Сломленная истинная

Глава 34

Разумеется, ни о каком шитье не могло быть и речи.

Во-первых, шить я и правда не умею. Во-вторых, даже если бы и умела, уж точно не стала бы этого делать. Ну и в-третьих, Рейнард оказался сумасшедшее, чем я думала, от такого нужно держаться подальше.

Я аккуратно сложила ткани в стопку и выскользнула из палатки.

Ночная прохлада пробирает до костей, заставляя меня поёжиться. Я тороплюсь к своему укрытию, стараясь не обращать внимания на дрожь, сковавшую тело. Но вдруг останавливаюсь как вкопанная.

Впереди, освещённые тусклым светом факелов, несколько воинов тащат пленников. Цепи звенят в тишине, и этот звук отдаётся в груди неприятным холодком. В кандалах идут три женщины — измождённые, с растрёпанными волосами и пустыми, потухшими глазами. Их лица в синяках и пыли, одежда висит лохмотьями. Позади плетутся трое маленьких детей, едва держась на ногах. Их щёки в грязи, а глаза распахнуты в немом ужасе.

Сердце болезненно сжимается, и на мгновение мне кажется, что весь мир вокруг поглотила тьма.

Я замираю в тени палаток, вцепившись руками в ткань рубашки. Сердце колотится со скоростью света, в груди жжёт от злости. Хочется выскочить вперёд, сорвать с них цепи, накрыть детей собой, но я понимаю, что это будет глупо. Нельзя действовать опрометчиво.

Воины тащат женщин грубо, без всякой жалости. Дети спотыкаются, падают, их дёргают за руки, подгоняя.

К горлу подступает тошнота.

И тут раздаётся знакомый голос, от которого мгновенно стынет кровь в жилах. Рейнард.

Он останавливается прямо перед воинами.

— Кто вам разрешил брать пленных? — его голос спокоен, но холоден, как сталь.

Воины вытягиваются, словно по струнке. Тот, что шёл самым первым, начинает спешно лепетать что-то про «приказ старшего», что «нашли подозрительных в деревне на окраине», что «надо проверить».

Рейнард медленно переводит взгляд на женщин и детей, затем снова на них.

— Шпионы? Эти женщины и дети? — мрачно спрашивает, кивком указывая на пленников.

Один из воинов пытается что-то возразить, но принц не даёт ему и слова вымолвить.

— Цепи снять. Немедленно. Ещё раз возьмёте в плен беззащитных, я лично вас прибью.

Воины торопливо подчиняются. Звенят замки, падают на землю тяжёлые кандалы. Женщины едва держатся на ногах, дети тут же бросаются к ним, уткнувшись в их изодранные одежды.

Принц поворачивается к пленникам.

— Отведите их в безопасное место. Накормите и окажите помощь. Завтра вернём их обратно.

Возвожу глаза к ночному небу и делаю глубокий вдох.

Рейнард удивил. Думала, что он прожжённый злодей, но, как выяснилось, не со всеми. Интересно...

Добравшись к себе, стянула одежду и юркнула в постель. Чувствуя лёгкость в теле, с наслаждением прикрываю глаза. Сон не заставил себя ждать.

Пробуждение оказалось удивительно лёгким. Не открывая глаз, я лениво потягиваюсь, ощущая, как приятная дрожь пробегает по телу.

Тихий кашель Эша слышится где-то сбоку.

— Приболел? — сонно спрашиваю я, приоткрывая один глаз.

И тут замечаю Рейнарда. Он сидит на краю моей кровати, локоть на колене, подбородок опирается на ладонь. Его взгляд направлен ниже моей шеи.

Я моргаю, окончательно просыпаясь.

Принц лениво поднимает глаза, встречая мой ошарашенный взгляд, и уголки его губ чуть поднимаются.

— Доброе утро, луковка, — голос низкий, насмешливый.

Я мгновенно дёргаю одеяло вверх, закрываясь до шеи. К щекам приливает кровь.

— Выйди! — срываюсь на крик.

Рейнард не двигается, только чуть сильнее усмехается, явно наслаждаясь моим смущением.

