Пять ликов богини

Менке Рамаян. Конец

— Менке! Очнись!

Голос, поначалу тихий и далёкий, ворвался в разум сквозь барабанные перепонки, как пробивающий хлипкое заграждение танк. Звон тысячи пушек наполнил голову, и Менке почувствовал себя контуженным, которого только что шарахнули по голове лопатой. Он открыл глаза. Вокруг синели стены родного дома.

— Ты живой?

Ден Унаги сидел перед ним на корточках и без всякого участия смотрел, как Менке потихоньку приходит в себя. В комнате царил полумрак — свет лишь немного пробивался сквозь плотные занавески на окнах. И на том спасибо, хотя световосприятие глаз он мог уменьшить и программно.

— Живой, — кое-как проговорил Менке и с трудом привстал.

— Что случилось?

— Если вкратце — мой нейроком заражён вирусом, который стирает субличности. Теперь он добрался и до Психа Колотка. Больше у меня никого не осталось.

— Это плохо. Почему не удалил его?

— Потому что он написан на теклане.

Ден кивнул и более ничего спрашивать не стал. Менке осмотрелся вокруг, и на краткий миг сквозь пелену головной боли прорвалось ощущение, будто ему десять лет, а всё прочее — просто сон, долгий и дурной. Обстановка в доме ни капли не поменялась: та же простая, но крепкая деревянная мебель, те же узорчатые синие обои, картины русской академической живописи на стенах, небольшой голоэкран, на котором он смотрел фильмы про космические приключения, и целый шкаф с раритетными нынче бумажными книгами. Прошлое в его отсутствие не покрылось пылью, а сияло чистотой и дышало свежестью. Он в самом деле вернулся домой.

Ден вновь поднялся на ноги, протянул Менке руку и помог ему встать.

— Интересно, что это за место? — спросил он.

— Мой дом, — ответил Менке. — Я тебе рассказывал.

— Любопытно…

Ден отправился бродить по комнатам, внимательно разглядывая всё вокруг. А перед глазами Менке рисовались картины того, как он, маленький, бегал тут везде, играл, развлекался, учился, тренировался. Он зашёл в маленькую комнатушку, больше походившую на каморку, служившую маминой спальней. На тумбочке у кровати стояла большая рамка, под стеклом которой лежало не фото, а рисунок, портрет, выполненный простым карандашом. Мамин портрет.

Менке сразу узнал рисунок, ведь сам нарисовал его шестнадцать лет назад, за день до Раскола. И отчётливо, будто ежедневно пересматриваемый фильм, запомнил, как мама уничтожает его. Звук рвущейся на части бумаги до сих пор стоял в ушах. Но как это возможно? Ведь вот же он, целый и невредимый.

Менке взял рамку, вытащил рисунок и потрогал его пальцем. Бумага та же, явно карандашный грифель, а не печатные чернила — значит, не копия. Копию порвали при нём. А оригинал сохранился. Перед ним сыграли спектакль, в котором мама исполнила роль холодной и злой воспитательницы, но на самом деле она любила его, и доказательство этого он сейчас держал в руках.

Менке сложил рисунок вчетверо и спрятал во внутренний карман куртки. И нащупал там ринфо, которое мама передала ему перед тем, как Гусак Петро стёр Психа Колотка. Он сперва сжал его пальцами, чтобы достать и просмотреть сейчас, но тут же отпустил — нет, рано. Ден рядом, и они ещё не добрались до Златограда. Менке вышел из комнаты и ещё раз осмотрелся. Каждый день он мечтал о том, чтобы сюда вернуться, а вернувшись, не ощутил той радости, которую ожидал. Прежнее счастье ушло навсегда. В его руках лишь возможность создать новое.

Менке нагнал Дена, и они двинулись к выходу из дома, раскрыли дверь и оказались на улице. Минусовая температура тут же дала о себе знать. Менке невольно поёжился и понял, почему мама затащила его внутрь, пока он валялся без сознания — тут он за десять минут вполне мог околеть или что-нибудь отморозить.

Ден замер на крыльце, глядя на забор, огораживающий по периметру двор. Он прищурился, словно пытался высмотреть что-то сквозь плотно сбитые доски.

— Иди первым, — тихо, почти на ухо, сказал он. — Возможно, дальше засада. Тебя роботы не тронут, но ты сможешь дать сигнал в случае чего.

