Санта–Барбара III. Книга 2

ГЛАВА 15

Назойливый интерес Джины к судьбе Келли. «Божественная комедия». Анализ таблеток дает неожиданные результаты. Тайное убежище беглецов.

София возбужденно расхаживала по гостиной дома Кэпвеллов.

— Это я виновата во всем, только я, — укоряла она себя. — Почему я раньше не придавала этому никакого значения?

СиСи угрюмо посмотрел на нее.

— О чем ты?

Она расстроенно махнула рукой.

— Да я все время думаю о Келли. Понимаешь, СиСи, эта больница — самое отвратительное место на земле, которое мне только приходилось видеть. Ее можно сравнить разве что с адом.

СиСи сокрушенно покачал головой.

— Ты должна понять меня, София. К сожалению, обстоятельства складывались таким образом, что я вынужден был отправить туда, иначе ее неминуемо усадили бы за решетку. Ведь убийство — это дело нешуточное.

София возбужденно воскликнула:

— Ты не прав, СиСи. Ты абсолютно не прав. Ведь она же больна. А ты отказываешься это признать. Ты надавил на Роулингса, и он прекратил лечение. Пойми, Келли сейчас очень нуждается во врачебной помощи.

Он недовольно скривился.

— София, прошу тебя, не надо так нервничать.

— Да я не могу, не могу не нервничать, — вскричала она. — Я очень волнуюсь за нее. Келли испуганна, она боится возвращаться в больницу, она боится возвращаться домой. Ты можешь себе представить, в каком состоянии сейчас наша бедная девочка? Она, наверное, чувствует себя, как обложенный со всех сторон дикий зверь.

СиСи отвернулся.

— Во–первых, мне бы очень хотелось встретиться с Перлом, — угрожающе произнес он. — А уж потом бы я подумал, что мне предпринять.

София всплеснула руками.

— О, боже мой, ты опять отказываешься смотреть в глаза фактам. Как же это тяжело — убедить тебя в чем‑нибудь.

Их разговор был прерван шумом в прихожей. В гостиную, размахивая зажатым в руке пригласительным билетом, влетела Джина.

— Господи, боже мой! — благим матом заорал СиСи. — Опять ты! Я же тебя, по–моему, только что здесь видел. Когда же это, в конце концов, прекратиться? Ты что, специально действуешь мне на нервы? Что тебе еще надо?

Она помахала пригласительным билетом.

— Две недели! Да ты ужасный эгоист, СиСи. До такого даже я не смогла бы додуматься!

— О, бог мой, — простонал он. — Слушай, ты не могла бы покинуть мой дом? Я не желаю ни видеть тебя, ни разговаривать с тобой. И вообще, знать тебя не желаю. Убирайся!

Она гордо тряхнула головой.

— Мне что, воспринимать это, как оскорбление? Или ты считаешь, что я буду горевать и обливаться слезами, узнав о твоей свадьбе?

Ченнинг–старший, разъяренно размахивая руками, закричал:

— Да всем наплевать на тебя, Джина! В этом доме ты абсолютно никого не интересуешь. Клянусь тебе, если бы не Брэндон, ты бы ни за что никакого приглашения на свадьбу не получила, тебя бы даже на порог сюда не пускали.

Как обычно в таких случаях, Джина пропустила ругань СиСи мимо ушей.

— Я просто не понимаю, — пожав плечами, заявила она, — почему вы так торопитесь? Зачем эта спешка?

СиСи сурово нахмурил брови.

— Какое твое дело?

Она кисло улыбнулась.

— Но ведь многие члены семьи не смогут присутствовать на свадьбе? Мейсон исчез, Тэд неизвестно где, Иден еще не оправилась от последствий наезда. А что вы скажете на счет Келли? Как поступать с ней?

На этот раз пришел черед возмутиться Софии.

— Мне совершенно не понятен твой интерес к моей дочери. Что все это означает? Почему ты так волнуешься? До сих пор я что‑то не замечала за тобой подобного отношения к Келли.

В любом разговоре Джина придерживалась одинаковой тактики. Когда собеседник пытался перевести его на тему, которая по той или иной причине была для Джины неприемлема, она делала вид, что не замечает этого, и упрямо продолжала твердить свое. На этот раз она поступила точно также.

— А доктор Роулингс звонил? Есть какие‑нибудь новые сведения?

СиСи с подозрительностью смотрел на Джину.

— Нет. А что?

Она решительно взмахнула рукой.

— Если Келли не найдут в течение двух недель, оставшихся до свадьбы, то вы отмените церемонию.

