восемь. Я почувствовал, как чей-то клинок неглубоко вошел в правое плечо. Рука, сжимающая меч опустилась, и семь пиратов накинулись на меня, прижав к окровавленной палубе. Значит, их осталось восемь вместе с главарем. Что ж, посмотрим, как вы управитесь со своим судном.

— Стойте! Не троньте его!

Матросы неодобрительно зашумели, желая расправиться со мной здесь и сейчас. Но капитан магией голоса заставил их подчиниться себе.

— Ты заслужил кое-что похуже смерти, урод, — сказал капитан и плюнул на меня, — бить можно, убивать нельзя.

Я не видел конца «Пузатой бестии», лишь слышал из трюма тяжелый взрыв пороховой камеры. Как приказал капитан, меня избили, посадили в клетку, заковали, перемотали пальцы, глаза завязали. Мне это начинало надоедать. Я всегда считал, что жизнь должна приносить радость и приключения главный источник веселья. Но вот уже в который раз я должен был погибнуть, оказываясь, казалось бы, в безвыходной ситуации. Вывернувшись я сумел достать из-за пояса одну баночку с целебной жидкостью и кое как выпить. Горькая дрянь, но раны затянулись, боль отступила.

Сон даровал мне силы, хоть все тело до сих пор ныло от полученных ударов, а глаза болели от того порошка, что кинул мне в лицо этот проклятый колдун. А новые силы это всегда надежда на будущее, даже когда на голове мешок, а на руках тяжелые оковы. Я облокотился на решетку своей клетки, куда меня кинули, и тяжело вздохнул, пытаясь придумать какой-нибудь план спасения.

— Кто здесь? — послышался высокий мужской голос с другой стороны металлических прутьев, — у меня глаза завязаны, я тебя не вижу.

— Ты тоже колдун?

— Да, и теперь твой лучший друг.

— Почему это? — озадаченно спросил я, не ожидая такого поворота в разговоре.

— Потому что если мы оба умрем, то я это последний из дружественных тебе людей, а если оба выживем, то, боюсь, нам не избежать участи близких друзей.

— И как тебя зовут, друг?

— Оренгар. Можешь называть Орн. Я из Драгории.

— А я Эсториоф, лассонесский маг, усмехнулся я, и почувствовал, как с другой стороны клетки он прислонился к моей спине, — сколько отсюда до Ээрнола?

— Мне откуда знать, — немного раздраженно ответил он, — я уже восемь дней с мешком на голове. Мне его снимают только когда похлебку с их дрянной едой дают.

— Мы в трех днях пути к востоку от Сллслосара, — если тебя это как-то сориентирует.

— Если пойдут прямиком, десять суток, при попутном ветре можно и быстрее добраться. Ээрнол это пиратская столица, нам там точно не жить. Так что думай, как выбраться отсюда.

— Никаких идей. Если только попроситься в пираты. Но после того, что я учинил на палубе, я удивлен, что меня на корабле не повесили.

— Крепко их потрепал? Молодец. Я вот не успел, меня сразу выклчили каким-то порошком…

Я склонил голову и уткнулся в колени. Нас два побитых мага, лишенных возможности колдовать. Я попробовал пошевелить пальцами — без шансов, связали на совесть.

В путешествии для нас не происходило ничего знаменательного, разве что матросы, приносившие нам еду, каждый раз были еще злее, чем прежде. Из обрывков разговоров я понял, что один из их товарищей, напился и свалился за борт, несколько скончались от полученных ран, и управлять судном стало совсем сложно. Мы не чувствовали свежего ветра — только качку волн, не знали направления судна — только догадывались.

Каждый день мы с Орном обсуждали, как бы нам сбежать. Глупо, но эти мечты не давали нам умереть. Все мои амулеты и обереги были взломаны, все зелья и мази израсходованы, и даже Эсториоф покинул меня. Правда, я не сомневался, что клинок будет стремиться к своему хозяину, во что бы то ни стало.

