"Бис" для суфлёра

Часть 26 POV Нобби

Нобби выбежал из зала Заседания практически сразу после Гермионы, но, оглядевшись, не обнаружил ни её, ни даже удаляющуюся спину. Было всего два варианта, куда она могла отправиться: в каминный зал, либо к выходу из Министерства. Благо, и то, и другое, находилось в одной стороне. Не обращая внимание на скептичные, а, порой, и злобные взгляды, он шагом, самым быстрым, каким позволяли приличия, направился в сторону выхода.

— Нобби! — окликнул его низкий мужской голос.

Лич тяжело вздохнул и затормозил, чтобы оглянуться.

— Да? — сухо бросил он.

— Не переживай, — успокоил его волшебник и дружелюбно похлопал по плечу. — К следующему Заседанию ты подготовишься лучше и сможешь убедить всех в важности твоего предложения.

Нобби устало покачал головой. Как можно убедить кого бы то ни было в своей идее, если сам в неё до конца не веришь? Ещё пару месяцев назад он смог бы заставить свой голос быть более убедительным, но, пообщавшись с Гермионой, он и сам начал сомневаться в целесообразности — все аргументы, которые он использовал, она мягко, но старательно разбивала, раскладывая по полочкам несостоятельность его предложений. Он метался между ней и Дамблдором, слушая доводы обоих, и окончательно запутался. Отец дал ему, как казалось Нобби, верный совет — слушать того, кто дольше в политике. Но почему тогда сейчас он чувствовал, что совершил ошибку?

— Спасибо, Флимонт, — безразлично проговорил он, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.

— Пропустим по стаканчику? Дорея будет рада тебя видеть, — мягко предложил маг. — И Альбус обещал к нам присоединиться.

О, это не было предложением.

Коридор уже наполнился людьми. Воздух гудел от напряжения магии, сконцентрированной в одном месте. Шутка ли, собрание самых сильных магов Британии? Нобби чувствовал, как кончики пальцев покалывает, будто по ним пробегает разряд электричества.

— Немного позже, — неохотно согласился Нобби — будто у него на самом деле был выбор, — мне нужно закончить с одним делом.

Он резко развернулся на каблуках, игнорируя понимающий взгляд Флимонта, и отправился к выходу, обгоняя идущего в том же направлении сэра Гектора с Томом Риддлом-Гонтом. Дамблдор советовал остерегаться последнего, как и всегда, не объясняя причины, но Лич давно привык доверять директору.

А ведь сегодня они должны были познакомиться с Дагворт-Грейнджером официально.

Как же глупо.

Гермиона стала дорога ему, как бы он не старался не привязываться. После того, как он, по указу Дамблдора, порвал со своей подружкой-маглой, после почти десяти лет отношений — не может быть у Министра магии супруги-маглы, — он зарёкся позволить кому бы то ни было стать для него чем-то важным… Но с Гермионой всё пошло наперекосяк. В первую очередь в этом был виноват, конечно, Альбус, который охотно одобрил девушку. Как он сказал о ней? Выгодная партия. Нобби никогда не понимал этих замашек чистокровных: браков по расчёту, тесных платьев, канделябров на стенах… Но Гермиона Грейнджер ему понравилась, и она стала чем-то большим, чем просто по расчёту. Это произошло не сразу, со временем.

Лич покачал головой. Неужели он мог рассчитывать на то, что она простит ему такое явное пренебрежение к её словам? Неужели он верил в то, что она поймёт его?

Какой идиот. Конечно, она посчитала это предательством — ведь поправка, которую он предлагал, должна была ограничить её деятельность. Это и было предательством. Они это не обсуждали, но много раз подразумевали… и он буквально выбрал Дамблдора, а не её. На что он вообще рассчитывает, стараясь её догнать?

Нобби заглянул в каминный зал, хотя не особенно рассчитывал на успех. Его расчёты оправдались — Гермионы здесь не было. Но отправиться к Флимонту, не предприняв ни единой попытки найти её, Нобби не мог. Он вышел из здания Министерства, мгновенно окунаясь в мерзкий зимний вечер — и как Гермионе может нравиться это? Тяжёлые крупные капли дождя хлестали его по лицу, будто наказывая за предательство. Нобби направил на себя палочку, трансфигурируя парадную мантию в повседневный зимний плащ, и направился в сторону Косой аллеи. Искать Гермиону в магловском Лондоне было бессмысленно — слишком большая территория. К тому же, Лич был уверен, что неплохо узнал девушку и выучил её привычки. Если она не отправилась домой, то должна была найтись в одном из немногочисленных ресторанов в переулке.

Он так торопился, оглядываясь по сторонам, что не заметил, как врезался в высокого широкоплечего мужчину, лицо которого показалось смутно знакомым. Торопливо извинившись и проигнорировав презрительный взгляд, Нобби вошёл в первое кафе. Осмотревшись, он нигде не увидел ни знакомой фигуры, ни копны волос. Подождав для верности несколько минут, он перешёл в следующее заведение.

