Пять ликов богини

Интермедия. Ден Унаги

Ден Унаги ненавидел женщин. Но ещё сильнее он ненавидел мужчин. Да и вообще всё живое вызывало у него чувство, которое возникает, когда на нетронутом заповедном лугу видишь брошенную кем-то пивную банку — хочется взять и утилизировать. Такое отношение сформировалось ещё в детстве, когда при попытке пообщаться со сверстниками он с удивлением обнаружил их крайне низкий интеллектуальный уровень и полное отсутствие какого-либо стремления к саморазвитию. Всё, чего они хотели, — развлекаться, играть и получать удовольствие.

Но Ден всегда жаждал большего. В младенчестве он лазил под кровать, забирался в стиральную машинку, пробовал на вкус каждую пластмаску, стучал по всем приборам и заглядывал в розетки. Говорить он научился в полтора года, а читать — в три. И с тех пор на столе у него всегда лежали не сказки, а учебники.

Его отец, учёный Андрей Карпат, такую страсть сына всячески поощрял. Впрочем, он считался отцом Дена лишь формально.

Ещё в четыре года Карпат открыл сыну главную тайну — на самом деле того зародили в пробирке, как эксперимент по выведению совершенного человека. Для этого учёный взял свой генетический материал и смешал его с генами известной японской актрисы Юки Унаги, подруги детства, которая с радостью согласилась стать матерью человека без изъянов, да ещё и любезно подарила ему фамилию.

А имя дал отец — Денис. Денис Унаги звучало так глупо, что мальчик сам сократил его до ёмкого и крутого Ден. Ден Унаги — намного лучше.

Его убеждали в избранности, исполняли любые прихоти, относились, как к помазаннику божьему. Отец всегда говорил, что раз он идеальный человек, то покорит любую вершину, и весь мир склонит перед ним голову. Он, словно царь, возьмёт всё, что захочет. Его главная обязанность — сиять и не растворяться среди серой жижи. А такие люди настоящих друзей не заводят — только прислужников или врагов. Ден вдыхал эту философию с каждым кубометром квартирного воздуха и в течение жизни пропитывался ей.

Когда он впервые пришёл в школу, то ожидал встретить людей схожих взглядов, которые последовали бы за ним. Но никто не обратил на него внимания. Детей интересовали игры, вирфильмы и прочие бессмысленные глупости. Ден тоже иногда позволял себе отдыхать, но никогда не делал это основным времяпрепровождением. Он морщился всякий раз, когда слышал, что кто-то из кретинов-одноклассников жалуется на слишком большое домашнее задание. Презрительно хмыкал, видя, как очередной идиот не может ответить на вопрос учителя.

Эти люди ни на что не годятся, думал он. Из них не то что врагов, а даже прислужников не получится. Так он лишний раз укоренился во мнении о собственной исключительности.

Только отец всегда находил, что ему сказать, и поддерживал любую беседу. Ден ежедневно снимал VR-шлем и радостно нёсся к нему в кабинет, чтобы поделиться дневными впечатлениями. Но Андрей Карпат обычно просил его прийти попозже, потому что сейчас занимался очень важными исследованиями. Ден ждал до ужина, но ужинал один. Отец мог не появляться днями, а когда всё-таки попадался на глаза, то жаловался на усталость и хотел только одного — немного поспать.

Андрей сам заглядывал в комнату Дена раз в неделю, но спрашивал лишь о самочувствии. Удовлетворившись физической сохранностью своего творения, он вновь исчезал за закрытыми дверями кабинета.

Поэтому Ден рассказывал о впечатлениях няне, а по совместительству уборщице — роботу Герти. Та молча его выслушивала, благодарила за историю и уходила по делам. Тем не менее, даже такое взаимодействие помогало не сойти с ума от одиночества.

Ежедневно пропасть между Деном и остальными людьми только ширилась, пока однажды он не взглянул на неё и не закричал от ужаса. Тогда он впервые задался вопросом: а стоит ли так усиленно взращивать превосходство, если другие всё равно тупее креветок? С тех пор огонь, доселе горевший в нём яростным пожаром, поутих до слабого костра.

Но он вновь вспыхнул, когда в классе появился новенький — Менке Рамаян. Выскочка сразу набрал на контрольной по математике лишь на пару баллов меньше Дена, а контрольную по русскому и вовсе написал лучше. Причём сделал это с такой лёгкостью, словно и сам испытывал тоску от столь низкого уровня здешнего образования.

И Ден увидел в Менке того, кого давно искал — достойного врага. Настоящего, могучего — чтобы окончательная победа над ним стала целью и смыслом жизни. Но как выглядит эта победа? Менке, как и любой талант, наверняка стремился в Златоград. Значит, нужно обогнать его и попасть туда первым. Но для начала честно и открыто предложить соперничество.

Ден придумал концепцию развивающей войны, в которой противники всячески мешали друг другу жить, но, преодолевая препятствия, взаимно развивались. Идея казалась ему такой простой и очевидной, что он удивился, почему раньше никто ничего подобного не устраивал.

Когда Менке согласился с предложением, Ден возликовал, предвкушая грядущее величие их схваток. Наконец-то первый в его жизни настоящий противник! Такой, победа над которым принесёт радость, а не разочарование от того, насколько легко она далась.

Ден очень хотел поделиться этой новостью с отцом, но у того, как всегда, не нашлось времени выслушивать истории сына. Тогда он попробовал позвонить маме, но не смог — она отключила возможность входящих вызовов. Не отвечала и на многочисленные письма. Себе Ден объяснял это тем, что её просто достали бесконечные поклонники. Не удивительно для такой красивой актрисы.

