"Выход"

Глава 21

С первым делом мы справились довольно быстро и даже не пришлось отдавать на обмен мои топоры. Оказалось что монеты империи, в отличие от самих имперцев, пользуются в степи большим уважением и очень высоко ценятся. Я поначалу удивился, когда Дион зачем-то принялся обыскивать карманы Виркона, ну а когда узнал что он ищет деньги, просто пожал плечами и отдал ему половину оставшегося после покупки оружия мешочка. Из-за чего молодой воин едва не умер от радости, когда увидел такое богатство. Я возвращаться обратно не собирался и эти монеты были мне уже ни к чему, ну а вот для темнокожих эти деньги были настолько большими… если верить словам Тохатопу, этого бы хватило на покупку пары десятков лошадей, одного большого дома в их главном стойбище и еще осталось бы на пару-тройку лет скромной, но вполне безбедной жизни. Они по-первой даже испугались такого нежданного богатства и даже пытались вернуть мне этот мешочек, но я отказался, сказав что, скорее всего, умру, либо не пробудившись и попав в руки местной стражи, либо вернув силы и сражаясь с поводырем. А потом предложил им взять монеты не как дар, а как плату за опасное решение мне помочь. Они подумали и все же согласились, при этом поклявшись что будут помогать всем чем только смогут, до тех пор пока ко мне не вернутся силы. От чего отговаривать я конечно не стал, так как укрепление их доброй воли было мне только на руку.

Правда, даже став богатыми, степняки все равно не захотели отказываться от дополнительной добычи и обобрали не только знающего язык колокольчиков, но и своих убитых товарищей. Затем собрали в землянке все что только можно было унести, вплоть до иголок для шитья и пустых бурдюков из-под воды и, лишь проверив все несколько раз, наконец-то отправились в обратный путь. Тохатоп вел нас самыми безлюдными тропами, чтобы не встречаться с другими степняками, но все равно замотал лицо и руки тряпками, чтобы издалека не было видно моей светлой кожи. И один раз это даже помогло, когда Дион заметил вдалеке десяток конных и, не сближаясь с ними, языком жестов показал им что мы возвращаемся из набега с победой и хорошей добычей. Ответными взмахами они поздравили нас с такой удачей и мы разъехались каждый в свою сторону, так и не сблизившись… ну а я убрал руку от пояса с несколькими подвешенными топорами.

Через сутки пути мы вышли к довольно широкой и зеленеющей по берегам реке. Я был искренне поражен, глядя на эту ярко синюю полосу вдалеке, перечеркивающую однообразный серо-желтый вид степи. Мужики конечно посмеялись, глядя на мое удивленное до крайности лицо, а потом все же пояснили, что большинство стойбищ располагается на вот таких малых реках. Ну а Великий Скар и вовсе стоит на самой большей в степи полноводной реке, вливающейся в далекое-далекое море… от которого кочевье Саранхал и отрезало летающее там бедствие. Огромная тварь, которая все глубже и глубже забиралась в обжитые земли, вытесняя оттуда кочевников.

Еще через половину дня путина расстоянии от линии воды, мы остановились у одного поселения в котором, как сказал Дион, у него были какие-то хорошие знакомые, которые могли помочь с покупкой женского платья. Поэтому мы с Тохатопом спрятались в тени большого одинокого дерева с могучими, пробивающимися сквозь землю корнями. Правда ждать бывшего землепашца нам долго не пришлось. Он довольно быстро обернулся, таща в руках целый ворох какого-то тряпья, в котором мне пришлось изрядно покопаться, выискивая то что могло мне подойти по размеру. Выбрав один попышнее и посвободнее ниже пояса, чтобы под подолом можно было спрятать хотя бы один метательный топорик и повязав светлый платок, чтобы скрыть недостаточно длинные для девицы волосы и лоб, отправил степняка обратно в стойбище за женскими обувкой и какой-нибудь свежей едой… похожей на что угодно, но только не на вяленную конину. Отсмеявшись из-за моего нового наряда и заверив нас в том, что тут готовят отличную жареную рыбу, он побежал возвращать не пришедшуюся в пору одежку. Ну а мы с Тохатопом вновь остались сидеть под деревом, наблюдая за общипывающей листья четверкой лошадей и споря о том похож ли я теперь на девушку или нет.