Народу было мало. Видимо, сегодняшнее Заседание уже препарируют по тезисам в каждом волшебном доме, и лишь некоторые маги, не изменяя своим привычкам, заскочили пропустить стаканчик после рабочего дня.

Официантка в третьем кафе обворожительно улыбнулась Нобби и явно расстроилась, когда он вежливо отказался присесть. Лич знал, какое впечатление производит на женщин, но редко этим пользовался, предпочитая, чтобы его ценили не за внешность. И это тоже ему нравилось в Гермионе — она ни разу не дала понять, что её тёплое отношение к нему базируется только на восторге от его привлекательной внешности.

И он снова почувствовал, как волна раздражения по отношению к Дамблдору накатывает на него. Если бы директор не настаивал на том, что отношения с чистокровной волшебницей будут для него полезны, Лич предпочёл бы игнорировать мисс Грейнджер. Но Альбус подталкивал его к ней. Даже тогда, отправив их в логово оборотней. Как потом признался директор, он хотел лишь, чтобы они сблизились. Это звучало до восхитительности абсурдно, но Нобби не мог не признать, что это действительно сблизило его и Гермиону. Тогда он взял с Дамблдора обещание, что тот больше не будет влезать в их отношения, решив не ссориться с наставником…

Внимание Нобби привлекли грохот и шум, раздающиеся с противоположного конца улицы. Сначала он решил, что это раскаты грома, но быстро понял, что ошибся: сквозь большое панорамное окно одного из кафе виднелись цветные всполохи, сопровождаемые громкими звуками, отражающиеся в лужах и каплях дождя, отчего создавалось ощущение, будто смотришь фильм в кинотеатре. Там происходило что-то странное, и Нобби замер, не зная, стоит ли вмешиваться в чужое сражение — а это явно было оно. Внезапно входная дверь распахнулась, приветливо зазвенел колокольчик, оповещающий о новых посетителях, а на улицу буквально вывалилась та, кого он искал.

Растерявшись, Лич забыл, как дышать. Сердце, казалось, просто остановилось, а потом зашлось в бешенном ритме, разнося по организму волну горячего ужаса, парализующего конечности. Мир вокруг Нобби накренился, и он сильнее вжал в землю каблуки.

Вслед за Гермионой, посылая ей в спину проклятия, вывалился мужчина. Кажется, тот самый незнакомец, с которым он столкнулся минут пятнадцать назад — по крайней мере, такого же внушительного размера.

— Коллопортус! — громко прохрипела Гермиона, направив палочку на дверь, а затем перевела дрожащую палочку на нападающего. — СЕКТУМСЕМПРА! — произнесла она таким голосом, что Нобби не был уверен, нужно ли ей вообще было направлять свою палочку на кого-либо — умереть хотелось только от одного этого слова. По спине побежали огромные холодные мурашки благоговейного трепета. Мир качнулся сильнее: Лич приложил усилия, чтобы держаться прямо.

Мужчина упал на четвереньки, как подкошенный, и, в следующую секунду, трансгрессировал. Гермиона вяло взмахнула палочкой, но перенеслась всего на пару метров в сторону, а затем что-то прохрипела, появился домовик, и они оба исчезли.

Горизонт рывком выровнялся, и мир замер. Лич нервно сглотнул, по-прежнему оцепеневший от страха, ощущая, как сжимается желудок. Эта сцена заняла меньше пятнадцати секунд, но произошло столько событий, что мозгу явно понадобится гораздо больше времени, чтобы проанализировать произошедшее. Послышались глухие хлопки трансгрессии: кто-то вызвал мракоборцев. А Нобби так и стоял, как под чарами стазиса.

Прежде, чем кто-то приблизился к месту происшествия, снова появился эльф и что-то поднял с земли. Судя по всему, это были пальцы.

Ощутив, что к горлу подступает тошнота, Нобби шумно вдохнул через нос и резко подался в сторону, позволяя желудку очиститься.

Мракоборцы пытались открыть дверь, но им удалось сделать это далеко не с первого раза. Наконец, кто-то заметил его. Дальше всё было, как в тумане.

Он сидел в допросной, в сотый раз повторяя одно и то же, отдал свои воспоминания и всячески сотрудничал со следствием.

— Мы можем отдать копию ваших показаний журналистам? — уточнил мракоборец, ставший ему уже близким другом за эти девять часов, хотя Лич так и не запомнил его имени.

— Ч-что? — прохрипел он.

— Журналистам, — маг махнул головой в сторону стеклянной перегородки, за которой действительно находились пара журналистов.

Вопреки всем предубеждениям, они не выглядели как люди, жаждущие наживы. Репортёры были взволнованы. Судя по всему, произошло что-то экстраординарное.

Лич кивнул, опасаясь, что голос подведёт его.

— Спасибо, мистер Лич, — медленно сказал мракоборец.

— Только не указывайте нигде моё имя, — это не было просьбой.

— Конечно, — понятливо ответил мужчина.

