Раскрепощение

ГЛАВА 25

РЕЙФ

— Что ты делаешь? — спрашивает Белль, когда мы вместе выходим из лифта на этаже, где живут ее родители, в нашем доме.

— Остаюсь у тебя на ночь, — говорю я, кладя руку ей на спину.

— Э-э, нет, не остаёшься.

— Остаюсь. Потому что у тебя был адский вечер, и я не хочу, чтобы ты проснулась посреди ночи и впала в панику.

— Я не буду просыпаться среди ночи и заниматься этим. — она вставляет ключ в замок и поворачивает его.

Я вхожу следом, подходя вплотную, чтобы она не смогла захлопнуть дверь у меня перед носом.

— Это мы еще посмотрим.

— Рейф.

— Белль. Я думаю, мы пришли к выводу, что, независимо от того, насколько непристойно ты себя ведешь на наших сеансах, для тебя важна близость. — я решаюсь на то, чего мне до смерти хотелось каждый раз, когда я ее видел, и перекидываю ее волосы через плечо. Обнимаю за талию и притягиваю к себе, оставляя открытой ее шею для своих губ. — И, как я полагаю, мы также пришли к выводу, что я не могу насытиться тобой. Не хочу, чтобы ты ложилась спать одна, и надеюсь, что ты чувствуешь то же самое.

Мои слова сменяются медленными поцелуями, и она поворачивается в моих объятиях. На ней все еще скромное пальто тренч от Burberry, которое она надела поверх того маленького платья сегодня вечером. Оно придаёт ей вид очень дорогой девушки по вызову. Но я не скажу ей, это распутно — она воспримет мои слова как оскорбление, хотя я подразумеваю в самом пылком комлиментарном смысле из всех возможных.

Если бы она продвинулась дальше в своем путешествии, я бы трахнул ее, стоя посреди клуба, от малейшего движения ее бедер.

— Это квартира моих родителей, — возражает она с сомнением в голосе, и я понимаю, что уже близок к тому, чтобы одержать победу. — Это выглядит неуважительно.

— Их здесь нет. — я усмехаюсь и прокладываю дорожку поцелуев от ее губ к шее.

— Ты был в команде по дебатам в университете? Тебе стоило бы поучаствовать.

— Проявляй больше уважения к старшим. — я легонько шлепаю ее по маленькой упругой попке и мгновенно получаю результат. Черт возьми. — Если ты против, чтобы я остался здесь, пойдем со мной наверх.

— В твое зловещее логово? Не думаю.

— Тогда позволь мне остаться здесь. — руками возвращаюсь к ее волосам, к этой великолепной гриве, которая сводит меня с ума каждый раз. Я убираю пряди с ее лица, собираю их в конский хвост и зажимаю в кулаке. Они все еще влажные после совместного душа.

Я не жалею, что согласился на это. Совсем. И это будет не в последний раз, я позабочусь об этом. Это случится снова, когда я, наконец, добьюсь, чтобы Белль было комфортно во время секса, я обхвачу рукой ее волосы, пока буду трахать ее сзади. Затем выйду и разбрызгаю свой заряд по всему изгибу ее задницы. На изгиб ее позвоночника.

Я наношу удар ниже пояса.

— Ты сказала, что позволишь мне делать с тобой все, что угодно.

Румянец мгновенно заливает ее шею.

— Я имела в виду в клубе. А не в квартире моих родителей, — она произносит эти слова с благоговением, как будто мы в гребаном Ватикане.

— Я не собираюсь подвешивать тебя к люстре, милая. Хотя… — я поднимаю взгляд к потолку и тут же получаю удар в живот.

— Ой, — ворчит она.

— Мой пресс тверже, чем твои костяшки пальцев, детка. Придётся смириться с этим. — я делаю голос мягче, наполняя его соблазном. — Я не готов к тому, что сегодняшний вечер закончится. И уже говорил тебе об этом. Мне хочется знать, какая ты, когда спишь. Я хочу этого больше всего на свете. Хочу разбудить тебя, поцеловав в шею. В спину. В эти великолепные, блестящие плечи.