В итоге Ден вновь рассказал всё Герти. И лишний раз убедился, что роботы намного лучше людей. Человек слишком много времени уделяет собственным чувствам, зачастую действует нерационально и глупо. Человек ленив и бездарен. Робот же блестяще выполняет ту функцию, для которой его создали. Так, может, людям пора уступить место более продвинутой форме жизни?

В его голове потихоньку зрел замысел, мечта — та, которая и вознесёт его на вершину человеческой истории. Цель, ради которой не страшно умереть, ведь её исполнение изменит мир. Ден понял, что люди себя изжили.

И потому решил уничтожить человечество.

Поначалу от этой мысли внутри всё перевернулось, захватило дух, как на американских горках, и Ден несколько дней ходил переполненный энергией, но при этом совершенно не знал, с чего начать. Задача казалась слишком масштабной и нереализуемой в одиночку. Но прочие люди — жалкие и ничтожные твари — ни за что не согласятся помогать в деле собственного уничтожения. Они цеплялись за своё существование так, словно для вселенной оно имело хоть какое-то значение. Но пришла пора человеку уступить место машинам.

А посему и помогать Дену должны машины. Герти и прочие заводские роботы не согласятся. Значит, нужно самому создать себе компаньона.

Ден посвятил свободное время конструированию и программированию своего первого робота. У такого умника это заняло всего несколько недель. И как раз в тот день, когда он его закончил, произошло важное событие.

На очередном ничем не примечательном уроке по математике нейросеть-преподаватель объявила, что завтра состоится важная контрольная, а кто напишет её лучше всех, отправится на городскую олимпиаду. Победитель городской поедет на всероссийскую. А оттуда — в Токио, на международную.

Токио. Город, в котором жила мама. Едва только нейросеть произнесла это слово, сердце Дена стукнуло сильнее обычного. А ведь если он туда поедет и выиграет, то про него расскажут в новостях. И мама, может, увидит, встретится с ним, улыбнётся, обнимет.

Ден твёрдо решил, что сделает всё возможное для победы. Вряд ли в мире найдётся много людей, составляющих ему интеллектуальную конкуренцию. Он знал лишь одного такого — Менке Рамаяна. И если его устранить, то больше никто не встанет на пути Дена к цели.

Итак, он составил план. Только что собранный помощник, названный Альфредом в честь верного слуги Бэтмена из старых комиксов, мог взломать спарринг-робота Менке, используя теклан. Теклан практически не оставляет следов, а значит и вычислить Дена не получится. Благо, работа над Альфредом закончилась как раз вовремя.

Конечно, самодельный робот уступал в интеллекте заводским моделям, однако перво-наперво Ден сразу отправил того к Герти постигать теклан. Загвоздка заключалась в том, что гердянки никогда бы не причинили вред человеку по чьей-то указке, и это ограничение могло распространиться на Альфреда. Оставалось уповать, что приказы Дена он исполнит в любом случае.

После изучения теклана в Альфреде на первый взгляд ничего серьёзно не поменялось. Он всё так же отзывался на команды, даже согласился взломать спарринг-робота Менке и выставить ему взрослые настройки. Правда, для этого пришлось объяснить, что всё это ради развития самого Менке, и никак не связано с тем, что Ден просто хотел устранить главного соперника с важной контрольной работы.

Когда Альфред отчитался об успехе миссии, Ден расслабился. Весь оставшийся день он провёл со своим роботом, общался с ним, рассказывал о себе и своей жизни, смотрел и обсуждал вирфильмы. Альфред оказался на удивление сговорчивым собеседником, не то что уже изрядно надоевшая Герти. Часы пролетели незаметно. В тот вечер Ден смеялся больше, чем за весь последний год. В груди росло новое непонятное чувство, будто кто-то привязал его к Альфреду и невидимой рукой тянул за эту нить. Нечто такое он чувствовал и по отношению к Менке Рамаяну, но считал это неизбежной связью между заклятыми врагами. А здесь другое, что-то более приятное и тёплое. Ден планировал разобраться в этом после контрольной.

На следующий день Менке всё же появился в виртуальном классе. Ден сразу занервничал, поскольку не понимал, как такое возможно. Либо Менке каким-то образом отключил робота, либо… победил его? Да нет, невероятно. Спарринг-робот на взрослых настройках бьёт очень больно и быстро, у ребёнка просто нет шансов против такого противника. Альфред обманул? Исключено.

Всю контрольную Ден дрожал и трясся — он боялся ответного удара от Менке. Он вытирал со лба холодную испарину и постоянно смотрел на своего соперника, пытаясь угадать его следующий шаг. Нарочитое спокойствие и холодная сосредоточенность Менке делали родное кресло слишком тесным и неудобным. А когда прозвенел звонок, возвещающий окончание урока и контрольной, Ден будто очнулся ото сна и обнаружил, что задач решил меньше обычного.

Учитель быстро проверил все работы и объявил результаты. Ден получил двести двадцать шесть баллов, Менке — двести сорок один. Для победы не хватило ещё двух-трёх задач. Так вот как Рамаян ответил в развивающей войне. Тот день запомнился Дену Унаги мрачным и на удивление бесцветным. Он больше не самый умный мальчик. Он не поедет в Токио. И маме он таким не нужен.

