Сломленная истинная

Глава 63

Я спасла Клариссу, вернув ей человеческий облик.

Вернула сердце деду.

Отомстила тем, кто с детства втаптывал меня в грязь.

Обрела преданного друга в лице одного пушистого зверька.

Любила. Дважды.

И обрела магию — ту самую силу, что теперь пульсирует во мне, напоминая, через что пришлось пройти.

Я устала быть жертвой, устала ждать, что кто-то придёт и спасёт. Мне не нужен мужчина, чтобы знать свою ценность.

Если тот, кого я любила, отвернулся от меня, значит, он просто не мой.

Рейнард подарил мне многое: надежду, веру, жизнь. Но всё имеет свой конец.

Теперь мой путь — только мой.

Все эти мысли крутились в голове, пока я сидела с закрытыми глазами и грела пальцы о чашку с горячим чаем.

Успокаивала себя, как могла.

С земель Агнардов мы с фамильяром перенеслись в столицу тёмных. Бедро болело так, что при каждом движении темнело в глазах. Я сняла сапог, отрезала ткань и увидела, как кровь сочится из рваной раны. Пришлось использовать магию, хоть и знала, что будет больно.

Кожа шипела под светом заклинания, боль пронзила до костей, но я, сцепив зубы, терпела.

Когда всё закончилось, я сидела на земле, тяжело дыша, с каплями пота на висках и липкими ладонями. На бедре остался тонкий розоватый шрам — напоминание о том, что я жива не по воле судьбы, а назло ей.

А потом мы с Эшем решили с чистой совестью тратить золотые монеты, что выдала Тина, и забурились в ближайшую ресторацию.

Мстить я не собиралась. Когда-то Тина помогла мне, и этот поступок перевешивает даже её недавнее предательство. Пусть живёт, как знает. Я просто сотру её из своей жизни.

— Майя, — бурчит Эш, который устроит себе лежбище из салфеток, — времени в обрез. Надо к Тьме.

— В Цитадель возвращаться опасно, — я открываю глаза и замечаю, как подавальщик с подносом косится на меня.

Похоже, впервые видит растрёпанную девицу, которая болтает сама с собой, пока салфетки на столе устраивают хоровод.

— И что ты предлагаешь? — Эш прищурился.

— Вызову её к себе, — со вздохом говорю, подхватывая чайную ложку. — Придёт. Точно знаю.

— Мне бы твою уверенность в себе, — бурчит друг, накрывая салфеткой пушистые плечи.

Я перевела взгляд на окно.

Снаружи тихо угасал летний вечер. Люди медленно шли по остывающей мостовой, фонари зажигались в сумерках, смешивая свой свет с закатом, а ветер гнал по улицам белый пух с тополей.

А я вдруг поймала себя на мысли, что хочу быть частью этого спокойного мира, где нет ни боли, ни страданий, где не надо ходить в маске, выдавливать фальшивые улыбки и судорожно размышлять о том, что ждёт тебя завтра.

Знаю, что первое время будет тяжело.

У меня нет ни средств на безбедное существование, ни крыши над головой, ни даже документов, подтверждающих, что я — это я.

Зато есть магия, верный друг и упрямое желание жить.

Осталось только сделать так, чтобы меня никто не нашёл.

Мы вышли из ресторации, когда уже вовсю царствовала ночь. Я прошла к мостовой, прислонилась спиной к кирпичной стене и закрыла глаза, но... не успела сосредоточиться, как рядом со мной раздался хлюпающий звук ползущего тела.

Разлепляю глаза и смотрю, как бесформенная чёрная жижа плавно движется в мою сторону.

— Майя... — шелестит Тьма. — Ну и дел же ты наворотила.

Её провалы вместо глаз горят потусторонним огнём.

— Ничего я не наворотила, — тут же отнекиваюсь, вжав голову в плечи. — Только защищалась. Рейнард вернёт Ларе молодость. Это поправимо.

Тьма не ответила.

Собрав всю волю в кулак, выдыхаю:

— Я хочу твоего покровительства.

В ответ раздаётся низкий, скрежещущий смех, от которого по коже бегут ледяные мурашки.

