"Выход"

Глава 5

— Ты чего там встал? — возвращаясь немного назад, шепотом прокричал недовольный Аюл. Нагруженный бурдюками проводник, тоже хотел мне что-то высказать, но из-за опаски наверняка сделал это лишь мысленно и ограничил себя злым взглядом в мою сторону. Но я не обратил на их гримасы и недовольство никакого внимания. Отойдя от привлекшего мое внимание дерева, неспешно осмотрел несколько других и лишь убедившись в том, что точно не ошибся, вслух озвучил свою мысль.

— Лес почему-то умирает. Как будто неожиданно наступила морозная осень или… изнутри деревья осушают какие-то вредители. Но… сейчас нет ни мороза ни проточенных жучками дырок в коре. Я не понимаю… — только после этого пояснения мои невнимательные спутники наконец-то обратили внимание на будто бы поблекшие листья на ближайших деревьях и странную, лишенную птичьих бесед, тишину. Понимание этого только усилило общую настороженность и лишь когда молчание стало уже слишком тягостным, охотник все же решился подать голос и поделиться своими мыслями, по его мнению, способными отчасти прояснить эту непонятную ситуацию.

— Этот проклятый кокон лежит последи большой поляны и… практически вся трава на ней усохла и даже колючий малинник в котором мы схоронились совсем повял. Мы тогда были шибко напуганы и насторожены, от чего и не обратили на это большого внимания. Ну а сейчас… возможно эта мерзость, как большая алыча, жадно пьет воду из земли, осушая все вокруг себя. Кто знает, может у этого мясного яйца и корни длинные есть. Мы ж под ним не копали, а только издалека опасливо смотрели.

— Разумно… — немногословно согласился я с предположением проводника и понадеявшись, что этот кокон не растет вширь да ввысь, как та самая жадная до воды алыча, все же махнул рукой, предлагая продолжить наш прерванный путь. Благо, судя по иссыхающим деревьям, идти нам оставалось не так уж и далеко. Мы не прошли и пары сотен шагов, как лес начал стремительно редеть, переходя в увядшее мелколесье и широкую, залитую ярким солнцем поляну.

— Вооон. Вон там мы прятались. Оттуда уже хорошо будет видна это пакость — указывая в сторону густо переплетенного малинника впереди, негромко заявил охотник, опасливо замедляя свой шаг. Обвинять его в трусости я конечно же не захотел, понимая что и сам был когда-то таким. Поэтому, не став гнать спутников вперед и скинув с себя мешки со своим добром, попросил их схорониться в тех же кустах. Ну а сам, уже привычно проверив легко ли снимаются метательные топорики, и, взяв поухватистее свое оружие, сразу двинулся вперед. При этом не пытаясь быть тихим и не скрываясь от возможных взглядов монстров. Наоборот, даже громко прочистил горло и взмахнул пару раз руками, разминая плечи и заодно привлекая к себе внимание, чтобы никто из возможных врагов уж точно не посмотрел в сторону кустов с двумя прячущимися в них мужиками. И лишь когда они там устроились и наконец-то затихли, я вышел на открытый простор и едва не подавился своим нарочито громким покашливанием, когда наконец-то узрел яйцо в его омерзительно чудовищной ’’красе’’. Даже на немалом расстоянии кокон выглядел просто огромным. Из-за чего описание ворвавшегося на говорильню охотника теперь казалось явственным преуменьшением.

— Со вчерашнего утра он не изменился в размере?! — громко уточнил я, уже осмотревшись и не заметив в округе тварей, но при этом продолжая привлекать к себе внимание. Мне сперва подумалось что проводник не решиться подать голос и придется возвращаться назад, но он, видимо собравшись с духом, все же крикнул в ответ.

— Не уверен! Кажется теперь больше!

— Ждите там и не шумите! Пойду посмотрю поближе! — очень громко прокричал я, уже наверняка собирая на себе внимание, если таковое вообще имелось, а затем, уже более не задерживаясь, направился прямиком к своей цели. Под ногами тихо шелестела иссохшая и превратившаяся едва ли не в пыль трава, а мой взгляд скользил из стороны в сторону, пытаясь зацепиться за любое движение в округе. Которого почему-то не было и это сильно настораживало. Я даже слишком легко добрался до кокона, не встретив ни единого врага и, коротко обдумав ситуацию, решил что все опасное будет ждать меня внутри. Поэтому, проведя рукой по теплой и, кажется, живой стене странного дома для чудовищ… не раздумывая, решительно направился к большой круглой дыре, перекрытой какой-то мягкой преградой, похожей на распотрошенную и растянутую кишку быка или свиньи. У меня была мысль просто разрезать ее топором, но оказалось что это и не требуется. Надавившая на преграду рука провалилась внутрь, давая понять что эта странная пленка не является цельной и позволяет свободно входить и выходить. Правда, когда я ввалился в странный мясной коридор и обернулся, преграда вновь стала единой, без намека на проход или даже малое отверстие.

Выбросив все эти странности из головы и осмотрев слегка светящийся красным светом коридор, практически сразу уходящий резко вправо и вверх, не стал тянуть и сразу двинулся вперед… едва не лишившись головы прямо на повороте. Костяное копье чиркнуло меня по голове, заливая левое ухо горячей кровью, а я тут же отскочил назад, наконец-то поняв почему меня никто не атаковал снаружи. Как оказалось, обитатели кокона решили встретить гостя внутри и постараться задавить количеством. Позволять себя так легко убить не собирался, поэтому поспешно отбежал назад и, разрубив мешавшуюся пленку, нырнул в получившуюся дыру, вновь каким-то чудом уворачиваясь от летевшего в спину копья.

