Санта–Барбара III. Книга 2

ГЛАВА 20

Джулия сомневается в невиновности своей подзащитной. Катер с беглецами покидает причал. Шпион на борту. Джина предъявляет права на Брэндона. Государственный обвинитель обхаживает государственного защитника.

Тиммонс забрал у Круза заявление Сантаны о совершенном ею наезде и, победоносно потряхивая листком, сказал:

— Ладно, прочитали и хватит. Мне пора. Джулия, мы еще увидимся с тобой сегодня. А вот с Крузом я должен распрощаться. До завтра, Кастильо.

Самодовольно хихикнув, Тиммонс удалился в свой кабинет.

Джулия потащила Круза за руку.

— Идем ко мне. Нам надо поговорить. Я ознакомилась с материалами дела, у меня возникла масса вопросов.

Скрепя сердце, Кастильо вынужден был согласиться. Кабинет государственного защитника располагался на том же этаже, что и приемная окружного прокурора. Джулия распахнула дверь и пригласила Круза войти:

— Проходи, садись.

Она не успела закрыть за собой дверь, как телефон на ее столе зазвонил. Джулия подняла трубку.

— Алло, я слушаю. Звонил окружной прокурор.

— Джулия, зайди ко мне. Сантана уже закончила давать показания. Ты можешь переговорить с ней.

— Спасибо, — язвительно заявила она. — Наконец‑то, ты вспомнил о том, что задержанный имеет право на адвоката. Я обязательно напомню тебе об этом на судебном заседании.

Тиммонс рассмеялся.

— Джулия, ты такая агрессивная. Я думал, что ты достаточно набегалась за день, чтобы быть более спокойной. Ладно, мы поговорим об этом позже.

Тиммонс положил трубку.

Джулия поспешно схватила со стола папку с документами и направилась к двери.

— Круз, подожди меня несколько минут. Мне нужно переговорить с Сантаной. Этот тиран, наконец, позволил мне подобраться к моей подзащитной. Ну, ничего. Я это ему еще припомню.

Круз молча кивнул. Погрузившись в свои тяжелые раздумья, он стоял у окна, глядя на блестевшую огнями фонарей и вывесок улицу.

Где‑то там ходили беспечные прохожие, обнимались влюбленные парочки, люди спокойно ужинали в ресторанах, сидели в кинотеатрах. Но все это было уже не для него…

Джулия вернулась через четверть часа. Судя по ее лицу, она была крайне недовольна результатами общения с Сантаной.

— Ну, что? — Круз повернулся к ней. Джулия бросила папку с документами на стол.

— Все, о чем мы разговаривали с Сантаной, зафиксировано здесь в протоколе.

Кастильо внимательно посмотрел на нее.

— Ты чего‑то не договариваешь? — спросил он. — Случилось еще что‑то неприятное?

Джулия устало махнула рукой.

— Да, Тиммонс пригласил судебного репортера, и тот записал все на пленку. К сожалению, я не могла этому помешать. Завтра все будет в газетах. Так что приготовься к тому, что утром весь город узнает об этом.

Кастильо тяжело вздохнул.

— А какие шансы у нас на то, чтобы Сантана отделалась как можно более легким наказанием?

Джулия расстроенно покачала головой.

— Меня сильно беспокоит то, что она разговаривала с окружным прокурором в отсутствие адвоката. Не знаю, что он ей говорил, но это вряд ли пойдет ей на пользу. Я вообще не понимаю, зачем она согласилась на это? И почему Кейт сразу же заподозрил ее? У него ведь не было против нее никаких фактов, никаких улик. Есть что‑то подозрительное в этом деле, но пока я не могу понять, чем объясняется все это.

Круз поникшим голосом сказал:

— Наверное, окружной прокурор так же, как и я сопоставил некоторую информацию, полученную в результате допроса свидетелей и технической экспертизы, проведенной на месте столкновения.

Джулия недоуменно посмотрела на него.

— Но о каких фактах ты говоришь? Все, что касается этого дела, собрано здесь, в папке. Я все это читала. Из этого еще совершенно не следует неопровержимый вывод о том, что виновата именно Сантана. Как он смог вычислить ее? Он, что, у нас такой суперпроницательный и сверхдогадливый? Никакого серьезного анализа собранной информации еще не проводилось, нет данных компьютерной проверки, подтверждающих принадлежность машины автопарку нашего города, нет, вообще, никакой конкретной информации, которая указывала бы на то, что виновницей наезда является Сантана и никто иной. Нет неопровержимых улик. Как он смог выдать ордер на ее арест на основании таких скользких фактов?

Круз расстроенно прикрыл лицо рукой.

— Но, как видишь, она сама созналась в этом наезде. Причем, сразу же после задержания… — тихо произнес он.

Джулия прошлась по комнате, озабоченно потирая лоб.

— И все‑таки я многого не могу понять в этой истории. Круз, может быть, ты что‑то не договариваешь? Я хотела бы услышать все. Всю правду.

Круз отвернулся.

— Ну, что ты молчишь? — повторила Джулия. — Круз, мы же с тобой старые друзья. Ты ведь знаешь, что мне можно доверять.

Он прошелся по комнате, качая головой.

— Джулия, я знаю, что мы друзья, и доверяю тебе. Просто мне очень тяжело об этом говорить.

На некоторое время он, отвернувшись, умолк.

— Я не знаю, как об этом даже сказать.

