"Бис" для суфлёра

Глава 13. Заседание

Гектор и Гермиона готовились к заседанию Визенгамота две недели. Долгие, надо признать, две недели. По ощущениям прошло лет шесть.

Пока Гермиона изучала всё, что обязана была изучить, Гектор регулярно отсутствовал. Помимо варки зелий в лаборатории, он стал подозрительно часто (не только для затворника, но и в целом) покидать поместье. Гермиона не могла избавиться от мысли, что Гектор о чём-то умалчивает. Возможно, о многом. Чёртовы хитроумные планы. Гектор вообще открыл Гермионе свой очередной талант. Слизеринец в нём буквально сметал все остальные личности.

Во время репетиций Гектора, проходящих каждый вечер в их уютной библиотеке, Гермиона сидела, открыв рот. Маг умело расставлял акценты, прекрасно владел интонацией, подбирал нужные слова. Пару раз Гермиону даже пробивало на слёзы, но Гектор моментально исправлялся, аргументируя это тем, что его речь не должна быть такой возмутительно слезливой.

Грейнджер поражалась умениям Гектора. Он, без сомнений, добился бы успехов на политическом поприще. Гермиона не раз задумывалась, применял ли он свои возмутительные манипуляторские способности к ней. Он манипулировал также просто, как дышал: настолько это было естественно. Гермиона, со своей гриффиндорской прямотой, и в подмётки ему не годилась. Зато теперь она знала наверняка, что не хотела бы оказаться с ним по разные стороны баррикад. И упаси Мерлин, если все чистокровные — такие.

— Пора отдыхать, — произнёс Гектор, решительно поднимаясь с кресла и протягивая Гермионе пиалу с зельем. — Прими это. Тебе нужно выспаться. Заседание назначено на десять утра, поэтому мы с тобой встречаемся в семь.

Грейнджер без возражений приняла зелье и отправилась в спальню. Было ещё довольно рано: небо только-только окрасилось розовой зарёй, но, когда Гектор говорит таким тоном, ты не спрашиваешь: «зачем», и уж тем более — не возражаешь. Спать, значит — спать. Она провалилась в крепкий сон, как только голова коснулась подушки.

Ровно в шесть тридцать Гермиона проснулась от легких толчков в плечо.

— Мисс, мастер Гектор приказал разбудить! — пропищала эльфийка и мгновенно испарилась, зная, что хозяйка терпеть не могла вставать рано.

Грейнджер, впрочем, чувствовала себя довольно бодро. На тумбочке она обнаружила короткую записку:

“Приводи себя в порядок, надевай мантию с фамильным гербом”.

Не успела девушка задуматься о том, что такой мантии у неё как раз и нет, как возле шкафа появилась парящая тёмно-зелёная мантия с салатовым кантом и гербом семьи Дагворт-Грейнджер (оскаленной мордой зуву) на груди и предплечьях. Подойдя ближе, Гермиона разглядела, что в ткань вшита изумрудная нить, благодаря которой вся мантия блестела, как новогодняя ёлка.

Встряхнув головой, девушка отправилась в душ. Она встала под струи, которые грозились обварить кожу, но не уменьшила температуру воды. Тот, кто сказал, что бодрит только холодный душ, был очень неправ в своём суждении.

Через час Гермиона была полностью готова. Она собрала волосы в хвост, накрасилась обычной магловской косметикой, надела мантию и внимательно осмотрела своё отражение в зеркале. Что именно из перечисленного сделало чудо — непонятно, но выглядела Гермиона приемлемо. Можно даже сказать — достаточно чистокровно.

Усмехнувшись мыслям, она спустилась в столовую. Гектор уже был там. Сидел на своём месте. С газетой. Привычную обстановку нарушал лишь его наряд. Он в своей изумрудной мантии смотрелся крайне внушительно.

Увидев Гермиону, он улыбнулся, и улыбка не казалась принужденной: значит, она выглядела достаточно хорошо, по его, отнюдь не скромному, мнению.

— Итак, — начал Гектор, — я надеюсь ты выспалась, потому что я понятия не имею, насколько всё сегодня затянется.

Гермиона села на своё место и покосилась на дядю.

— Как, по-вашему, сегодняшнее заседание может занять много времени?

— Это может занять несколько дней, — уверенно сказал Гектор; голос его был твёрд, во взгляде — решимость: Гектор уже был настроен на заседание. — Первый блок будет посвящён отчётам Отделов. Затем новым реформам.