— Движения точно не женские, но такой премудрости ты уже точно не обучишься быстро. Но это и неважно. Главное что личико у тебя девичье и довольно миловидное. И если будешь стоять на месте и смотреть в землю, то никто точно не поймет что у такой красавицы под платьем есть пара неуместных вещей — с усмешкой заверил меня немолодой воин, но в следующий миг резко стал серьезным, глядя куда-то мне за спину. Судя по его нахмуренным густым бровям, нас решили навестить какие-то проблемы, которых он точно тут не ожидал. Повинуясь его жесту, я тоже поспешил подняться и опустив голову, как советовали, тоже бросил взгляд в том направлении. И даже не понял, чего так испугался мой немолодой спутник. К нам ехало всего четыре степняка и, после последних сражений, я самоуверенно считал их неопасными… возможными противниками.

— Проблемы? — тихо, почти одними губами прошептал свой вопрос и, не дожидаясь ответа, предложил — Может просто убить их?

— Плохие люди и шакалы есть везде, но… это не значит что их можно сразу убивать — также тихо ответил Тохатоп, перехватывая у меня уже подтянутый к себе мешок с топорами. И лишь после этого пояснил причину своего решения — Это местные. Видимо узнали про нашу добычу и решили что смогут отобрать часть силой. Или может просто хотят забрать тебя. Белые девицы в степи это очень большая редкость, так что… Нельзя атаковать первыми иначе заклеймят убийцами. Если полезут в драку, нужно втянуть в бой и не дать никому сбежать. Но сперва попробую отвадить их словом и арбалетом — не скрывая своей угрозы от приближающихся кочевников, бывший пастух взвел найденный в вещах Виркона небольшой арбалет и вложил в ложе короткую стрелу. Только вот… кажется, это вызвало обратную реакцию четверки подъезжающих к нам мужиков. Видимая даже издалека жадность в их глазах вспыхнула еще сильнее при виде этой опасной игрушки и не думая о том что она может убить кого-то из них, они очень захотели ее заполучить. У них наверняка была приготовлена какая-то речь или веская причина по которой нам нужно было делиться своим добром, но эти наглецы кажется все позабыли и начали разговор сразу с требований.

— Эй! Старый! Оставляй белую девку, стреломет и мешок который держишь. А потом бери своего хвастливого друга и уходи с наших земель, пока мы добрые и не решили раздеть вас до гола — заговорил самый наглый, выдвинувшийся вперед степняк… и даже немного удивился когда одинокий воин без лишних споров передал мне обратно мой же мешок, а заодно и разрешение на убийство.

— Шакалы показали свою звериную суть. Этого достаточно. В степи и так нелегко живется, поэтому бандитов даже родня у нас не жалует.

— Ты кого шакалом назвал?! Ты! Дитя плешивой овцы и… — пока трое завороженно наблюдали за тем как я задираю подол, а один пытался ругаться, топор наконец-то нашелся и прервал этого крикуна, найдя лезвием его голову. Ну а пока все соображали, что сейчас произошло, я достал еще три топорика… и закончил этот не начавшийся бой.

Ну а когда из стойбища наконец-то вернулся сытый и довольный жизнью Дион, мы уже успели слегка прикопать этих недоумков, давая новую пищу большому дереву, а заодно прогнали четверку лишившихся наездников лошадей, поэтому молодой степняк даже ничего и не понял. Похвастал тем, что хорошо пообщался с одной сговорчивой вдовой и поел у нее всякого вкусного. После чего получил молчаливый подзатыльник от Тохатопа и, не дождавшись объяснений, поспешил запрыгнуть в седло и последовать за нами.

Жуя жаренную рыбу прямо на ходу, мы спешно уходили как можно дальше от стойбища, не желая задерживаться тут еще дольше. Мы и так ждали нашего спутника опасно и неразумно долго, пока он там тешил свою плоть и радовался жизни.