Санта–Барбара III. Книга 2

ГЛАВА 14

Беседа Круза Кастильо со свидетелем наезда Иден Кэпвелл. В самой богатой семье Санта–Барбары воцаряется хаос. Джина получает приглашение на свадьбу. Подозрения Круза относительно жены получают подтверждение.

Круз вошел в здание Западного полицейского участка Санта–Барбары и сразу же направился к дежурному офицеру.

— Добрый день, я инспектор Кастильо из соседнего участка.

Он достал из кармана бумажник и предъявил документы и полицейский значок. Дежурный полицейский оторвался от бумаг.

— Я вас слушаю.

— Где‑то здесь должен быть молодой человек, которого я ждал у себя в кабинете, но по ошибке он попал к вам.

Полисмен за стойкой улыбнулся.

— А, так это ваш парень. Извините, что я сразу не догадался. Просто я заступил на смену десять минут назад. Да, мне передавали, что вы должны заехать за ним.

— Так, где же он? — нетерпеливо спросил Круз.

Полицейский махнул рукой куда‑то за спину Кастильо.

— А вон, сидит на стуле.

Круз оглянулся. У двери в широкий коридор, покачиваясь на стуле, сидел молодой человек совершенно отвязанного вида. На нем были одеты потертые кое–где до ветхости джинсы, разбитые до неузнаваемости кроссовки и серая рубашка, завязанная узлом на животе. Рассеянно поглядывая по сторонам, он что‑то насвистывал. Правда, временами он прерывался, чтобы надуть огромный пузырь жевательной резинки.

Тяжело вздохнув, Круз направился к парнишке.

— Привет, — сказал он, — я инспектор Кастильо! Я занимаюсь делом о несчастном случае, который произошел на мысе Инспирейшн.

Молодой человек извлек невероятно большой пузырь из комка жвачки и, только расправившись с ним, поднял глаза на Круза.

— Я так понимаю, что мне тоже нужно представиться, — буркнул он.

Круз пожал плечами.

— В общем, это даже необходимо, поскольку информация, которую вы дадите, будет запротоколирована. Так что, чем раньше вы представитесь, тем лучше.

Парнишка резво вскочил со стула.

— О'кей, — воскликнул он, махнув рукой. — Меня зовут Тим Бертон. Я живу на Индипендент–авеню. Для начала достаточно?

Круз кивнул.

— Вполне.

Молодой человек непрерывно подергивался и пританцовывал, как будто весь состоял из маленьких пружинок. Активно уминая челюстями жевательную резинку, он спросил:

— Что, будем здесь разговаривать?

Круз иронически улыбнулся.

— Да нет. Лучше поедем ко мне в участок. Там есть весьма удобный кабинет, где никто не станет мешать.

Тим широко развел руками.

— Как скажете, мне все равно. Только…

Круз нахмурился.

— Что только?

— Я приехал на своей машине.

Круз махнул рукой.

— Ничего страшного. Езжай за мной, это совсем недалеко отсюда. Ты сколько лет водишь машину?

Парень широко улыбнулся.

— Месяца три.

Круз с недоумением посмотрел на него.

— А сколько тебе лет?

— Шестнадцать и три месяца.

Круз не удержался от смеха.

— Да, грандиозный водительский стаж. Ну, ладно, не отрывайся от меня.

Несмотря на свой короткий опыт вождения автомобиля, Тим оказался довольно резвым и в то же время осмотрительным шофером. Он аккуратно вел автомобиль следом за полицейской машиной Круза, пока наконец‑то они не остановились на площадке перед участком. Спустя несколько минут они вошли в кабинет Кастильо, и парень, не ожидая приглашения, тут же бухнулся на стул, высоко задрав ноги.

— Сегодня я почему‑то чувствую себя уставшим, — все также весело сказал он. — Наверное, слишком сильная жара действует на меня разлагающе.

Круз снял пиджак, повесил его по своему обыкновению на спинку стула и, достав из стола бланк протокола, принялся записывать.

— Так, Тим Бертон. Ты когда родился?

— Шестнадцатого апреля, семьдесят первого года.

— Родители живут с тобой?

Парень радостно кивнул.

