Пылающий туман

Глава 7. Противоречия. Часть вторая

У оуви есть длинные чёрные ногти, которые совсем не похожи на острые, как у хищников, когти. Они питаются травой, корнями, фруктами и овощами, иногда покупают семена у людей. В основном они — травоядные, но при этом они умеют охотиться на насекомых, не представляющих для них угрозы.

Ещё у оуви есть крылья, чтобы летать или просто спасаться от приближающейся опасности. Они — их главный атрибут, но даже с ними у них нет шанса спастись от врага, который был сильнее и выше их.

Когда Стриго надолго заперли в темноте, а потом он впервые вышел на чистый воздух, то ему стало на душе очень тяжело. Он чувствовал перьями ветерок, лёгкость и воздушность, желанную свободу, но что-то внутри, плотно засевшее, мешало ему наслаждаться всеми мирскими радостями.

Стриго думал, что его жизнь кончена. Он полагал, что станет обузой для Сокола и Медеи, ведь как он вообще сможет принести им пользу? Он слабое, жалкое, трусливое создание, которое считали никчёмным.

Все, кроме Сокола и Медеи. И это придавало ему сил.

Они относились к нему как к равному, словно это было нормально, что оуви говорил, а не просто прислуживал. Они не обзывали его и не обижали, ни к чему не принуждали. Может, Стриго и был наивным дурачком, но он прекрасно видел, что его спаситель и Лиднер были исключительными существами, принимающими его таким, какой он есть. Даже его племя, приди он к ним, да ещё и с подрезанными крыльями, посчитало бы его ущербным и навсегда бы от него отказалось.

Наверное, это был повод поклясться верности двум людям и отречься от тех, рядом с кем он рос. Старейшина бы точно посчитала его предателем, узнай она о его неблагодарном отношении.

Стриго не имел ни малейшего понятия, что подтолкнуло его достать плод с высокого дерева. Вероятно, он хотел всеми возможными способами отблагодарить Сокола, потому что, по его мнению, тот заслужил это именно сегодня и сейчас. А, может быть, он сам хотел перекусить — всё же шли они уже довольно долго, а привал из-за нивра не наблюдался и в помине.

Поэтому Стриго, выставляя себя не в лучшем свете, прыгал, как ненормальный, махал крыльями и руками с целью схватить манящий фрукт. Он пробовал также забраться по дереву, но это была ещё более провальная идея, чем прыгать и ждать чуда.

Стриго остановился, поднял вверх голову и мысленно начал умолять плод упасть. Ему очень хотелось его заполучить, дабы им гордились. Вполне адекватное желание для оуви.

— Что ты делаешь?

Стриго крутанулся на месте и встретился с Соколом, наблюдающим за его мучениями со странной эмоцией. Оуви стало неожиданно стыдно.

— Мой сп-паситель! Я… я-я подумал, ч-что… тот ф-фрукт очень п-питателен, а вы небось п-проголодались с-совсем и-и…

— Но ты же его не достанешь. Даже я не достану.

— Я знаю, н-но я хотел п-попробовать… В-вот.

Сокол почесал макушку. Мыслительные процессы очень активно работали и старались найти наиболее рациональное решение в столь непростой ситуации. Самое адекватное — это забить на всё и пойти дальше с оуви за ручку, но с другой стороны — какой нормальный человек откажется от бесплатной еды? Никакой!

— Ладно. У меня есть план. Ты забираешься ко мне на плечи, я встаю на носочки, а ты тянешься за своим фруктом. Можно рассмотреть вариант, когда ты становишься на мои руки.

— Ч-что… н-но… мой спаситель? Я же…

— Ты хочешь, чтобы я встал на тебя? — Сокол притормозил, понял, что это звучало максимально ужасно и поправил себя: — На твои плечи, то есть. В смысле… О Сущий, ты же не выдержишь мой вес. Я об этом.

— Может, мисс п-поможет?

— Не-не, она засмеёт нас, ты чего. Давай как-нибудь своими силами. Я буду тебя крепко держать. Честное человеческое.

— Это н-не очень убедительно, м-мой с-спаситель…

— Давай, давай, Стриго! Погнали. Дело плёвое.

Сокол опустился на корточки и мягко улыбнулся сомневающемуся оуви. Тот, поколебавшись пару секунд, всё же решился на нереальное, вздохнул и выдохнул для смелости и неловко забрался на спину наёмника. Сокол неспешно поднялся и встал в полный рост. Он дождался, пока оуви, то хватаясь за одежду, то за волосы, выпрямится и привыкнет к высоте, и осторожно обхватил Стриго за талию, чтобы тот не свалился и не ушибся.