— Майя, если Рейнард прикажет, я приволоку тебя к его ногам. А он прикажет. Уже сейчас зовёт меня, но я решила сначала поговорить с тобой.

— Прикажет? — мрачно переспрашиваю, опускаясь на корточки, чтобы лучше видеть её глаза. — Ты, что ли, зверюшка, чтобы тебе приказывать? Может хватить подчиняться глупым приказам своего сынка, который вечно тебе грубит и заставляет делать то, что тебе делать не хочется? Пошли его в бездну. Ему не помешает туда прогуляться.

Тьма заклубилась у моего лица.

Где-то за спиной слышится жалобный писк Эша, уговаривающего меня успокоиться.

— Следи за языком, Майя, — цедит она, пытаясь навести страх. Но я не боюсь. И она это знает. Потому все её усилия бесполезны. — Рейнард мой сын.

— И что? Твой Рейнард предал меня, предварительно возродив из мёртвых. Я его ненавижу. И пусть он тебе хоть трижды сын, это никак не исправит моего к нему отношения, — я делаю глубокий вдох и прикрываю глаза. — Всё, что я от тебя хочу, чтобы ты не говорила ему, где я. Без тебя он не найдёт меня.

— И зачем мне это делать? — лениво тянет Тьма, и мне чудится движение, словно она сложила свои культи на груди.

— Мы расстались с Рейнардом. Разве не этого ты хотела? Осталось дело за малым — сделать так, чтобы он меня не нашёл.

Тьма молчит, сверля меня взглядом.

— Надеюсь, Лара в роли невестки тебе больше понравится, — я усмехаюсь, прислоняясь плечом к стене. — Она кровожадная до жути. Вы поладите.

— Майя, мне кажется, ты недооцениваешь себя, — скрипит она, подползая ближе. — Благодаря вашей с Артианом истинной связи, поменялись судьбы многих. Клариссы. Твоего деда. Рейнарда. Да даже самого Артиана. Не встреть он тебя, он бы так и не стал императором, и светлые с тёмными продолжали бы вести кровопролитную войну.

— Ого... — с удивлением протягиваю, — не думала, что моя скромная персона имела столь решающую роль.

— Кларисса и Лэнд были разлучены во благо. Родился Артиан. Родилась ты. И случилось то, что случилось. А благодаря тебе всё встало на свои места. Ты свет во тьме, Майя.

Чешу затылок, уставившись перед собой.

Слышать комплименты от самой Тьмы как-то неловко, что ли.

— Это, конечно, всё прекрасно, — бормочу, откашлявшись, — но...

— Я просто хочу, чтобы ты понимала свою ценность.

Мы с Эшем удивлённо переглядываемся.

— Ладно, когда-нибудь я, может, и пойму свою ценность, — хмуро говорю. — А ты сделаешь так, чтобы он меня не нашёл?

Вместо ответа Тьма направляет на меня чёрную кляксу, и она въедается в грудь, сжигая метку, которую недавно оставил Рейнард.

Я знала, что это за метка. Метка принадлежности. Пометил, как корову.

— Эта метка изначально не работала, — задумчиво произносит Тьма, наблюдая за тем, как я ощупываю себя, — я её давно лишила силы, и не зря. Если бы она по-прежнему работала, ты бы уже давно стояла на коленях перед Рейнардом.

Я дёргаюсь, как от удара.

— Не стоило тебе трогать Лару, — добавляет она. — Просто вырубила бы и всё. Зачем изуродовала? И да, ты права, Рейнарду не составит труда вернуть ей красоту, но вот забыть, кто нанёс увечье его невесте, он не сможет.

— Ты сейчас зачем мне всё это говоришь? — я резко вскакиваю. — Да плевать я хотела на то, простит он меня, или не простит! Мне вообще всё равно на него, — кричу, ощущая, как пальцы подрагивают от желания выпустить магию. — И Лару я тронула, потому что она первой напала. И сожалений не испытываю!

— Да и Артиан зол на тебя, Майя, — со вздохом говорит Тьма, словно не замечая мою начинающуюся истерику. — Ты посмела тронуть его сестру. Такое даже истинным не прощают. Появишься на землях светлых, казнят без раздумий.