— Ага. Я еще пока не научился зарабатывать себе на жизнь.

— Ладно, — сказал Круз. — Где вы живете?

— Индипендент–авеню, пятьсот двадцать два.

Круз записал данные свидетеля в протокол и откинулся на спинку стула.

— Ну, хорошо, с этим мы покончили. Теперь перейдем к главному.

Круз чувствовал, что начинает нервничать. Его охватило какое‑то непонятное волнение. Точнее говоря, это был страх. Круз боялся, что показания этого парнишки подтвердят его догадки относительно Сантаны. Это был бы наихудший вариант.

— Значит, в тот вечер ты, Тим, был на мысе Инспирейшн?

Парнишка тряхнул копной белокурых волос и непоседливо заерзал на стуле.

— Да, — оживленно воскликнул он. — Я припарковал там свою машину. Мы были вместе с подружкой.

Круз с сомнением посмотрел на парня.

— А что, разве там есть стоянка?

Тим начал трясти головой.

— Ну, да, конечно. В общем, это даже не стоянка, а так, место, где можно поставить машину. Там же нет ни ограждений, ни знаков, ничего. Просто небольшая песчаная площадка. Ну, вот, короче говоря, поставил я свою машину и сижу. Ну, обычно в такое время мы занимаемся сами знаете чем, а тут нам помешали. Подъехала эта машина. Вы не поверите, тормоза визжали, как сумасшедшие. Я думал, что там за рулем сидит то ли пьяный, то ли наркоман. В общем, она остановилась невдалеке. Ну, я, конечно, заинтересовался, сами понимаете, кому хочется, чтобы в него врезался сумасшедший.

На минуту позабыв о своем живописном рассказе, молодой человек громко хлопнул жевательной резинкой. Круз поморщился.

— Тим, может быть, не стоит отвлекаться? Давай вернемся к делу.

Парнишка вернул жвачку на прежнее место и продолжил:

— Ага, так вот значит. Эта машина немного постояла, а потом она резко рванула с места, и я решил, что там какие‑то мальчишки. Обычно, знаете, возьмут у родителей покататься и гоняют сломя голову. А потом машина вдруг опять резко развернулась, подалась назад. Выло такое ощущение, что все это происходит не на автомобильной стоянке, а на аэродроме. Я еще сказал Надин, это моя девушка: он, что, пытается взлететь, что ли? Да у него же нет крыльев.

Круз не сводил с Тима внимательного взгляда.

— А ты не видел, что это была за машина? Марка, тип кузова?

Тот озадаченно почесал макушку.

— Да вы знаете, в тот вечер был густой туман, я, общем, мало что видел. Ну, в общем, мне удалось кое‑что разглядеть. Кажется, это был олдсмобиль восемьдесят шестого года, марка «Катлес» с кузовом «хэтчбэк», а машина была темно–бордового цвета.

Круз судорожно сглотнул. Это описание один в один совпадало с приметами машины, на которой ездила его жена Сантана. Чуть подавшись вперед, Круз тихо спросил:

— Скажи, а номера ты не заметил?

Тим развел руками.

— Простите, вот уж чего не видел, того не видел. Все‑таки туман есть туман. Слава Богу, что хоть это удалось разглядеть. В общем, все это только из‑за того, что я сгорал от любопытства. Мне хотелось узнать, кто же там сидит за рулем?

Напряжение нарастало. Круз уже сам стал чувствовать себя как на иголках. Облизнув пересохшие от напряжения губы, он спросил:

— А кто сидел за рулем?

— Она понеслась слишком быстро, я не успел как следует разглядеть.

У Круза непроизвольно сжались кулаки.

— Она? — переспросил он.

Тим улыбнулся.

— Да, за рулем была женщина. Конечно, мешал туман и все такое прочее, но я успел разглядеть — это точно, женщина. Можете не сомневаться.

— А как она выглядела? — быстро спросил Круз.

— Ну, я точно не видел. Точно знаю только, что у нее были темные волосы. Такие длинные и густые. Она наклонилась очень низко над рулевой колонкой, так, как будто плакала. А может, она была просто пьяной или накачанная наркотиками? В общем, я не знаю, мне трудно было разглядеть такие подробности.

