Сказание о Бахраме Чубина из «Шахнаме»

Когда рассвет повеял первой лаской,

Покрасив землю солнечною краской,

Бандуй на крышу вышел, начал речь:

«О предводитель, чей прославлен меч!

Едва твои отряды в степь вступили,

Едва Хосров увидел тучу пыли,

Он сел в седло и молнии быстрей

Умчался в Рум с дружиною своей.

Опередите сокола в полете, —

Но только в Руме шаха вы найдете,

Давно он в той стране, на той земле,

И нет заботы на его челе.

Теперь мне обещайте безопасность, —

Я приведу событья в строй и ясность,

Предстану пред Бахрамом для бесед,

На все вопросы дам ему ответ:

Что шахиншах замыслил на чужбине

И много ль всадников в его дружине.

А нет — опять надену меч и щит,

И пусть война мою судьбу решит!»

Терзаясь, гневаясь и негодуя,

Сын Сиавуша выслушал Бандуя,

Сказал бойцам — и юным, и седым:

«Найду ли пользу, если, словно дым,

Я душу выпущу из краснобая?

Не лучше ль, осторожно поступая,

Жизнь подарить ему за быстрый ум?

Пусть о Хосрове, убежавшем в Рум,

Расскажет он пред взором полководца, —

Погибнет или почестей добьётся».

Сказал Бандую: «Опытный во лжи,

Всю правду полководцу расскажи!»

Бандуй сошел бесстрашно с крыши храма,

Пустился в путь с дружинами Бахрама.

Как только Чубина услышал весть

О том, что в Рум, в душе взлелеяв месть,

Хосров бежал от сына Сиавуша,

Он крикнул, на вельможу гнев обруша:

«Не создан ты для настоящих дел,

Глупец, куда ты свой рассудок дел?

Чем голову набил свою тупую?»

Потом сказал он, в ярости, Бандую:

«Тебя, злодей, я раскусил давно,

Ты действуешь с Хосровом заодно.

Сумел ты оплести, обманщик гнусный,

Мои дружины ложью неискусной.

Ты сед, а как дитя себя повел:

Ко мне ты с оправданием пришел,

Чтоб я забыл, что ты достоин кары,

Чтоб новым сделал я твой жребий старый».

«О гордый муж, — сказал ему Бандуй, —

Не угрожай, а истину взыскуй.

Я спас Хосрова, он — мой вечный данник.

Я — брат его сестры, он — мой племянник,

Но так как родом он меня знатней,

Потомок самодержцев и царей,

То стать решил я жертвой за Хосрова,

Не мог я сделать выбора другого.

Ты сам сейчас душою не криви,

Когда величье есть в твоей крови».

Сказал Бахрам: «Склонился ты к обману,

Но смерти предавать тебя не стану.

Не долго ждать: убьет тебя Хосров,

Чуть обнажится истины покров!»

Бандуя бросили, в оковах, в яму,

Стеречь его Бахрам велел Бахраму.

Сын Сиавуша, скорбен и угрюм,

На страже стал, с душою, полной дум.