Джулия ободряюще положила руку ему на плечо.

— Ну, хотя бы попробуй.

Круз тяжело вздохнул.

— По–моему, здесь замешана Джина Кэпвелл. Она убеждена в том, что Кейт и Сантана — любовники.

Джулия участливо заглянула Крузу в глаза.

— Это правда? Что ты сам об этом думаешь? Тебе Джина об этом сказала? Ты проверял эту информацию?

Круз выпрямился.

— Я даже не знаю, что и думать, — смущенно произнес он. — Я знаю, что Тиммонс был влюблен в Сантану еще в школе. Он давно пытался ухаживать за ней. Сантана призналась мне в том, что Кейт домогался ее. Но она отказала ему. Как бы то ни было, Джина убедила Иден отправиться в тот вечер на мыс Инспирейшн, сказав ей о том, что Кейт и Сантана поехали туда на любовное свидание.

Джулия слегка нахмурилась.

— Да, это неприятная история. Но, честно говоря, я могу понять Иден. Она, наверное, хотела уличить их прямо на месте.

Круз озабоченно поморщился.

— Да, я тоже так думаю. Но проблема состоит в том, что мне неизвестно, кто еще находился вместе с ней.

Джулия согласно кивнула.

— Да, меня это тоже интересует. Круз, скажи мне честно, ты сомневаешься в том, что это был несчастный случай?

Круз решительно возразил:

— Джулия, перестань. Ты же знаешь, что Сантана не настолько расчетливый человек, чтобы поступать таким образом. Вероятность того, что она могла так поступить, ничтожно мала. Я не допускаю такой возможности.

Джулия с сожалением посмотрела на Кастильо.

— Прости, Круз, но я должна все проверить, прежде чем заняться защитой Сантаны. Все в городе прекрасно знают о том, что Иден и Сантану нельзя назвать подружками. Люди уже болтают о том, что это скорее напоминает преднамеренное убийство, чем дорожное происшествие.

Круз возмущенно взмахнул рукой.

— Люди всегда болтают разную чушь, а тому, кто будет настаивать на этом, придется иметь дело со мной.

Но столь решительные слова Круза не убедили Джулию. Она с сомнением покачала головой.

— Все‑таки в этом деле остается много неясного. Мне нужно как следует разобраться во всем. Я думаю, что Сантана что‑то скрывает.

В этот вечерний час на освещенном причале неподалеку от дома Кэпвеллов было пусто. Лишь несколько фигур возились у небольшого катера.

Это были Кортни, Келли и Перл.

Собственно, это был даже не катер, а надувная резиновая лодка с мотором.

Пока Кортни и Келли колдовали над веревками, которыми катер был привязан к причальным стойкам, Перл возился с мотором. Он несколько раз безуспешно дернул ручку, но мотор не заводился.

— Поторопись, Перл! — воскликнула Кортни, бросая веревку на дно лодки.

— Черт побери! — выругался он. — Мне кажется, что у нас не хватает бензина.

Кортни осмотрелась по сторонам.

— Я знаю, где мы можем раздобыть немного горючего.

Перл кивнул.

— Да. Займись этим, Кортни. Иначе, мы так и будем болтаться здесь до тех пор, пока нас не поймают.

Кортни побежала по причалу, а Келли уселась в лодку рядом с Перлом.

— Все. Если бы ни этот треклятый мотор, мы могли бы отправиться прямо сейчас, — сказала она. — Все‑таки мне очень жаль, что Оуэн остался в руках у доктора Роулингса. Еще неизвестно, что с ним будет…

Перл стал откручивать крышку бака.

— Ладно, я думаю, что не стоит особенно беспокоиться о Муре, с ним все будет в порядке.

Келли засомневалась:

— Как ты можешь быть в этом уверен? Роулингс — человек непредсказуемый.

Перл пожал плечами.

— Ему ничего не удастся добиться от Оуэна.

Перл заглянул в бак и убедился, что горючее залито до самого верха.

— О, черт!.. — выругался он. — Да здесь полно бензина! Значит, я делал что‑то не так. Погоди‑ка минутку…

Он завернул крышку и, поколдовав немного над карбюратором, снова дернул за ручку. Мотор завелся.

— Эй, Келли! — озабоченно воскликнул он. — Придержи лодку, а то мы сейчас уплывем, не попрощавшись с Кортни.

Девушка ухватилась за край причала. Перл вытянул голову и крикнул:

— Эй, Кортни! Как у тебя дела?

Она уже бежала назад с большой жестяной банкой в руках.

— Я нашла бензин!

— Да, ладно!.. — Перл махнул рукой. — Не надо… Уже все в порядке.

В этот момент, неподалеку от того места, где находился катер, раздался шум и звуки шагов.

Спасаясь бегством от санитаров Роулингса, к причалу бежал Оуэн Мур. Он выскочил на дощатый настил и бросился к катеру.

— Перл, подождите меня! — закричал он.

— Скорее сюда, Оуэн! Скорее!

Кортни бросилась на помощь Оуэну. Ей удалось задержать санитаров буквально на несколько мгновений. Этого Оуэну хватило для того, чтобы прыгнуть в лодку, которая мгновенно отчалила.

— Кортни, прощай! — закричал Перл. — Я еще дам о себе знать! Мы увидимся, мы обязательно увидимся…

Вскоре шум мотора затих.

Катер направился к рейду, где на якоре стояла большая яхта под белоснежным парусом.