Чтобы скрыть свое волнение, Круз опустил голову и, не поднимая глаз от протокола, спросил:

— А ты не заметил, она была одна в машине? Или, может быть, рядом с ней еще кто‑то сидел? Был второй пассажир?

Тим откинул голову назад и в очередной раз надул пузырь из жевательной резинки и застыл в такой странной позе. Очевидно, это помогало ему думать.

— Не, не знаю, — наконец вернувшись в прежнее положение, ответил он. — Черт его разберет, может, там кто и был, но я, честно говоря, не разглядел. И вообще, по–моему, она не видела, куда едет. Я сказал Надин: с ней наверняка может случиться несчастье. Я действительно так сказал. Надин может подтвердить. Это уже потом я узнал, что не ошибся. В газетах напечатали, что какую‑то женщину сбили на дороге возле того самого места, где мы с Надин проводили вечерок.

Круз тяжело вздохнул.

— Ладно, это очень полезная информация. Ты можешь что‑нибудь еще добавить?

Тим почесал кончик носа.

— Не, наверное, это все. Круз поднялся.

— Спасибо тебе, Тим, за предоставленную тобой информацию. Ты мне очень помог. А сейчас можешь идти.

Парень подскочил со стула с такой же скоростью, с которой несколько минут назад бухнулся в него. Пожав протянутую ему руку, Тим весело сказал:

— Ну, надеюсь, что это поможет вам разыскать ту странную дамочку.

Круз заставил себя улыбнуться лишь невероятным усилием воли.

— Да, да, конечно. Сейчас нам будет гораздо легче. А теперь, пока. Будем держать связь.

Тим вышел из кабинета. Обернувшись у порога, он сказал:

— Надеюсь, что еще увидимся.

Круз натужно взмахнул рукой.

— Да, обязательно увидимся. Пока.

Затем, вдруг спохватившись, он крикнул:

— Эй, эй, Тим, вернись на минутку.

Парень обернулся.

— А что такое?

Круз развел руками.

— Мы ж забыли самое главное, нужно написать протокол.

Тим скривился.

— Это долго?

— Нет, буквально несколько минут. Я просто быстро перепишу твои основные показания, и ты поставишь свою подпись.

Тим скривился.

— А можно я сразу поставлю свою подпись, а вы напишите о том, что я вам сказал?

Круз не успел ничего возразить, как парнишка бросился к столу и поставил свою подпись на полупустом бланке.

— Инспектор, не беспокойтесь, я вам доверяю, — с радостной улыбкой сообщил он Крузу и спустя несколько мгновений исчез в коридоре.

Проводив его взглядом, Кастильо тяжело вздохнул и низко опустил голову. К сожалению, худшее из его догадок подтверждалось. Судя по всему, это был олдсмобиль восемьдесят шестого года, который он несколько месяцев назад купил специально для Сантаны. Машина темно–бордового цвета с кузовом «хэтчбэк». Судя по показаниям свидетеля, за рулем сидела именно она. Это для Круза было ясно, как божий день. Теперь оставалось определить еще одну немаловажную деталь — был ли кто‑нибудь в машине вместе с Сантаной или она совершила наезд на Иден в одиночку?

Теперь для Круза была понятна вся нервозность, которую демонстрировала Сантана в последние дни. Сердце у Круза сжалось от трагического предчувствия. Он молил Бога, чтобы на самом деле все оказалось не так, чтобы это была не Сантана, чтобы нашелся еще кто‑нибудь, кто бы мог опровергнуть всю информацию, собранную до сих пор. Но непостижимая и неумолимая, как рок, уверенность в ее виновности, росла.

Круз потянулся к телефонной трубке. Набрав номер, он, спустя несколько секунд, сказал:

— Соедините меня, пожалуйста, с номером Иден Кэпвелл.

Услышав спустя несколько секунд голос Иден, он сказал:

— Привет, это я. Да, у меня все нормально. Слушай, у меня к тебе есть один вопрос, на который мне нужен прямой ответ. Что ты делала на мысе Инспирейшн в тот день, когда произошло это несчастье?

СиСи нервно расхаживал по гостиной.

— Я немедленно должен позвонить доктору Роулингсу.