— Ты держишься?

— М-мне страш-шно!

— Смотри на цель и думай о ней!

Стриго на свой страх и риск глянул вниз и застонал.

— Ай!

— Я ж говорю тебе: смотри наверх!

— Д-да, мой с-спаситель… но мне и б-без т-того не п-по себе!

— Соберись! Если ты повалишься, то я тебя сразу же схвачу. Тебе не будет больно.

Оуви, не веря полностью в слова Сокола, сглотнул. Он потрогал руки наёмника, чтобы убедиться, что у него не галлюцинации и его правда держат, и потянулся к заветному плоду.

Не вышло. Не хватало буквально совсем чуть-чуть.

— Я не д-дотягиваюсь…

— Я уже начинаю думать, что это моя самая провальная идея.

— П-простите, м-мой с-спаситель… Я такой б-бесполезный!

— Давай без этого, Стриго. Всё ты полезный. Это мой план был продуман не до мелочей.

— Вы встали на н-носочки?

Сокол сделал это, и оуви потянулся ещё раз. Он касался отросшим ноготком нижней части фрукта, однако этого было недостаточно, чтобы сорвать его с ветки. Плод держался довольно крепко и не собирался так просто падать.

— Ну что?

— Не п-получается, м-мой с-спаситель…

— Клянусь, я сейчас лично срублю это проклятущее дерево!

— М-моя старейшина г-говорила, что ког-гда срубают дерево, то ему очень б-больно. А пен-ньки, к-которые остаются, от-тмирают. И даж-же если уб-брать их, то почва всё р-равно не даст н-новые ростки.

— Печально, — кивнул Сокол. — До такой степени печально, что я сейчас разрыдаюсь.

— Д-да… оч-чень г-грустно!

— Но я не позволю, чтобы какое-то дерево насмехалось и издевалось над нами! Да я его не только срублю, я его сожгу!

— Мой спаситель, огонь м-может рас-спространиться на весь л-лес и тогда… тогда мы… а-а-а!

Стриго закричал, когда заметил, как в него летело что-то острое и опасно блестящее. Он не удержался и повалился набок, и Сокол, не ожидавший такой прыти, тут же постарался перехватить его. В итоге, прижав оуви каким-то чудом к себе, он рухнул на землю.

А неподалёку от него, как по мистическому стечению обстоятельств, упал плод.

— Я-я к-каж-жется ум-мер…

— Я походу тоже.

— Я зад-дых-хаюсь…

Сокол ослабил свою хватку, и Стриго, перед глазами которого пролетела вся его жизнь, сразу глотнул воздуха, из-за чего тут же закашлялся. Сокол, прищурившись, оглянулся и увидел Делеана, потиравшего свой кинжал необычной формы. Сзади него стояла Медея, пытавшаяся замысловатыми телодвижениями сообщить наёмнику, что нет повода злиться.

Сопоставив пазл, Сокол пришёл к мнению, что именно чешуйчатый кинул эту острую штуковину и испугал Стриго. Значит, их хотели среди белого дня убить. Произвол!

— Ты вообще соображаешь своей тупой башкой, что ты делаешь?! — Сокол, напрочь забыв про кашляющего Стриго, вскочил и кинулся к Делеану, чтобы высказать ему всё, что он о нём думал. — Или ваш народ окончательно деградировал?

Лиднер, представляя ближайший конец света, хлопнула себя по лбу.

— Боюсь, что именно ваш народ, — нивр сделал особый акцент на последнем словосочетании, — окончательно деградировал.

— Ну да, это же я разбрасываюсь дебильными кинжалами и пытаюсь убить!

— Я не разбрасывался. Я кинул его целенаправленно.

— Обалдеть! Ещё лучше! — Сокол, не в силах удержать свои рвущиеся наружу эмоции, зло, несколько раз, ткнул пальцем в грудь Делеана. — Если ты, недоношенный советник, ещё раз посмеешь напасть или кинуть что-то «целенаправленно» в моего напарника, я тебе к духам глотку перережу, ты понял меня?

Губы Делеана насмешливо исказились, что только сильнее рассердило Сокола. Он, планируя ударить его в идеальное лицо, замахнулся, но нивр, среагировавший молниеносно, перехватил руку человека и сам нанёс точный удар прямо в живот.