Гостиная дома Кэпвеллов была ярко освещена.

— Все‑таки я не понимаю, почему она не могла остаться? — сокрушенно произнес СиСи. — Ведь мы смогли бы ей помочь. Мы перевели бы ее в другую больницу, где она завершила бы курс лечения… А теперь? Где ее искать теперь?

София так же не скрывала своих расстроенных чувств.

— Мне кажется, СиСи, что ты был излишне резок с ней. Девочке пришлось так много пережить. А ты пытался убедить ее в том, что все ее страхи выдуманы… Тебе нельзя было так разговаривать с ней.

СиСи сумрачно насупился.

— Я знаю, во всем виноват этот проходимец Перл, — с необъяснимым упрямством повторил он. — Я еще доберусь до него!..

Телефонный звонок прервал этот тяжелый разговор. СиСи подошел к столу и снял трубку.

— Алло. Что? Кто это звонит? Я не понимаю… Мейсон? Это ты Мейсон? Говори громче! Я ничего не слышу!..

Звонок в дверь заставил Софию выйти в прихожую.

На пороге, уже в который раз за этот суматошный день стояла Джина. Даже София с ее мягким характером не выдержала:

— Ну, какого черта ты опять притащилась сюда? — воскликнула она. — Всех уже тошнит от тебя!

Джина будто и не услышала этих слов.

— СиСи дома? — спросила она, вытягивая шею.

Ей удалось разглядеть спину хозяина дома, который стоял, приложив к уху телефонную трубку.

София, не скрывая своего отвращения, отрывисто бросила:

— Джина, он не хочет тебя видеть! Ты здесь вообще никого не интересуешь! К тому же, СиСи сейчас занят…

Но Джина, как ни в чем не бывало, пожала плечами.

— Да он же просто разговаривает по телефону! Ничего страшного. Я думаю, что у него найдется несколько минут для меня.

Джина попыталась было уже шагнуть через порог, однако София решительно загородила ей дорогу.

— Ты что, не поняла, о чем я говорю? Мне нужно еще раз повторить? — раздраженно спросила она. — СиСи сейчас очень занят очень важным разговором по телефону.

Джина скривилась.

— Ну, хорошо. И долго он будет занят этим очень важным разговором по телефону? У меня есть для него сообщение, о котором он должен узнать немедленно. Я бы не стала отрывать СиСи от столь важных дел, если бы это не было так срочно.

София не собиралась больше пререкаться с Джиной.

— Я думаю, что это важно только для тебя! — отрывисто бросила она и захлопнула дверь перед носом Джины.

— Алло… Алло! Ничего не слышно! — кричал в трубку СиСи. — Мейсон, ты можешь сказать что‑нибудь внятно?

София вошла в гостиную и вопросительно глянула на СиСи.

Тот ткнул пальцем в трубку и пояснил ей:

— Ты не поверишь, но, кажется, звонит Мейсон. Ну, да! Да, я здесь! Я слышу.

СиСи и София были так увлечены происходящим, что не заметили, что не услышали, как входная дверь скрипнула и Джина с горящими от любопытства глазами сунула голову в дверной проем.

— Что там за шум? — озабоченно спросил СиСи в телефонную трубку. — Что? У тебя упал стул? Какой стул? Ты, вообще, откуда звонишь? Я ничего не понимаю… Да, да, я все еще здесь!.. Я ужасно рад слышать тебя!.. Мы все ужасно беспокоились… Послушай, Мейсон, постарайся в следующий раз позвонить в трезвом виде! Тебя совершенно невозможно слушать… Что? Повторяю по буквам: т–р-е–з-в–о-м… Трезвом, Мейсон… Где ты? В церкви? В какой церкви? Какой телефон может быть в церкви? Что ты несешь? Ты, вообще, где? Куда тебя забросило? О, Бог мой! Ничего не понимаю!.. Ладно, Мейсон, давай закончим этот разговор. Позвони… Что? Черт, он повесил трубку.

СиСи раздраженно швырнул трубку на рычаг телефонного аппарата.

— Ничего не понимаю… — пожал он плечами. — Мейсон нес какую‑то околесицу. Зачем вообще звонил? Непонятно…

София с горечью покачала головой.

— Тебе не удалось выяснить, где он сейчас находится?

СиСи скривился.

— Мне показалось, что он в какой‑то церкви. Хотя я и не понял, откуда в церкви телефон. Он болтал что‑то про Божью матерь…

София тяжело вздохнула.

— Я не знаю, что нам с ним дальше делать. Может быть, он все‑таки перезвонит потом, когда протрезвеет.

СиСи раздраженно махнул рукой.

— Впрочем, Мейсон такой: никогда не знаешь, что ему придет на ум. Он может быть сейчас где угодно.

Когда СиСи повернулся к двери, Джина испуганно отшатнулась, сделав вид, что ничего не видела и не слышала.

— Господи!.. — взмолился СиСи. — Это еще кто там? Опять Джина!

София обернулась.

— Да. А я думала, что она ушла. Какая поразительная настойчивость. Я же прямо перед ее носом закрыла дверь. Это просто невыносимо!

СиСи едва удержался от мгновенно охватившего его желания выскочить в прихожую и дать пинка под зад своей бывшей супруге.

— Что ей надо на этот раз? — сквозь зубы процедил он. — Снова хочет сообщить мне что‑то важное?

София мрачно улыбнулась.