Он схватил со стола радиотелефон и, вытащив негнущимися пальцами антенну, набрал номер на трубке.

— Алло, доктор Роулингс? Это СиСи Кэпвелл. Да, я уже знаю. Сейчас меня интересует, какие меры вы предприняли для того, чтобы найти Келли.

Услышав невнятное объяснение Роулингса, СиСи вскипел.

— Доктор, если моя дочь не будет обнаружена в ближайшее время, будет очень плохо и вам, и вашему делу. Вы прекрасно понимаете, что мне стоит только пошевелить мизинцем, и на вашу клинику обрушатся неразрешимые проблемы.

— Мистер Кэпвелл, не надо мне угрожать, — сладким голоском ответил Роулингс. — Очевидно, кто‑то дал вам неверную информацию обо мне и моей клинике. Так вот, уверяю вас, я всегда заботился о своих пациентах. Наверняка ваш источник сообщил вам, что это устроил больной, которого Келли звала Перлом.

СиСи возбужденно расхаживал по комнате, размахивая руками.

— Да, я слышал об этом. Мне уже сообщили про Перла. Единственное, чего я не могу понять, так это как вы, с вашим огромным житейским опытом и такой репутацией смогли вообще принять его за пациента.

— А вы хорошо знаете его? — спросил Роулингс.

— Естественно! — воскликнул СиСи. — Он был моим дворецким и шофером. Кто же, как ни я может знать его лучше других.

— Ага, понятно, — протянул Роулингс. СиСи проявлял нетерпение.

— Что вам понятно? — вскричал он.

— Он может повредить Келли, — ответил главный врач клиники. — Это довольно опасно для нее. Ведь у девушки нарушена психика.

СиСи просто побагровел от натуги.

— Доктор, я вообще не понимаю, на каком основании он вздумал помогать моей дочери? Его об этом никто не просил и никаких поручений ему не давали. Все, что он предпринял, было сделано, очевидно, по его личной инициативе. Никто из наших родных и близких не имеют к этому никакого отношения. Это абсолютно непонятная для меня история.

— Понятно…

— Вы сообщили в полицию?

— Нет, это преждевременно, — успокаивающим тоном сказал Роулингс. — Я думаю, что мы быстро сумеем справиться собственными силами. Во всяком случае, у нас есть все предпосылки к этому. Работа уже ведется, мои люди их разыскивают. Вы не должны сомневаться на этот счет, их найдут в ближайшее время.

Но СиСи взбешенно заорал в трубку:

— Что за чушь, доктор? Вы обязаны были позвонить в полицию. Я считаю, что это давно уже пора было сделать. Если вы это не сделаете немедленно, то я сам позвоню. Я не могу надеяться на простую случайность. Если у вас ничего не получиться…

— Простите, мистер Кэпвелл, — перебил его Роулингс, — если вмешается полиция, то в случае обнаружения ими Келли, это дело подвергнется большой и совершенно лишней для нас огласке. Я еще раз повторяю вам, мистер СиСи, мои люди уже ищут ее. Если они не обнаружат ее до исхода сегодняшнего дня, я обязательно позвоню в полицию, обещаю вам.

СиСи немного утихомирил гнев.

— Ладно, — тяжело дыша, сказал он. — Наверное, вы правы, доктор. Возможно, вам повезет. Только вы должны держать меня в курсе происходящего.

— Обязательно, — немедленно сказал Роулингс. — Да, и прежде, чем мы закончим этот разговор, я хотел бы уточнить у вас еще одну вещь. Скажите, этот ваш дворецкий–шофер Перл жил у вас в доме?

— Нет, у него была собственная квартира. По–моему, это где‑то неподалеку. Я сейчас узнаю.

СиСи отнял трубку от уха и обратился к Кортни, которая внимательно слушала его разговор.

— Какой адрес у Перла?

Немного поколебавшись, она ответила:

— Харбо–стрит, двести пятьдесят пять.

СиСи повторил адрес в трубку и, заканчивая разговор, сказал:

— Доктор, у вас есть время только до вечера. Желаю удачи и жду звонка.

С этими словами он нажал на кнопку выключения телефона и со злостью хлопнул ладонью по антенне, загоняя ее внутрь корпуса.

