Сломать отличницу

50. Родион

Василина остаётся непреклонна, не удается её уговорить, чтобы мне постелила хотя бы на втором этаже. А ведь я даже убраться ей помог, всю веранду вычистили. И кухню, да-да! Но она ни в какую.

— И в кого ты такая упёртая?

— Мама говорит в папу, а папа — в маму, — отвечает, не задумываясь, ведь, наверное, я не первый интересуюсь.

За уборкой гоняю её по истории, в отместку, сначала Белова упирается, но потом втягивается и начинает задавать уточняющие вопросы, копать вглубь темы. Пока со всем расправляемся, на часах появляются заветные 00:00.

— Если будет прохладно или даже холодно, вот одеяло. Если, наоборот, жарко, то пледом можно будет укрыться. Подушка ортопедическая, к ней нужно привыкнуть, но потом она окажется самой удобной. — осматривает ещё раз гостиную и добавляет: — Вроде бы всё!

— Доброй ночи, Белова Василина! — говорю ей и почти с разбега плюхаюсь на диван солдатиком, накрываюсь пледом, и делаю вид, что беспощадно устал и хочу спать.

— Спокойной ночи! — отвечает немного растерянно, но, подумав, выключает свет, прикрывает дверь и уходит к себе.

А я прислушиваюсь к её шагам, чудится, что слышу каждый, но это иллюзия, звукоизоляция в доме сделана на славу.

Встаю, чтобы пройтись по комнате, посмотреть рассмотреть, что заметил не сразу. Подхожу к окну, внутренний двор просматривается почти весь.

Замечаю невнятные шевеления у ворот, сначала грешу на прохожих, но потом вижу, как юркая фигурка перемахивает через двухметровую ограду. Напрягаюсь.

Нарушитель спокойствия озирается по сторонам, поднимает голову и смотрит туда, где предположительно окна Василины. Потом шарит по карманам и достаёт что-то, не могу разглядеть, рука его в тени.

Печатаю Беловой сообщение не глядя, сам держу чувака на мушке, он явно из пугливых, не понятно только почему полез на чужую территорию, это ж явная уголовка.

— Эй, пацан, ничего не попутал? — незаметно открыв окно и высунув телефон со включенной камерой, зову нарушителя.

Он успевает запульнуть что достал на второй этаж, но от моих слов вздрагивает и срывается с места.

Уже не слежу, куда он махнул, кидаюсь к Беловой.

— Ай! — больно сталкиваемся с Василиной на лестнице.

И в следующую секунду над нашими головами раскалывается небосвод. Именно так ощущается звук взрыва в оглушающей тишине, что успела накрыть дом. Накрываю голову девчонки руками и заставляю её присесть.

— Что это? — в панике спрашивает она, вцепившись пальцами в мою руку.

— Какой-то дурак решил проверить нас, — отвечаю и всматриваюсь в темноту за её спиной. — Звук не сильный на самом деле, больше похож на самопал, что взрывают на страйкболе. Я пойду первым, ты держись за мной.

— Нет, стой! Давай позвоним…

— В лучшем случае они приедут через пять минут, за это время мы уже сами управимся. — перебиваю Василину, подтягивая ближе к себе, чтобы мне было удобнее обогнуть её на лестнице.

Поднимаюсь на ноги, нащупываю руку девчонки и даю понять, что пора двигаться. Она больше не задает лишних слов и не сыплет предложениями.

Первым комнаты осматриваю я, Белова остается в коридоре второго этажа, прячется так, что даже я не могу её найти.

— Василин? — зову, ища глазами, которые уже вполне привыкли к темноте. — Выходи, здесь чисто. Смотри, что бросили.

Протягиваю ей шнурок, который обычно вставляют в самодельные гранаты, и разорванный картон.

— Хорошо, без гороха, — стараюсь излучать спокойствие, но замечаю, как мелкая дрожь пронзает Василину от макушки до пят. — Пугалка, не больше.

— Ну, исполнил он функцию свою, — смеется, но смех нервный, обхватывает себя руками, пытается унять напряжение.

Притягиваю её и обнимаю крепко-крепко, чтобы забрать страх себе. Сначала Василина закрывается ещё сильнее, а потом всё же расслабляется, обмякает у меня в руках, обнимает в ответ и тихо плачет, пряча лицо.

Вдруг раздается мощный хлопок, Белова вздрагивает.

— Подожди, я посмотрю. — аккуратно высвобождаюсь и иду к окну, чтобы узнать, что произошло.

Телефон в кармане вибрирует, отвечаю на звонок.

— Алло, мы тут одного ушлёпка поймали, говорит, ворота перепутал. Примете? — говорит Конов, с Олимпиадой которой мы удачно в конце вечера обменялись номерами.

— Сейчас буду, — бросаю, увидев из окна троих.

— Что там? — спрашивает Василина, осмелившись войти в свою комнату.

Глаза опухшие, нос успел покраснеть, но девчонка явно попыталась привести себя в порядок: утёрла слёзы, поправила одежду.

— Поймали одного недоумка, сейчас спущусь послушаю, что говорит. Ты побудешь здесь? — заглядывая в глаза Василине, спрашиваю её и включаю свет в комнате.

Она кивает в ответ несколько раз и озирается на коридор, который погружен в темноту.

— Нет, пошли со мной, так спокойнее будет и тебе, и мне, — киваю, соглашаясь с умной мыслишкой, пришедшей на ум.

Под одобрительный взгляд Василины открываю входную дверь, впуская пацанчика, которого за руки завели Артём с Егором.

— Почему вы вернулись? — удивленно спрашивает Василина, завидев одноклассников.

— Да не понравилась нам, солнышко, активность возле твоих ворот. Ещё когда кухне сидели. Вот мы и вернулись проверить, а тут этот, — показывает кивком на незваного гостя в чёрной косухе, — сползает по ковке.

— Тащите его на кухню! — выслушав объяснение, командует Василина голосом, враз ставшим властным.

Следующие тридцать минут мы слушаем одну сказку, слаще другой. То одна версия, то вторая. Первым психует Рыжов. Попросив Белову удалиться, он вдаривает допрашиваемому в лучших традициях "злого копа".

И тот, наконец, колется.