— Ты угадал. Она утверждает, что тебе это нужно узнать немедленно.

На лице СиСи отразилась целая гамма отрицательных чувств.

— Для нее важно на этом свете, по–моему, абсолютно все!.. — прорычал он. — Наверное, она опять увидела кого‑то не в том месте, где надо, и не в то время. Ну, ладно…

СиСи вышел в прихожую и широко распахнул дверь.

Джина стояла с абсолютно безразличным видом, словно пыталась сосчитать количество звезд на вечернем небе.

— Ну, что на этот раз?

Она невинно захлопала глазками.

— Прости, что побеспокоила тебя… Но я только что услышала нечто такое, о чем тебе обязательно следовало бы узнать.

СиСи смотрел на Джину с таким презрением, на которое только был способен.

— Если это опять касается Келли, то лучше побереги собственные эмоции и мое время. В этом случае, сразу поворачивайся и уходи. Я не буду тебя слушать.

Джина замахала руками.

— Нет, нет. На этот раз, информация касается не Келли, хотя я искренне сочувствую ей, и ты об этом прекрасно знаешь.

СиСи с пренебрежением махнул рукой.

— Как трогательно!.. Оставь сообщение в письменной форме, поскольку душещипательные беседы на эту тему мы вели уже и не один раз. Если у тебя нет больше ничего нового, то — прощай…

СиСи уже повернулся, чтобы уйти, но Джина поспешно воскликнула:

— Я собираюсь говорить не о Келли, а о другой твоей дочери, Иден.

СиСи застыл на пороге.

— Что? С Иден что‑то произошло?

Джина выдержала эффектную паузу.

— Я знаю, кто ее сбил! И, причем, намеренно… — не скрывая своего торжества, сообщила она.

СиСи и София обменялись недоуменными взглядами.

Санитары грубо втолкнули Кортни в дверь квартиры Перла.

— Пустите меня! — закричала она. — Что вы себе позволяете?

Не особенно церемонясь, ее швырнули на диван. Роулингс стоял посреди гостиной с раскрытой книгой в руках.

— Добро пожаловать!.. — медоточивым голосом сказал он. — Наш друг Капник или, если хотите, Перл оказался обладателем очень редких изданий, — он похлопал ладонью по обложке книги. — Я даже завидую ему…

Кортни оскорбленно тряхнула головой.

— Доктор Роулингс, я жду объяснений. Что здесь происходит?

Он удивленно поднял брови.

— Вы хотите, чтобы я объяснялся с вами?

Девушка смело посмотрела ему в глаза.

— Да, вы ответите за все, что произошло здесь!.. Не думайте, что это сойдет вам с рук! Вам известно, кто я?

Роулингс сладко улыбнулся.

— Если не ошибаюсь, юная леди, вы являетесь не кем иным, как организатором побега из моей клиники пациентов, — в его голосе таилась неприкрытая угроза. — Я мог бы сообщить об этом полиции. Вы зашли в тупик.

Кортни решительно встала с дивана.

— Доктор Роулингс, Перл — замечательный человек. Почему вы преследуете его? Его интересует только судьба брата.

Роулингс смотрел на нее немигающим взглядом.

— Это становится интересно…

Кортни непонимающе тряхнула головой.

— Что?

Он усмехнулся.

— Мне любопытно, почему вы так заботитесь о нем? Я не понимаю, почему Перл взял с собой в плавание совершенно другую девушку? А вы как думаете?

Кортни растерянно опустила голову.

Беглецы перебрались с катера на яхту.

— Да… Шикарная штучка!.. — заметил Перл. — Помнится, когда‑то раньше я уже плавал на такой посудине. Ладно, друзья мои, давайте спустимся в каюту. Здесь, наверху, нам нечего делать. Становится уже довольно прохладно.

— А что же будет с катером? — озабоченно спросила Келли.

Перл пожал плечами.

— Ничего. Я сейчас привяжу его к яхте. Нам придется тащить его за собой.

Спустя минуту они уже были в каюте. Здесь было темно.

Перл пошарил рукой по стенке и щелкнул выключателем.

— Ого! — присвистнул он. — Похоже, что владельцы этой яхты — люди совсем не бедные.

Каюта была отделана красным деревом и являла собой весьма уютное местечко с мягким диваном в углу и столиком посередине. На стенах висело несколько полок с книгами. Здесь же стоял малогабаритный телевизор и портативная радиостанция.

Перл стал разглядывать лежавшие на столике морские карты.

— Да, теперь мы снова в компании Перла, но потеряли Кортни… — удрученно сказала Келли. — Еще неизвестно, что Роулингс сделает с ней.

Перл беззаботно махнул рукой.

— Ничего страшного. Скорее всего, он не сможет причинить ей вреда. Он ведь знает, кто она такая. Ладно, поговорим об этом после. А сейчас нам нужно разобраться с маршрутом плавания.

Взглянув на испуганно озиравшегося по сторонам Мура, Перл сказал:

— Смотрите, что здесь! У нас есть все карты и морские приборы. Нужно только выяснить, куда конкретно мы направляемся…

Мур криво улыбнулся.

— Я так рад, что нам удалось сбежать от них! Я думал, что они схватят меня прямо на причале!..

Перл подошел к Муру и дружески похлопал его по плечу.

— Ты молодец!

— Я так рада, что тебе удалось вырваться из рук Роулингса! — обрадованно сказала Келли. — Как тебе это удалось?

