"Выход"

Глава 11

— Да успокойся ты, оглашенная! Жив он. Жив, говорю тебе! Уже два раза проверил его и ни одной царапинки не нашел. Вон, только вся одежда подрана, будто с колючими кустами весь день дрался — пробивался сквозь дрему слишком громкий голос нашего деревенского целителя. Этот горлопан мог и до мертвого докричаться, поэтому было даже не удивительно что я из-за него не мог услышать ответных слов Олии. Хотя, наверное и к лучшему. Мне отчего-то не хотелось смотреть ей в глаза будучи в таком побитом состоянии. Поэтому и не стал показывать что пришел в себя и просто дождался скорого окончания их разговора — Давай, давай. Иди уже! Не мешайся тут мне! И принеси ему потом какую-нибудь одежду, а то та что на нем только на выброс и годится. И сапоги его забери, почисти! А то я даже не знаю в чем он их умудрился изгваздать.

Я вновь не услышал что лекарю ответила дева моего сердца. Лишь понял что она покинула его дом и наконец-то расслабился. А затем, мысленно принялся ощупывать свое тело. Напрягал и расслаблял разные мышцы, пытаясь обнаружить источники возможной боли… и, к своему удивлению, не находил их. Даже побитые и, кажется, потрескавшиеся ребра не отозвались на мои потуги, заверяя меня в том, что тело полностью здорово. А через пару мгновений, это же вновь подтвердил вошедший в комнату целитель.

— Да расслабься ты! Твое тело полностью здорово. Вон! Даже старые мозоли с рук пообсыпались. Так что радуйся что боевое владение открыл. Без этого точно бы по пути в деревню помер — заверил меня Кирдот, а после, резко повышая голос, прикрикнул — Поднимайся уже! Я чувствую что ты не спишь! — от такой неожиданной атаки голосом я невольно дернулся, а затем, понимая что уже нет никакого смысла запираться, наконец-то открыл глаза и сел на кровати.

— Это ты меня так магией залечил? — приветственно кивнув слишком громкому лекарю и осматривая себя, пораженно уточнил я, и правда не находя на себе ни единой царапины. Даже все оставшиеся лохмотья с себя снял и внимательно изучил свой помятый бок, на котором не нашлось даже малого синяка.

— Ты что, совсем дурной? Полез в воины и ни разу не слышал про свою привилегию? — мягко говоря, удивился молодой целитель, хлопая глазами и задумчиво потирая, кажется, никогда не знавшую бритвы щеку.

— Так я и не воин, а лесоруб. Ну а боевое владение топором открыл лишь для того, чтобы постоять за себя в лесу.

— И правильно сделал — стряхивая в коридоре с куртейки севший на плечи снег и заходя в комнату, заявил тот, кого я точно не хотел увидеть, при этом с печалью осознавая неизбежность нашей встречи. Не обращая внимания на раздраженный взгляд Кирдота, старшина деревенских воинов прямо в обуви пересек лекарскую и сел на соседнюю со мной кровать — Наша привилегия это полное исцеление и возврат к идеальному для своего возраста состоянию после получения нового ранга развития в бою. Так мы, собственно, и развиваем личные характеристики. Только в настоящем бою и никак иначе. Да и естественный рост характеристик за счет мирных профессий у нас урезан более чем вдвое… И, судя по тому как скривилось твое лицо, ты, маленький лесоруб, это уже прочувствовал.

— Но… почему об этом практически никто не знает? Многим было известно, что я хочу открыть боевое владение, но никто не сказал о том, что это так сильно осложнит мою жизнь и работу — злость, непонимание, отчаяние. Разнообразные мысли и эмоции обжигали мой разум, мешая нормально думать и делать правильные выводы. Резко вспыхнувшая, абсолютно бессмысленная ненависть застила глаза и грозила выплеснуться на окружающих и даже самых близких потоками ядовитых слов — Почему все промолчали?! Неужели это такая великая тайна?

— Я тоже об замедлении развития характеристик не знал! — как всегда излишне громко заявил лекарь, а Амихаш лишь хищно улыбнулся на его слова и согласно покивал головой.

— Да практически никто не знает. Кроме, конечно, самих воинов и некоторых храмовых. А все потому что вам, мирянам, просто плевать на всех воинов! Мы абсолютно никому не интересны… до тех пор, пока в ваши дома не приходит беда. Только тогда о нас вспоминают и требует спасти свои обгаженные от страха жопы. А пока в округе все тихо, нас чураются даже самые последние землекопы, не думая о том, что нам приходится десятидневьями бегать по лесам, выискивая мелких монстров… Чтобы не отставать от таких как вы по личному развитию! — речь старшины сильно остудила мой гнев, оставив на языке терпкий осадок из сильного раздражения и горькой злости. Правда, уже на себя и свою глупость. Нужно было тогда прислушаться к словам и доводам Аюла, но я был слишком наглым и самоуверенным дураком, не желающим принимать советов. И сломавшим себе жизнь всего одной вложенной ни туда единицей развития профессии.

— А можно ли как-то отказаться от боевого владения? Надеюсь тут нет никакой тайны? — не удержавшись от язвительности, уточнил я, при этом глядя куда угодно, но не на Амихаша. Увы, но ответ и на этот вопрос знал только он.

— Можно конечно. Придется пройти еще один ритуал в храме пробуждения…, но это помогло бы лишь в том случае, если бы ты не получил ни одного боевого ранга. Когда система наградит тебя за бой хотя бы одной единицей характеристик она тут же станет частью тебя и ЭТО уже будет никак нельзя изменить. Ну а раз ты полностью исцелился, то… — не дослушав воина, я уже ставшим почти привычным мысленным усилием призвал последнее послание системы и практически сразу обреченно завалился на спину, дочитав, обрекающие меня на печальную участь, полупрозрачные строки.