Менке решил не порицать вновь Денову манеру отдавать приказы — похоже, это всё равно бесполезно, тем более что сейчас мысль он высказал здравую. Гердянки, конечно, не обладали достаточно развитым интеллектом для такой сложной тактики как засада, но на территории противника всегда следовало соблюдать осторожность.

Менке спустился с крыльца и побрёл по тропинке к калитке. Шёл спокойным размеренным шагом, как ходят у себя дома. Разве что в последние пару метров чуть ускорился — уж больно защекотал мороз.

Он открыл дверь и две секунды просто стоял и смотрел вперёд на открывшиеся просторы. Снег сейчас если и выпадал, то уже мокрыми хлопьями, сугробы потихоньку сходили на нет, таяли, потом снова леденели и превращались в твёрдую серую кучу. Чуть дальше высились деревья знакомой рощи, отделявшие дом от Песочного Холма, с которого они с мамой некогда свалились. Ничего необычного.

Менке сделал два шага наружу, посмотрел налево, но тут вдруг чьи-то очень холодные и мощные руки схватили его за плечи и резко дёрнули вправо.

Над ухом раздалась разночастотная последовательность сигналов, которую издают роботы при разговорах на теклане.

Тут же всё поле зрения заполонили двухметровые вооружённые полицейские гердянки. Они по одной входили в калитку и сразу открывали огонь в сторону дома. Грохот стрельбы наполнил все окружные просторы. Это длилось буквально несколько секунд, после чего резко наступило затишье.

— Ден! — крикнул Менке. — Ден! Спасайся!

Никакого ответа.

Менке попытался вырваться из рук державшего его робота и увидел фроминовую голову с синим перевёрнутым треугольником на лбу.

— Снова ты! — воскликнул он. — Отстань уже от меня!

— Успокойся, Менке, — сказал Крак. — Мы сопроводим тебя до Златограда в целости и сохранности. Но сперва разберёмся с Деном.

Эти слова вызвали в голове Менке две мысли: хорошую и плохую. Хорошая заключалась в том, что Крак сказал «разберёмся с Деном», что означало, что тот ещё живой и скорее всего успел укрыться в доме. Плохая — роботы станут для него не сопровождением, а конвоем, следящим, чтобы он не натворил лишнего. Разумеется, Златоград уже знает о его планах всё разрушить. И чтобы не дать ему этого сделать, к нему приставили надзирателей.

— Остановитесь, — сказал Менке со злостью. — Вы мой дом разнесёте.

— Не беспокойся, дом восстановят. Но Дена Унаги необходимо ликвидировать. Почему ты против? Разве не он отравлял тебе жизнь?

— Я против убийства.

— Я тоже такого не одобряю. Но иногда приходится идти на самые крайние меры. Давай отойдём.

Крак отвёл Менке чуть подальше от забора, видимо, на всякий случай, чтобы его ненароком не задела какая-нибудь шальная пуля. До ушей доносились звуки механических шагов — роботы окружали дом, беря его в неплотное кольцо. Это делало бесполезными гранаты Дена. Теперь каждая из них сможет вывести из строя одного, максимум двух, полицейских. Похоже, гердянки смогли заманить его в ловушку.

— Оставьте Дена в покое. — Голос Менке уже начинал срываться от отчаяния. — Отпустите его.

— Не можем.

Менке сжал кулаки. Не сдерживаясь, он молниеносно ударил Крака во фроминовую челюсть. Голова у андроида чуть дёрнулась, но он лишь несколько мгновений посмотрел прямо на разгневанного Менке — непонятно, то ли с осуждением, то ли с сочувствием.

Вновь со двора раздались выстрелы. От каждого из них сердце сбивалось со своего ритма и нервно дрыгало в груди, словно в испуге.

Менке поднял взгляд и увидел, что Ден выбрался на крышу дома. Значит, сумел попасть на чердак, а оттуда уже на самый верх. В руках он держал что-то блестящее. Только когда Ден кинул предмет в сторону одного из роботов, Менке увидел, что это бутылка с засунутой в горлышко тряпкой, которая горела. Раздался выстрел, следом взрыв, и огонь, словно жидкость, обрушился на роботов. Ден наполнил бутылку бензином! В древности это называлось «коктейлем Молотова».