Это правда.

Самая настоящая чертова правда.

После того, как я довел ее до оргазма, и мы вместе довели меня ласками до еще одной бурной кульминации и я вытер ее, она спросила, не собираюсь ли я пойти в соседнюю игровую комнату.

Я потерял дар речи.

И был в ярости.

Как будто после восхитительных плотских грехов, которые мы совершили сегодня вечером, и правды, которую открыли, я мог подумать о том, чтобы уйти и трахнуть кого-нибудь еще.

Она пытается сохранить спокойствие, я это чувствую. Пытается компенсировать то, что, как я подозреваю, она считает неопытностью. Нужду. Ей жаль, что она показала мне свои слабости, и я не могу этого допустить. Чего она не понимает, так это того, какой честью, каким потрясением для меня является то, что я тот, кому она доверяет свои первые шаги. Что, преодолев неловкое начало, она начинает открываться мне со своими желаниями и потребностями.

Я подозреваю, что она никогда не захочет стать настоящим сабом, что меня вполне устраивает. Я не Дом, просто помешан на контроле. Воспитание Белль повлияло на ее желания, но на данном этапе ее жизни главное — выбраться из-под обломков контроля других людей, не подчиняясь ему нигде, кроме спальни. Тем не менее, вместе с доминированием в постели её разжигает и уверенность в том, что ее уязвимости принимаются. Именно поэтому я намерен ласкать и обожать ее сегодня вечером. И именно поэтому я позаботился о том, чтобы щедро одарить ее похвалой, пока она дрочила мне под душем. Непристойные слова ободрения, благодарности и признательности на которые она откликалась с восторгом, подтвердили мои подозрения: у нее склонность к похвале.

Какая хорошая девочка.

Чувствовать твою маленькую ручку на моем твердом члене так блядь приятно.

Почти так же будет приятно трахать эту тугую, девственную маленькую киску.

Связать сегодня вечером и осквернить мою маленькую послушницу было ахуенно.

Приподнять эту невинную ночную рубашку и увидеть обнаженное тело, раскрытое для меня и готовое принять мои пальцы и язык, сводит меня с ума.

Я собирался кончить на тебя в ту секунду, когда вошел в комнату. У тебя не было ни единого шанса.

Я имел в виду каждое слово, так же как и всё то, что говорил ей в душе. Все, что я делал в той комнате, было как для того, чтобы боготворить ее, так и для того, чтобы развратить, но я не был достаточно откровенным. Каллум тоже, но сегодня было мое шоу. Моя ответственность. Мы играли с ней, дразнили и относились к ней как к нашей восхитительной маленькой игрушке, но она ещё не пришла к пониманию своей сексуальности. Она не осознала, что вечер проходит под её контролем.

Это так же ошеломляюще, как и душераздирающе, что она не подозревает о своих опьяняющих чарах. Она узнает об этом достаточно скоро, когда потеряет свою так называемую девственность и отправится на покорение новых земель в игровой комнате. Тогда она станет их обладательницей. Будет королевой этого места.

От этой мысли у меня сводит живот.

Я провожу кончиками пальцев по ее шее и сбрасываю пальто с ее плеч. Она вздрагивает от моего прикосновения, и я ставлю точку в нашем соглашении.

— Без глупостей. Обещаю. Я хочу узнать, каково это — видеть, как ты засыпаешь в моих объятиях. Буду держать свой член при себе. Просто позволь мне провести эту ночь с тобой.

Она кивает, и я вижу, что она устала от оргазмов, драмы и эмоциональных потрясений сегодняшнего вечера. Этого достаточно, чтобы она потеряла бдительность, которую так мужественно держала.

— Мне бы этого хотелось, — говорит она.

Я получаю в ответ улыбку, усталую, но искреннюю и прекрасную.