Грейнджер кивнула. Она положила в свою тарелку побольше овсяной каши и попросила у эльфийки, крутящейся рядом, крепкий кофе. Пока она ела, Гектор не нарушал тишину и, казалось, вовсе её не замечал. Но стоило ей отставить тарелку, он отложил газету.

— Напомню. Сегодня твоя задача очень простая: внимательно смотреть, слушать и записывать вопросы для обсуждения. Позже мы с тобой обсудим все волнующие моменты. Если будет необходимость — пересмотрим их в Омуте памяти.

— А если мне очень-очень понадобится высказаться? — осторожно поинтересовалась ведьма, зная о своей гриффиндорской натуре.

— Мы сможем переговариваться, — успокоил Гектор. — Я выслушаю тебя, а затем донесу твою мысль до остальных. Это нормальная практика для наследников.

Когда часы отбили восемь утра, а Гектор поднялся на ноги, Гермиона почувствовала грохот пульса в горле. Было странно ощущать волнение, учитывая, что говорить ей сегодня не придётся. И всё же.

Как только она поднялась на ноги, к Грейнджерам подскочили домовики с корзинками с едой.

— Эм, — замялась ведьма, — для чего это?

— Перекусим во время перерывов, — просто ответил Гектор. — Это нормальная практика на таких заседаниях. Большинство волшебников приносят свою еду.

Гермиона надеялась, что выдала достаточно скептичный взгляд.

— Почему?

— Ну, я не планировал умирать на этой неделе, — заметил Гектор. — А травить магов на таких заседаниях старая добрая традиция.

Грейнджер оторопело взяла свою корзинку, уменьшила её и убрала в карман мантии.

— И именно эту информацию вы предпочли от меня утаить? — немного нервно спросила она.

Взгляд Гектора был глубоким и спокойным, как озеро в полночь.

— Не думал, что тебя стоит предупреждать о таких очевидных вещах.

Грейнджер решительно затормозила, уловив ускользающую мысль.

— Что ещё вы считаете очевидным?

— Хм, — он задумался. — Возможно, не стоит смотреть кому-либо в глаза. А ещё зачаруй блокнот так, чтобы только ты могла прочесть, что напишешь, и не отходи от меня ни на шаг.

— Мы точно идём на заседание магов, а не на войну? — нервно усмехнулась девушка.

Но холодный взгляд Гектора прямо ответил ей, что это предположение недалеко от истины.

Грейнджер не помнила, как оказалась в Министерстве. Она решила не спрашивать у Гектора, зачем они явились сюда за два часа до начала заседания. Всё стало очевидно, стоило им прибыть на первый уровень.

Перед дверью в зал, где проходили заседания, уже собралась огромная толпа магов. Все были рассредоточены по коридору. Места были выбраны с явно тактической подоплёкой. Гектор также занял стратегическую позицию: он стал в тени огромной широкой колонны, но так, чтобы все прочие маги находились в поле его зрения. Что примечательно, от всех волшебников исходила неестественная звенящая тишина, поэтому, Грейнджер слегка повернула запястье, и её с Гектором накрыл непроницаемый купол.

Было забавно наблюдать, как надменно-презрительные маски превращаются в удивлённые и озадаченные лица, стоило магам увидеть Гектора; замечая рядом с ним спутницу, они пробегали по ней цепким, оценивающим взглядом, словно стараясь предугадать, чего ожидать от них сегодня. Однако не все волшебники были удивлены. Гермиона успела заметить, что мужчина, подозрительно похожий на Римуса, лишь слегка кивнул Гектору; ещё один, в красивой лиловой мантии, с вышитым гербом в виде орла, подмигнул; Слагхорн и вовсе лично пришёл поприветствовать друга. Он был в сияющей серебристой мантии с изображением лисы на груди. Это животное невероятно ему подходило. Несмотря на то, что в глазах рябило от разнообразных нарядов, будто всех присутствующих покусал Дамблдор, Слагхорн и в такой ситуации выделялся. Его улыбка резко контрастировала с серьёзными лицами остальных магов. Он был яркой картинкой в похоронном бюро.

Зайдя в их личное пространство, он почувствовал магию защитного купола и удивлённо осмотрелся.

— Не узнаю это заклинание, — озадаченно протянул он.