[Боевой ранг повышен: +1] [Боевое владение повышено: +1 (3)]

[Сила повышена: +1 (13)]

— Понятно… — каким-то образом растягивая свою улыбку еще шире прежнего, с явным довольством проговорил Амихаш и, толкнув кулаком в бок, толи попытался меня подбодрить, толи наоборот разозлить — Ну ничего. Теперь мы будем развивать тебя как воина и ты точно станешь сильнее чем прежде.

— Катись в проклятые земли! Скудоумок! — не удержавшись, все же огрызнулся я, но воин ни сколько не разозлился. Наоборот, лишь согласно покивал головой и лишь после короткого молчания, заявил.

— Покачусь. Обязательно туда скоро покачусь. Возможно даже с тобой. Но это будет после того как мы разберемся со здешней бедой. А сейчас… Давай уже! Рассказывай наконец! — я даже дернулся от неожиданного требовательного окрика и все же посмотрел в его прищуренные, полнящиеся хищным нетерпением глаза. Потом попытался спросить чего он от меня хочет, но выдавил из себя лишь сиплое «Что…», после чего деревенский старшина вновь перехватил нить разговора и повторил свое напористое требование — Рассказывай! Кто на тебя там напал? Это очень важно. Мы уже ходили на вашу делянку, но ничего не поняли. На монстре будто большая стая кабанов потопталась и мои ребята ни одного целого куска там не нашли. Так что давай, выкладывай! Что там вообще случилось?

— Нуууу… Какой-то монстр напал и…

— Подробнее! — гаркнул грозно воин, не дав мне толком даже начать свою мысль. Я хмуро посмотрел на него, но вновь увидел в нем лишь жаркое нетерпение и жажду боя. Спорить с ним не было смысла, поэтому, временно отодвинув в сторону мысли о своей глупой судьбе, мне пришлось ворошить еще не остывшие угли недавних воспоминаний.

— Он был похож на небольшое гнилое дерево. Видимо тварь пыталась подобраться ближе пока я ел, только вот… Знаю эту делянку уже как собственную и точно помню, что там нет такой бросающейся в глаза деревяшки. Метнул в эту тварь топор и уронил ее, а после взял уже отцовский и… дальше плохо помню. Очень долго бил, топтал, рубил и рвал… Ну а потом побежал в деревню и… пришел в себя уже тут.

— Значит дерево… Понятно — глядя куда-то в пол и обдумывая услышанное, проговорил старшина. Он явно понял из услышанного куда больше нашего, и поэтому, опережая меня с вопросом, Кирдот громко потребовал пояснений.

— А вот нам не понятно. Давай уже, рассказывай, что за мерзость решила заглянуть к нам в гости?

— Судя по описанию… Это точно «подражатель»! Крайне хитрая, скрытная, но очень трусливая тварь. Ходят всегда большими стаями и практически никогда не разделяются. Принимают формы деревьев, камней, куч листьев и нападают лишь при полной уверенности в победе. Та которую ты убил наверняка была слишком молодой и нетерпеливой, вот и решила подобраться, пока отложил топор. Так что, радуйся что заметил подражателя раньше чем он на тебя напал. Хотя и в бою эта тварь крайне неудобна. У нее нет ни мозга, ни каких-то органов, а есть лишь заменяющая ей все это внутренняя жидкость и податливая плоть способная принять практически любую форму. Так что, ты правильно сделал что растоптал ее. Фактически, это один из немногих способов победы над монстром подобного вида. Да и сбежал вполне удачно оттуда, так как рядом наверняка были и другие твари. Сейчас они уже наверняка ушли, да и мы, куда хуже зная ту часть леса, точно их не найдем. Поэтому… Готовься парень! Завтра ты идешь в свою первую вылазку на монстров! Будешь нашим проводником, а заодно и топором немного помахаешь. Сейчас уже вечер и в ночь идти опасно, так что пойдем туда рано утром — потирая руки, словно довольная муха, закончил свою пояснительную речь воин. А затем, не давая мне возможности возразить, резко поднялся с кровати и сразу устремился на выход из лекарской. Крикнув на прощание «Ждем тебя на рассвете у ворот», хлопнул входной дверью и сбежал, вновь оставляя меня наедине с задумчивым Кирдотом. После недолгого молчания, целитель неожиданно улыбнулся и, как всегда, неожиданно громко заявил.

— Значит я был прав когда пошутил, что ты подрался с деревом! — коротко хохотнув, он как-то резко вновь стал серьезным и, посмотрев мне прямо в глаза, коротко уточнил — Что будешь делать? — увы, но ответа у меня пока не было, поэтому я также кратко ответит «Жить» и замолчал, не зная что еще сказать. И лишь через некоторое время, когда тишина стала уже в тягость, повернулся к сидящему за столом и смотрящему в крохотное окно лекарю, после чего обратился к нему с просьбой.

— Слушай… Амихаш в любом случае потащит меня в бой, так что… Хочу распределить оставшиеся свободные единицы самосовершенствования. Сможешь усыпить меня и ослабить боль? Сам я сейчас точно не усну.

— Это дело правильное. Если бы еще дольше тянул, то может быть ничего уже и не распределил — несколько язвительно заявил Кирдот и хлопнув себя по коленям, поднялся на ноги — Ладно. Сейчас зелье одно приготовлю. Выпьешь и до полуночи точно будешь спать. И даже боли от изменения тела не почувствуешь.

— Это хорошо… — тихо проговорил я, а затем, более не раздумывая и не колеблясь, вложил сразу все семь свободных единиц в «силу», поднимая ее до нового порога в два десятка. А затем просто расслабился, в отчаянии временно отпуская поводья своей жизни и погружаясь в черное болото мысленного самоистязания.