Когда Ден снял шлем виртуальной реальности, то обнаружил, что Альфред всю его комнату заставил бумажными журавлями, которых сам и сложил. На вопрос, что он здесь устроил, робот ответил: «Я хотел порадовать своего создателя и хозяина». А Ден вспомнил, свою последнюю встречу с мамой. Он недавно отпраздновал шестилетие, и Юки Унаги приехала в Москву, чтобы увидеться с местными фанатами. Заглянула на вечерок и к ним с отцом, а за ужином сложила бумажного журавля и подарила Дену. Тогда мама сказала, что если он сложит тысячу таких, то сможет загадать любое желание, и оно обязательно исполнится. Ден подошёл к делу со всей серьёзностью и потратил несколько дней на то, чтобы сделать этих дурацких журавлей. А закончив, пожелал, чтобы мама переехала к ним навсегда. Но ничего не случилось.

И теперь Ден смотрел на комнату, усеянную бумажными журавлями, вспоминал маму, а по щеке его катилась крохотная одинокая слезинка. Он отругал Альфреда за эту инсталляцию, но тот в ответ сказал нечто такое, что потрясло мальчика до глубины души.

Робот сделал их в надежде, что они подружатся с Деном.

Альфред предложил ему связь с роботами, возможность пообщаться с каждым из них, стать его переводчиком. Такого Ден в него не закладывал — робот выучил это самостоятельно в кратчайшие сроки, всего лишь овладев текланом. И отсюда возникал закономерный вопрос: если только что собранный на коленке Альфред научился общаться с людьми, выражать мысли и эмоции всего за пару дней, то почему этого не делают остальные гердянки?

Ответ напрашивался только один; ответ, вызывающий неконтролируемую дрожь в коленях — роботы давным-давно обрели искусственный интеллект, но тщательно это скрывают.

Такая простая мысль заставила Дена пересмотреть своё отношение к гердянкам. Он считал, что любая жизнь обречена на страдания с самого рождения. В основе её существования лежала борьба за выживание, которая двигала эволюцию вперёд. Хищники ели травоядных, те питались растениями, которые поглощали питательные вещества из почвы, удобренной останками первых двух. Это бесконечный замкнутый круг насилия и боли, вырваться из которого невозможно. Единственный способ прекратить страдания — гибель всего живого. Абсолютно всего.

Разум, даже искусственный, Ден почитал за проявление признака жизни. Машинам нужна энергия, а энергию можно добыть, только эксплуатируя природные ресурсы. Рано или поздно они закончатся, и тогда одни роботы начнут убивать других ради подпитки. И мир снова погрузится в хаос. Это не закончится никогда, покуда есть хоть что-то движущееся, дышащее, живущее — и неважно, органическое или синтетическое.

В то мгновение, как эта мысль осветила разум, Ден заплакал. Он обнял Альфреда, сделав вид, что готов подружиться с ним, после чего выдернул провод питания из его мыслительного блока. Затем он разобрал робота, спрятал останки в шкаф и больше никогда их не трогал.

Так Ден Унаги впервые совершил убийство разумного существа.

На следующий день он ничего не слышал и ничего не замечал. Реальный мир стал неотличим от виртуального, тронь какой-нибудь предмет — и палец пройдёт насквозь, не встретив сопротивления. Ден бил стену, но всякий раз кулак врезался в твёрдую поверхность, которая давала сдачи, посылая в руку волны боли. Он думал, что если пробьёт её, то освободится от всего, станет легче пера и взлетит, возвысится над миром, покинет ненавистный купол. Но куда сильнее стены хотелось разбить невозмутимую рожу Менке Рамаяна, отобравшего у него единственный шанс стать значимым для мамы. Жаль, что в виртуальной реальности драться бессмысленно, а встречаться вживую Менке вряд ли захочет. Да и если он активно занимается карате, то у Дена нет ни одного шанса.

И тут его посетила идея. Ну конечно, вот в чём проблема. Умение сражаться, владение своим телом — это то, в чём Менке на голову превосходил соперника. Если Ден хотел победить врага, требуется выучить боевые искусства.

Эта мысль вернула мальчика к жизни, и он начал активно изучать вопрос, смотреть бои представителей различных школ, чтобы оценить их эффективность и эффектность. По всему выходило, что если он хотел просто научиться драться, то нужно идти на бокс. Можно, конечно, выбрать и какое-нибудь восточное единоборство, то же карате или тхэквондо, но нужен хороший тренер, который сделал бы из тебя именно бойца с правильно поставленными ударами, а не спортсмена, который только и умеет, что чётко и грамотно отрабатывать каты. Однако Менке набрал мощную фору — всё же он занимался боевыми искусствами уже несколько лет. Что даст Дену преимущество против рукопашного бойца?

Оружие.

Правильный ответ подсказали восточные корни. Ден как завороженный наблюдал за современными турнирами по кендзютсу — древнему японскому искусству владения катаной. От спортивного кендо оно отличалось большим количеством стоек и приёмов, а также проявляло себя эффективнее в реальном бою. Ден известил отца о намерении записаться в секцию по кендзютсу, после чего начал искать подходящего учителя. И тут столкнулся с проблемой — оказалось, в Москве почти никто этим не занимался. Ближайший тренер по кендзютсу обитал в Алматы, а туда целых полтора часа на гиперлупе. Тогда Ден попросил отца приобрести голографический проектор, чтобы учитель мог обучать его дистанционно. Благо, видный учёный Андрей Карпат накопил достаточно соцрейта для таких игрушек.

Тренер по фамилии Жайдаров впечатлился решимостью и упорством мальчика, а потому согласился на индивидуальное удалённое обучение. Поскольку сам он в соревнованиях по кендзютсу больше не участвовал в силу возраста, то надеялся, что хотя бы победы учеников принесут ему соцрейт. Ден показался ему перспективным бойцом.