Мур смущенно опустил голову.

— Мне пришлось нелегко.

— Ты всех провел, Оуэн, и мы гордимся тобой!

— Вот именно, — добавила Келли. Мур покачал головой.

— Не стоит. Я должен был сделать это. Я даже не предполагал, что у меня получится. Я не сделал ничего особенного, но так вышло.

Перл восхищенно посмотрел на него.

— Да, но для такого поступка нужна отвага.

Мур с кислой миной на лице произнес:

— Я совсем не храбрец. Меня просто к этому вынудили обстоятельства.

Перл махнул рукой.

— Ну, ладно, не будем спорить. Я упомяну тебя в своих мемуарах. А теперь мне нужно определить направление. Для этого нужно провести ориентировку на местности. Келли, давай поднимемся наверх.

Они направились к лестнице, но по дороге Перл на мгновение задержался и с удивлением посмотрел на прикрепленный к стенке каюты радиотелефон.

— Ого! У них даже такая штука есть? Отсюда можно будет звонить в любой конец света. Да, мы теперь прилично упакованы! Ну, ладно, Келли, пошли.

Когда они выбрались наружу, терзаемый душевными муками и раскаянием Мур едва не расплакался.

— Что я делаю? Что я делаю?.. — бормотал он. — Доктор Роулингс убьет меня!.. Как же мне поступать дальше? Боже мой…

СиСи ошеломленно смотрел на Джину.

— Ты ничего не выдумываешь?

— Если вы не верите моим словам, то поверите сообщениям утренних газет. Сантана уже арестована почти час назад.

София потрясенно покачала головой.

— Неужели Сантана совершенно не контролирует свои поступки? Что с ней произошло? Раньше она хоть как‑то сдерживалась…

Джина небрежно отмахнулась.

— Да, брось ты, София. Скорее, наоборот. Сантана лживая, хитрая и самовлюбленная женщина. Она не привыкла церемониться ни с кем.

СиСи укоризненно посмотрел на бывшую супругу.

— Вообще, это весьма удивительно слышать из твоих уст такие слова. Кто бы говорил такое, но только не ты. Наивно было бы ждать от тебя реальной оценки качеств характера Сантаны.

Джина самодовольно усмехнулась.

— Какая разница? При чем здесь я? Ведь каждому непредвзятому человеку все становится ясно, что она подстроила этот несчастный случай для того, чтобы избавиться от соперницы. Ну, СиСи, что ты намерен делать?

Кэпвелл на мгновение задумался.

— Как бы тебе этого ни хотелось, Джина, я не собираюсь ничего предпринимать. Пусть с Сантаной разбирается полиция, пусть они передают дело в суд и там решают, как с ней поступить.

Джина поморщилась.

— Меня уже совершенно не интересует судьба Сантаны, она свое получит. Я спрашиваю о Брэндоне.

— А что с Брэндоном? — вызывающе спросила София.

Джина усмехнулась.

— Я думаю, что никто из вас не сможет спать спокойно до тех пор, пока он находится в доме Сантаны.

София осуждающе посмотрела на нее.

— Похоже, что ты уже вынесла обвинительный приговор Сантане. Не так ли? По–моему, только суд имеет на это право.

Джина с плохо скрываемым презрением взглянула на Софию.

— Я ни капли не сомневалась в том, что ты примешь се сторону. Это, по меньшей мере, неразумно, София, — Джина повернулась к СиСи. — Я прошу тебя, пожалуйста, забери Брэндона у этой сумасшедшей истерички и отдай его мне. Ты, наверное, уже сам понял, что совершил большую ошибку. Ты обязан вернуть Брэндона мне! Прошу тебя, СиСи!.. Ты же все равно сделаешь это!..

Кэпвелл–старший в изнеможении закрыл лицо рукой и застонал.

— Да ты меня уже доконала, Джина! Я даже лицо твое видеть не могу! Замолчи же ты!..

Круз Кастильо вернулся в пустой, темный дом в подавленном состоянии.

После водоворота событий, происшедших этим вечером, он чувствовал себя совершенно разбитым и обессиленным.

Сняв пиджак, он небрежно бросил его на спинку кресла и тяжело опустился на диван.

Из состояния глубокой прострации его вывели скрип открывающейся входной двери и осторожные шаги в прихожей.

В гостиную вошла Сантана.

Круз из‑под приоткрытых век хмуро посмотрел на нее.

— Тебя выпустили под залог?

Она едва заметно шевельнула уголками губ.

— Я дала подписку о невыезде до судебного заседания.

Круз поднялся с дивана и, не отрывая взгляда от жены, подошел к ней.

— Что? — растерянно пробормотала она.

— Что?!! — рявкнул он. — О чем ты думала, когда подписывала это признание? Я, вообще, не понимаю, что с тобой происходит!.. Ты же сделала это, даже не поговорив с адвокатом! Ты понимаешь, что ты наделала? Ты что, с ума сошла?

Сантана едва слышно пролепетала:

— Я сказала им правду… Будь там хоть сто адвокатов, прошлого не вернешь и не изменишь! Ничего нельзя изменить!..

Круз готов был разрыдаться от собственного бессилия.

— Да ведь ты же имела право не отвечать на вопросы! Зачем ты это сделала? Ты безропотно отдала свою жизнь в руки окружного прокурора. Теперь Кейт Тиммонс вправе поступать, как сочтет нужным!..