Эта нахальная уверенность вызвала у СиСи приступ гомерического хохота. Немного успокоившись, он произнес:

— Это просто восхитительно! Нет, София, ты только посмотри, какое живое участие в нашей судьбе принимает моя бывшая супруга. Я даже не знаю, что сказать. Слушай, Джина, какого черта ты лезешь в наши дела?

Ничуть не смутившись, Джина заявила:

— Я знаю, зачем вы так торопитесь. Ты просто хочешь, чтобы на твоей свадьбе не присутствовала Келли. Иначе, к чему вся эта спешка? Вы что, подростки, у которых зудит в штанах? Вы же взрослые люди, вы должны вести себя подобающим образом. Вы похожи сейчас на парочку кроликов, которые стремятся побыстрее расплодиться.

София возмущенно воскликнула:

— Джина, что ты такое говоришь?

Та небрежно махнула рукой.

— София, не прикидывайся. Вы прекрасно знаете, что я говорю правду.

— Какую выгоду ты преследуешь? Ты ведь не зря интересуешься Келли. Я ж тебя прекрасно знаю. Ты ничего не станешь делать бескорыстно, просто так.

Почувствовав, что разговор начинает приобретать для нее нежелательный характер. Джина тут же закончила его.

— Извините, мне пора идти. Я должна выбрать свадебное платье.

СиСи оцепенело посмотрел на нее.

— Что? Какое свадебное платье?

Она одарила его легковесной улыбкой.

— Ох, извините, оговорилась. Конечно же, я имела в виду платье для свадьбы.

София с ненавистью посмотрела на Джину.

— Что ты задумала?

Та безразлично пожала плечами.

— Ничего особенного. Не надо всех подозревать в чем попало, София. Ну, ладно, мне пора идти. Пока.

Она испарилась с такой стремительностью, что СиСи и Софии оставалось лишь недоуменно смотреть друг на друга.

Покинув клинику доктора Роулингса, беглецы направились в квартиру Перла. Они даже не успели прийти в себя, как на лестничной площадке за дверью послышался какой‑то шум.

— Тихо, — шепнул Перл.

Прислушавшись, он смог разобрать несколько голосов. Один из них ему был незнаком. Два других принадлежали соответственно доктору Роулингсу и владельцу дома, который жил в квартире на первом этаже.

— Нас уже нашли? — испуганно прошептала Келли. Перл едва слышно выругался.

— Черт возьми, не понимаю, как они узнали об этой квартире? Наверняка кто‑то проболтался. Это хозяин дома, у него есть ключи от всех квартир. Быстро, за мной.

Они спрятались в маленькой комнате через стенку от кухни.

— Тс, ни малейшего звука, — Перл приложил палец к губам.

Он не ошибся. Спустя несколько мгновений, ключ в дверном замке повернулся, и в квартиру вошли трое. Владелец дома, невысокий пожилой мужчина в измятых брюках, осмотрелся и сказал:

— Вот здесь он живет. Но, насколько я вижу, сейчас его нет дома. Похоже, он уже давно здесь не появлялся.

Доктор Роулингс внимательно осмотрел внутреннюю обстановку. Его спутник — высокий, склонный к полноте мужчина, с обрюзгшим лицом, в черном костюме, поправил на носу очки и сказал:

— Довольно необычное место.

Роулингс прошелся по просторной гостиной.

— Если вы не возражаете, — обратился он к владельцу дома, — мы хотели бы задержаться здесь на несколько минут и осмотреть тут все. Может быть, остались какие‑нибудь следы?

Тот пожал плечами.

— Хорошо. Если вам что‑то понадобится, я буду внизу, у себя.

После того, как он покинул квартиру, Роулингс стал шарить по полкам и даже сунул голову под диван.

— Да, похоже, Келли и нашего любимца мистера Капника здесь не было, — разочарованно произнес он. — Мы должны их разыскать, пока отец Келли не поднял на ноги полицию. Ненужная огласка лишь помешает реализации нашей программы.

Его спутник покачал головой.

— Сомневаюсь, мистер Роулингс. Подобные случаи неоднократно рассматривались в судах, но мистеру Капнику не выиграть этот процесс, если даже он осмелится затеять его. Подумайте сами, у него ведь нет никаких доказательств. Что он сможет предъявить судьям? Разве что свои голословные утверждения. В общем, это не должно вас беспокоить, доктор.

Роулингс раздраженно махнул рукой.

— Это не имеет значения. Я все равно хочу найти его.