— Это моё собственное изобретение, — улыбнулась Гермиона, повернув запястье.

Магия тонкой струйкой схлынула.

— Изумительно, — протянул Слагхорн.

На него, как на сияющий в ночи маяк, резко повернули головы все маги, находящиеся в коридоре.

Вздрогнув, Гермиона снова повернула запястьем, и купол накрыл их. Слагхорн хлопнул в ладоши.

— Вы обязательно должны обучить меня ему, дорогая!

— Конечно, — учтиво ответила Гермиона.

Пока Гораций общался с Гектором, Гермиона пробежала взглядом по присутствующим. Она узнавала многие семьи, даже не зная их лично. Женщина в фиолетовой мантии и шляпе стервятника — миссис Лонгботтом, а не менее внушительный суровый мужчина рядом с ней, очевидно, мистер Лонгботтом, — бабушка и дедушка Невилла. Абраксас Малфой (в белой, сияющей до боли в глазах мантии), а рядом с ним — Юстин Лестрейндж с сыном и, судя по всему, остальные последователи Тома Риддла. Их компания состояла в основном из взрослых магов, но были и наследники. У всех на лице отображалась одинаковая мрачная решимость.

В стороне от них стоял мужчина с всклоченными волосами. При виде его, сердце в груди сжалось в точку. Это определённо был дедушка Гарри — Флимонт Поттер.

Мистер и миссис Принц о чём-то экспрессивно переговаривались, резко взмахивая руками, как настоящие итальянцы.

Рыжие семейства Пруэтт и Уизли тоже было трудно не узнать.

Грейнджер вздрогнула, когда кто-то коснулся её руки. Ну конечно — Гораций.

— Милая?

— Да? — отозвалась Гермиона, осознав, что пропустила вопрос.

— Я спросил: хотела бы ты познакомиться с моим другом — Альбусом?

Взгляд Грейнджер метнулся к лицу Гектора, с которого, очевидно, всё-таки слетела маска, как это всегда случалось, если кто-либо в его присутствии упоминал Дамблдора. Гермиона так и не узнала причин, по которым он его не выносит.

— Эм, н-нет, не стоит, — максимально вежливо выдавила из себя девушка. И чтобы не выглядеть подозрительно, добавила: — Обязательно, в следующий раз. Сейчас я очень волнуюсь и могу думать только о заседании.

— Ох, конечно-конечно, — подмигнул Слагхорн. — Не волнуйся, милая, лорд Огден прекрасно управляется с толпой магов.

Грейнджер вымученно улыбнулась. Судя по всему, Гектор не поделился с другом новостью о том, что собирается выступать с предложением, и Гораций даже не догадывался, что Гермиону пугает не только толпа чистокровных.

За полчаса до начала, открылись двери в зал, и маги преувеличенно спокойно стали входить. Чары конфиденциальности спали, и Гермиона услышала, как тот, кого она опознала, как Поттера, жалуется одному из волшебников:

— Мракоборцы разводят руками. У них, мол, и так много дел, кроме того, как искать фамильную реликвию. Я планирую обратиться лично к Муди. Жаль, что не сделал это сразу. Всё же два месяца прошло…

Где-то на задворках сознания услышанное оформилось в слабый всплеск. Продолжая думать об этом, Гермиона ощутила, как осознание тяжёлой волной сбило её с ног. Она готова была поставить всю свою магию на заклад: Поттер говорил о мантии. Судя по всему, когда Грейнджер переместилась в прошлое, одна копия исчезла. Конечно, ведьма не могла не поблагодарить судьбу за то, что исчезла именно его копия. Но стало немного не по себе. Она почувствовала себя воровкой. Мантию следовало бы вернуть. Как только она завершит свою миссию.

Гермиона на ватных ногах дошла за дядей к лавке, стоящей в третьем ряду. Зал был заполнен больше, чем на половину, но количество пустых мест стремительно уменьшалось. Прибывающие волшебники тихо рассаживались. Прослеживалась некая нервозность в лицах, позах, взглядах. Всё это действо напоминало динамит: лишнее движение, и всё взорвётся!

За пару минут до начала, когда всем уже раздали программки заседания, в зал энергичной, шумной бурей ворвался Сметвик.

— Гектор, Гермиона, — поздоровался он и помахал им огромной рукой, позабыв о манерах; впрочем, ни один из магов даже не скривился — Сметвика все уважали.