Сантана отвернулась.

— Мне все равно… — дрожащим голосом сказала она. — Какая разница, что теперь произойдет? Ничего уже изменить нельзя!

Круз всплеснул руками.

— Тебе безразлично, что тебя могут отправить в тюрьму? — воскликнул он. — Что же тебе не безразлично?

Из ее глаз брызнули слезы.

Сантана повернулась к мужу и протянула дрожащую руку.

— Ты! Ты мне не безразличен! Мне важно твое мнение. Я хочу, чтобы ты верил мне… Ты веришь?

Окружной прокурор поднял трубку телефона и, набрав номер, сказал:

— Джулия, зайди ко мне.

Спустя минуту она уже сидела в кресле перед рабочим столом в кабинете окружного прокурора.

— Кейт, я не люблю вести несколько дел одновременно.

Тиммонс взглянул на часы.

— Да, уже поздновато… Ты изучила материалы по делу Сантаны?

Джулия вяло махнула рукой.

— У меня уже голова не соображает.

Тиммонс кивнул.

— Да, что‑то мы сегодня задержались на работе. Завтра судебное заседание… Может быть, перед его началом и поговорим?

Джулия с сомнением покачала головой.

— Должна признаться, что меня многое беспокоит в этом деле. Некоторые вещи выглядят весьма странно.

Тиммонс с любопытством взглянул на Джулию.

— Интересно, о чем это ты?

Она встала со стула и прошлась по комнате.

— Во–первых, меня весьма не устраивает в этом деле перспектива тесного сотрудничества с государственным обвинителем, то есть с тобой.

Тиммонс фыркнул.

— А меня, наоборот, это очень устраивает. Весьма необычный опыт в моей жизни. Мне еще не приходилось работать вместе с тобой, а не против тебя. Ты весьма любопытная для меня женщина.

Джулия рассмеялась.

— Что‑то ты подозрительно игрив сегодня!

Тиммонс расхохотался.

— А, по–моему, тебе это нравится!

Джулия возразила.

— Не обольщайся на этот счет. Я испытываю совершенно противоположные чувства по этому поводу.

Окружной прокурор с пафосом воскликнул:

— Да, похоже, ты непоколебима, как скала! Что‑то мне никак не удается расшевелить тебя…

Джулия скривилась.

— Может быть, лучше поговорим о деле?

Тиммонс состроил серьезную мину на своем лице.

— Ну, что ж, если ты так настаиваешь… Давай, я попробую не отвлекаться. Хотя, маловероятно, чтобы я сейчас мог сосредоточиться.

Джулия снова уселась.

— В этом деле не все так просто.

Тиммонс пожал плечами.

— А зачем искать лишние сложности? По–моему, как раз наоборот — все ясно. Одна женщина сбила другую и, испугавшись, скрылась с места преступления…

Джулия подозрительно посмотрела на него.

— А почему ты заинтересован в том, чтобы Сантана легко отделалась? Это что‑то не похоже на твою обычную позицию государственного обвинителя… Ты же всегда добивался самых строгих мер наказания против значительно менее серьезных правонарушителей…

Окружной прокурор поднял вверх указательный палец и патетически воскликнул:

— Дружба! Джулия, ты должна знать, что такое дружба! Мы же давно знакомы с Сантаной, еще со школы. Я же не могу оставить ее на произвол судьбы после стольких лет знакомства? Я испытываю к Сантане теплые дружеские чувства.

Джулия усмехнулась.

— Значит, и ты способен на подобные чувства?

Тиммонс недовольно скривился.

— Может быть, хватит иронии? Я говорю совершенно серьезно. Я проявляю такое участие в деле Сантаны, исключительно испытывая к ней дружеские настроения.

Джулия не скрывала недоверия.

— Да ладно тебе хитрить! Кейт, все же знают, что ты учился вместе с Крузом, и этот факт никак не отразился на ваших плохих отношениях.

Тиммонс продолжал разглагольствовать:

— Вспомни сущность человеческой природы и, может быть, ты поймешь, что я чувствую.

Джулия скептически воскликнула:

— Значит, все дело в человеческой природе? Как любопытно слышать из твоих уст такие неожиданные заявления! С каких это пор? А, Кейт?

Тиммонс неопределенно повел рукой.

— Джулия, ну почему же ты так не доверяешь мне? Все мы — мужчины или женщины, и этим определяются наши отношения. Сантана и я, к тому же, давние друзья… Тебе еще что‑то непонятно?

Джулия успокаивающе подняла руку.

— Нет, нет. Все ясно. Твоя теория довольно любопытна, только этим и можно объяснить все твои поступки.

Тиммонс поморщился.

— Вот именно, мои поступки объясняются только дружбой и ничем иным. Конечно, я не могу не учитывать интересы дела…

Джулия рассмеялась.

— Ой! Я услышала незнакомое мне выражение. «Интересы дела»?.. Давненько мне не приходилось слышать таких высоких слов!

Тиммонсу надоела эта словесная перепалка.

— Да ладно, брось ты!.. Не цепляйся к каждому слову. Я уже устал обсуждать дело миссис Кастильо. Может быть, пойдем куда‑нибудь выпьем, пока еще не все питейные заведения в этом городе закрылись? Пошли, я расскажу тебе о своей школе, об учебе в университете, обо всех интересных людях, которых я знал.

Джулия едва не поперхнулась от такой наглости.