Следом полетел второй, затем третий, четвёртый. Роботы либо сбивали их в воздухе, взрывая и обливая себя пламенем, либо игнорировали их, но тогда бутылки всё равно разбивались и поджигали гердянок. Через несколько минут весь двор пылал алым заревом, чёрный дым валил густыми клубами и поднимался к небу.

Менке сперва не понял, откуда Ден взял бензин. А потом вспомнил, что в гараже, примыкающем к дому, стоял древний четырёхколёсный автомобиль, работающий на нём. И там же лежало несколько канистр с горючей жидкостью, которые мама строго-настрого запрещала ему трогать. Выходит, Ден достаточно хорошо успел обследовать дом.

Крак издал новую серию теклановских сигналов.

Сквозь открытую калитку Менке видел, как три робота зашли внутрь дома. Ещё двое остались снаружи. Итого пятеро. А ведь проникло во двор не меньше дюжины. Выходит, остальные сгорели и поломались, притом Ден не использовал ни одной гранаты.

Вскоре Менке увидел, что роботы вышли на крышу. Но Ден уже куда-то испарился. Они некоторое время недоумённо потоптались на месте, после чего развернулись обратно. А у самого выхода, с той стороны крыши, выпрыгнул Ден, который несколькими быстрыми взмахами катаны отрубил всем троим головы. После этого он посмотрел в сторону Менке с Краком и… усмехнулся? Менке даже специально приблизил картинку, чтобы убедиться наверняка. Да, совершенно точно — Ден Унаги ехидно улыбался, явно чувствуя своё превосходство над гердянками. Волей-неволей, а Менке болел за него.

Двое роботов, оставшихся на крыльце, тоже зашли внутрь. Ден вышел с крыши на чердак. Через двадцать секунд внутри дома раздался громкий хлопок, который Менке распознал, как звук взорвавшейся ЭМ-гранаты.

Через полминуты Ден Унаги вышел из дома на крыльцо, и не осталось ни одного полицейского, кто мог бы его остановить.

— Хватит! — вновь сказал Менке Краку. — Он победил, дай нам уйти.

— Нет, — ответил андроид. — Ты не понимаешь. Ты слишком важен. Без тебя всему человечеству конец. Я не могу тебя отпустить. И его отпустить тоже не могу, потому что он способен уничтожить всё, за что мы боролись.

Крак вышел вперёд так, что Менке оказался за его спиной. Андроид поднял правую руку, в которой тоже оказался встроенный автомат, и выстрелил несколько раз. Ден рванул влево.

Пока шла эта битва, Менке никак не мог уложить в голове слова Крака. Что значит «без тебя всему человечеству конец»? Для какой цели Златоград так старается сохранить его? Разве всё это время они не мешали, сбивали все планы и путались под ногами? Что вообще происходит? Вопросы рождались один за другим, и тут же убегали прочь, уступая место новым. Менке засунул руку в карман и нащупал ЭМ-гранату, которую ему дал Ден. Последнюю, что у них осталась.

Крак зашёл во двор и продолжил стрелять. Ден пытался сократить расстояние между ними, но безуспешно.

Менке сжал гранату в руках, но не спешил бросать. На одной чаше весов Ден Унаги — человек, которого он знал уже много лет, тот, кто всю жизнь доставал его своей развивающей войной, бесил, раздражал, но при этом заставлял двигаться вперёд, учиться, сражаться и не опускать руки. На другой — Златоград. Таинственное мировое правительство бессмертных с неясными целями и спорными методами. Златоград, который водил его за нос, обманывал, подставлял, манипулировал. А теперь говорил, что всё это ради спасения человечества и ради его же, Менке, блага. Может и так, но одно он знал наверняка — он никогда не согласится на убийство человека, даже такого назойливого.

Менке вытащил гранату, активировал её и бросил под ноги Краку, который в суматохе битвы с Деном, даже не обратил на неё внимания. Раздался хлопок, электромагнитный импульс закоротил андроида. Крак странно задёргался, перестал стрелять, и тогда Ден в один прыжок подскочил к нему и отрубил голову. Тело андроида пришло в негодность, свалилось на землю, но Менке знал, что, скорее всего, это не последняя их встреча. По крайней мере, они выиграли время.