Похоже, удача совсем отвернулась от «Морского пса», шторма преследовали корабль всю дорогу. Про нас с Оренгаром совсем забыли, приходилось обходиться без еды, но мой спутник не жаловался, а я тем более. Хуже было то, что нас бросало из стороны в сторону и не знаю, как у моего друга, но у меня ныло все тело. Я даже не представлял, сколько разбойников осталось на судне, в такую погоду не редко люди идут купаться не по своей воле и по очевидным причинам на корабль не возвращаются. О прошедшем времени мы, естественно, представления не имели, глаза у нас были завязаны. Темнота перед глазами надоела донельзя.

Может на третий день, может на четвертый «Морской пес» был безжалостно брошен на рифы. В трюме образовалась мощная пробоина, я почувствовал под ногами воду.

— Орн! — я не видел его, но понимал, что он где-то рядом.

Мы всё ещё были связаны и сидели в клетках. Проклятье. Я закрыл глаза. Был один способ заглянуть за грань. Последний. После него я не смогу пошевелиться… Я зажмурился так сильно как мог. И развернул свои глаза внутрь себя.

Я стоял посреди выжженной степи, по которой шагал мой старый знакомый — слуга Шотера Мока, пастух мертвых земель.

— Эй! — крикнул я, — иди сюда! Это я! Гол Одан!

Он повернулся. В его руках не было оружия, он был не готов встретить меня, потому что обычно он искал момент, чтобы я не мог контролировать свой сон.

— Чего тебе надо, колдун? — прошипел он.

— Хочешь убить меня?

— Не сейчас. Моё время ещё придёт.

Я не знал, что я делаю. Я глядел за грань внутрь себя, туда, где в моём сердце обитало древнее зло, пытающееся меня убить. Он питался моей магией, всё это время… и сейчас он мог мне помочь.

— Нет, идиотина! Если ты мне сейчас не поможешь, то и убить не сможешь! Вызволи меня из клетки, и я обещаю, мы с тобой встретимся!

Он посмотрел на меня с презрением, и сделал движение рукой. Я почувствовал прилив энергии, я мог колдовать! В мгновение ока я обернулся водой и прошел сквозь прутья решетки, освободил своего друга Орна.

Накатом волны я выплеснулся на берег и вышел из-за грани. Я использовал всё, что у меня было, и теперь лежал на берегу полностью обессилев.

Зрение вернулось ко мне. Бушевала ночь, из-за туч не было видно звезд, повсюду сверкали молнии. Больше я ничего не видел, только смотрел наверх и наслаждался жизнью.

— Я здесь, — послышался голос.

Надо мной склонился драгориец с худым лицом, глубокими глазами, и остриженными коротко темными волосами. Лицо было смутно знакомо мне, но я даже не пытался копаться в своих воспоминаниях.

— Как ты это сделал? Не важно, вставай!

В это мгновение позади Орна появился пиратский капитан и огрел его по голове набалдашником сабли. Я тяжело вздохнул, приготовился к смерти и потерял сознание.

Я шел в неизведанной темноте и кусал губы от бессилия. Орн был рядом. Пахло городскими нечистотами, запах чем-то напоминал Турентул, только здесь всё было ярче, мерзкие запахи лезли в нос с особенной настойчивостью. Магии во мне было на донышке. Путешествие внутрь себя далось мне тяжело. Я не знал, что может Орн, насколько он силён и мастеровит, и рассчитывать, что он вдруг нас вытащит было бы глупо. Поэтому я думал, думал, думал, в надежде найти хоть какую-то мысль, которая позволит мне выжить.

Ясное дело, нас вели на позорную казнь. Что придумает пиратский капитан? Это зависит от его ресурса, а если он не смог сохранить корабль, то у него этого ресурса не слишком много. Вероятно, это будет что-то болезненное, но единоразовое.

Стало шумно, мы, очевидно, вошли на некую площадь, полную народа. Вероятно, капитан решил устроить какое-то представление, развлечение для почтенной публики. По дороге мы получали тычки, слышали оскорбления. Плевать, это вообще ничего не значило. Затем мы взошли на некоторое возвышение, которое пахло магией, древней, такой простой и надёжной. Но я не мог вспомнить, как бы я мог это использовать. И был ещё один магический запах, знакомый, дружественный… но что это? Проклятье, голова раскалывалась, и я не мог вспомнить!

— Друзья! — послышался голос пиратского капитана, — посмотрите, кого мне удалось сцапать! Эти двое — работали на инголдийскую торговую компанию, и устроились на мой корабль! А затем, когда я их разоблачил, они убили всех моих ребят, и только шторм помог мне одолеть их! Что с ними сделаем, ребята?