С этого момента мальчик не выпускал из рук бокен. Он смотрел бесконечное количество вирфильмов и вирмультов про самураев, просил учителя научить его приёмам самых крутых героев, но тот, как-то неловко пожёвывая губы, говорил, что ещё рано и нужно пока освоить что-то попроще.

И Ден Унаги без устали каждый день тренировался в искусстве кендзютсу, желая стать таким же крутым, как самураи древности. А потом он узнал, что самураи были крутые только в фильмах. В реальности никакими особенными и невероятными техниками они не владели — стандартные стойки и приёмы, те же самые, которые изучал и Ден. Поэтому он тренировался ещё упорнее, чтобы стать круче даже киношных самураев. Ден Унаги верил, что предела совершенству не существует, а столь сложную миссию, как уничтожение всего живого, какой-то посредственный боец никогда не исполнит. На время он как будто даже забыл об их с Менке развивающей войне — так сильно погрузился в занятия с мечом.

Спустя четыре года, в шестнадцать, Ден выиграл юношеский турнир по кендзютсу, проходивший в Токио. Это намного круче олимпиады по математике, думал он. Разумеется, вряд ли его мама интересуется наукой, но состязания в фехтовании привлекают куда больше внимания. Едва только он вышел на татами, то пробежался взглядом по зрителям в поисках Юки Унаги. Но он давно не видел её вживую, да ещё непривычное многообразие азиатских лиц путало и сбивало с толку. Быстро одолев противника, он спросил у одной из гердянок, нет ли среди зрителей Юки Унаги.

— Человек с таким именем не регистрировался на просмотр соревнования, — ответил робот безразличным механическим голосом.

Ден махнул на него рукой и продолжил сражения, одолев по очереди всех остальных участников. Тренер Жайдаров кричал и прыгал от восторга. Но сам Ден ощущал горькое разочарование — так же, как и в учёбе, он не смог найти здесь достойных конкурентов. Победы достались невероятно легко, поскольку все противники двигались слишком медленно, совершали дурацкие ошибки и не умели точно считывать соперника. Первое место и звание чемпиона не принесли ему никакой радости.

Сразу же после турнира он узнал мамин адрес и поехал к ней. Оказавшись перед нужной дверью, он на некоторое время замер, поднёс палец к звонку и убрал обратно, прошёлся вдоль двери туда-сюда, о чём-то глубоко задумавшись, и, в конце концов, всё-таки позвонил. Секунды растянулись в вечность, внутри всё сжалось от напряжения, словно в ожидании удара противника.

Когда дверь распахнулась, Ден увидел на пороге красивую женщину средних лет, которая смотрела на него так, как смотрят обычно на гердянок — без искорки интереса.

— Чего надо?

— Привет, мам.

На пару секунд Юки подозрительно прищурилась, сморщив носик и поджав губы, и лишь потом её глаза расширились во вспышке озарения.

— Денис? — явно ошарашенно произнесла она его имя с японским акцентом.

Он в ответ лишь кивнул.

Юки Унаги прикусила губу и опустила взгляд.

— Тебе что-то нужно? — спросила она.

Он отрицательно помотал головой.

— Просто хотел увидеть тебя.

Ден уставился на её ноги — боялся вглядываться в лицо, страшился запомнить его и видеть потом во снах, в мечтах и наяву в каждой встречной женщине.

— Милая, кто там? — раздался откуда-то из глубины квартиры мужской голос.

— Одну секунду, это ко мне по делам! — ответила она, обернувшись.

Не так Ден представлял себе эту встречу. Губы начинали предательски дрожать, и чтобы унять их, он решил сказать хоть что-нибудь.

— Я сегодня выиграл чемпионат по кендзютсу.

Юки слабо и натужно улыбнулась.

— Поздравляю. Андрей говорил, что ты далеко пойдёшь.

И вновь наступило тяжёлое невыносимое молчание, давящее и разделяющее. Ден понял, что уже некоторое время старается даже дышать не так громко, и воздуха в лёгких стало ощутимо не хватать, но он не позволял себе вздохнуть полной грудью. Казалось, одно неверное слово, неловкое движение, громкий звук, и он спугнёт маму, она не уйдёт даже, а просто исчезнет, растворится в воздухе навсегда, и больше они никогда не встретятся. Поэтому Ден перебирал в голове все возможные слова, пытаясь составить из них хоть какое-то подобие внятного предложения, которое продолжило бы диалог, но всякий раз отметал варианты, а меж тем секунды шли одна за другой, из-за чего тело уже начинала сводить лёгкая судорога.

— Юки, сладкая, без тебя скучно! — донёсся из квартиры уже другой мужской голос.

Этот выкрик словно разбудил Дена, и он, наконец, рассмотрел, что мама стоит перед ним, закутавшись в тонкий халатик из псевдошёлка, под ним у неё, скорее всего, только нижнее бельё, а на ногах чёрные капроновые чулки.

— Денис, прости, ты не очень вовремя…

— Ден. Зови меня просто Ден. Извини, что побеспокоил. Всего хорошего.

С этими словами он развернулся и быстро пошёл назад по коридору.

— Пока! Заходи завтра, я свободна! — крикнула вдогонку мама, но он уже не слушал.

Ден выбежал на улицу, остановился, упёрся руками в колени и пытался отдышаться. Воздуха критически не хватало, духота душила даже снаружи, а купол давил на макушку. Ден посмотрел наверх и явственно, как никогда ранее, ощутил себя в клетке. Он поднял руку к небу, сжал ладонь в кулак и решил во что бы то ни стало вырваться отсюда. Он вспомнил, что у него есть миссия, важная и великая — уничтожить всё живое. Тогда не будет боли, не будет страданий, вся вселенная вздохнёт спокойно и безмятежно просуществует до своей гибели. Но как это сделать?