Сокол, задержав от боли дыхание, согнулся и осел на траву. Медея вскрикнула и подбежала к наёмнику, осмотрела его со всех сторон, приобняла и принялась успокаивать. К ним подтянулся и Стриго, который чувствовал себя намного лучше. Однако мысль, что он мог умереть, по-прежнему вызывала в нём тошноту.

— Нарушение личных границ — раз. Беспочвенные обвинения — два. Оскорбления — три. Попытка нанести физическое повреждение — четыре. Неуважительное обращение — пять. Если бы ты был в моём Королевстве, то тебе бы прилюдно отрубили голову. Считай, тебе крупно повезло отделаться малой кровью.

Ха-ха! Это невероятно! Я прежде никогда не поглощал нивров. Давай попробуем!

— Делеан, так нельзя, — осуждающе сказала Медея, глядя прямо в узкие глаза нивра. — Можно было спокойно пояснить. Без насилия.

— Конечно, — Делеан, выставляя себя снова с самой выигрышной стороны, гордо выпрямился и завёл руки за спину. — Но, очевидно, у вас, людей, так не принято.

Пытаться доказывать что-то нивру было бесполезно, и Медея замолчала. Она переглянулась со Стриго, который был также не особо рад произошедшему, и попросила Сокола в следующий раз сохранять самообладание.

В противном случае они доберутся до столицы искалеченными и душевно, и физически, а этого никто не хотел.

Тем более Сокол, который задумался над новым планом под названием «Быстрая и болезненная смерть куску февульского дерьма».

Темнело быстро, и если тридцатью минутами назад ещё можно было хоть что-то рассмотреть, то после — только черноту. В связи с такими природными особенностями даже Делеан согласился, хоть и неохотно, на привал. Всё же идти, когда ничего не видишь, это настоящее самоубийство для любого существа, какими бы способностями оно не обладало.

Стриго достал запасы из сумки Медеи: небольшие копчёные колбаски, которые не надо было даже поджаривать на огне, чтобы получить вкусную еду, и овощи. Нивр на это скривился, и Сокол испытал злорадное удовольствие от того, что этот чешуйчатый придурок будет голодать. Может, ему не придётся даже пытаться его прикончить — он сам доведёт себя до жалкого состояния.

Медея не стала настаивать и перечислять пользу пищи. Она просто взяла и начала есть, ибо голод, как правило, всегда брал своё. А ещё очевидная логика. Не поешь — лишишься сил на дальнейший пеший путь. И никто не будет тебя тащить, потому что ты будешь обузой, с которой не захотят возиться.

Делеан прятался в тени и точил свой меч. Его практически не было видно, но отчётливо ощущалось его присутствие, отдающее напряжением. Никто не забыл, что случилось днём, и, возможно, всё это так наложилось друг на друга, что все предпочитали сидеть в гнетущей тишине, нежели разговаривать.

Так решил для себя Сокол, у которого были именно такие мысли. Он молча поедал копчёную колбаску и изредка поглядывал на нивра, чтобы убеждаться, что тот не планировал вновь кого-то покалечить.

Медея невольно повторяла за Соколом и тоже посматривала на Делеана. Она размышляла над тем, как бы снизить градус напряжения, но ей было сложно придумать способ, который бы убедил нивра в том, что они желали ему только добра. Делеан был с придурью, с невозможной для человека логикой и со своим мнением. Вкупе получался взрывной коктейль, который нельзя исправить. Это очень усложняло ситуацию.

Стриго никакой гнетущей атмосферы не чувствовал, но все молчали — и он тоже молчал. Ему не хотелось опять выставлять себя посмешищем, но он так жаждал чем-нибудь поделиться! И неважно, что здесь был Делеан. Он же тоже стал их своеобразным спутником, верно? Ему было сложно втянуться в их компанию, ведь оуви тоже поначалу было трудно. Но зато потом, когда он узнал людей получше, они стали ему невероятно близки!

Послышался вздох. Медея, Сокол и Стриго мигом развернулись к нивру.

— Я никого бы не убил.

— Ага, как же…

— Сокол!

— Я представляю, как это выглядело со стороны, — проигнорировав колкость наёмника, продолжил Делеан: — Это была моя помощь.

— Отправить на тот свет?

— Сокол, прекрати!

— А потом врезать мне до дракончиков перед глазами, да?

— Ну Сокол! — взмолилась Медея.