— Черт возьми, — выругался Ченнинг–старший.

Стоявшая рядом с ним София, не скрывая своих расстроенных чувств, прильнула к нему. СиСи уже собрался было обнять и поцеловать ее, но вдруг вспомнил о еще одном свидетеле разговора, который с блуждающей улыбкой на устах стоял в нескольких метрах от них. Он внимательно посмотрел на Джину и с подозрительностью в голосе произнес:

— А зачем ты приходила к Келли? Что тебе вообще понадобилось в этой больнице? Что‑то я не припоминаю, чтобы ты раньше испытывала к Келли теплые чувства.

Джина обиженно надула губы.

— А как бы ты узнал, что она сбежала из клиники?

СиСи нахмурился.

— Джина, ты пытаешься уйти от ответа. Я спрашивал тебя совершенно о другом. Ведь вы никогда не были друзьями. Так расскажи мне, зачем ты приходила в клинику?

Джина изобразила на лице глубоко затронутое недоверием чувство.

— В данный момент моей жизни Келли для меня самый важный и ценный человек.

В гостиной дома Кэпвеллов возникла немая сцена. СиСи, София и Кортни, широко раскрыв глаза, смотрели на торжествующую улыбавшуюся Джину.

После встречи с окружным прокурором в кабинете мужа, Сантана отправилась домой. Настроение у нее было паршивое, самочувствие — ни чем не лучше. Весь свет вокруг рисовался в черных красках. Однако она все‑таки смогла кое‑как перебороть себя и приготовилась к тому, чтобы встретить мужа дома спокойной и веселой. Она приехала домой на такси и первым делом достала из кипы журналов спрятанный там конверт с результатами экспертизы — тот, что еще вчера принес полицейский посыльный. Не обратив внимания на то, что край конверта оказался слегка надорванным — она была вчера слишком взволнованной, чтобы уследить за этим — Сантана положила его на стол возле телефонного аппарата.

Она успела это сделать очень вовремя — спустя несколько мгновений дверь прихожей распахнулась, и в дом решительно вошел — нет, влетел — Круз. Щеки его пылали, глаза сверкали каким‑то яростным огнем, кулаки были сжаты. Услышав шум, Сантана резко обернулась.

— О, Круз, — растерянно пробормотала она. — Я и не ожидала тебя в такой ранний час дома. Ты, наверное, все‑таки решил пообедать здесь?

Хотя морально Сантана приготовила себя к тому, чтобы выглядеть спокойной и вести себя естественно, но приход Круза расстроил все ее планы. Точнее, причина была в неожиданности его появления дома. Наверное, все‑таки что‑то случилось, иначе, он наверняка остался бы на работе. Возможно, какие‑то новые сведения сообщил этот таинственный свидетель, за которым Круз ездил в соседний участок. В любом случае, она перепугалась. Растерянно взмахнув руками, она бросилась к кухне.

— Подожди, я сейчас приготовлю что‑нибудь. Честно говоря, я тебя не ждала и поэтому тебе придется немного потерпеть.

Но он схватил се за руку.

— Подожди. Я не хочу сейчас есть.

Она почувствовала, как ноги ее начинают подкашиваться.

— А зачем же ты пришел? — едва слышно проговорила она.

Он не сводил с нее возбужденно блестевших глаз.

— Я хочу узнать, не передавали ли мне вчера отчет с результатами технической экспертизы, которую провести по материалам, обнаруженным на месте, где произошел несчастный случай с Иден.

Она вспомнила слова Тиммонса о том, как ей следует себя вести, и постаралась сыграть роль забывчивой супруги.

— А, да, — протянула она виноватым голосом. — Прости меня, Круз, я совсем упустила из виду, что это может тебе понадобиться. Вчера было столько дел, такой суматошный день. У меня совершенно вылетело из головы.

Маловероятно, чтобы Круз поверил в эти слова — слишком холодными были его глаза, слишком мрачным лицо.

— Вот как, — скептически хмыкнул он.

— Да, да, — она тут же бросилась к столу и, схватив лежавший там конверт, трясущимися руками протянула его мужу. — Вот он, возьми. Мне просто показалось, что это не настолько важно. Извини меня, Круз.