Злобно пхнув ногой упавшую с дивана подушку, Роулингс сказал:

— Ладно, думаю, что нам больше не стоит здесь задерживаться. Похоже, они еще не приходили сюда. Идем.

Осторожно приложив ухо к двери, Перл прислушивался к происходящему в гостиной. Спустя несколько секунд шаги утихли, и раздался шум хлопающей входной двери.

— Они ушли? — осторожно спросила Келли.

Он кивнул головой и прошелся по комнате.

— Да, ушли. Черт возьми, это я виноват. Как же я не подумал о том, что Роулингс еще коварнее на самом деле и может вытянуть из людей информацию. Ему наверняка кто‑то рассказал о том, кто такой Перл. Квартира засвечена, нам надо поискать себе более безопасное убежище.

Оуэн ошалело посмотрел на него.

— А разве ты не Перл?

Тот широко улыбнулся.

— Да, но я человек разносторонних увлечений. А что тебя так смущает, Оуэн? Я известен людям под разными именами. У меня такое хобби.

Мур судорожно сглотнул и отвернулся. Тем временем Келли провела пальцем по корешкам книг на большой полке, висевшей на стене.

— «Язык и мысли», «Метафизическая поэзия», «Божественная комедия», Плутарх. Тебе все это нравится?

Он улыбнулся.

— Да, это помогает мне жить. Я бы уже давно рехнулся в этом сумасшедшем доме, если бы постоянно не обращался мыслями к своим любимым собеседникам — Данте, Шекспиру, Плутарху. В общем, именно они стали моими учителями и именно из‑за них я иногда пописываю. Но вообще‑то я — дворецкий и шофер.

Она восторженно посмотрела на него.

— А кто ты еще?

Он широко развел руками.

— Я — все и ничто. Я — всякий и каждый. Я просто человек. Вот и все.

Она сняла с полки томик Данте и раскрыла книгу на середине.

— Ты что, знаешь итальянский язык? Что здесь написано? Переведи мне.

Он рассмеялся.

— Ты что, мне не веришь?

Она настойчиво повторила.

— Ну, прочитай, пожалуйста, я тебя прошу.

— Хорошо.

Он стал с выражением декламировать стихи, для пущей убедительности размахивая рукой.

Келли смотрела на него с восторгом.

— И что это значит?

Иссякнут силы, но не воля

и не желание найти тебя.

Небесная механика светил —

Это любовь. Она источник жизни,

света, мирозданья.

Келли рассмеялась.

— Боже мой, до чего ж красиво! Перл, это просто великолепно! Я давно не слышала таких стихов.

Он захлопнул книжку и с улыбкой сказал:

— Да, вообще‑то это рассказ про рай, хотя здесь есть и более мрачные места. В общем, я согласен с тем представлением о рае, которое было у Данте.

Келли задумчиво взяла у него книгу.

— А я люблю современную американскую поэзию. У меня в больнице осталась книга. Очень жаль, что я не успела захватить ее с собой.

Он подошел к полке.

— У меня здесь тоже кое‑что есть.

Ом раскрыл сборник «Метафизическая поэзия» и торжественно прочел:

— Дениза Левертов. Слыхала о такой поэтессе? Я очень люблю ее стихи.

Келли улыбнулась.

— Да, конечно.

Перл пролистал книгу.

— Вот, например, стихотворение под названием «Одиночество». Мне очень близки мысли, которые она здесь высказала. Вот послушай:

Слепой. Я могу на него глядеть,

стыдливо, бесстыдно. Он чувствует взгляды?

Нет, велико его одиночество.

Странная прихоть —

досыта глядеть на чужое лицо.

Не досыта — хочется еще и еще.

В споем мире он сейчас говорит

почти вслух. Его губы шевелятся.

На них беспокойство. И какая–то

радость, почти улыбка.

Неощущаемый мной ветерок

рябит его лицо, словно воду.

Поезд следует к центру, останавливаясь

на станциях. Внутри его громкой

дребезжащей сутолоки покой,

покой молчащих людей —

некоторые смотрят на слепого

мимоходом, а не жадно, как я, —

и внутри этого покоя — его

особый покой, не покой, а вихрь

образов — только какие они, его образы?

Он слепой! И ему все равно,

что он выглядит странно, потому что

обнаженные мысли играют на его лице,

как свет на воде, — он же не знает,

что значит «выглядеть».

Он слеп от рожденья.

И вот он встает и наготове стоит у дверей,

зная, что следующая — его. Он считал?