Вратл он беззастенчиво, прямолинейно. Понятное дело, он заводил народ, чтобы каждый захотел причинить нам боль. Толпа загудела, залязгали клинки.

— Нет, друзья! Не так быстро! Быть может стоит немного помочить их, а затем по частям отправить в Инголдию?

— Стойте, — громогласно произнёс Орн, — мы что на эшафоте? Здесь есть рядом храм семерых?

В толпе послышался смех и улюлюканье, но я почувствовал, что Орн скорее не спрашивал, а просто пытался подтвердить то, что почувствовал. Дальше я услышал удар открытой ладонью и то, как Орн упал.

— Да, дружок, и с этого эшафота вам не сойти, — рассмеялся пират.

— Ты же колдун, — сказал Орн тихо, поднимаясь на ноги, — и должен знать, что ещё не всё кончено.

В воздухе запахло старинными чарами. Да, обычаи нарушать нельзя. Традиции… всего лишь обыкновенные суеверия… я понял, о чем говорит мой товарищ, а вот наш палач нет.

— Я лично тебя прикончу.

— Требую последнее желание осужденного! — воскликнул Орн, и каждый, кто хоть чуть-чуть умел чувствовать магические потоки в этот момент осознал, что эту традицию нарушить нельзя.

— Одного на двоих хватит, — засмеялся пират, — и ждать я не буду!

— А мне хватит и одного, — сказал я, не дав начать фразу Орну, потому что точно знал, кто ещё присутствует на площади, и чей запах я уловил прежде.

— Стой, Эст… — начал было мой друг, но я уже не слушал.

— Моё желание поговорить с одним человеком из толпы — капитаном корабля «Дрянная принцесса».

По толпе прошелся неодобрительный гул, многие начали кричать что-то о том, чтобы нас повесили, наплевав на обычаи. Конечно, последнее желание нельзя было использовать чтобы избежать казни, но хитрить никто не запрещал. У нашего палача не было ни единой причины мне отказать.

— Харга нет на острове, — провозгласил он, видно и сам считая так, но мой старый знакомый уже пробирался сквозь толпу, и уже совсем скоро поднялся на эшафот.

— Ты слишком много лжешь, Дар-Равтан, — коротко сказал Харг.

— Псина Харг с его чутьём… не задерживай мою месть, говори с ублюдками и иди к морскому черту.

В гнетущей темноте для меня повисла тишина. Шаг, скрип досок, и ещё шаг, и скова скрип… я почувствовал запах табака и тонкий аромат магии окружавший Харга.

— Ты вообще кто такой, почему хотел говорить со мной?

— Что это ты в рифму заговорил, а? Гол Одан меня зовут.

Он всё сразу понял и одним движением сорвал повязку с моего лицо. Яркий свет ударил в глаза, и я резко зажмурился.

Через несколько мгновения я снова смог различать происходящее. Харг смотрел на меня внимательно, явно озадаченный моей внешностью. Я знал — его чутье не обманет, просто он пытается обнаружить на мне колдовство, мешающее его дару. Толпа затихла, ожидая конца безмолвной сцены.

— Эти парни идут со мной, — тихо произнес он.

— Ну, нет Харг, так не пойдет! — Дар-Равтан выхватил клинок, — Я имею право их убить!

— Теперь нет, — ответил Харг, и чуть не получил от своего противника магический удар, но я уже зашел за грань и заблокировал его. Мы сцепились с Дар-Равтаном глазами. Мне не нужно было его побеждать, да и в моём состоянии всё равно бы не вышло. Но Харг, быстро оценив ситуацию пробил его грудь своим клинком.

— Что с тобой стало? — грубо спросил он.

— Рассказывать долго, а врать глупо, — ответил я, — но, если ты помнишь, в прошлый раз я отплатил сполна за своё спасение.

— Вы мне можете пригодиться… — протянул пират, — я думаю вы оба сможете мне немного помочь, чародеи в команде мне не повредят…

— Я своего согласия не давал, — буркнул Орн.

— А кто тебя будет спрашивать? — усмехнулся Харг, — отправляемся завтра утром.