"Выход"

Глава 25

Несмотря на все мое упрямство, выдержку и укрепившуюся стойкость к боли, в какой-то момент я все же не выдержал и потерял сознание прямо во время нашего стремительного бегства. Если бы свернул себе шею при падении с лошади, это сталось бы самой глупой смертью, помня весь мой прошлый путь и приложенные усилия. Но, к моему счастью, все обошлось и вскоре темнота забытья отпустила меня… щедро макнув головой в бескрайнее озеро боли. Видимо вставленная в мой рот деревянная палка хрустнула слишком громко, привлекая внимание дремавшего рядом Тохатопа. Который тут же кинулся ко мне с целым ворохом глупых вопросов и ненужного беспокойства.

— Ты как?! Что с тобой вообще происходит? Ты спал целые сутки и постоянно кричал от боли. Неужели творцы прокляли тебя болью за то, что ты осквернил их алтарь? Объясни! Что там случилось и что нам делать? У тебя не получилось пробудиться? Как нам… — немного свыкнувшись с постоянной болью, я поднял руку и прикрыл ладонью рот степняку, без слов прося его помолчать. После чего, будто бы вновь переродившись в чужом теле, едва шевеля шеей, осмотрелся по сторонам. Практически сразу поняв, что мы сейчас в каком-то шатре, нашел своим взглядом обеспокоенные глаза степняка и всего несколькими словами унял его тревогу.

— Все получилось… пробудился… тело меняется… становлюсь сильнее… еще четыре… дня — выплюнув раскрошившуюся деревяшку, с немалым трудом сквозь сжатые зубы выдавливал из себя слова. После своего короткого объяснения и того как воин устало и радостно потер свое лицо, я демонстративно повел глазами и выдавил из себя главный вопрос — Где мы? Сбежали?

— Да, но не далеко — кивнув мне несколько раз, поспешил ответить бывший пастух — Было сложно тебя везти. Поэтому мы перекрасили твое лицо и руки темной глиной и решили спрятаться в одном из малых стойбищ. Сказал что жена умирает в муках и купили на несколько дней шатер чтобы дождаться пока ты отмучаешься. Вот… ждал пока ты придешь в себя или умрешь. Не знал что думать. Решил уже, что тебя прокляли творцы за такую большую наглость.

— Дион? — поняв что опасность никуда не пропала и что нас наверняка ищут я, не зная что еще сказать, просто спросил про нашего молодого друга… искренне надеясь что он не пошел опять искать по стойбищу сговорчивых девиц, пока жена его друга умирает в муках.

— Забрав половину твоих денег, несколько топоров, набил твое платье соломой и ускакал в сторону Великого Скара, чтобы запутать наши следы и спрятаться там. Скорее всего, мы парня больше не увидим. С таким богатством он либо осядет там и станет богатым купцом… либо умрет от срамной болезни под очередной девицей.

— Второе — не скрывая своей печали, тихо прошептал я и, извинившись перед Тохатопом, прекратил удерживать себя на границе забытья и бытия, вновь проваливаясь в липкую темноту спасительного сна. Оставляя бедного мужика в одиночку справляться с нашими общими проблемами.

Которые, увы, оказались ему не по силам.

******

Не знаю, сколько прошло дней пока я барахтался в холодной пустоте своего сознания, но вокруг меня успело измениться очень многое. И, к сожалению, не в лучшую сторону. Кто-то успел меня раздеть догола, положить на дно какой-то телеги и толстыми цепями растянул мои руки и ноги по углам. Да так крепко и надежно, что было сложно даже пошевелиться. Благо тело окрепло настолько, что звенья заскрипели от страха и предельного натяжения, когда моя правая рука просто напряглась, едва не разрывая оковы. Ну а поняв что эти цепи меня точно не удержат, сразу расслабился и постарался тихо осмотреться, не привлекая внимания своих пленителей.

К сожалению, невысокие деревянные борта перекрывали почти весь обзор и по видимому мне небесному простору можно было лишь сказать что уже близится вечер и мы куда-то едем по степи. А еще, к своей огромной печали, я практически сразу увидел Тохатопа… Точнее его насаженную на шест голову, с немым укором смотрящую на меня своими мертвыми серыми глазами. И хуже того, лишая надежды на то, что он успел сбежать, рядом к борту был прикреплен шест с головой его боевого друга. Два доверившихся мне и погибших из-за моей слабости человека… к которым, несмотря на наше очень короткое путешествие, я даже успел привязаться и мысленно раз за разом извинялся за то что не смог их уберечь. Не смог их спасти. Не смог…

Цепи опять жалобно скрипнули от натуги и мне пришлось поспешно потушить свою злость на врагов и ненависть к себе, чтобы случайно не порвать свои оковы. Правда этот лязг видимо все же услышали мои пленители и, приняв этот звук за тщетную попытку вырваться, даже немного посмеялись над этими потугами.

— Не дергайся! Беложопый выродок! Эти цепи выкованы из отличного имперского железа… и они сдержат силу даже святого дитя как ты — хихикая, заверил залезший ко мне в телегу темнокожий мужик с большим телом и удивительно маленькой головой. Большой нос, крупные передние зубы и тонкие черты лица наводили меня на сравнения с крысой или каким-то иным грызуном, но я все же удержал себя от колкостей и, ничего не спрашивая, молча посмотрел на своего уродливого пленителя. Которому, как оказалось, и не нужен был собеседник. Он мог прекрасно поговорить и с самим собой.

— Вижу что ничего не понимаешь. И не мудрено. Глупо и наивно было пытаться осквернить наш храм своею поганой кровью. Ты, наверное, и подумать не мог что творцы нашего мира обрушат на тебя свою кару и проклянут жуткой болью. Ну ничего. Скоро наш правитель, халиф Уркох лично оборвет твою бесполезную жизнь и лишит империю Саранхал еще одного потомка их святых. Завтра утром мы уже прибудем в Великий Скар и тогда…

— Завтра? Это хорошо. Значит успею еще немного поспать — перебивая этого разговорчивого недоумка, спокойно проговорил я и закрыл глаза. После чего, старательно не обращая внимания на речи этого урода и отстраняясь от окружающего меня мира, принялся мысленно высекать у себя на сердце еще два имени, крепя мою неприязнь к безумным творцам этого не менее безумного мира. Да, было очевидно что я все равно ничего не смогу им сделать, но это не мешало мне ненавидеть их за всю ту боль, которую они причинили мне, другим людям и бесчисленным иным народам. Ненавидеть и в своем воображении сжигать этих тварей вместе с сотворенными ими чудовищами и инкубаторами.

«- Ну ничего. Теперь у меня есть возможность хоть как-то им подгадить. Благо меня не убили пока я спал и теперь везут туда куда нужно. А с вернувшейся силой и уговаривать других теперь будет куда проще.»