Кто-то любит работу, а кто-то, как я, обожает школу. Таких единицы, но мы ещё не вымерли.
Третье сентября одиннадцатого класса — день подколов, песни Шуфутинского и нескончаемых увещеваний любимых учителей, которые переживают за нас больше, чем мы сами.
Я всё лето усердно готовилась к последнему учебному году, с помощью репетиторов подтягивала предметы, которые надумала сдавать.
Мой выбор одобрили и родители, и учителя-предметники, они все уверены, что я справлюсь и получу свои желанные четыреста баллов на ЕГЭ.
— Василин, солнышко, дай подглядеть? — ко мне подсаживается Рыжов Егор, веснушчатый и действительно рыжий верзила.
— Егор, как можно начать списывать уже с сентября? — насмешливо интересуюсь я у одноклассника, подмечая, как он за лето возмужал.
Я не особо рассматривала свой класс на линейке, мы так радовались встрече, обнимались и поздравляли друг друга, что забыли сравнить, было-стало.
— Сопливых вовремя целуют, солнышко! — процитировал нашего математика Егор и потянулся к моей тетрадке.
— Я не вредная, но дело принципа! — говорю, отодвигая тетрадь по физике. — Я корпела целое лето, тебе не стыдно, Рыжов?
— Да брось, мне главное — наличие, а тебе — знания, так что я за твой счёт не вылезу в титаны, Василин!
Егор забавно возмущается, размахивая своей рыжей отросшей шевелюрой, что сейчас кудрявится на зависть девчонкам. Наверное, он запомнится мне эталоном раздолбайся, но ему действительно всё легко даётся.
— Василин, а я тебя защищать буду! — продолжает подкупать Рыжов.
— От кого? — усмехаюсь я.
Любого обещания ожидала от этого жулика, но такого… Удивил!
— Да от всяких…разных… — на мгновение Егор меняется в лице, но потом вновь лыбится во все тридцать два.
— Хорошо-хорошо, но… — протянув тетрадь, я всё ещё крепко удерживаю её за кончик, растягивая паузу для выразительности. — …когда станешь мегапопулярным спортсменом, ты обязательно упомянешь, кто прикрывал тебе спину в школе!
— О, так это без соплей! — выхватив у меня тетрадь и быстро чмокнув в щёку в знак благодарности, Рыжов испарился.
А на его месте появилась разгневанная Зарина.
— Ты с ума сошла?! Столько пахать, чтобы он схавал, не жуя? — возмущается подруга, пока я делаю вид, что привожу в порядок и без того идеальный пенал.
— Он всё равно не успеет списать много, физика следующим, — мимолетно бросаю я, не глядя на бурчащую Зарину.
— Ты ненормальная!
— До тех задач, которые мне помогла решить ты, он даже не дойдёт, Зарин… — ласково жмусь к подруге, чтобы задобрить её.
Нам ещё весь одиннадцатый класс сидеть вместе, не хотелось бы, чтобы у неё остался осадочек.
— Ты его недооцениваешь! — фыркнув, подруга скинула мои руки со своего плеча.
— Зато Егор пообещал нас с тобой защищать! — не сдаюсь я и льну с новым напором.
— Ага, тебя от проглота, меня — от кашалота, — саркастично отозвалась Зарина, уже не пытаясь освободиться от моих объятий.
Не удержавшись, я рассмеялась. Заринка тоже не смогла сохранить самообладание.
— Да. Да! Я видела, как ты улыбнулась! Бросай капусту квасить, ненавижу щи!
— Ой, Белова, дурья ты башка! — дав мне лёгкий щелбан, Зарина перестала дуться.
Прозвенел звонок и в кабинет вошла Наталья Юрьевна, учитель русского языка и литературы, наш классный руководитель.
— Здравствуйте, садитесь! Домашним заданием было написать сочинение. Возникли какие-нибудь вопросы? — внимательно осмотрев класс, начала она.
Не успела Зарина поднять руку и задать свой вопрос, как в дверь постучали.
— Да, войдите! — взглянув строго отчеканила Наталья Юрьевна привычную фразу.
В дверном проёме возникла кучерявая блондинистая голова какого-то мальчика, на вид ему можно было дать пятый класс.
— А Белову Василину можно? — робко поинтересовался он, шаря глазёнками по классу.
— Все вопросы решите на перемене, у нас русский язык! — спокойно и безапелляционно ответила Наталья Юрьевна.
— На перемене нельзя! — вдруг упёрто заявил малец.
Учительница резко повернула голову, прищурила глаза. В классе воцарилась гробовая тишина. За столько лет учёбы у Натальи Юрьевны, мы выучили, когда её лучше не злить.
Сейчас было то самое «когда».
— Молодой человек, закройте дверь с обратной стороны! — зловещим шёпотом сказала она.
— Но меня прибьют, если я не отдам… — со слезами в глазах, трясущимися руками, но мальчик твёрдо стоял на своём.
Я же забыла, как дышать. Мне никто ничего передать не должен был, а гнев Натальи Юрьевны мог с минуты на минуту перекинуться на меня.
— Оставьте у двери и поспешите на свой урок! — величественно разрешила учительница, отвернувшись от пятиклассника и сосредоточившись на сборнике, который держала в руках.
Я всё так же не дыша наблюдала, как белокурый ангелочек, просунув руку в дверной проём, аккуратно оставил у подиума прозрачный пакет, наполненный КитКатом.
Точно знаю, что это он, ведь только недавно Зарине жаловалась, как соскучилась по любимым шоколадкам. Мы с ней переглянулись.
— Не знаю… — боясь отвлечь Наталью Юрьевну, одними губами прошептала я в ответ на немой вопрос Амирхановой.
— Санкционка! Кались, от кого? — быстро написала Зарина карандашом на полях моей тетради.
— Без понятия! — так же ответила ей я.
Вот уж не знаю, кто угостил, но порадовал от души!
Нужно будет обязательно разузнать и отблагодарить. Ненавижу быть должной!