Нет, он знает и так.

Он выходит, и я за ним.

«Разрешите, я вам помогу».

«Пожалуйста». Безразличие.

Но в тот же миг, когда я

слышу его безразличный голос,

рука его поднимается, ищет,

и мы идем, взявшись за руки, словно дети.

Его рука теплая и не влажная,

крепкая — такую приятно пожать.

И когда он первым проходит

турникет, рука его сразу же ждет мою.

«Осторожно, ступеньки. А здесь

направо. Опять ступеньки». Мы вышли

на солнечный свет. Он чувствует

ласковый воздух. «Славный день», —

говорит слепой. Одиночество

шагает со мной, шагает

рядом со мной, не во мне: его мысли

одиноки, но его рука и моя

так сроднились, что, кажется,

словно моя рука, отделившись,

идет сама по себе. Я перевожу

его через улицу, и слепой

говорит, что теперь сам найдет дорогу.

Он знает, куда идет: в никуда,

наполненное тенями. Он говорит: «Я».

После того, как Перл с выражением прочитал его, Келли улыбнулась.

— Да, я тоже согласна с тем, что она написала. Перл, у нас во многом совпадают вкусы и пристрастия. Это меня очень радует.

За дверью снова послышался какой‑то шум. Оуэн испуганно прошептал:

— Тише. По–моему, там кто‑то есть.

Секретарша Тиммонса печатала что‑то на пишущей машинке, когда в приемной появился окружной прокурор.

— Мне никто не звонил? — озабоченно спросил он. — Я жду кое–какую информацию?

Секретарша протянула ему листок, лежавший рядом с телефонным аппаратом.

— Вот, из лаборатории звонили.

Тиммонс оживился.

— И что сказали?

Секретарша улыбнулась.

— Они не просто сказали, а еще и прислали отчет.

Окружной прокурор радостно потер руки.

— Великолепно. Так быстро успели сделать анализ?

Секретарша кивнула.

— Да. По–моему, там исчерпывающая информация.

— Так, — пробормотал Тиммонс, пробегаясь глазами по сухим цифрам заключения. — Ага, анализ на антигистаминовую группу тоже сделали. Ты смотри, они нашли вещество, которое запрещено к употреблению в медицинских целях. Очень хорошо. Так я и думал.

Тиммонс заметно повеселел.

— Если мне позвонит Сантана Кастильо, то немедленно соедини ее со мной.

— Договорились, — сказала секретарша.

Круз стоял возле машины с включенными фарами.

— Почему ты обвиняешь меня? — едва сдерживая рыдания, сказала Сантана.

— Сантана, при смене фары одна из них всегда горит ярче, потому что ее поверхность не загрязнена. Именно это я и попытался тебе продемонстрировать.

Она все еще пыталась отвергнуть его обвинения.

— Откуда ты знаешь, что это была я? У тебя есть какие‑нибудь доказательства? Легче всего сказать, что это сделала я.

Он сумрачно покачал головой.

— Сантана, как ты не понимаешь, ведь Иден могла погибнуть.

— Это не доказательство! — в истерике завизжала она. — Перестань мучить меня! Выключи свет.

— Я просто проверяю свои догадки, — резко ответил он. — И пока что они подтверждаются. Если ты не согласна со мной, то я могу пригласить сюда экспертов. И они проверят все детально. Но я и сейчас могу сказать, что на поверхности машины наверняка остались следы удара. Так всегда бывает в подобных случаях.

Пересохшими от волнения губами, Сантана едва слышно выговорила:

— Ну, почему ты подозреваешь именно меня? Я не виновата.

— Перестань лгать! — закричал он. — Я не верю в то, что ты хладнокровно собиралась убить Иден, но пока нет точных доказательств этого. Мне нужны факты.

Она швырнула сумочку на землю и, отчаянно размахивая руками, закричала:

— Я не виновата, Круз! Я клянусь тебе, что не хотела убивать ее, я никого не видела на дороге, клянусь тебе.

Дверь, за которой прятались беглецы в квартире Перла, скрипнула, и на пороге показалась Кортни.

— Перл, — тихо позвала она. — Где ты?

Он осторожно высунул голову из‑за дивана и, облегченно вдохнув, произнес:

— Слава богу, это ты.

Увидев двоюродную сестру, Келли тоже поднялась из‑за спинки дивана и радостно улыбнулась.

— Кортни, как я рада тебя видеть. А мы уже успели перепугаться. Но как ты узнала о том, что мы здесь?