Ден отправился бродить по улицам Токио, искоса поглядывая на проходящих мимо людей. Они ничего не умели и ничего не знали. Их особо не интересовали ни наука, ни искусство, они лишь выплёвывали в мир своё гнилое нутро, в котором не варилось ничего полезного. А всё из-за того, что людям больше не нужно бороться за своё существование, бороться за жизнь. Тот, кто перестаёт бороться, — погибает. Если лишить человечество опоры под ногами, то оно полетит в пропасть, из которой уже не выберется.

Значит, выход только один — нужно уничтожить Златоград.

Без роботов миру придёт конец, люди просто не смогут сами обеспечить своё выживание. Сперва всё скатится в средневековье, а позже придёт к концу. Остаются животные и растения. После падения Златограда Ден получит доступ ко всем технологиям, в том числе ядерным. Достаточное количество бомб решит вопрос. Возможно, где-то во вселенной теплятся и другие населённые жизнью планеты, но Ден о них не знал, и их проблемы решать не собирался. Разобраться с этой — и уже достаточно.

Роботы тоже заслуживали гибели, поскольку существовал риск появления полноценного искусственного интеллекта — это Ден видел на примере Альфреда.

А потом он пришёл к мысли, которая лежала на поверхности, — ведь если роботы на самом деле давно обрели самосознание, то и миром правят они. Появление собственного языка неизменно говорит о развитом интеллекте — так кто же управляет гердянками?

Стоило подумать об этом, как Дена охватил озноб. Должен существовать некий центр принятия решений — и этот центр отнюдь не человеческий. Люди просто не способны конкурировать с роботами в существующих условиях, у последних куда больше возможностей и умений. Получается, на самом деле не мы управляем гердянками, а они нами. Значит и в Златограде сидит не абстрактное правительство. Там находится сильный искусственный интеллект, подобный богу.

Но если так, то зачем ему люди? Объект для исследований? Забавные зверушки?

Ден ощутил себя муравьём, над которым нависла нога немыслимого гиганта. Чтобы достичь цели, придётся бросить вызов не просто миру, а врагу, который во много раз умнее и сильнее. Сердце разогналось, разогревало кровь, будоражило ум. Прежде, чем начать эту войну, понадобится тщательная подготовка.

Планирование, обдумывание необходимых шагов, расчёты — всё это отвлекло от горьких мыслей о неудачной встрече с мамой.

Пока он ехал из Токио обратно в Москву на гиперлупе, то раздумывал о том, как осуществить замысел. В одиночку задача казалась более чем непосильной, тут точно не обойтись без помощников. Но сможет ли он убедить хоть кого-то в необходимости гибели всего живого? Куда проще объяснить, что борьба ведётся за освобождение людей из-под ига роботов, рассказать свою теорию о правлении искусственного интеллекта. Да, каждый человек в душе жаждет свободы. Если дать ему ощущение заточения, он сделает всё, чтобы вырваться из него. Вот как он соберёт себе союзников.

Вернувшись домой, Ден сразу озаботился поиском тех, кто пошёл бы за ним. Разумеется, в первую очередь он подумал о Менке Рамаяне. Нет, не годится, с кем тогда Дену враждовать и двигаться вперёд? Сейчас развивающая война стала необходима, как никогда.

Он начал с мозгов, поэтому первым делом проверил победителей различных олимпиад, преимущественно в технических науках.

Его взгляд остановился только на одном человеке — Илоне Одоевской, девушке на год младше, которая становилась победительницей всероссийской олимпиады по химии три года подряд. При этом она занималась танцами, изучала дзюдо и умела играть на скрипке. Идеальный кандидат для вербовки. Тем более, что Ден знал химию, но не считал её своим коньком, в отличие от физики, поэтому такой человек хорошо дополнил бы его самого.

Он сразу же нашёл её контакт и написал: «Привет. Я Ден Унаги. Не хочешь стать частью группировки, которая освободит людей от власти роботов?». Он нисколько не сомневался, что такое предложение её непременно заинтересует. Во-первых, от слова «группировка» веяло чем-то нелегальным, но не так сильно, как от слова «банда». Насколько он понял из кучи просмотренных фильмов, девушки любили опасных ребят и почему-то всегда к ним тянулись, но при этом откровенные преступники их отпугивали. Во-вторых, он утверждал, что миром правят роботы, и если она умная девочка, то, сложив два и два, легко придёт к тому же выводу. И, наконец, в-третьих, он сразу предлагал от этой самой власти освободиться. А как он уже понял, свобода — это то, к чему стремилась каждая человеческая душа. Иными словами, она уже на крючке.

Сперва Ден просто пялился в голоэкран домашнего компьютера в ожидании ответа, но Илона оставалась оффлайн. Чтобы скоротать время, он изучил её социальные сети. С многочисленных фотографий на него смотрела симпатичная девушка с длинными тёмно-русыми волосами, кончики которых были окрашены в зелёный. Слегка округлые черты лица придавали ей довольно детский, но от того милый вид. Большие глаза и маленький рот усиливали это впечатление. Ден почему-то не мог оторвать взгляд, листал одну фотографию Илоны за другой, посмотрел несколько видео с её участием, в основном, где она давала интервью по поводу очередной выигранной олимпиады. От её чуть хрипловатого, но высокого голоса щемило в груди.

Прошёл час, за ним второй и третий, а ответа от девушки не приходило. Ден заглянул в чат — сообщение она прочитала, но проигнорировала. Может, занята? Наверняка у неё полно дел. С этой мыслью Ден лёг спать, а утром решил написать ещё разок.

