Сломать отличницу

47. Василина

Забитый продуктами дом подсказывает, что родители собрались отсутствовать явно не один день. Это ненадолго выбивает из колеи, хотя уже по одному приезду бабушки с дедушкой можно было догадаться, если бы я была тогда внимательнее…

— А ты с Кариной хорошо общаешься? — разрывая мою задумчивость, спрашивает Родион, который в прямом смысле чувствует себя, как дома.

Он и в первый-то раз не особо скромничал, а теперь отважно взялся за готовку, даже не предлагая помощь, а просто беря всё в свои руки. От меня требуется, видимо, только подсобная работа: принеси, подай — иди, не мешай.

— В целом неплохо, — говорю, вытаскивая из холодильника две колбасы. Там осталось ещё три вида, не включая всяких копченостей.

— А в частности?

— Сейчас реже, но как встречаемся, не против поболтать от души, — поджав губы и рассуждая, что можно приготовить с наименьшими временными затратами, не особо вдаюсь в подробности, с чего такой интерес у Родиона к моему общению с Кариной.

— То есть ты не знаешь об изменениях в её жизни? — не унимается Атласов.

— Нет, каких? — сумел-таки заинтересовать, жук.

— Парень появился, из наших.

— А кто у нас «наши»?

— Киберспортсмен, достаточно успешный, популярный в узких кругах, — рассказывает Родион, нарезая овощи.

— Рада за Карину, — не до конца понимая, к чему он мне это рассказывает.

— А ты заметила, что она единственная, кто поздоровался с моим отцом на дне рождении мамы? — перескакивая с темы на тему, вдруг спросил парень

— Ты сегодня супер последовательный…

— Та фотография меня и тети Веры была продана Кариной журналистам. А помогал ей в этом как раз Богдан.

— Что значит продана?

— Ни одна фотка с того мероприятия не должна была попасть в сеть. Были всевозможные шишки, ни одного журналюги или оператора, и тут сенсационно всплывает.

— Карина подставила свою маму? — неверяще переспрашиваю я, не понимая, как такое возможно.

— Ещё и за хорошие деньги! — кивает Родион и поворачивается посмотреть на меня.

Пребывая в шоке от услышанного, я присела на стул и бессознательно начала теребить скатерть.

— Когда написал, что мне заказали сломать тебя, я не шутил. И не привлекал внимание!

Наконец Родион подбирается к самой сути разговора, а я перевожу стеклянный заторможенный взгляд на него, его серьёзное и немного сумрачное лицо, на складку, что залегла между бровями.

— К чему ты клонишь?

— Мне кажется, что заказчиком могла бы быть Карина.

Мои глаза от удивления ползут на лоб, кажется, что мне рассказывают сюжет фантастического фильма, и мне не особо придется его оценивать. Неправдоподобно, неестественно, но жутко.

— Приветствие, фотография, парень… — верчу головой, — что за Кубик Рубика?!

— После того, как я увидел, что Карина поздоровалась с человеком, которого у нас из знакомых никто не уважает, наблюдал за ней почти весь вечер. Казалось странным, что она и мой папашка почти одновременно смотрят в телефон. Ну, я пошарил немного, попытался во всяком случае. У неё интересненькая защита стоит, как вызов мне. Переписки отрыть не удалось, но увидеть, с кем есть беседы я смог… Не смотри на меня так, у меня свои методы!

— Да, да, продолжай. Не обращай внимание, что мои глаза от шока скоро затылок увидят.

— Понимаешь, у неё есть переписка с моим отцом!

— Мало ли, может, спрашивала, какой подарок твоей маме подарить… — стараюсь накидать версии, чтобы не скатиться в омут конспираторства так быстро.

— Василин…

— Что? Ты рушишь мою картину мира, как Галилей! Я пытаюсь понять, честно!

— А тебя не смущает, что мне заказали сломать тебя? — Родион подходит к столу и садится рядом на ближайший стул. — Смотрю, не спешишь разузнать подробнее!

— Я не верю, что это серьёзно, — пожимаю плечами, думая совсем о другом.

— За несерьёзное сто тысяч не обещают, — хмыкает в ответ.

— Сколько?!

— А что, если это Карина, то от продажи фотки она в хорошей прибыли, может так бездарно разбрасываться.

— Бездарно? — позволяю себе лёгкую колкость. Многое хочется спросить, язык чешется, но, прикусив его, унимаю прожорливое любопытство.

— Думаешь, я с тобой этим всем делюсь, чтобы так изощренно исполнить заказ? — удивляется, вроде бы даже искренне.

Не знаю… Не могу полностью доверять Атласову, что-то мешает, свербит, словно напоминалка от интуиции. Да и не так много времени мы знакомы, пуд соли вместе не съели, сандалии не истоптали.

— Вдруг!

— Я вернул деньги, даже штрафные, — сердито бросает Родион и отворачивается.

— Штрафные?

— Конечно, по-другому на заказ не соглашаются, — говорит со знанием дела.

— Ты что, весь свой выигрыш на это спустил?! — не могу оставаться равнодушной, какой же дурак и стоило только…

— Так нужно было! — срывается на злость, но мгновенно умолкает, поворачивается и смотрит своими леденящими душу глазами. — Я почти уверен, что заказчиком была Карина. Поэтому нам сегодня предстоит это проверить.

— Нам? Проверить? — выпадаю в нерастворимый осадок, хотя, казалось бы, откуда ещё силы удивляться. — Погоди, сегодня вечером? Ты её тоже позвал?

— Я никого не звал. Запись в Лампе — это оферта, как модно сейчас говорить. Кто принял приглашение, из тех я и отбирал. — делится некоторыми нюансами, о которых я даже не задумывалась до этого в высшей мере откровенного разговора.

— И Карина сама решила прийти?

— Не поверишь, но да! — превращаясь в дерзко-весёлого мальчишку с ямочками на щеках, отозвался Родион, чьи глаза загорелись предвкушением.

— И как мы будем проверять?

— Есть некоторые соображения, — лукаво подмигивает и тут же встаёт, возвращаясь к готовке.

А я остаюсь за столом: обескураженная, озадаченная и…напуганная. Страсти Мадридского двора как-то не очень созвучны нашему дому, у нас всё просто, добро и бесхитростно.

Но я отчего-то не сержусь на Родиона, что он затеял шабаш.

Одной дома мне было бы в разы страшнее… Тем более, когда Атласов привычным образом загонял свой мотоцикл к нам во двор, я заметила рядом с воротами баллончик с краской.