Кортни выглядела взволнованной.

— Привет, Келли. Доктор Роулингс уже охотится за вами. Я приехала сюда, чтобы предупредить вас об этом.

Перл грустно усмехнулся.

— Он был здесь несколько минут назад. Так что ты немного опоздала.

Она с надеждой посмотрела на него.

— Перл, надеюсь, что мое присутствие не слишком помешает вам?

Он растянул рот в широкой улыбке.

— О, Кортни, дорогая, извини, я даже забыл поздороваться с тобой.

Перл поприветствовал ее дежурным поцелуем и попытался обнять за плечо, но сделал это скорее по необходимости, чем повинуясь велению сердца. Она мгновенно почувствовала это. Тем не менее, Келли было неприятно смотреть даже на это.

— Значит, все уже знают о нашем побеге? — мрачно произнесла она.

Кортни кивнула.

— Да, кругом царит настоящая паника. Они не знают, где вас искать. Роулингс поднял на ноги, наверное, половину сотрудников своей клиники, так что вы сейчас должны вести себя как можно тише.

Она повернулась к Перлу.

— Послушай, а почему ты не позвонил мне? Я бы обязательно помогла.

Он растерянно пожал плечами.

— Честно говоря, я думал, что ты в Бостоне.

— А я считала, что ты вместе со своими друзьями находишься в больнице.

Только сейчас она заметила испуганно прятавшегося за стенкой шкафа Мура и, улыбнувшись, сказала:

— Привет, Оуэн.

Тот боязливо посмотрел на девушку.

— Здравствуйте.

Перл, несколько сбивчиво, принялся объяснять:

— После нашей последней встречи я вернулся в больницу, но, к сожалению, обстоятельства сложились так, что наши планы изменились. Роулингс каким‑то образом узнал, что Брайан был моим братом.

Глаза Кортни испуганно расширились.

— Он что, допрашивал тебя?

Перл тяжело вздохнул.

— Да. Я знаю точно, он сделает все, чтобы скрыть подробности смерти моего брата.

Келли сочувственно добавила:

— Перлу еще повезло. Он смог остаться в живых. Доктор Роулингс собирался расправиться с ним.

Мур внезапно замахал руками.

— Нет, нет, это не так. Доктор Роулингс — подлец, но он не способен убить человека. Я его не оправдываю, но он действительно помог многим из нас. Мы не должны забывать об этом. Я знаю, что он иногда поступает неправильно, но все‑таки он не способен на такое злодеяние. Поверьте мне, это так. Я несколько раз разговаривал с доктором Роулингсом, он проявлял заботу о пациентах нашей клиники.

Келли успокаивающе подняла руку.

— Да, да, Оуэн. Не нервничай. Прости, я не хотела тебя обидеть. Конечно, он вылечил многих из своих пациентов.

Оуэн подавленно умолк и отвернулся. Перл наклонился к Кортни и прошептал:

— Да, нам, наверное, стоит доверять Оуэну. Он провел в этой больнице полтора года и наверняка знает Роулингса лучше, чем мы. Но все‑таки нельзя забывать об осторожности.

Кортни решительно взмахнула рукой.

— Перл, ты абсолютно прав. Вы должны немедленно покинуть это место. Если я вас нашла, то это скоро сделают и остальные. Может быть, я смогу вам чем‑то помочь?

— Ты не слышала о том, кто такой Макинтош? — быстро спросила Келли.

Но Перл потащил Кортни к двери.

— Об этом мы поговорим потом. Сейчас нужно позаботиться о собственной безопасности.

— Подожди, подожди, Перл, — воскликнула Келли. — Пусть Кортни успокоит моих родителей, ведь они волнуются. Ты не возражаешь?

Но Кортни отрицательно покачала головой.

— В таком случае мне придется рассказать дяде СиСи о том, где вы находитесь. Я не думаю, что это пойдет вам на пользу.

Перл на мгновение задумался и затем согласно кивнул головой.

— Да, Келли, она права. Нам не стоит этого делать.

Келли возбужденно взмахнула рукой.

— Но доктор Роулингс поднимет на ноги всю мою семью. Ты представляешь, как они себя сейчас чувствуют? Они же ничего не знают обо мне, где я? Что со мной?

Перл пытался сопротивляться.

— Да никто не поверит, — безразлично махнул он рукой. — Ну, сама подумай, кто такой доктор Роулингс.

Келли мрачно усмехнулась.