Я возвожу глаза к ночному небу и с шумом выдыхаю.

Что толку общаться с этой прожжённой интриганкой?

Ведь очевидно же, что она раскачивает меня на эмоции. Только непонятно, зачем.

— Ладно, матушка Тьма, — я подхватываю затихшего Эша с земли и кладу его на своё плечо, — не хочешь помогать — не надо. Сама как-нибудь справлюсь.

— Я тебе уже помогаю, — шелестит в ответ. — Меток на тебе нет. А сыну я, так уж и быть, не скажу, где ты. Пусть это будет моим подарком для тебя.

Резко оборачиваюсь, но она уже заклубилась, растворяясь в воздухе.

— Какая же она тяжёлая... — шёпотом говорит Эш, проведя лапкой по шёрстке. — Не удивительно, что она не замужем. Быстро бы выклевала муженьку мозг.

Улыбаюсь, гладя друга по волосам.

Три дня спустя

— М-м-м, — мычу, запихивая в рот ещё одно кремовое пирожное. — Это просто блаженство.

— Сколько ты уже съела? — охает Эш, вцепившись мне в запястье. — Остановись, безумная, плохо же будет! Словно с голодного края, ей-богу.

Качаю головой, жмурюсь от удовольствия и тянусь к чашке с травяным чаем.

Я и правда с голодного края. Впервые узнала, что такое пирожное, всего месяц назад, когда Рейнард отвёл меня в ресторацию и настоял, чтобы я попробовала. Теперь ем второй раз, медленно, смакуя каждую крошку. Кажется, я наконец поняла, почему люди любят сладкое.

— Не волнуйся, — покровительство похлопываю Эша по голове. — От таких вкусностей плохо не бывает. Тем более у нас с тобой сегодня большой праздник.

Сегодня меня приняли в академию магии.

Причём приняли без всяких проблем: достаточно было продемонстрировать силу, и меня зачислили сразу на второй курс.

Идея поступить в учебное заведение давно зрела в моей голове. Нужен был хороший пинок, как говорится. И он случился.

После разговора с Тьмой мы с Эшем переместились в маленький городок на юге, где стоит старая академия магии. Место тихое, утопающее в зелени, и будто созданное, чтобы начать всё с чистого листа.

Заявилась я туда ранним утром, особо ни на что не рассчитывая. Долго мялась у входа, нервно теребя в пальцах косу и не решаясь войти, чтобы заявить о себе.

Трудно поверить в себя, когда весь мир годами считал тебя ничтожеством.

В итоге решилась. И, как оказалось, не зря.

Меня зачислили, назначили стипендию и даже пообещали комнату в общежитии.

Редкий случай, когда всё складывается.

Учёба начинается через месяц. Будет время отдохнуть, набраться сил и настроиться на учёбу.

Я сняла комнату в постоялом дворе неподалёку от академии. И всё благодаря золотым монетам.

Лара с Тиной, отдавая кошель, наверняка думали, что далеко я с ним не уйду. Всё бы отдала, чтобы увидеть их расстроенные мордашки...

Что у них там происходит, я не знала, да и знать не хотелось.

Тьма, правда, приходила, просила, чтобы я связалась с Клариссой, потому что та, по её словам, «всю плешь проела». Но я решила взять паузу.

Кларисса мне очень нравится, и я хочу с ней общаться, но... пока не могу. Боюсь, что моё появление рядом с дедом сразу же притянет ко мне зло в виде одного предателя. Я уверена, что Рейнард хочет отомстить за Лару, но старалась об этом не думать.

Как бы малодушно ни звучало, но, если бы существовал способ вырезать его из своего сердца, я бы непременно им воспользовалась.

— Давай к вечеру зайдём в лавку? Хочу приобрести оберег от привидений, — говорит Эш, таща чашку через весь стол.

— Каких приведений? — хмыкаю, подзывая рукой подавальщика. Хочу заказать ещё пирожных.

— Как каких? Самых настоящих.

Я открываю рот, чтобы ответить, как вдруг дверь таверны распахивается настежь, заставив меня вздрогнуть и похолодеть от ужаса.

— Ты...

Руки начинают трястись, а сердце стучать где-то в горле.