Встреча получилась даже слишком жаркой, но я не обиделся на хозяев этой большой хаты и перекатившись в сторону, прижался к стене сбоку от входа, готовясь высказать поджидавшим гостя чудовищам свое встречное приветствие. Видимо предвидя это, кто-то швырнул через раскрывшуюся пленку, зло щелкнувшую зубами гончую, сразу поймавшую затылком мой топорик. Затем отрубил высунувшуюся голову не успевшего ускакать прыгуна и отбежал в сторону, когда обезглавленное тело просто втоптали в землю хлынувшие из огромного чрева кокона твари. Видимо осмелевший и выбежавший вслед за всеми метатель поймал хилой грудью топорик и залетел обратно, ну а я, избавившись от одной из больших проблем, с радостью отдался понятному и желанному жару опасного боя.

Наверное около сотни чудовищ попытались задавить меня количество, но, получив хороший отлуп, принялись окружать свою жертву и бить с разных сторон. Подлая и ненавистная плеть вновь ухитрилась пробить мне живот своим резко удлинившимся щупом, но на этом ее успех и закончился. Позволив прыткой гончей укусить себя за правую руку, я, вновь ныряя в безумие боя и практически не чувствуя боли, ударом ноги откинул обнаглевшего жнеца. После резко уложил повисшую на мне псину на землю и обрушился на нее коленом и всем своим весом, ломая ей хребет и выдавливая нутро. Не вставая, тут же метнул мгновенно умершую гончую в набегающего слева безголового здоровяка и перекатился вперёд, уходя от рубящего удара жнеца и волоча за собой так и не отцепившегося хлыста.

Широкий взмах топора лишает жизни сразу троих попавшихся под руку чудовищ, а ответная атака какой-то шустрой пакости разрывает рубаху и кожу на моей спине. Не раздумывая прыгаю куда-то в сторону, падая на еще одну псину и, пытаясь подняться, вновь обрушиваюсь на помятую гончую из-за того что все тот же хлыст пробил мне стопу и дернул за свой щуп. Так и пришлось, уклоняясь сразу от нескольких ударов, перекатываться куда получилось и поспешно обрубать ’’канаты’’. Перехватив не успевшую стянуться конечность мелкой твари, резко дернул ее на себя и ударил топором по комковатому, похожему на большой кусок грязи, телу хлыста. Ну а избавившись от этой неприятной помехи… поймал спиной прилетевшее копье и нырнул лицом в рассыпающуюся пылью траву.

Задыхаясь из-за того, что метатель пробил мое легкое и яростно рыча, я, позабыв о страхе, резко поднялся на ноги и бросился на ближайшего врага. Увернувшись от когтей прыгуна разрубил его голову надвое, левой рукой метнул топорик в замеченного краем глаза поганого метателя и, не глядя попал или нет, тут же отклонился назад, пропуская перед лицом обдавший меня ветром кулак здоровяка. Затем, сильно замедляя его, рубанул со всей силы ему по колену и, перепрыгнув через эту большую тушу, ударил топором практически по кругу. Убивая всего одного мягкоголового жнеца и задевая еще двоих. Пнув в морду пытавшейся цапнуть за ногу псине, поспешно отскочил в сторону, туда где было меньше всего тварей и коротко хохотнул, чувствуя как вновь становится легко дышать, а все раны на теле стремительно зарастают. А завидев дергающегося на земле метателя с пробитой топориком грудиной и вовсе рассмеялся, понимая что эта битва еще только начинается.

******

Не знаю как долго длилось это затянувшееся сражение. Кажется что целый день. Вот только я не почувствовал боли или усталости, даже когда разрубил на части последнего здоровяка. У этих тварей не было головы, поэтому приходилось разделять их на несколько частей чтобы точно оборвать эту бесполезную жизнь. Ну а закончив с последней тварью и не высмотрев в округе других, не задумываясь пошел обратно к кокону. Чувствуя еще не остывший жар боя, разрубил надвое выскочившего из прохода жнеца и сразу вошел внутрь и сам. Пробежал начало коридора, прыгнул за угол, мешая возможной засаде попасть по себе… и пораженно замер на месте, осматривая большое помещение в котором оказался.

Второй полученный за сегодня боевой ранг еще продолжал залечивать полученные мною раны, а глаза высматривали монстров, но разум уже осознал что опасности тут нет и позволил опустить изготовленный к бою топор. Точнее… Да, ничего опасного рядом пока еще не было, но вот тварей рядом было столько, что их бы с лихвой хватило бы чтобы завалить меня своей огромной массой. Понимая что этот кокон как-то связан с теми огромными червями, я шел вдоль стены, прикасаясь к многочисленным, растущим прямо из мясной стены яйцам из которых и должны были выбираться чудовища неизведанных земель. Вот только сейчас они были абсолютно недвижимы и кажется не спешили… вылупляться, реагируя на мое присутствие и прикосновения.

С некоторым разочарованием еще раз убедившись в том, что нападать на меня тут никто пока не собирается… не долго думая, вскинул топор и разрубил один из коконов в ближайшем к полу ряду. А после этого, мягко говоря, удивленно посмотрел на небольшого еще не обретшего свой привычный образ жнеца. Будто бы нерожденный ребенок в утробе матери, он не мог быть для меня угрозой и вызывал лишь отвращение смешанное с недовольством. Желая выплеснуть свою бессмысленную злость на слишком слабого врага, я раздавил этот бестолковый зародыш монстра, а затем принялся беспорядочно рубить все попадающиеся под руку коконы. Уничтожил несколько десятков не рожденных тварей и лишь после этого наконец-то успокоился. Недолго постоял в задумчивости, а затем, поняв на уничтожение всех этих сотен и сотен яиц мне не хватит и года, просто пошел обратно в лес, искать нужные мне кусты высохшего малинника.