Сломленная истинная

Глава 39

Неделя прошла в бешеном ритме. Я практически не вылезала из лекарских палаток, помогая с тяжелоранеными. Дарквуд, не спешивший покидать лагер, был жутко этим недоволен. Он, как и Рейнард, хотел, чтобы я занималась только некромантией. А я этим не хотела заниматься — меня начало воротить от поднятия мёртвых. Я, как выяснилось, оказалась слишком сентиментальной. И вдыхать новую жизнь в воина, который ещё вчера улыбался тебе за ужином, оказалось выше моих сил. К счастью, в лагере было аж два штатных некроманта, с радостью взявших на себя часть моей работы.

Дед с переменным успехом продолжал уговаривать принца отправиться к светлым, тот фыркал, отнекивался, хотя я прекрасно знала, что Рейнард уже решил посетить территорию светлых. После того как Дарквуд, наконец, понял, что принц «сдался», он взялся поучать меня.

— Меньше находись среди раненых, Майя, — нудно говорил он, сверкая белёсыми глазами. — Толку от тебя там, как от козла молока. Лучше поднимай нежить, её всегда не хватает.

— От меня есть толк, — парировала я. — Сегодня, например, перевязки делала, помогала с омовением, накладывала гипс.

Дед громко фыркнул и закатил глаза.

— В тебе огромная сила, Майя, а ты льёшь её не туда.

Я предпочла промолчать. А что говорить? Лэнд Дарквуд чёрствый старичок, не знающий жалости, ему не объяснить, как важно помогать тем, кто чуть не умер в кровавой бойне.

Впрочем, каким бы холодным ни был дед, я благодарна ему за то, что он помог избавиться от метки и вытащил меня из замка Агнардов. Уверена, не появись тёмные на балу, сбежать бы мне не удалось. Артиан быстро нашёл бы меня и запер в клетке, а Брок убил бы при первом удобном случае.

Ещё находясь в Цитадели, мы с Эшем расписали нашу дальнейшую жизнь. После того как я исполнила бы обещание, данное бабушке Артиана, мы с фамильяром отправились бы в южные земли. Там круглый год солнце, синее море, кажущееся бесконечным, и академия магии, в которую я загорелась желанием поступить.

Но планы изменились, как только я стала наставницей мальчишек — Мэкса и Брайна. Ну а после того как дед отправил меня на границу и я воочию убедилась, что ежедневно на войне гибнут сотни людей, я уже не смогла бы сбежать, наплевав на всё.

Хочется, чтобы две воюющие стороны наконец пришли к миру. Не знаю, как это возможно, ведь точек соприкосновения нет, а светлые и тёмные люто ненавидят друг друга, но всё же надеюсь, что скоро этот ужас закончится.

Все эти дни Его Высочество был жутко занят. Его донимали все, кому не лень, начиная от моего деда, заканчивая генералами и министрами, отправленными из дворца. Весь день они только и делали, что заседали на переговорах.

Несмотря на дикую занятость, каждый вечер Рейнард неизменно находил время, чтобы изводить меня. То притянет к себе без предупреждения, чтобы украсть поцелуй, а потом с невозмутимым видом вести себя так, будто ничего не было. То прижмёт к дереву, глупо требуя быть его служанкой, в обязанности которой входит со всей страстностью отвечать на поцелуи хозяина.

Ежедневно он приносил мне какие-то мелочи — странный цветок, блестящую безделушку или фрукты, и наблюдал за моей реакцией с хитрой полуулыбкой. А бывало, мог просто сидеть рядом, молчать и лениво касаться кончиками пальцев моей ладони, делая вид, что это случайно.

Он будто специально проверял грани моего терпения. И каждый раз, когда у меня начинало гореть лицо, Рейнард улыбался, словно одержал великую победу.

Женевьева за эти несколько дней стала местной звездой. Воины смотрели на неё так, словно сама богиня спустилась к ним с небес, и принцесса охотно этим пользовалась, найдя в них свободные уши. Она болтушка, может без умолку говорить часами. Меня, впрочем, как и её брата, её речи быстро утомляли, что не скажешь о мужчинах в доспехах, давно не видевших красивых женщин.

Женевьева готовилась к поездке к светлым, всерьёз задумав очаровать Артиана Агнарда. Заказала новый гардероб и читала книжки по их обычаям и традициям, чем жутко раздражала Рейнарда.

— Даже не думай приближаться к нему! — рычал Рейнард. — Узнаю, что строишь этому хлыщу глазки или что-нибудь в этом духе, запру в родовом замке до конца твоих дней.

— Ты мне не указ! — кричала в ответ Женевьева, заламывая руки. — И моя личная жизнь тебя не касается!

