Сломать отличницу

35. Родион

— Здесь же выдают защитку… — указывает с плохо скрываемым неудовольствием Василина.

Место, куда мы приехали, знаменито в узких кругах, и Белова откуда-то про него знает.

— Она всё равно не защищает, — протягивая ей комбез, отвечаю я.

— У меня теперь будет аллергия на слово «секрет» в твоём исполнении, — брюзжит она посильнее, чем когда неожиданно оказалась в моих объятиях.

— Бывала здесь?

— Нет, и не планировала…

— Мы никуда не уйдём, — предупреждаю на всякий случай, если она надумала смыться.

— Это я поняла, спасибо! — бросает гневно и смотрит на меня так, словно я уже разрушил всю её жизнь. — Следующее место тоже будет таким…

— Чарующим? — не упускаю момент, чтобы поддеть.

Ожидал ли я такую реакцию от непробиваемой Василины? Отнюдь.

А тут целый фонтан, только успевай зачерпывать! Шикарный выбор для подготовки.

— Да…чарующим, — вздыхает, но защитный комбез всё-таки надевает поверх своей одежды. Застёгивает молнию, кнопки, опускает рукава.

— Непременно! — хохотнув, весело отзываюсь я.

Не могу отвести взгляд от пыхтящего ёжика. Боже, если б знал, что выведет Белову на эмоции, давно б привёл сюда.

— У нас сегодня будет одна из самых сложных тем, нужно запомнить в красках, — говорю, снимая кроссы и складывая их в специальный контейнер.

— Не думаю, что на этот раз удастся, — сморщив свой прелестный носик, бурчит Василина.

— Спорим? — отвлекаю её на спор.

Вдруг клюнет? Она не из тех, кого можно взять «на слабо», но чем чёрт не шутит.

— Скажи мне, Атласов, — встаёт рядом, упираясь своими коленями в мои. — Почему из всех необычных мест нашего города нужно было выбрать грязный лабиринт?

— А ты, оказывается, чистоплюй? — насмешливо спрашиваю её, задирая голову. — Здесь, между прочим, не только грязь. А если и она, то лечебная.

— Это ты на брошюрке прочитал?! — закипает ещё сильнее.

Когда вчера рассказал Сашке, она покрутила у виска, сказав, что я дурак, раз надумал запачкать Василине воскресенье после такой чудесной субботы. Женская солидарность в деле, чтоб её.

В лабиринте ведь не только «грязь», здесь ещё можно взять краски, всякие вязкие и липучие жидкости и вещества, в общем, словить тактильный кайф. Порисовать пальцами рук и ног, носом, да чем угодно! Развлекайся хоть до десяти вечера.

Мы с Маффином почти с самого открытия частые посетители. Арсенал веществ, которыми можно измазаться, каждый раз меняется. В лайт версии — приятно пахнущие, в хард — всякие, но безвредные.

Освещения в помещении достаточно, так что вляпаться внепланово не получится.

Сашку удалось сюда затащить только пару раз. И то, больше из-за обещания наделать красивых фоточек, да Маффина с собой прихватить. Поэтому она сразу не одобрила, даже пощипала меня, чтобы проверить, что я не брежу и реально надумал привести в лабиринт Василину.

— О, Пума, какие люди? — за спиной у Беловой раздаётся дофига довольный голос.

Она резко оборачивается и тут же отступает от меня шага на два.

— Привет! — лицо сразу светлеет, девчонка расплывается в искренней улыбке.

Накаченный парень подходит ещё ближе, бессовестно рассматривая Василину. А она…делает то же самое в ответ! Впервые вижу, чтобы Белова кого-то так пристально осматривала, с головы до ног. Обычно мазнёт взглядом и уже довольна, а тут…

— Вот уж где не ожидал тебя увидеть! — пацан делает ещё шаг и вдруг протягивает Василине руку, которую она вмиг принимает.

И эти двое делают немыслимой красоты танцевальное движение. Он, как смычок, играет на её струнах. Души, мысли, чувств.

Ему не мешает даже кожанка, обтянувшая руки и плечи, ведь за спиной несколько лет усиленных тренировок. Одетый, как рок-звезда, он смотрится в лабиринте пятым колесом в телеге. Но ведёт себя так, словно хозяин. И вообще претендует на всё и сразу.

— Тело помнит, Пума! — восхищенно хмыкает он, лапает Белову и крутит её вокруг оси.

Её чёрная полоса вмиг стала белой. Вот была кислой и удручённой, а сейчас радостная и даже игривая. У них целый мир, одно прошлое на ладонях, колдовское притяжение тел.

Воздух становится упругим…

— Ты тоже неплохо сохранился, — задорно отвечает она, не убирая руки с плеч пацана.

— Представишь нас? — встаю и подаюсь им навстречу, чтобы разъединить голубков.

Они настолько красиво смотрятся вместе, что зубы от досады сводит.

— Дима, это мой приятель Родион, помогает готовиться к экзамену, — указывает на меня, а сама глаз не отводит от хмыря. — Слушай, ты же тоже историю сдавал, да?

Забыв обо мне, снова переключается на своего партнёра. То, что это именно он, гадать не приходится. Бальников подбирают удивительно органично, чтобы не нарушать гармонию, эстетику.

— Родион, очень приятно, — протягиваю руку этому Диме, не давая ему времени сориентироваться с ответом.

— Дмитрий, приятно! — пожимает руку сухо, чисто для официала, а сам тут же обращается к Беловой. — Сдал на сотку, сейчас в МГУ на бюджете.

Хвастается и не краснеет!

— Ого, размах! Поздравляю! Второй курс? — спрашивает Василина, и я замечаю, как её левая рука наглаживает плечо Димы, видать, по старой привычке.

Да, хочется думать, что именно так.

— Уже! — хмыкает, раздуваясь тщеславием.

— Сложно учиться? Студенчество тебе к лицу! — а вот и комплименты подъехали на грузовике.

— Нет, ты же знаешь, если я захочу, мне всё само в руки идёт! — надменно бросает он адресованное больше мне, чем Беловой.

Восьмым чувством понимаю, что Димон демонстративно не смотрит в мою сторону, но уже успел оценить и меня, и себя. И наши с Василиной отношения.

— О, это помню, как же! — не замечая нашей тайной баталии, говорит она.

А меня перекашивает от неконтролируемой злости.

— Ты как? Выпускной класс уже? — спрашивает Дима и аккуратно, едва заметно отворачивает Василину от меня, чтобы увести, куда ему угодно.

Охреневаю от его несусветной наглости. Переплюнул меня раз так в двадцать!

— Василин… — зову её, но она не реагирует, что-то самозабвенно рассказывая партнёру.

Забыла и про "грязный" лабиринт, и про подготовку. И про меня…

Шок в шоке!