— И не подумаю.

— Ты...

— Что? — зелёные глаза сузились. — Думаешь, я позволю тёмной луковке нарушать правила? Что тебе было непонятно в моём вчерашнем приказе?

Нахмурившись, перевожу взгляд на его грудь, обтянутую белой рубашкой.

— У тебя есть одежда, — тихо говорю.

Рейнард тяжело вздыхает и резко встаёт.

— Вставай, красавица. Пойдём ко мне в покои.

Перевожу растерянный взгляд на Эша, который отвечает мне не менее потрясённым взглядом.

— И зверька можешь с собой взять, — усмехнулся Рейнард, протягивая мне руку. — Вставай.

— Мне надо умыться и привести себя в порядок, — цежу сквозь зубы. — А потом поднять нежить и...

— Отныне твоя работа прислуживать мне, — хмуро перебивает он. — Буду держать милую пакостницу у своей ноги, чтобы, как говорится, обезопасить себя.

Я просто задохнулась от возмущения. Поднимаю на него испепеляющий взгляд, надеясь, прожечь в его лбу дыру, но принц, отвернувшись, уже шагает к выходу.

— У тебя пять минут, — лениво протягивает, не оборачиваясь. — Подожду снаружи. Если выкинешь что-нибудь безрассудное, я тебя... накажу.

Как только Рейнард уходит, мордашка Эша смешно вытягивается, глазки округляются.

— Ну и ну, — он проводит лапками по голове, — мы в ещё большой беде, чем мне представлялось. Что будем делать?

— Что-нибудь придумаем, — говорю я, поднимаясь.

Умывшись ледяной водой из кувшина, надела форму, собрала волосы в высокий хвост и вышла из палатки. Настроение — рвать и метать.

Эш взобрался мне на плечо и тихо бубнил о несправедливости жизни.

Рейнард стоял около моей палатки не один, а с толпой подчинённых, и отдавал приказы на новый день: отправить разведгруппы к восточному лесу, проверить запасы провизии, укрепить южный рубеж и выдвинуть дозорных на холмы.

Я тяжело вздыхаю и, скрестив руки, отворачиваюсь.

Как же он меня бесит...

Если он думает, что я покорно буду прислуживать ему, то его ждёт сокрушительное разочарование.

— Идём, луковка, — хмуро говорит Рейнард, как только я попадаю в поле его зрения.

— Слушай, давай забудем о прошлом, — решаюсь пойти на мировую, — что было то прошло, я больше не буду...

— Боюсь, это невозможно, — перебивает он с притворным вздохом, хватая меня за предплечье. — Каждая из твоих проделок нанесла мне психологическую травму. К тому же, — он заглядывает в мои глаза, — мне действительно нужна служанка.

— Вызови кого-нибудь из Цитадели, — цежу сквозь зубы, пытаясь вырваться. — Там полно твоих поклонниц. Любая будет счастлива мыть твои ноги.

Из него вырывается хриплый смешок.

— Я и вызвал. Тебя. Не думала же ты, что тебя отправили сюда без моего согласия?

Я закатываю глаза, пытаясь совладать с эмоциями, но всё тщетно.

Бесит до зубного скрежета. Если бы не лапки Эша, которыми он мягко похлопывал по моей щеке, пытаясь успокоить, я бы, наверное, взорвалась.

— Идём, Майя, — властно проговаривает мой «работодатель», шагая вдоль палаток.

Делаю глубокий вдох, готовясь послать его в бездну, как вдруг... слышу странный звук. Будто кто-то проводит когтями по металлу.

Эш резко вскидывает голову, его ушки подрагивают.

В следующую секунду над лагерем взмывает ослепительная вспышка света, настолько яркая, что я на инстинктах зажмуриваюсь и поднимаю руку, заслоняя глаза. В воздухе запахло озоном, а потом раздался грохот, будто сама земля раскололась.

— Нападение! — выкрикнул Рейнард. — Всем занять позиции!

С восточной стороны лагеря взметнулся столб сизого дыма, и тут же несколько палаток вспыхнули огнём.