— Я предупредил, — угрожающе протянул принц, а затем его взгляд переместился на меня, ставшей случайным свидетелем их ссоры, и губы Его Высочества тут же растянулись в улыбке.

Потупив взгляд, скрылась в кустах.

Принц смотрел на меня плотоядно, как смотрит хищник на добычу. И с каждым днём его поползновения становились всё настойчивее. Но, к своему ужасу, должна признать, что я тоже втянулась в эту игру и ждала наших совместных пикировок, словно десерт после ужина.

Знаю, глупо, ведь он мой враг и всё такое, но... было в нём что-то такое, что заставляло моё израненное сердце биться быстрее.

Никогда не думала, что мне может вновь понравиться мужчина, учитывая, что я буквально вытащила из груди своё сердце и бросила его на землю...

И хоть я понимаю, что между нами пропасть, которую никогда не преодолеть, всё равно пялюсь на него почти так же жадно, как и он на меня.

Вечером восьмого дня в честь Женевьевы разожгли большой костёр. Пламя отражалось в глазах воинов, которые слушали её с таким вниманием, словно она рассказывала не байки, а исторические факты. Принцесса не переставала хихикать, размахивая руками и живо описывая свои «подвиги в академии», от чего мужчины ещё сильнее млели.

Я сидела на краю, на старом бревне, и думала о своём.

Внезапно рядом опустился Рейнард. Я повернула голову и на мгновение задержала взгляд на его профиле: чёткие линии лица, слегка прищуренные глаза, которые казались ещё ярче в свете огня. Он поймал мой взгляд и улыбнулся.

Прежде чем я успела отвести глаза, его пальцы обхватили мою руку, переплетаясь с моими. Я резко дёрнулась, пытаясь освободиться, но он лишь сильнее сжал её.

— Не сопротивляйся, розочка, — его голос был тихим, но вкрадчивым, — иначе я прямо сейчас громко объявлю, что ты ко мне пристаёшь.

Я чуть не подавилась воздухом.

— Ты издеваешься? — выдавила сквозь зубы, наклоняясь к нему ближе. — Отпусти мою руку, или я…

— Ты что? — в его зелёных глазах плясали смешинки.

— Всыплю тебе так, что неделю сидеть не сможешь, — прошипела я.

Рейнард прищурился, его улыбка стала шире.

— Знаешь, мне начинает нравиться, когда ты говоришь такие вещи. Это звучит… романтично.

Я вздохнула и попыталась снова вырвать руку, но безуспешно.

— Люди смотрят, — я кивнула в сторону костра. — Хочешь, чтобы все подумали, что я и правда к тебе липну?

— Пусть думают, — Рейнард лениво повёл плечами, не отводя взгляда. — Может, тогда перестанут строить тебе глазки.

— О чём ты вообще говоришь? — выдыхаю, окончательно теряя нить разговора.

— Розочка, я очень ревнив. Очень. Ты вот не замечаешь взглядов, направленных на тебя, а я замечаю. И если я увижу, что моя... служанка флиртует с кем-то...

— Не продолжай! — прошипела я. — Я не твоя служанка! И вообще...

— О, ты моя, — перебил он тихо, но так уверенно, что у меня перехватило дыхание. — Привыкай, Майя.

— Рейнард, ты болен, — твёрдо заявляю, наклоняясь. — Пока не поздно, сходи к лекарю.

Он усмехнулся, приблизился и хрипло прошептал мне прямо в губы:

— Я болен тобой, Майя.

Несколько минут, показавшихся мне вечностью, мы смотрим друг другу в глаза.

— Ты очень красивая, — вдруг выдаёт он, заставив меня вздрогнуть.

Взяв себя в руки, закатываю глаза и с шумом выдыхаю. А потом мой взгляд цепляется за Дарквуда, который, придерживая полы мантии, пробирается к нам, и я резко отстраняюсь от Рейнарда.

— О, вот вы где, Ваше Высочество, — пропел дед, втискиваясь между мной и принцем.

— Что вы здесь делаете? — хмуро спрашивает Рейнард. — Время позднее. Вам спать пора.

— Сейчас уже пойду, — кивает дед, недобро зыркнув на меня. — Хотел сказать, что делегация собрана, осталась парочка штрихов, и можем выдвигаться.

Рейнард несколько секунд молчит, но его взгляд я чувствую кожей.

— Список тех, кто отправиться с нами, я оставил у вас на столе, — невозмутимо продолжал дед.

Набрав в лёгкие побольше воздуха, я выпалила:

— Меня тоже включите в список. Я отправлюсь с вами.

Дед озадаченно нахмурился, а вот взгляд Рейнарда потемнел, став почти чёрным.

— Ты не поедешь, Майя, — процедил он.