Грейнджеры поприветствовали Гиппократа в ответ. Гермиона увидела, как Миссис Принц презрительно поджала губы, смотря на Гектора.

Пока Сметвик кивал остальным знакомым, Гермиона изучала программку. Вопросов на повестке дня было очень и очень много. Отчёты, отчёты, отчёты… Её заинтересовал пункт о Реформе для оборотней. Как знала Грейнджер, в 1961 году Сесил Ли не добился успеха в своих начинаниях. Гермиона подозревала, что его предложение о Реформе приняли только потому, что никто в парня не верил. К сожалению, в прошлом, их надежды оправдались и реформу не приняли.

Раздался стук молотка, заставивший всех резко стихнуть. Взгляды устремились к трибуне, расположенной в начале помещения.

— Приветствую Всех на Заседании Визенгамота номер четыре тысячи шестьдесят три! Верховный Чародей Визенгамота — Боб Огден, — представился маг; это был невысокий полный волшебник в очках с толстыми линзами. — Секретарь заседания — Эмис Шеклболт.

Грейнджер впилась взглядом в секретаря. Пока она беззастенчиво рассматривала женщину, Огден продолжил:

— Все получили пергаменты с программой заседания. Но в ней не хватает одного важного пункта, — говорил он очень торжественно, но многие почему-то напряглись. — Я складываю свои полномочия и ухожу в отставку, господа.

Зал взорвался гомоном. Гермиона с ужасом в глазах покосилась на Гектора. Тот лишь крепче сжал челюсти. По какой-то причине он не был удивлён.

Дав магам пять минут, чтобы обсудить информацию, Огден вновь ударил молотком. Всё происходило будто в замедленной съёмке.

— Позвольте представить нового Верховного Чародея Визенгамота, — он всего лишь отвёл руку в сторону двери, а Гермиона почувствовала, как замирает её сердце, она уже поняла, что он скажет дальше: — Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор.

Гомон стал оглушительным. Пока Дамблдор в непривычной — слишком простой для него — чёрной мантии и такого же цвета шапочке медленно двигался в сторону трибуны, зал буквально взрывался. Огден поджег тот самый фитиль, и искра дошла до динамита. Часть волшебников встречали Дамблдора улыбками, другая часть — в основном последователи Риддла, сидели с каменными, бледными лицами. Гермиона заметила, как Абраксас что-то шепнул юному Рудольфусу Лестрейнджу, и тот сделал запись в блокноте.

Гектор не двигался и ничего не говорил. Он смотрел строго перед собой. Сметвик вяло хлопнул пару раз. Гораций рукоплескал широко улыбаясь, как и Пруэтты, как и Уизли, как и Поттер. Принцы сидели, поджав губы; волшебник, подмигнувший Гектору перед заседанием, смотрел прямо на него с нечитаемым выражением лица; Лонгботтомы, что удивительно, тоже не выражали радости — их лица были скорее нейтральными. Однако тех, кто был доволен назначением Дамблдора, оказалось подавляющее большинство.

— Приветствую Всех на Заседании Визенгамота номер четыре тысячи шестьдесят три! Верховный Чародей Визенгамота — Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор. Секретарь заседания — Эмис Шеклболт. Начнём с отчётов.

Дамблдор говорил и говорил, предоставлял слово и вновь говорил. Он делал всё уверенно, будто занимался этим всю жизнь. Его колебания выдавало только то, что он периодически косился в сторону Огдена, который, судя по всему, остался в зале для поддержки нового Чародея. Грейнджер старалась абстрагироваться и заниматься тем, что ей велел дядя: смотреть, слушать и писать.

В основном Гермиона старалась внимательно следить за последователями Риддла. Но взгляд то и дело ускользал в сторону прочих магов, ведь эти чистокровные вели себя как раз так, как от них ожидалось. Большинству же остальных волшебников, очевидно, было всё равно на то, что происходит. Во время голосований многие из них не принимали никаких решений — они смотрели за настроением толпы и поднимались с большинством. Это было странно.

Волшебники разных Отделов сменялись один за другим. К кому-то вопросов не было, кого-то допрашивали с пристрастием. В целом, всё происходящее мало напоминало Заседание, на котором решается судьба магической Британии.

— … Заповедник для единорогов на территории Запретного леса! — услышала Гермиона.