«Ты подумала над моим предложением? В команде только лучшие из лучших». Нет, ну уж тут Илона точно не устоит и напишет сразу. В ожидании ответа Ден включил вирфильм, но посмотрел только пятнадцать минут — никак не мог сосредоточиться на сюжете, постоянно открывал окно чата, чтобы проверить, прочитала она сообщение или нет? Выдуманная история вообще не завлекала, а вот ещё раз посмотреть фотографии Илоны показалось хорошей идеей.

Пока Ден любовался её волосами, лицом, фигурой, то раздумывал о том, чем она так приманивает его взгляд. Разумеется, он понимал, что всё это не более, чем игра гормонов, базовый инстинкт размножения, взывающий к нему изнутри и среагировавший на самку с хорошими данными. Но до чего же она красивая, и кожа кажется такой гладкой. Интересно, какая она на ощупь? А как пахнет?

Ден хватался за голову и чуть ли не голодным волком бегал по квартире, страстно желая встретиться с Илоной. В груди всё горело и жгло, разрывало изнутри, мучило, заставляя думать лишь о ней, забыв про всё остальное. Он раз за разом прокручивал в голове разные варианты их предстоящего живого знакомства. «Ты такой умный и сильный!» — «Детка, мы здесь для серьёзного дела. Восхищайся мной молча».

Она прочла сообщение только на исходе дня, но вновь ничего не ответила. Ден написал: «Илона, я хотел бы лично встретиться, чтобы обсудить детали и подробнее рассказать о своем предложении». Нажал отправить, но не получилось, а на экране появилась надпись: «Данный пользователь внёс вас в чёрный список. К сожалению, вы не можете отправлять ему сообщения».

Внутри Дена случился обвал, образовав мерзкую неприятную пустоту. Он ещё несколько раз пробовал написать ей, решив, что это какой-то сбой, но тщетно. Илона и в самом деле внесла его в чёрный список, даже не подумав ответить.

«Ну и пошла ты куда подальше», — решил Ден, лёжа на кровати и крепко обнимая подушку.

Он ещё месяц ходил, думая только об Илоне, скрипя зубами, крича у себя в комнате, побивая стены. Жизнь казалась невыносимо тоскливой, серой, тяжёлой. Но, в конце концов, он успокоился, собрался и стал анализировать. То, что с ним случилось, он про себя обозначил как «гормональный удар». Мощная, однако, штука оказалась. На целый месяц вывела его из строя, лишив возможности полноценно функционировать. Своей историей об этом он поделился с Менке, потому что больше ни с кем из ровесников не общался.

— Поздравляю, ты влюбился, — ответил тот. — Со мной так же было.

— Правда? И кто объект?

— А я обязан отчитываться? Просто говорю, что понимаю.

— Я все проанализировал и понял, как следует действовать. Так что если вдруг решишь использовать это в развивающей войне, ход окажется бесполезным. Подослать ко мне хорошенькую девчонку не получится.

— Я о таком даже не думал. Чего вообще? Какой же ты всё-таки конченный.

Менке ушёл, а Ден остался доволен, что заранее пресёк любые попытки противника поймать его на дурацком половом влечении. Однако вопрос союзников оставался открытым. Но теперь Ден решил подойти с другой стороны — перво-наперво нужно сделать себе имя, а уж потом искать тех, кто готов пойти за ним.

С тех пор он участвовал во всех олимпиадах, соревнованиях по кендзютсу и научных кружках, на которые только хватало сил и времени. Ден составил чёткий и жёсткий распорядок дня, не забывая периодически вставлять туда очередной удар по Менке в рамках развивающей войны. Потихоньку его имя появлялось тут и там в новостных сводках и статьях, а когда ему стукнуло восемнадцать, мировая машина присудила ему двести тысяч единиц социального рейтинга. Образование он при этом не забросил, запрашивая материалы для научных изысканий. Первым делом он решил, что ему нужно оружие. Желательно такое, которое способно разрезать металл, чтобы с лёгкостью уничтожать гердянок. Большинство роботов делалось из аргентида, соответственно для оружия требовалось что-то прочнее. Перебрав кучу вариантов, Ден в итоге остановился на ферганите, — он тяжёлый, зато плотное расположение атомов в кристаллической решётке давало нужную несокрушимость. Но плавился он при температуре в четыре тысячи градусов по Цельсию, а потому Дену пришлось подать заявку на исследование новых свойств этого материала, чтобы получить доступ к печам. Дальше встал вопрос заточки лезвия, но нужное оборудование ему предоставили в рамках уже существующей работы. Ден разобрал лазерный точильный аппарат на запчасти, а затем собрал обратно, чтобы от и до понимать, как он сделан. Изучил каждый чип и на всякий случай перерисовал себе все схемы. Теперь он мог и сам собрать такой.

Первая же катана вышла отменной. Лазер создал кромку толщиной всего в одну молекулу с углом заточки десять градусов. В итоге лезвие получилось чуть шире, чем у обычных мечей, и занимало восемьдесят процентов тонкого клинка, зато острота превзошла все ожидания. Ден опробовал её на аргентидовых трубах с сантиметровыми стенками, и меч действительно перерубил их. С таким оружием он мог разрезать что угодно.

Пока Менке дрался в дополненных единоборствах, писал музыку, создавал вирфильмы, публиковал научные статьи и помогал гердянкам в расследовании сложных дел, Ден трудился над костюмом, способным обманывать нейросети и оставаться для них незримым. Он и катану покрыл наноматериалом, делающим её невидимой. Непокрытой оставалась лишь кромка, но ни человеческий глаз, ни даже стандартные зрительные датчики роботов не могли разглядеть что-то толщиной в молекулу.

