Сломать отличницу

1. Василина

Кто-то любит работу, а кто-то, как я, обожает школу. Таких единицы, но мы ещё не вымерли.

Третье сентября одиннадцатого класса — день подколов, песни Шуфутинского и нескончаемых увещеваний любимых учителей, которые переживают за нас больше, чем мы сами.

Я всё лето усердно готовилась к последнему учебному году, с помощью репетиторов подтягивала предметы, которые надумала сдавать.

Мой выбор одобрили и родители, и учителя-предметники, они все уверены, что я справлюсь и получу свои желанные четыреста баллов на ЕГЭ.

— Василин, солнышко, дай подглядеть? — ко мне подсаживается Рыжов Егор, веснушчатый и действительно рыжий верзила.

— Егор, как можно начать списывать уже с сентября? — насмешливо интересуюсь я у одноклассника, подмечая, как он за лето возмужал.

Я не особо рассматривала свой класс на линейке, мы так радовались встрече, обнимались и поздравляли друг друга, что забыли сравнить, было-стало.

— Сопливых вовремя целуют, солнышко! — процитировал нашего математика Егор и потянулся к моей тетрадке.

— Я не вредная, но дело принципа! — говорю, отодвигая тетрадь по физике. — Я корпела целое лето, тебе не стыдно, Рыжов?

— Да брось, мне главное — наличие, а тебе — знания, так что я за твой счёт не вылезу в титаны, Василин!

Егор забавно возмущается, размахивая своей рыжей отросшей шевелюрой, что сейчас кудрявится на зависть девчонкам. Наверное, он запомнится мне эталоном раздолбайся, но ему действительно всё легко даётся.

— Василин, а я тебя защищать буду! — продолжает подкупать Рыжов.

— От кого? — усмехаюсь я.

Любого обещания ожидала от этого жулика, но такого… Удивил!

— Да от всяких…разных… — на мгновение Егор меняется в лице, но потом вновь лыбится во все тридцать два.

— Хорошо-хорошо, но… — протянув тетрадь, я всё ещё крепко удерживаю её за кончик, растягивая паузу для выразительности. — …когда станешь мегапопулярным спортсменом, ты обязательно упомянешь, кто прикрывал тебе спину в школе!

— О, так это без соплей! — выхватив у меня тетрадь и быстро чмокнув в щёку в знак благодарности, Рыжов испарился.

А на его месте появилась разгневанная Зарина.

— Ты с ума сошла?! Столько пахать, чтобы он схавал, не жуя? — возмущается подруга, пока я делаю вид, что привожу в порядок и без того идеальный пенал.

— Он всё равно не успеет списать много, физика следующим, — мимолетно бросаю я, не глядя на бурчащую Зарину.

— Ты ненормальная!

— До тех задач, которые мне помогла решить ты, он даже не дойдёт, Зарин… — ласково жмусь к подруге, чтобы задобрить её.

Нам ещё весь одиннадцатый класс сидеть вместе, не хотелось бы, чтобы у неё остался осадочек.

— Ты его недооцениваешь! — фыркнув, подруга скинула мои руки со своего плеча.

— Зато Егор пообещал нас с тобой защищать! — не сдаюсь я и льну с новым напором.

— Ага, тебя от проглота, меня — от кашалота, — саркастично отозвалась Зарина, уже не пытаясь освободиться от моих объятий.

Не удержавшись, я рассмеялась. Заринка тоже не смогла сохранить самообладание.

— Да. Да! Я видела, как ты улыбнулась! Бросай капусту квасить, ненавижу щи!

— Ой, Белова, дурья ты башка! — дав мне лёгкий щелбан, Зарина перестала дуться.

Прозвенел звонок и в кабинет вошла Наталья Юрьевна, учитель русского языка и литературы, наш классный руководитель.

— Здравствуйте, садитесь! Домашним заданием было написать сочинение. Возникли какие-нибудь вопросы? — внимательно осмотрев класс, начала она.

Не успела Зарина поднять руку и задать свой вопрос, как в дверь постучали.

— Да, войдите! — взглянув строго отчеканила Наталья Юрьевна привычную фразу.

В дверном проёме возникла кучерявая блондинистая голова какого-то мальчика, на вид ему можно было дать пятый класс.

— А Белову Василину можно? — робко поинтересовался он, шаря глазёнками по классу.

— Все вопросы решите на перемене, у нас русский язык! — спокойно и безапелляционно ответила Наталья Юрьевна.

— На перемене нельзя! — вдруг упёрто заявил малец.

Учительница резко повернула голову, прищурила глаза. В классе воцарилась гробовая тишина. За столько лет учёбы у Натальи Юрьевны, мы выучили, когда её лучше не злить.

Сейчас было то самое «когда».

— Молодой человек, закройте дверь с обратной стороны! — зловещим шёпотом сказала она.

— Но меня прибьют, если я не отдам… — со слезами в глазах, трясущимися руками, но мальчик твёрдо стоял на своём.

Я же забыла, как дышать. Мне никто ничего передать не должен был, а гнев Натальи Юрьевны мог с минуты на минуту перекинуться на меня.

— Оставьте у двери и поспешите на свой урок! — величественно разрешила учительница, отвернувшись от пятиклассника и сосредоточившись на сборнике, который держала в руках.

Я всё так же не дыша наблюдала, как белокурый ангелочек, просунув руку в дверной проём, аккуратно оставил у подиума прозрачный пакет, наполненный КитКатом.

Точно знаю, что это он, ведь только недавно Зарине жаловалась, как соскучилась по любимым шоколадкам. Мы с ней переглянулись.

— Не знаю… — боясь отвлечь Наталью Юрьевну, одними губами прошептала я в ответ на немой вопрос Амирхановой.

— Санкционка! Кались, от кого? — быстро написала Зарина карандашом на полях моей тетради.

— Без понятия! — так же ответила ей я.

Вот уж не знаю, кто угостил, но порадовал от души!

Нужно будет обязательно разузнать и отблагодарить. Ненавижу быть должной!