Сарочае радыё

16.

― Калі ласка, Аля, пазвані астролагу, ― спакойна кажа Улад. ― Якраз паспееш зрабіць адзін званок.

― Што? ― у мяне выйшла тэатральная паўза. ― А я думала, у нас сур’ёзнае радыё.

― У нас сур’ёзнае радыё. Пазвані астролагу.

― А калі я не веру астролагам?

Рэдактар усміхнуўся:

― А міністрам ты верыш?

Выявілася, наш тэлефонны нататнік захоўвае некалькі чарадзейных нумароў ― на выбар. Узяць самага звонкага, нават мне вядомага? Я дачакалася гудка, набрала код іншай краіны. «Здравствуйте…» ― і пачала задаваць смешныя пытанні са свайго нататніка. Калі паважаны шматслоўны астролаг адказаў на іх, ён нечакана ўзяўся прызнавацца ў любові да нашай краіны:

― Я очень люблю Беларусь. Я часто пролетаю над ней и чувствую, что она ближе к небу. Над ней никогда не бывает зон турбулентности. И вы знаете, как в центре бушующего, сумасшедшего циклона, всегда есть мертвая точка, зона покоя. Без нее ничего не возможно. И центр Европы, ваша Беларусь — это и есть центр циклона: все тихо, ничего не движется. Прекрасная страна! Любые вспышки тут же сходят на нет. Вы понимаете?

― И это хорошо? ― я трымала ўключанай кнопку запісу.

― Конечно, это может восприниматься как дискомфортные условия. Пассионариями, очень активными личностями, стремящимися к максимальной самореализации, в том числе и творческой. Для них нужно, конечно, активное начало, среда, которая сформировала бы конфликтную ситуацию, находящуюся у них внутри. Но ровненько вся Беларусь попадает в мертвую зону. Только кое-где по краям, на границах есть движение, творческие всплески, а в основном ― тишина, которая держит, я повторяю, всю Европу.

Агаломшаная, я падышла да Улада з дзвюма навінамі: пра будучыя катастрофы, як ён прасіў, і пра становішча творчых людзей у Беларусі.

Улад кіўнуў ― і даў мне стос газет:

― Сённяшнія. Як у бубен б’юць!