— Бог мой! Какое неожиданное предложение! Я не сомневаюсь, что ты расскажешь мне много интересного. Но, увы, Кейт, я не хожу на свидание с противниками. В этом деле тебе придется обойтись без меня. Постарайся подыскать себе другую, более легковерную особу. У меня даже есть на примете несколько подходящих кандидатур. Им ты совершенно спокойно сможешь вешать лапшу на уши, рассказывая о своих заслугах перед государством и гениальных любовных достижениях. Я думаю, что тебе найдется много о чем рассказать в том случае, если тебя, конечно, захотят слушать. Тиммонс обиженно поджал губы.

— Ну, извини, Джулия, я не думал, что я обижу тебя своим предложением. Мне казалось, что мы друзья.

Джулия изумленно вытаращила на него глаза.

— С чего это ты взял? Я никогда не считала тебя своим другом. По–моему, ты начал излишне фантазировать… Откровенно говоря, ты не интересуешь меня ни как собеседник, ни как самец…

Тиммонс с укоризной посмотрел на нее.

— Работа убила в тебе женщину, — разочарованно протянул он. — А я‑то надеялся…

Джулия засмеялась.

— Да нет. Просто я сразу же хочу пресечь внеслужебные отношения с тобой.

Тиммонс осуждающе покачал головой.

— Будьте повежливее со мной, мисс Уэйнрайт, иначе вам грозит неминуемое одиночество…

— Ну, хорошо, — Джулия поднялась со стула. — Я постараюсь последовать твоему совету, если это, конечно, поможет обеспечить мне спокойную жизнь.

Тиммонс довольно нескромным взглядом обшарил ее фигуру с ног до головы.

— Да, — с сожалением произнес он. — Трудно найти любовника, который смог бы во всем потакать тебе…

Джулия кокетливо повела плечом.

— Мало этого, мой любовник должен еще послушно сидеть у моей ноги… — язвительно заметила она. — Думаю, что это немногим под силу.

Тиммонс ухмыльнулся.

— Да, я вижу, что у тебя не слишком большие запросы. Очевидно, тебе лучше завести собаку.

Джулия едко улыбнулась.

— Этот вывод ты приберег напоследок? Вероятно, тебе пришлось долго думать над таким гениальным заключением.

Тиммонс пожал плечами.

— Не знаю, как насчет гениальности, но за одно могу ручаться: этот вывод, наверняка, очень точный. Не надо быть слишком проницательным, чтобы понять, чего тебе требуется.

Появление Джины в кабинете окружного прокурора прервало этот обмен любезностями между Тиммонсом и Джулией.

Увидев перед собой миссис Кэпвелл, Кейт изумленно воскликнул:

— Джина, ты, наверное, перемещаешься по этому городу со скоростью света? Твое беспокойство удивляет меня. Ты, похоже, теряешь много нервных клеток?

Джина, как обычно, проигнорировала эту колкость.

— Я хотела бы узнать, что здесь происходит? — возмущенно заявила она. — Мне абсолютно непонятно, как это называть.

Тиммонс обреченно посмотрел на нее.

— Ну, что ты здесь делаешь? Почему ты всегда входишь без разрешения?

Джина агрессивно воскликнула:

— Я только что узнала о предъявленных обвинениях Сантане Кастильо! Это же просто невероятно! По меньшей мере, ей следует влепить попытку убийства!

Джулия решительно шагнула навстречу Джине.

— Полегче, с такими заявлениями! Я — адвокат Сантаны.

Джина смерила ее высокомерным взглядом.

— Ах, вот как! Я смотрю, что вы отлично спелись! Конечно, это весьма странно выглядит. Нечасто встретишь лису в компании с цыпленком. Вы согласны с этим?

Тиммонс не выдержал.

— Убирайся отсюда! — рявкнул он. — Излагай свои грязные домыслы кому‑нибудь в ближайшем баре! Похоже, ты давно не выпивала… У тебя воспалилось воображение…

— Виновность, Джина, к твоему сведению, определяет суд, а не отдельные граждане, желающие свести с кем‑то счеты, — добавила Джулия.

Джина горделиво вскинула голову.

— Да. Но я сомневаюсь, что этот суд будет справедливым. И, кажется, эти сомнения одолевают не только меня одну. Не знаю, удалось ли ему одурачить тебя, Джулия, но советую быть настороже. Тиммонс — человек опасный.

Окружной прокурор резко взмахнул рукой.

— Ну, все! С меня хватит! Заткнись!

Джина злобно сощурилась.

— Ну, вот уж нет! И тебе не стыдно называться окружным прокурором? — гневно бросила она. — Вот увидишь, Кейт, если ты не изменишь формулировку и не предъявишь настоящего обвинения, я публично опозорю тебя. Ты не посмеешь и носа на улицу показать! Даю тебе слово! Журналисты забросают тебя камнями, пресса тебя растопчет, и ни о каких следующих выборах ты даже и мечтать не сможешь! Ты быстро узнаешь, что такое рухнувшая карьера!

Тиммонс отступил на шаг.

— Джина, ты верна своему гражданскому долгу, — съязвил он.

Она посмотрела на окружного прокурора холодным, как у змеи, взглядом.

— Не умничай, Кейт! И не забудь о том, что я сейчас сказала! — угрожающе произнесла она. — У тебя еще есть время для размышления!.. Советую тебе хорошенько подумать.