— Я знал, куда целился. Я бы не попал в… — Делеан указал на оуви. — Ударил лишь потому, что не собирался терпеть к себе столько претензий.

— Его зовут Стриго, чтоб ты знал.

— Мой народ не признаёт… это.

Стриго заметно погрустнел, и Медея, сидевшая рядом с ним, обняла его.

— Он такая же личность, как и ты, — защитила оуви Лиднер, не намереваясь спускать с рук поведение нивра, который открыто унижал её друга.

— Возможно, — пожал плечами Делеан. — Но оуви появились от проклятия. Прежде это были такие же люди, которые как всегда перешли дорогу могущественным созданиям.

— Эт-того не может быть! — пискнул Стриго. — Н-наша стар-рейшина говорила, ч-что н-нас с-создали д-драконы.

— Ваша старейшина вам врала, — спокойно ответил нивр. — От драконов появился мой народ, а ваш, как я и сказал, всего лишь магическое недоразумение.

Магическое недоразумение? Интересное определение.

— А откуда ты знаешь, гений? Из книжек своих вычитал? — Сокол, мечтая прожечь в Делеане приличную дыру, убийственно на него смотрел. — В придуманных книжках любой может найти информацию. Да только не факт, что она окажется правдивой.

— Люди бы тоже об этом знали, если бы не поклонялись падшему созданию и не забывали своё прошлое.

— Ах, так у тебя и свой Создатель есть, получается?

— Тенéрия — вот кто создала наш мир из тьмы. Первый дракон, от которого пошли остальные. А ваш Сущий ничто иное, как очередной способ отгородиться от всех и жить по своим правилам.

— Это натуральный бред!

— Я не настаиваю верить мне. У каждого своя правда, но только одна может быть истинной.

Сокола бесили спокойствие и уверенность нивра. А ещё его раздражало то, что Делеан был куда осведомлённее, чем он. Сокол ненавидел неведение, но, с другой стороны, если не знаешь, то крепче спишь?

— З-значит, моё п-племя не д-должно б-было вообще сущ-ществовать?

— Именно. Но сейчас много рас, которые образовались, скажем, искусственно. Это уже никого не удивляет.

— Я б-бы мог б-быть… другим, — безрадостно заключил Стриго, рассматривая себя по-новому.

— Милый, это не значит, что ты хуже, — Медея нежно погладила его по перьям. — Ты всё равно остаёшься индивидуальным.

— Но нас ис-спользуют как… рабов? Люди! Ес-сли его п-превосходительство прав, т-то… как-кой ужас!

— Стриго, мы не поддерживаем рабскую силу, — Сокол подполз поближе к Медее и оуви. — Но беднякам тоже часто не платят. Просто человечество… оно такое. Есть хорошие, а есть плохие. Жестокие. И я сомневаюсь, что у нивров дела лучше, чем у нас.

— У нас все равны.

— Ой, ну тогда пойдёшь ты в задницу, — махнул на него Сокол. — Короче, ты можешь быть первым, кто докажет, что оуви — самый прекрасный народ. Лучше нивров и людей.

Делеан прыснул.

— П-правда?

— Конечно, пернатый, — наёмник потрепал Стриго по голове, и тот, прильнув, издал тихий довольный звук. — То, что сделали наши предшественники, не имеет никакого значения в настоящем. Между прочим, это касается также и вражды между ниврами и людьми. Необязательно ненавидеть друг друга за поступки тех, кто действительно виноват.

Вау, человечишка, я восхищён. Ты растёшь на глазах! В доверие ты втёрся, осталось теперь дело за малым — убить. Всех.

— Поэтому если ты хочешь быть в нашей команде, — Сокол обращался к Делеану, — то не надо относиться к нам так, будто мы твои вековые враги, а Стриго — мусор, не стоящий твоего дражайшего внимания. Мы равны.

Медея согласно кивнула, а оуви крепко обнял человека. Делеан не проявлял бурных эмоций, но было видно, что он стоял на распутье. Если он колебался, то это значило, что Сокол смог дать трещину в ледяном барьере, полном ниврийского самомнения. За это надо было выпить.

— Хорошо. Я вытерплю к себе обращение на «ты», но не позволю оскорблений в свой адрес.

— Отлично, — наёмник отсалютовал Делеану. — Это уже прогресс.

В этот миг Медея готова была сказать, что очень гордилась Соколом, потому что не каждый мог переступить через свои обиды, даже самые незначительные, и признать, что ошибался. Но он с этим справился, и это был первый уверенный шаг, который он сделал, чтобы улучшить отношения с Делеаном.