— Позвольте! — встрял один из магов. — Там их окончательно перебьют или сожрут! Лес на то и запретный, что там полно опасных тварей.

— Магическая экосистема подстроится под единорогов, не думаю, что лукотрусы для них опасны, — усмехнулся глава Отдела по регулированию магических популяций и контролю за ними — Мокридж.

— Мистер Мокридж, все прекрасно знают, что там полно тварей, которые опаснее лукотрусов! Ходят слухи, что там завелись акромантулы…

— Вздор! Их давно не видели на Британской земле…

— Ничего не вздор! Мой сын учится в Хогвартсе и…

— Они жили там ещё когда я училась…

— Лес изменился за последние двадцать лет, там точно завелись…

Волшебники наперебой пытались заткнуть магов, утверждающих, что акромантулов в Запретном лесу нет. Гермиона с интересом воззрилась на Дамблдора. Она не сомневалась, что он-то наверняка в курсе о зверушках Хагрида.

— Акромантулы не опасны для единорогов, господа, — оборвал все споры Мокридж. — Куда важнее тот факт, что в Запретном лесу не так много оборотней, как в остальных… К тому же, будет намного проще добывать ценные ингредиенты, не совершая убийства этих созданий…

— Вы, что же, — возмутился Сигнус Блэк, впервые подавший голос за сегодняшний день, — предлагаете использовать для этого детей?!

В зале снова поднялся гомон, который утихомирил Дамблдор.

— Почему бы и нет, — пожал плечами Мокридж. — Единороги подпускают к себе только девочек. И для них не будет никакой опасности. Если вы так переживаете, то можно обращаться только к старшекурсницам.

По аудитории пробежался смешок.

— Боюсь, среди старшекурсниц вы не найдёте подходящих кандидатур, — выкрикнул какой-то маг, который сразу же стушевался под холодным взглядом Дамблдора.

— Я бы ни за что не позволил ни одной из своих дочерей отправиться в Запретный лес, чтобы собирать ингредиенты. Это дети, а не домовые эльфы, — невозмутимо продолжил Сигнус.

— В замке полно более сговорчивых девушек, — парировал Мокридж, вновь вызывая смешки в зале.

Дамблдор громко стукнул молотком. Будто ударной волной всех накрыло заклинание силенцио.

— Я бы попросил оставить все намёки, касающиеся детей, обучающихся в Хогвартсе, — строго и холодно проговорил он. — Мы вернёмся к этому вопросу в следующем блоке, мистер Мокридж! Ваш отчёт принят к сведению. Ещё вопросы к главе Отдела регулирования популяций существ?

Вопросов ни у кого больше не было.

— Что ж, — Дамблдор быстро взглянул на Мокриджа и перевернул лист пергамента. — Отчёт Сесила Ли, руководителя Сектора поддержки оборотней в Отделе мистера Мокриджа, о Реформе по регистрации оборотней, которая была принята на Собрании под номером четыре тысячи пятьдесят семь.

Сесил Ли располагался на нижних ступенях в зале заседания, как сотрудник. Места на скамьях, среди чистокровных, у него не было, как и права принимать участие в голосовании. Ли — маглорождённый. То, что он дослужился до должности руководителя Сектора, уже о многом говорило. Однако внешне он никак не походил на волевого человека: высокий худощавый парень в серой мантии. Совсем неприметный. Ли поднялся на ноги и прочистил горло.

Гермиона невольно подалась вперёд.

— Добрый день, — поздоровался маг; бархатистый голос, особенно выгодно выделяющийся на фоне незаурядной внешности, сразу приковал к себе всё внимание. — Как вы знаете, я занимаюсь этим проектом больше года. Поначалу успехов не было: за год у нас зарегистрировались всего три оборотня, — Гермиона вся обратилась в слух — то, что говорил парень, предполагало какое-то оптимистичное продолжение. — Но за последние полтора месяца регистрацию прошли более трёх десятков оборотней! — по залу пронесся гул перешептывания. — Каждый из них был обеспечен работой и местом для трансформации! Ни один из них не планирует покидать…

Гомон стал отчётливее перебивать его голос. Расслышать мага больше не представлялось возможным. Сесил замолчал, немного растерянно разглядывая магов. Грейнджер увидела, как напряглись Нотт и Малфой. Когда голоса стихли, Ли продолжил:

— Я считаю, что достиг успехов. Уверен, что на этом приток оборотней не прекратится. Но даже за теми тридцатью шестью, что уже прошли регистрацию, я несу личную ответственность. Они…

— Но они по-прежнему опасны! — выкрикнул кто-то, и его тут же поддержали.