Он внимательно осмотрел конверт и, ткнув пальцем в надорванный край, сумрачным голосом спросил:

— Ты что, читала это?

Сантана так поспешно принялась оправдываться, что даже у самого непредвзятого свидетеля этого разговора сложилось бы впечатление о полной виновности Сантаны.

— Нет, нет, конечно, нет. С какой стати я должна была читать это?

Круз поднял пакет на уровень глаз и, ткнув пальцем в нарушенную оболочку, сказал:

— Обычно, в отделе технической экспертизы запечатывают очень аккуратно, а что это такое, я не понимаю.

Краска мгновенно хлынула в лицо Сантане. Она тут же отвернулась, чтобы не выдать себя. Круз тяжело вздохнул.

— Ну, ладно, посмотрим, что у нас здесь.

Он достал несколько сложенных пополам листков бумаги и, развернув, принялся читать.

— Сантана, как ты себя чувствуешь? — не отрывая от документов глаз, спросил он.

С наигранной улыбкой она повернулась к нему и воскликнула:

— Сейчас уже лучше. Точнее, я уже совсем хорошо чувствую. Кстати, я собиралась проехаться по побережью, так, чтобы проветриться.

Круз по–прежнему был занят изучением документов, но это не мешало ему вести разговор с женой.

— А зачем тебе на побережье? — с некоторой подозрительностью спросил он. — Насколько я понял, ты только что пришла. Тебе не хватило прогулки по свежему воздуху?

Сантана попробовала было оправдываться.

— Да, мне сейчас стало значительно лучше и я…

— Ты могла бы забрать Брэндона?

— Но он сейчас с мамой. Может, стоит оставить его там?

Круз пробежался глазами по последним строчкам документов и, сложив бумаги, сунул их назад в конверт. Со значением посмотрев на жену, он сказал:

— Я был в гараже и видел там твою машину.

Выдержав продолжительную паузу, во время которой Сантана едва заметно попятилась назад, Круз продолжил:

— Мне кажется, что машину нужно помыть.

Несмотря на то, что в словах Круза была слышна неприкрытая угроза, Сантана пока еще нашла в себе силы не отвести взгляд.

— Да, я знаю, — криво улыбнулась она. — Я как раз думала заняться этим после прогулки на берегу океана.

Он хмыкнул.

— Да?

Сантана поспешила перевести разговор на тему прогулки.

— Знаешь, было бы очень здорово, если бы ты смог поехать со мной, но, судя по всему, ты очень занят. Хочешь, мы сегодня вечером сходим на бейсбол?

Круз бросил на нее удивленный взгляд.

— Что‑то я, честно говоря, никогда не замечал за тобой особой любви к бейсболу. По–моему, это один из самых ненавидимых тобой видов спорта.

Она все еще пыталась сохранять оптимизм.

— В общем, ты прав, но это дало бы возможность нам побыть вдвоем. Ведь это так редко бывает между нами.

— Пожалуй, я сегодня не пойду на работу, — с какой‑то нечеловеческой улыбкой на устах, произнес Круз. — В оставшееся время мы займемся кое–чем другим.

От этой улыбки и металлического холодного голоса Сантану бросило в дрожь. Она засуетилась и, не зная куда девать трясущиеся руки, стала поправлять прическу.

— Ты… Ты, правда, можешь взять сегодня выходной? — пролепетала она.

Он уверенно кивнул.

— Что‑то я сегодня не чувствую особой склонности к службе. Думаю, что мне больше не стоит возвращаться в участок.

Круз прошелся по комнате, рассеянно теребя в руке конверт.

— Да, мне действительно сегодня не до работы. Я все время думаю о тебе.

— Как приятно, — сказала Сантана.

В голосе ее, тем не менее, не было теплоты. Скорее, можно было услышать осторожность. И ее следующие слова подтвердили это.

— Да, — как бы невзначай спросила она, — а что этот свидетель? Ты уже поговорил с ним? Он дал какую‑нибудь ценную информацию?

Круз неопределенно пожал плечами.

— Трудно сказать, окажется ли эта информация ценной. Он видел темно–бордовый олдсмобиль с кузовом типа «хэтчбэк». Машина, по его словам, умчалась с места аварии, и он даже не успел разглядеть ее номер.