С этими словами Джина развернулась и, громко хлопнув дверью, покинула кабинет окружного прокурора.

Тиммонс и Джулия переглянулись.

Чувствуя себя как оплеванный, окружной прокурор невпопад рассмеялся. Чтобы хоть как‑то оправдаться в глазах насмешливо взиравшей на него Джулии он отметил:

— Теперь я знаю, что чувствует человек при встрече со слоном.

Джулия рассмеялась:

— Габариты Джины не позволяют воспринимать ее как слона.

Тиммонс шмыгнул носом:

— Зато проходимость и таранные качества точно такие же.

Этот тяжелый день, наконец, подошел к концу. Круз сидел в кресле перед горящим камином и неотрывно смотрел на огонь. Хотя день выдался жарким, к вечеру похолодало. Со стороны океана тянуло прохладой. Правда, Круз зажег камин не для того чтобы согреться.

Это помогало ему отвлечься от тяжелых мыслей. Сейчас он не хотел вообще ни о чем думать. Получилось так, что кто‑то решил все за него. Крузу не хотелось признавать это, однако окружной прокурор, резко ускорив события, таким образом как бы отодвинул Кастильо в сторону. Пока Круз сомневался и колебался как поступить, Тиммонс взял быка за рога.

Наверно к этому у него были собственные причины, однако Крузу они пока были не известны. В любом случае события стали развиваться столь стремительно, что Круз уже не успевал за ними. Каждый раз он оказывался перед свершившимся фактом и, поспешно сделанное Сантаной признание в наезде на Иден, послужило тому последним подтверждением.

Что будет теперь с его женой, он мог только предполагать. Оставалась еще смутная надежда на то, что во время судебного заседания произойдет нечто такое, что снимет с Сантаны обвинение в умышленном наезде. Но скорее это было из области несбыточных надежд. Джулия Уэйнрайт, конечно, хороший адвокат, однако Сантана без ее ведома наделала уже столько ошибок, что никакой, даже самый лучший законник, не мог бы помочь ей. Когда в руках государственного обвинителя оказывается заявление обвиняемого о признании им своей вины, остается только уповать на чудо или какое‑то божественное вмешательство.

Но больше всего в этой ситуации Круза беспокоила судьба Брэндона. Мальчику за свой недолгий век пришлось пережить уже столько, для чего иным требуется целая жизнь. Одна мать, другая, тяжелая болезнь, снова потеря матери… Круз понимал, что если Сантану ожидает тюрьма, то Брэндон наверняка останется без присмотра — загруженность работой не позволит ему самому как следует растить мальчика. Разумеется, Джина не оставит этого без своего пристального внимания. Она немедленно поставит вопрос о том, чтобы Брэндона вернули ей.

Все это разом, в одночасье обрушилось на семью Кастильо, но Круз понимал, что к этому все и шло. Отношения в их семье складывались так плохо, что все обязательно должно было закончиться каким‑то несчастьем. И вот наступил этот момент. Крузу оставалось только ждать и надеяться…

В коридоре, со стороны спальни Сантаны, раздались Тихие шаги. Сантана осторожно вошла в гостиную. На ней был белый ночной халат. Круз как‑то автоматически отметил про себя, что вполне вероятно его жена проводит последнюю ночь в собственном доме перед длительным отсутствием.

Она остановилась перед камином и повернулась к мужу:

— Я знаю, о чем ты сейчас думаешь.

Он даже не шелохнулся.

— О чем же? — едва заметно разжав губы, произнес он.

Она не скрывала горечи:

— Ты думаешь о том, что я дура.

Он медленно покачал головой:

— Нет, я думаю о том, что я один во всем виноват.

Сантана горячо взмахнула рукой:

— Это не правда, ты не виноват.

Он мрачно кивнул:

— Правда. В детстве я часто думал, что я, когда вырасту и женюсь, буду прекрасным мужем, как мой отец. Они с мамой были счастливы. Теперь я вырос, женился и потерпел фиаско в своей семейной жизни.

Она потрясенно воскликнула:

— Нет, нет, вовсе нет. Ты прекрасный муж. Это я не способна жить в семье, быть женой, заботливой матерью.

Она опустилась в кресло рядом с камином.

— Ты не хотела довериться мне, — с сожалением произнес Круз.

— Но я пыталась.

На глазах ее выступили слезы. Круз печально констатировал:

— Да, ты пыталась, но не смогла, у тебя ничего не получилось. Это часто бывает — не везет.

Она едва слышно всхлипнула:

— Именно поэтому я и страдаю.

Круз встал с дивана и прошелся.

— Я не знал, что тебе так больно, — словно признавая свою глубокую вину, сказал он. — Я совсем ничего не видел.

— Да, я страдала. А как, по–твоему, я должна была себя чувствовать? Ты отдалялся от меня, избегал.

Он подошел к ней и виновато сказал:

— Я этого не хотел. Так получалось помимо моего желания. Дай мне руку.

Она подала ему ладонь. Круз поднял ее с кресла и привлек к себе.

— Я пытался сделать тебя счастливой, но у меня не получилось, — сказал он, поглаживая жену по плечам. — Прости меня, Сантана. Ты моя жена и я не оставлю тебя.

Он обнял ее и прижал к себе. Она долго плакала у него на груди. Слезы стекали на рубашку, а Круз все крепче и крепче прижимал жену к себе. Сейчас он думал только о том, как ему вымолить прощение за свои ошибки и промахи…