— Вот именно, кто такой доктор Роулингс? Неужели ты забыл? Да ведь он сможет совершенно сказать им, что я больна, и тогда вся вина за этот побег ляжет на тебя, ты представляешь, что это будет?

Он тяжело вздохнул.

— Ну, ладно, я что‑нибудь придумаю. Главное, Келли, не беспокойся.

Она вдруг неожиданно согласилась.

— Хорошо.

Он почувствовал, что его объяснения были недостаточными и неубедительными.

— Келли, я многим обязан тебе, — проникновенно сказал Перл. — Ты просто спасла мне жизнь. Поверь, я сделаю все, что в моих силах, мне надо выйти в прихожую.

Когда он нежно поцеловал ее в лоб, Кортни обиженно надула губы и отвернулась. Перл подошел к ней, взял за руку и повел в прихожую. Келли и Мур остались вдвоем. Она подошла к нему и доверительно положила руку ему на плечо.

— Оуэн, я надеюсь, что ты не сердишься на меня?

Он покачал головой.

— Нет, Келли, ты должна понять меня. Мистер Капник — мой единственный друг, но доктор Роулингс был добр ко мне. Он обещал скоро выпустить меня на волю и отправить домой. Если они поймают нас, то изолятора нам не избежать.

— А почему мы не можем обратиться в полицию и рассказать им все о докторе Роулингсе? — недоуменно спросила Кортни. — Ведь там тоже люди, они должны понять нас.

Перл с сожалением покачал головой.

— Нет, мы не можем поднимать на ноги полицию. У нас совершенно нет доказательств. Мне не хотелось бы, чтобы полиция сразу же отправила Келли назад в клинику. Он наверняка начнет пичкать ее таблетками. Как, впрочем, и всех остальных пациентов клиники. Правда, ты знаешь, — он доверительно посмотрел на нее, — там, в больнице, остался один человек, который мог бы сообщить мне подробности о смерти моего брата. Я совершенно случайно угодил в палату номер семьсот два, а там оказался парень, который принял меня за Брайана. Он сказал, что был знаком с ним и что мы похожи, как близнецы. Это он сообщил мне о каком‑то человеке по фамилии Макинтош. По словам этого парня, его зовут Джейсон, Макинтош знает все подробности смерти моего брата.

Кортни внимательно выслушала его.

— И что же будет с этим парнем?

Перл задумчиво опустил голову.

— Я не знаю. Он помог нам бежать, и наверняка Роулингс в отместку за это засадил его в изолятор. А мне надо было узнать еще так много. Макинтош, Макинтош, кто же это такой? Понимаешь, Кортни, я ведь даже не знаю ничего об этом Макинтоше. То ли это пациент, то ли врач, то ли просто какой‑то случайный свидетель? Может быть, он адвокат. Не имею представления.

— А кто‑нибудь, кроме доктора Роулингса, знает о том, что я помогаю тебе? — озабоченно спросила Кортни.

Он решительно взмахнул рукой.

— Нет, нет, конечно.

Она на мгновение задумалась.

— Послушай, а ты не мог бы рассказать мне об одном человеке, которого я видела вместе с доктором Роулингсом?

Перл наморщил брови.

— О ком же это?

— Сейчас попытаюсь вспомнить, как же его зовут? Он, кажется, помощник или ассистент доктора Роулингса.

— А, я понимаю, о ком ты говоришь. Это, наверное, доктор Беллоуз, — подсказал ей Перл.

— Да, да, доктор Беллоуз. Расскажи мне о нем.

Он тяжело вздохнул.

— Кортни, не ввязывайся в это дело. Тебе никогда не переиграть доктора Роулингса. Понимаешь, ты всегда будешь в дураках до тех пор, пока нет доказательств его вины. Я с сожалением должен признать, что сейчас мы не должны предпринимать никаких активных действий.

Она кивнула.

— Хорошо, Перл, мне все понятно. А что ты собираешься делать? Ты будешь просто скрываться от полиции и людей доктора Роулингса?

Он развел руками.

— А мне ничего другого не остается.

— А что будет с Келли? Она останется с тобой? — осторожно спросила Кортни.

Он пожал плечами.

— Временно — да. Все‑таки, как‑никак, я впутал ее в эту историю.

Девушка схватила его за руку.

— Перл, я очень хочу помочь тебе. Позволь мне это сделать. Вот увидишь, я смогу, у меня все получится. Когда я иду к цели, для меня не существует никаких препятствий, — горячо воскликнула она. — Я одолею любого противника, даже Келли.

Изумлению Перла не было предела.

— Что? При чем тут Келли?