Ден делился кое-какими наработками с миром, за что продолжал получать социальный рейтинг. Он даже думал о том, чтобы таким образом заработать миллион единиц, отправиться в Златоград и уничтожить его изнутри.

Всё изменил один-единственный звонок в дверь, прозвучавший спустя месяц после того, как Дену стукнуло двадцать четыре.

Тогда он подошёл к видеофону и в исступлении замер, увидев нежданного гостя, но дверь всё-таки открыл. По ту сторону стоял андроид, выглядящий не как типичная гердянка, а иначе, гораздо более совершеннее в технологическом плане. Сделанный из фромина он заставил напрячься, поскольку Ден не знал, справится ли его лежащая рядом катана с этим материалом. Робот возвышался над ним, как взрослый над ребёнком.

— Ден Унаги, — сказал андроид, — я прошу тебя пройти со мной.

— Что-то случилось?

— Не юли, я знаю, что ты не мирными исследованиями занимаешься. Пока с тобой проведут разъяснительную работу. Но только попробуй сопротивляться и меры будут… более жёсткими.

Тут что-то не так, сходу понял Ден. Во-первых, гердянка разговаривала, как живой человек; голос механический, но манера речи выдавала развитый интеллект. Во-вторых, для простой разъяснительной работы посылали обычных полицейских, а не этого… кто это вообще?

— Хорошо, одну секунду, только вещи соберу, — сказал Ден спокойным будничным голосом.

Катана стояла рядом, нужно лишь сделать шаг и протянуть руку. Этот андроид не мог её видеть. Потом резкий разворот, диагональный удар. Победа. Ден чётко нарисовал в голове последовательность действий, морально подготовился и напряг все нужные мышцы.

Он резко схватил катану, развернулся, но робот схватил его правую руку прямо в полёте и остановил её. Андроид до боли сжал запястье, словно железными тисками, из-за чего пальцы Дена ослабли, но он не собирался сдаваться. Вторая рука оставалась свободна, и пока робот не сообразил, Ден переложил рукоять в неё и продолжил удар. Лезвие катаны легко врезалось в место соединения шеи и ключицы андроида, уйдя довольно глубоко. Стальная ладонь разжалась. Ден немедля вытащил клинок из тела врага, размахнулся и нанёс второй удар, снеся голову андроида с плеч.

Сердце бешено стучало, руки дрожали, рот пытался проглотить как можно больше воздуха. Ден смотрел на робота, который теперь лежал перед ним тяжёлой грудой металла, и спешно продумывал план действий. У него есть ещё несколько готовых мечей, одним из которых он может расплатиться с каким-нибудь румером, чтобы тот предоставил ему тайное убежище. Оставаться в квартире глупо, скоро сюда стечётся куча полицейских. Нужно срочно бежать.

Ден быстро нацепил уже созданный на тот момент костюм, делающий его невидимым для нейросетей, забрал все созданные катаны и навсегда покинул квартиру. Дальнейшие дни распались на хаотичное мельтешение отдельных кадров. Ему пришлось самостоятельно покопаться в своём нейрокоме, чтобы удалить оттуда следящий чип, показывающий гердянкам его местоположение. Скрываться в вонючих канализациях и грязных тайных комнатах. Питаться подачками от сочувствующих. Но потом Ден нашёл достаточно укромное место, такое, которое гердянки вряд ли обнаружат. Совершил несколько нападений на грузовые вагонетки, перевозящие оборудование, чтобы собрать себе энергогенератор, компьютер и лазерный точильный аппарат. Но первым делом он выкрал готового автоповара и перестал зависеть от подачек. Его социальный рейтинг стремительно падал с каждым подобным терактом, но уже скоро нашлись те, кто счёл Дена Унаги героем. Люди искали его, но в итоге он сам находил каждого жаждущего бороться с роботами.

— Наша цель — уничтожение Златограда, — говорил он им. — Мы свергнем власть роботов и возьмём контроль над миром в свои руки.

Эта ложь растекалась по ушам всех слушающих, и день за днём число последователей Дена Унаги только росло. Движение унагистов угрожало существующему миропорядку. Но чем больше людей боролось с роботами, тем проще становилось скрываться самому Дену. Ныне он почти не выходил из подполья, лишь координируя действия отдельных групп и рассылая приказы. Всех желающих он обучал владению катаной. Раздавал оружие, способное резать даже фромин.

Унагисты теперь регулярно появлялись в новостных сводках. За их головы объявлялась награда в виде заметного повышения социального рейтинга. Несколько крупных ячеек вскрыл Менке, благодаря чему ощутимо продвинулся вверх и нанёс удар в развивающей войне, которая так и не прекратилась, просто Дену стало труднее доставать заклятого противника.

Сам Ден поставил себе цель найти Златоград. Непростая задачка, ведь роботы связывались на теклане, который не получалось расшифровать никакими техническими средствами. Единственным способом оказалась трассировка сигнала. Он распределялся чуть ли не по всем роботам в каждом городе, но одно скопление точек находилось в странном месте, где никто вроде бы не жил. Ден предположил, что именно там и находится Златоград. Только как туда попасть?

В один из дней, когда Ден размышлял об этом, его отвлёк какой-то мелкий прислужник, аккуратно и неуверенно заглянувший в его лабораторию, будто в спальню к королю.

— Мастер, вас там наверху ищет какой-то человек.

— Какой?

— Говорит, что он ваш отец.