— Ах, вот как? — сказала она. — Не очень‑то много ты узнал. Здесь много подобных машин. Кстати, у меня тоже… — она осеклась, поняв, что поступила опрометчиво.

Круз как‑то недобро улыбнулся.

— Да, кстати говоря, у тебя тоже машина такой марки.

Она поспешила замять этот разговор.

— Давай соберемся и отправимся куда‑нибудь на побережье. Я так и не пообедала. Мы могли бы посидеть в каком‑нибудь ресторанчике. Или, может быть, у тебя нет настроения? Тогда…

— Нет, почему же? Я готов.

Он бросил конверт на стол, и повернулся к жене.

— Мы можем ехать прямо сейчас.

Сантана засуетилась.

— Подожди минутку, я приведу себя в порядок.

Когда она исчезла в ванной комнате, Круз еще несколько минут задумчиво мерил шагами гостиную. В лице его выражалась самая разнообразная гамма чувств. Круз сейчас оказался в такой тяжелой ситуации, что такого нельзя было пожелать и врагу — вокруг него завертелся водоворот событий, в которые оказались вовлечены женщины, испытывавшие по отношению к нему глубокие чувства.

Джина взглянула на часы и заторопилась.

— Мне пора идти, всего хорошего, СиСи. София, счастливо оставаться.

Она быстро направилась к двери, но Ченнинг–старший окликнул ее.

— Джина, ты обещала зайти к Розе.

Джине хотелось покинуть этот дом, не нарвавшись на неприятности, однако, по–видимому, ей не удастся этого сделать. Тем не менее, она обернулась и изобразила на лице легкое изумление.

— Ах да, я совсем забыла. Спасибо, СиСи, что напомнил. Я сейчас же зайду к ней.

Она прошла по коридору к комнате служанки и постучала в дверь.

— Ты здесь?

Не дождавшись ответа, она вошла. Мать Сантаны вместе с Брэндоном сидели, наклонившись над столом. Мальчик учился писать.

— Роза, ты хотела меня видеть, — капризно сказала Джина. — Я была бы тебе очень благодарна, если бы мы могли перенести этот разговор на какой‑нибудь более поздний срок, я очень тороплюсь.

Когда мальчик услышал ее голос и обернулся, Джина приветливо улыбнулась.

— Здравствуй, Брэндон, как ты себя чувствуешь?

— Хорошо, Джина. У меня уже получаются заглавные буквы. Хочешь взглянуть?

— Нет, нет, — торопливо ответила она. — К сожалению, мне нужно идти.

Роза покопалась в стопке запечатанных конвертов, которые лежали на столе и, вытащив один, передала Джине.

— Это для тебя.

На лице ее была такая мстительная улыбка, что Джина, не промолвив ни слова, взяла конверт и быстро покинула дом Кэпвеллов. Захлопнув за собой дверь, она остановилась на пороге и долго смотрела на конверт с двумя тесненными золотыми кольцами. Почувствовав, как на глаза ее наворачиваются слезы, Джина опасливо оглянулась, будто боялась, что кто‑то увидит ее плачущей. Достав из конверта приглашение, она в полголоса прочла текст:

— Имеем честь пригласить вас на церемонию бракосочетания Ченнинга Крэйтона Кэпвелла и графини Софии Армонти, которое состоится в доме Кэпвеллов по адресу: Парк Лэйн, Монтечито.

Джина смахнула скатившуюся по щеке слезу: «Она все‑таки добилась своего…»

В редакционной комнате радиостанции «KUSB» зазвонил телефон. Хейли сняла трубку.

— Да, я слушаю, это радиостанция. Нет, к сожалению, я не могу сказать вам ничего по поводу Тэда и уж тем более его взаимоотношений с Роксаной. Извините, я не хочу разговаривать на эту тему. Я разговаривала уже со многими радиослушателями и по этому поводу могу только повторить: никакой информации у нас нет. Извините.

Она положила трубку и, кусая губы, вернулась к прерванному занятию. Но телефон снова зазвонил.

— Боже мой, — застонала Хейли, — когда это закончится. Я этого не перенесу. Если это опять какой‑нибудь сумасшедший радиослушатель, которому нужны Тэд и Роксана, я просто брошу трубку, клянусь.