— А кого ты, кстати, звал тогда? Ну, ещё молился за него. Или провожал в мир иной. Нивр особый?

— Тебе показалось, — Делеан убрал меч и устроился в спальном мешке Медеи. — Доброй ночи.

Мешок Сокола перекочевал к Медее, и в связи с этим Стриго пришлось делить место с наёмником.

Было очень тесно, и Сокол пообещал, что купит себе новый спальный мешок почти сразу же, как только у него появятся свободные глеты.

Но для этого надо было потерпеть, пока Медея и Делеан наслаждались уединением, которое Соколу и не снилось.

Снова.

Как же он, однако, ненавидел свою жизнь.

— Лидер!

Звуки равномерных шагов раздавались по всей каменной винтовой лестнице. Цирцея шла навстречу к нему, но ей пришлось резко изменить свои планы, спуститься и дождаться, когда он сам появится в её поле зрения.

Лидер не заставил себя долго ждать.

— Ты пропустил всё самое «интересное». Двое адептов поругались из-за ерунды и разбили один амулет… Ничего существенного, но в амулете была заключена сила урагана. Нас вовремя оповестили, и я смогла предотвратить катастрофу.

Он внимательно оглядел Вигу и улыбнулся. Но Цирцее не суждено было этого увидеть — маска всё скрывала.

— Их следовало убить.

Вига, не веря своим ушам, замерла. Она тактично кашлянула в кулак и задумалась над тем, как бы правильнее оформить свои мысли и убедить Лидера в том, что это импульсивная и нерациональная мысль.

— Они люди. Наши люди. Мы не вершим личный суд. К тому же не произошло ничего серьёзного. Они же случайно.

Лидер, погружённый в себя, а не в проблемы адептов, амулетов и прочего, обошёл Цирцею. Он вяло кивнул и не предпринял попытки переубедить, хоть с его точки зрения это следовало бы сделать. Если они допустили один раз промах, то где вероятность, что они не допустят его ещё раз в будущем? А если в важный момент?

Однако сказал он только:

— Значит, пусть живут.

Заметив настроение Лидера, Цирцея поравнялась с ним и заглянула через прорези маски в его потемневшие глаза.

— Что случилось? Ты сам не свой.

— Это проявление уважения или действительно — волнение?

— Давай без сарказма.

— Король, — с презрением выплюнул Лидер. — Эта сальная мразь на полном серьёзе думает, что спасать северную деревню от огров — это неправильное распределение ресурсов. А то, что огры плодятся со скоростью света, — его не волнует. Столица же защищена от вражеского удара.

— Как он может?!

— Я не знаю, но, очевидно, ему давно следовало уйти на покой. Как жаль, что это произойдёт ещё не скоро…

— Если не он, то мы должны спасти Королевство. Ради этого мы существуем!

— Да, пожалуй… Поставь Мавора в известность. Пусть найдёт наиболее опытных адептов. Завтра они отправятся исполнять свои обязанности.

— А что будет, если кто-то нас увидит?

— Деревня разрушена, — Лидер развёл руки, а вместе с ними взметнулся, как крылья, и его чёрный плащ. — Как, скажи на милость, о нас узнают? Мавор не новичок. Он умеет работать на благо дела.

— Могут быть выжившие.

— Их добьют.

— Это противоречит нашим правилам! Их надо спасти!

— Иногда надо рисковать. Один за десять. Один за сотню. Всё просто, не так ли? В любом случае я сомневаюсь, что в деревне будут люди. Огры уничтожают всё на своём пути.

Цирцея была наслышана о губительной силе этих монстров, но, к счастью или к сожалению, она также знала, что всегда есть исключения из правил. Вдруг там и правда будут выжившие, которым нужна помощь? Она должна попросить Мавора о том, чтобы он не убивал их, как приказал Лидер, а спас.

В конце концов, они не могли пренебрегать своей миссией, иначе они будут ничем не лучше разбойников, которые разве что завладели необычной силой.

— Хорошо. Да… я… Я думаю, ты прав. Я сообщу Мавору.

Лидер, оставшись довольным ответом, направился вперёд по длинному коридору, казавшемуся всем послушникам бесконечным.

Цирцея, прислонившись к холодному камню, подняла взгляд на безжизненный потолок. С каждым днём ей становилось тяжелее, и с этим трудно было спорить.

Надо было выпить. И в этот раз действительно что-то покрепче.