Ден тяжело дышал от усталости и стоял, опёршись на свою катану. Менке зашагал в его сторону. Он зашёл во двор и увидел, что огонь уже перекинулся на дом, чьи стены и без того частично разрушили пули полицейских. В груди болезненно защемило, но он изо всех сил постарался погасить это чувство.

— Постой, — сказал Ден. — Остановись.

Менке остановился.

— Я правильно услышал? — продолжил Ден, потихоньку восстанавливая дыхание. — Эта гердянка сказала, что без тебя всему человечеству конец?

— Мало ли, кто что говорит. С каких пор ты слушаешь гердянок?

— Это не просто гердянка. Это демон. Охотник из Златограда. И вряд ли его слова стоит игнорировать.

Ден глубоко вдохнул, выдохнул, выпрямился и поднял катану перед собой, встав в боевую стойку.

— Ты чего? — спросил Менке. — Пошли уже, нам нужно в Златоград.

— Нет, уже не нужно.

У Менке сбилось дыхание. Он начал понимать, к чему всё идёт.

— Ты же не всерьёз? — беспокойно спросил он.

— Я уже говорил тебе. Если можно убить одного человека и тем покончить с человечеством, задача сильно упрощается.

Руки Дена заметно дрожали, но от холода или чего-то другого — Менке не знал.

— Я тебе жизнь только что спас!

— И я тебе искренне благодарен. Но моя мечта мне дороже жизни.

Менке сжал кулаки и стиснул зубы. Он уже успел забыть, сколь непробиваемо упрям Ден, когда речь заходит об этой его «великой цели».

— Разве достойно сражаться с невооружённым противником? — Менке попробовал сыграть на другом поле.

— Ты прав. Я навлеку на себя позор. И я вспорю себе живот, как только увижу, что моя цель осуществилась. Не позволю себе даже минуты наслаждаться победой.

Внутри Менке что-то оборвалось и ухнуло вниз. Лопнула последняя хлипкая ниточка надежды вразумить Дена Унаги. Но, похоже, остаётся только одно — драться, драться, как никогда, за свою жизнь, за мечту. Огонь, горящий вокруг, разогревал воздух, позволял воскреснуть окоченевшим мышцам. Ден выглядел уставшим и вымотанным битвой с роботами, а потому даже несмотря на катану в руках, не мог похвастаться сильным преимуществом.

Менке не боялся. Удивительно, но после того, как Псих Колоток растворился в нём, ему стало казаться, что биться с вооружённым мечником не такая уж безнадёжная затея. Найти бы ещё, чем защититься, если совсем уж припрёт.

У Дена слезились глаза от едкого дыма. Менке даже не моргал. Всё, что нужно — пара хороших ударов в челюсть, чтобы вырубить этого засранца и сбежать. Но, с другой стороны, если он бросит его здесь, Ден, чего доброго, замёрзнет, или задохнётся, или вообще придёт очередная пачка гердянок и просто расстреляет его спящим. Менке судорожно пытался придумать, как поступить, но пресёк цепочку размышлений решительным усилием воли. Сперва победить. Всё остальное — потом.

Он встал в боевую стойку муай-тай. Ден тоже приготовился. Они сдвинулись с места, описывая шагами почти идеальный круг, держась на ровном расстоянии друг от друга. Менке не собирался атаковать первым, потому что самому, сломя голову, нестись на человека с мечом — чистое самоубийство. Нужно дождаться атаки Дена, мгновенно среагировать и бить в ответ. Меч позволял держать дистанцию, но при сражении вплотную терял эффективность.

Откуда-то издали послышался гул, похожий на топот пары дюжин металлических ног. Видимо, сюда уже мчалась новая партия гердянок. Бой следовало заканчивать поскорее.

Ден тоже уловил этот звук, и это вынудило его действовать.

Он вырвался вперёд, замахнувшись катаной. Менке дёрнулся вбок, но не сдвинулся с места. А Ден, меж тем, исчез из поля зрения. Повернуть голову тоже не получилось.

Менке проклял отставание зрительного сигнала искусственных глаз. В обычных драках эта особенность мало давала о себе знать, но в битве с Деном Унаги сыграла роковую роль. Острая боль взорвала шею, и её стремительные ручейки залили каждую клеточку мозга.

Спустя краткий миг голова Менке Рамаяна отделилась от тела, и последним, что он увидел в жизни, стал охваченный пламенем двор его родного дома, испещрённого дырами от пуль, уничтоженного и обращённого в руины.