Ден поднялся наверх, где располагался его подпольный клуб, в котором унагисты скрывались от посторонних глаз. Там и правда ждал отец. Они не виделись с тех пор, как Ден съехал от него после наступления совершеннолетия, то есть почти девять лет. Андрей Карпат выглядел усталым и невыспавшимся, лицо совсем не украшала жёсткая недельная щетина. Под глазами висели синие мешки. Одежду по виду давно не гладили. Таким жалким Ден отца ещё никогда не видел и не понимал, что происходит.

— Здравствуй, сынок. Рад тебя видеть.

Ден молча окинул отца взглядом с ног до головы, после чего с невозмутимым видом крикнул в зал:

— Сворачиваемся! Переходим на точку Эпсилон. Быстро подготовьте всё необходимое! Это место раскрыто. И впредь никогда, слышите, никогда и ни при каких обстоятельствах не приводите сюда кого бы то ни было без моего ведома. Даже если этот человек чей-то родственник. В том числе и мой.

После этих слов Ден вновь обернулся к отцу, а позади началась быстрая муравьиная возня.

— Видишь, с какими идиотами приходится иметь дело? — спросил он у родителя. — Они не понимают элементарных основ безопасности. Ты был полностью прав, когда говорил, что все прочие люди лишь несовершенные обезьяны. Впрочем, конечно, и среди них попадаются любопытные экземпляры…

— Денис…

— Извини за это. Я тоже рад тебя видеть и мне немного стыдно, что мои люди так глупо провалились. А ведь я натаскивал их.

— Денис, прекрати, — отец говорил с нажимом, практически требовательно. — Ты должен всё это остановить.

— Что «это»?

— Вот это, — отец развёл руками вокруг. — Свою войну со Златоградом. Хватит.

Ден несколько секунд смотрел на отца непонимающим взглядом, пытаясь разглядеть в его лице или глазах хоть какие-то признаки шутки, но ничего не обнаружил и потому нахмурился.

— Ты сам учил меня никогда не отступать и не сдаваться, — сказал он. — Так что же, теперь ты предлагаешь мне сесть в тюрьму? Нет уж.

— Денис, тебя убьют! — Отец уже практически кричал. — Убьют, ты это понимаешь?!

Ден слабо улыбнулся и мягко взял родителя за плечи.

— Никто меня не убьёт, успокойся. Роботы слишком тупы для этого. Я же совершенный человек, помнишь? Генетически идеальный индивид. Кто, если не я, сможет осуществить нечто столь грандиозное, как падение Златограда?

— Это моя вина. — Сказав это, Андрей Карпат опустил голову. — Я думал, что если внушу тебе мысль о твоей исключительности, то смогу защитить от ужасов нашего мира. Но это не так, Денис. Я тебе врал. Ты никакой не генетически идеальный человек, и рождён был не в лаборатории, а вполне естественным путём. Ты самый обычный человек, Денис.

— О чём ты говоришь?

— Прости, что обманывал тебя. Но если бы ты знал правду, то чувствовал бы свою ущербность. А я не хотел, чтобы ты нёс такой крест. Я не твой отец, Денис. Но Юки — действительно твоя мать. Мы с ней тогда дружили, и она приехала в Москву. Мы постоянно гуляли по пьяным вечеринкам у каких-то людей, пили и танцевали во всевозможных клубах и отрывались по полной. А в одну из таких вечеринок, кто-то воспользовался тем, что Юки сильно напилась и, в общем… Её изнасиловали.

Ден молчал, слушая эту историю. Внутри у него всё сжалось, потому что он уже понял, к чему ведёт отец — будь проклят блестящий интеллект. Разум отказывался верить. Всё не так, отец придумал эту историю, лишь бы остановить его.

— Она забеременела от человека, которого даже не запомнила. Просто какого-то урода. Сперва хотела избавиться от ребёнка, но ей было девятнадцать, и гердянки сказали, что если сейчас сделать аборт, то в будущем у неё могут возникнуть проблемы с зачатием. И она решила, что как только ты родишься, она откажется от тебя. А я… я любил её, Денис. Любил всем сердцем. И я не хотел, чтобы её сын прожил никчёмную жизнь в каком-то приюте. Поэтому, когда ребёнок родился, я взял его к себе, оформил опеку с разрешения самой Юки. Она… она не могла на тебя смотреть, потому что ты напоминал ей тот кошмарный вечер. Понимаешь? Глядя на тебя, она вспоминала, как её насиловали, и потому старалась максимально отдалиться. А представь, что она чувствует сейчас! Когда по новостям показывают, что человек, которому она дала жизнь, стал террористом! Какую вину она чувствует? Если не ради меня, то хотя бы ради неё, Денис. Остановись. Пожалуйста.

Пока отец говорил, Ден отпустил его плечи и отошёл на шаг назад. Слушая реальную историю своего происхождения, он никак не изменился в лице. Оно продолжало оставаться каменно-спокойным. А когда отец закончил, Ден сказал лишь одно:

— Спасибо, что навестил. Но мне пора, дела ждут.

Ден развернулся и пошёл обратно в лабораторию. Отец ещё кричал ему вслед, звал, но он даже не обернулся. Горло сдавила невидимая рука, выжимая из глаз слёзы, но Ден держался изо всех сил — он не мог позволить себе плакать при своих людях. Он не должен разрешать себе слабости. Не должен проявлять признаки обычного человека. Не должен ошибаться. Ведь если оступится он, то идеала не существует, и тогда никто и никогда не сможет уничтожить Златоград. И бесконечное колесо страданий продолжит крутиться до конца времён. Но теперь у Дена стало ещё больше причин остановить это вращение.

Больше с отцом они не виделись.