— Им не место в нашем обществе!

— Господа! — Дамблдор в очередной раз ударил молоточком, но на этот раз губы ни у кого не слиплись. — ВЫ, — он обвёл взглядом и молоточком зал, словно держа всех на прицеле, — приняли эту реформу год назад. Сейчас ваши возмущения не актуальны. Мистер Ли прав: теперь выгнать на улицу тридцать шесть человек — было бы бесчувственно.

— Конечно, давайте дождёмся, пока они заразят нас или наших детей!

— Они все опасны и подчиняются Грейбеку! Это заговор!

С места неожиданно поднялся Крауч. В отличие от остальных представителей чистокровных, на нём была мантия мракоборца.

— Фенрир Грейбек мёртв. Около месяца назад мы обнаружили тело.

Тишина в зале стала осязаемой. Гермиона нервно сглотнула, почувствовав, как кровь отливает от лица. Пока маги переваривали сказанное мистером Краучем, на ноги поднялся Сметвик и украдкой взглянул на Грейнджеров. Гектор незаметно кивнул. Гермиона вздрогнула, догадываясь, о чём Сметвик сейчас начнёт говорить. Она посмотрела на дядю, но тот оставался невозмутим.

Крауч выразительно взглянул на Сметвика. Что это за заговор? Чёртовы подковёрные игры. Грейнджер оставалось только изумляться продуманности магов.

— В Мунго завершилось тестирование антиликантропного зелья, — начал он, теперь все взгляды были прикованы только и только к нему; многие маги подались вперёд; холодные маски слетели с лиц. — Подопытные отлично пережили луну. Если мы обеспечим зарегистрировавшихся оборотней лекарством, они не будут опасны для общества. Нам остаётся провести несколько завершающих тестов, но уже сейчас я могу сказать: зелье работает.

Восхитительная тишина продержалась около тридцати секунд; потом волшебники стали переглядываться; затем стал нарастать гул, который в итоге выплеснулся в невероятный шум. Миллионы и миллионы вопросов, на которые отвечал и Сметвик, и Гектор. Гермиона старалась стать незаметной. Правда старалась. Пока Гектор на очередном вопросе не перевёл все стрелки на неё:

— Состав зелья будет опубликован? — спросила миссис Принц, впервые за заседание выглядевшая заинтересованной.

— Это решать моей наследнице — рецепт зелья она придумала сама, я лишь дорабатывал её основу, так что я оставляю это право за ней.

Гермиона широко распахнула глаза и уставилась на Гектора, не веря, что он выдал её. Он смотрел на неё испытывающе. Как и миссис Принц. Ведьма поняла, что от неё ждут ответ.

— О, эм, — замялась она; голос был хриплым после долгого молчания, — я не вполне уверена, что это произойдёт. Состав очень сложный. Если сварить его неверно — можно легко отравить человека, — она слегка покосилась в сторону Дамблдора. — Думаю, будет правильным, распространить патент среди мастеров, прошедших обучение у нас…

Она замолчала. Миссис Принц смотрела на неё с явным одобрением. Гектор тоже выглядел довольным её ответом.

Дамблдор дал ещё полчаса на обсуждение этого вопроса, прежде чем объявил перерыв перед следующим блоком.

Гермиона поднялась на ноги, чтобы выйти вместе с Гектором из помещения и отправиться в столовую. Однако он затерялся в толпе, судя по всему, его утащил возмущённый Гораций. Девушка неспешно двигалась в сторону выхода, стараясь ни с кем не столкнуться. Она смотрела себе под ноги, решая для себя, что она чувствует по поводу того, что Гектор буквально признал перед всеми её заслуги.

Она позволила людскому потоку подхватить её. Погруженная в свои мысли и стараясь сконцентрироваться на записях, Гермиона просто двигалась в направлении, которое за неё выбрали другие. Внезапно она врезалась в чью-то спину, не заметив, что толпа повернула в сторону. Блокнот вылетел на пол, перо сломалось, мгновенно испачкав руку чернилами.

— Мерлин! — воскликнула Гермиона. — Прошу прощения.

Девушка подняла взгляд и увидела, как к ней медленно поворачивается Том Риддл собственной персоной.