Он вышел из комнаты, оставляя Нобби с чашкой крепкого кофе наедине. Грех было жаловаться: о нём позаботились, принесли завтрак, наколдовали удобное кресло, но видит Бог, Лич многое бы отдал, чтобы оказаться рядом с Гермионой в эту минуту.

Он спрятал лицо в ладонях и рвано выдохнул. Он так и не успел ей ничего объяснить. И теперь не сомневался, что она и вовсе не захочет его слушать. Он даже не знал жива ли она. Эта мысль заставила Нобби вздрогнуть.

К нему в комнату вошел Трэверс. Решительный, но порядком измотанный. Прежде, чем он начал задавать те же вопросы, что и мракоборцы до этого, Нобби выпалил:

— Она жива?

— Да, — лаконично ответил Трэверс, но ещё до того, как Лич успел облегчённо выдохнуть, добавил: — Но в очень плохом состоянии.

Мужчина снова спрятал лицо в ладонях.

— Как долго меня ещё будут держать здесь? — спросил он; голос звучал глухо, будто из глубокого тёмного колодца.

— До тех пор, пока не будет найден преступник. На вас распространяется протекция, как на работника Министерства. Мы вынуждены обеспечивать вашу безопасность, — как-то отстранённо проговорил Уолтер, неприятно выделив слово вынуждены.

Возражений у Нобби не нашлось — это не имело смысла, своими спорами он только испортил бы отношения с мракоборцами, а он не имел на это права, если планировал в будущем сотрудничать с ними. Если планировал стать Министром Магии.

Приосанившись, Лич коротко кивнул. Трэверс, увидев, что маг пришел в себя, начал процедуру допроса.

***Его продержали в мракоборческом центре порядка трёх дней, если не считать первой ночи. Он был под охраной до тех пор, пока его показания вдруг не оказались недействительными.

Антонин Долохов, с которым, как выяснилось, он столкнулся на улице после выхода из Министерства в тот самый день, и волшебник, напавший на Гермиону — оказались разными людьми. Нобби находился на приличном расстоянии от драки, и его мозг не сумел зафиксировать лицо нападающего, ведь большую часть времени его взгляд был прикован к девушке. Так ему объяснили.

Сам Антонин Долохов явился в Министерство через пару суток после публикации статьи. Сначала мракоборцы хотели его арестовать, но тот быстро доказал свою непричастность — его алиби подтвердили одни из самых влиятельных чистокровных магов Британии: Абраксас Малфой и Юстин Лестрейндж. К тому же, как оказалось, Долохов был оправдан в Европейском международном суде по делу десятилетней давности, пусть совсем недавно, но это в любом случае давало ему право находиться на улицах.

Лич не был уверен, как стоит вести себя в такой ситуации, но в конечном итоге не стал настаивать на том, что именно Долохов нападал на мисс Грейнджер. Это было бы несправедливо, ведь он действительно разглядел только силуэт нападавшего.

И, тем не менее, он так и не навестил Гермиону, и даже не написал ей, после того, как его отпустили. Нет, писал-то он несколько раз, сидя в своей квартире, но ни одно из писем не отправил, сжигая их магией. Сначала ему было стыдно. Потом он боялся навлечь на себя гнев сэра Гектора. А затем решил, что слишком затянул.

По Министерству, и, в частности, по его Отделу, разносились редкие слухи; их гоняли от человека к человеку (как шарик для пинг-понга, который любит его отец), нападение обсуждали шёпотом: так, чтобы строгий начальник не слышал, что именно обсуждают подчинённые предпочитая работе, но всякий раз, когда обрывки разговоров всё же достигали его ушей, новости всё больше и больше обрастали подробностями. В первый раз Нобби жалел, что так далёк от сотрудников — Дамблдор советовал держать всех на расстоянии. Он узнал, что Гермиона очнулась, лишь спустя неделю.

И всё равно не решился связаться с ведьмой. Поразмыслив, Нобби решил, что лучшим вариантом будет поговорить лично, когда она придёт за порт-ключом в Болгарию, где должен был состояться экзамен на уровень Мастера. Но Гермиона так и не пришла.

Комментарий к Часть 26 POV Нобби

Глава маленькая, но очень хорошо раскрывает Нобби, как персонажа.

Среди читателей были как резко-настроенные негативно, по отношению к нему, так и наоборот. Мне очень интересно, что теперь вы скажете о нём, потому что лично я постаралась окрасить его в серый.

А, ещё, поздравляю с Днём знаний тех, кто идёт в школу или университет — я, кстати, даже не знаю, читают ли меня школьники? Отпишитесь, если вы есть, правда интересно))) удачи всем в учёбе и всё такое, приносите одни пятёрки и радуйтесь жизни! У меня, правда, ностальгии по школьным временам вообще не бывает — кроме математики и физики я ничего не любила, а одноклассники и учителя были препротивнейшими — но, искренне надеюсь, у вас не так, и вам хочется ходить на занятия, даже если ради этого нужно вставать в шесть утра:-(