Тем не менее, она ответила на звонок.

— Алло.

В трубке раздался тихий, с сексуальным придыханием голос:

— Это Роксана. Я хочу сообщить, что все кончено. Больше не будет никаких звонков, никаких просьб. Игра завершена. Больше вы никогда не услышите о Роксане.

Хейли попыталась что‑либо сказать, однако в трубке раздались короткие гудки.

Джейн задумчиво откинулась в кресле и несколько мгновений невидящим взглядом посмотрела на большой белый телефон в стиле ретро, по которому она только что разговаривала с Хейли.

— Прощай, Роксана, — едва слышно прошептала Джейн. — И здравствуй, Джейн. Ты больше не нуждаешься в этой маскировке. Ты можешь все сама решить. Тебе не нужна помощь.

Припудрив и подкрасив лицо, Сантана вышла из ванной комнаты.

— Ну, что ж, Круз, я готова. Мы можем ехать.

Думая о чем‑то своем, он стоял у окна и пристально смотрел на медленно накатывавшиеся на золотой песок пляжа океанские волны.

— Круз, ты слышишь меня? — повторила она. — Поехали.

Круз обернулся.

— Сантана, у меня к тебе есть одна просьба.

Она настороженно посмотрела на мужа.

— Я слушаю.

— Давай поедем на твоей машине, — сказал он.

Она растерянно улыбнулась.

— Ну, что ж, я не возражаю. Просто, это звучит для меня действительно несколько удивительно, потому что обычно ты берешь свою машину, когда мы отправляемся куда‑нибудь вдвоем.

— На этот раз я хотел бы, чтобы ты вела машину, — уклончиво ответил он. — Пойдем в гараж.

Сантана пожала плечами.

— Идем.

Через кухню они вышли в гараж.

— Сантана, а почему тебя, собственно, удивляет то, что я хочу ехать сегодня на твоей машине? Должно же быть какое‑то разнообразие.

Она выглядела очень расстроенной.

— Тогда садись лучше сам за руль.

Круз внимательно посмотрел на автомобиль.

— Ну, и как, хорошо ездит?

— Прекрасно. Я открою дверь гаража.

Он остановил ее жестом.

— Подожди. Я должен тебе кое‑что сказать.

— Что?

Он уселся на край капота.

— Ты знаешь, Сантана, — медленно произнес Круз, — что еще сообщил мне этот свидетель? Он видел, что за рулем была женщина с густыми темными волосами. Джулия Уэйнрайт, которая в тот вечер оказалась на месте наезда, видела, как машина повернула на мыс Инспирейшн. Речь идет об одной и той же машине. Это был темно–бордовый автомобиль. Джулия вспомнила также, что на номерном знаке была буква «Т».

Сантана гордо вскинула голову.

— Ты представляешь, сколько в этом городе темно–бордовых автомобилей с буквами «Т» на номере? — возбужденно воскликнула она. — Их сотни. А моя фара совершенно… — она осеклась и поняла, что совершила роковую ошибку.

Круз пронзил ее взглядом.

— Твоя фара совершенно что? Ну, говори. Ты же сказала мне, что не читала отчет технической экспертизы с места аварии.

Она попыталась оправдаться, однако выглядело все это крайне жалко.

— Я… Я помню, — заикаясь, сказала она, — что ты как‑то упоминал о разбитой фаре. Круз, почему ты пытаешь меня?

Он поднялся и подошел к жене, которая испуганно прижалась к стенке гаража.

— Видишь ли, Сантана, когда заменяют фару, новая светит гораздо ярче старой, поскольку она чище. Проверим?

Ее губы задрожали, в глазах показались слезы.

— Делай, что хочешь, — глухо сказала Сантана, отвернувшись спиной к мужу.

Он помрачнел.

— Ладно.

Подойдя к машине, Круз сунул руку в открытое окно и щелкнул выключателем. Все оказалось именно так, как он и говорил. Левая фара ярким снопом света высветила съежившуюся возле двери фигуру Сантаны. Он медленно покачал головой.

— Это была ты. Ты сидела за рулем этой машины.