Сломленная истинная

Глава 35

Меня охватил ступор. Вокруг хаос, а я стою и хлопаю глазами, не в силах пошевелиться.

Рейнард толкает меня в спину.

— Майя, к командному шатру, живо!

Над лагерем вновь взмывает вспышка света, и на мгновение всё вокруг становится белым.

Гулко сглотнув, едва успеваю уклониться от пульсара, который пролетает в сантиметре от головы.

Впереди уже рушатся деревянные подпорки, палатки оседают на землю, людей сбивают с ног. Где-то справа кричат дети, которых вчера привели в качестве пленных.

Услышав их крики, моё странное оцепенение проходит.

Я инстинктивно бросаюсь вперёд, но сильная рука Рейнарда хватает меня за талию и резко отдёргивает назад.

— Не лезь! — его голос срывается на рык. — Они на это и рассчитывают. Иди в укрытие.

— Отпусти!

— Майя, делай, что говорю, — рычит он, отталкивая меня за свою спину. — Здесь не место твоему глупому бесстрашию!

Но разве я могу стоять в стороне, когда вокруг творятся зверства?

Как только Рейнард бросается в гущу событий, выпуская тьму на кинувшихся на него магов, я срываюсь с места.

Вокруг в панике бегают воины, выстраивая защиту. Светлые появляются прямо из воздуха, прорываясь сквозь порталы.

Я несусь туда, где слышны детские крики, перепрыгивая через обломки и тела. Воздух густой от дыма, глаза режет, горло жжёт.

Впереди двое светлых магов, в руках которых блестят боевые пульсары. Они переговариваются между собой, явно готовясь обрушить магию на тех, кто замер в полушаге от них. Несколько раненых воинов и трое маленьких детей, смотрящих в ужасе.

Я поднимаю руки, и тьма вырывается наружу. Щупальца вонзаются в землю и оплетают ноги ближайшего мага, дёргая его на себя. Второй оборачивается, вскидывает ладонь, и в меня летит пульсар. Я успеваю выставить тёмный щит. Одна из щупалец превращается в кинжал и вонзается прямо в бедро мага, и он оседает на землю.

Я подбегаю к детям, подхватываю их, прижимая к себе.

— Сидите тихо, — говорю, оставляя их в зарослях позади палаток. — Я скоро вернусь.

Возвращаюсь к раненым, помогаю подняться и волоку в сторону лекарских палаток. Но там тоже идёт ожесточённый бой.

Нежить, натравленная штатным некромантом, не справляется. Они оседают на пол, превращаясь в бесформенную массу, стоит светлым выпустить на них своё оружие.

От этого зрелища у меня зашевелились волосы на затылке.

Несколько палаток горят, ткань обваливается внутрь, вокруг крики раненых. Светлые маги явно бьют по самым важным точкам лагеря, и лекарский шатёр — одна из основных.

Я врываюсь внутрь. Двое светлых уже внутри. Один ломает столы с лекарствами, второй поджигает бинты и деревянные ящики. Запах дыма и крови смешивается, ударяя в нос.

Моя тьма взмывает вверх и обрушивается на них. Первый маг поднимает щит, но я бью с другой стороны, заставляя его потерять равновесие. Его защита трещит и рассыпается, и тьма оплетает его, утаскивая вниз.

Второй пытается сбежать, но я перекрываю выход тёмной стеной. Его глаза расширяются, он кидает в меня два пульсара. Я уклоняюсь, заклинания взрываются за спиной. Из пола вырываются щупальца, опутывают его, но он вырывается и бросает в меня белое облако. Отскакиваю, но он оказывается быстрее и в момент моего отступления пускает пульсар. Белая пыльца оседает на моей руке, и я тут же кричу от боли. Светлый усмехается и идёт ко мне, но я, сжав зубы, выпускаю тьму. Она хватает его за конечности и подбрасывает вверх. Хруст костей, и в палатах возникла долгожданная тишина.

Прижимая к себе руку, поднимаюсь, осматриваю шатёр. Несколько раненых ползут к выходу, кто-то лежит без сознания.

Когда я выхожу из лекарских палаток, бой уже окончен. Над лагерем висит дым, земля изрыта воронками.

Рейнард стоит в центре городка, вокруг него клубится тьма.

Справился с хаосом он быстро. Светлые маги либо убиты, либо бегут. Воины собирают раненых и проверяют периметр.

Несмотря на пульсирующую боль в руке, возвращаюсь за детьми и отвожу их в одну из уцелевших лекарских палаток. Когда они оказываются в безопасности, ухожу вглубь зарослей, опускаюсь на землю и застываю, глядя в голубое небо сквозь переплетение ветвей.

Кожа на руке стремительно разъедалась ядом, будто таяла. Я с трудом законсервировала рану, истратив почти все силы. Точно знаю, что она не затянется — новое оружие светлых слишком коварно. Его пыльца не просто ранит, она лишает возможности исцелять. Теперь каждая царапина может стать смертельной. Для простых воинов уж точно.

Прикрываю глаза, чувствуя, как меня трясёт. Перед глазами вспыхивают мёртвые тела тех, кто защищал грудью палаточный городок. Завтра мне прикажут вдохнуть в них вторую жизнь, но мне кажется, что я не смогу.

До этого дня война казалась мне чем-то далёким и неосязаемым. Месяцами мой мир крутился вокруг собственных забот, и я даже не задумывалась о том, что происходит за его пределами. Теперь мои собственные заботы отошли на второй план, уступив место хаосу войны — кровавой и беспощадной бойне, в которую меня втянули против воли.

— Вот ты где, — бархатный баритон, раздавшийся над головой, заставляет резко распахнуть глаза. — Отдыхаешь? — Рейнард присаживается около меня на корточки.

Брови сведены, взгляд напряжённый, губы поджаты. Кажется, Его Высочество в ярости.

— Чего тебе? — сипло спрашиваю, пряча за спиной пострадавшую руку.

— Почему, когда я говорю тебе что-то не делать, ты обязательно это сделаешь?

— Сейчас не время для выяснения отношений, — бормочу, закатывая глаза.

— Ты непокорная, упрямая девчонка, — раздражённо выдыхает. — Ты должна доверять своему командиру, а ещё слушать и исполнять приказы.

— Я не могу доверять тому, кто бросил меня в подвал, зная, что я там умру, — выпалила я.

Я ищу в его глазах хоть тень раскаяния, но нахожу только холод. Его лицо остаётся непроницаемым.

— Что ж, иного можно было и не ожидать, — выдыхает он, наклоняясь.

Я уже готовлюсь огрызнуться, но Рейнард внезапно перехватывает мою руку. Его взгляд мгновенно холодеет.

— Почему не говоришь, что ранена?

— Всё нормально. Уже провела нужные процедуры.

— И какие? — лениво осведомляется, скользя взглядом по моей конечности.

— Разъедать перестало.

— Надо, чтобы рана затянулась, розочка.

— И как? Лекари бессильны.

— Знаю способ, — придвигается ближе, заставив меня замереть на месте. — Один поцелуй.

— Издеваешься? — зарычала я, пытаясь его оттолкнуть. — Не поможет!

Принц хмыкнул и задрал рубашку, продемонстрировав мне кубики на животе.

Я уставилась, чувствуя, как к щекам приливает кровь.

— Моя рана же затянулась, — с улыбкой говорит, когда пауза стала затягиваться. — А сейчас иди ко мне.

— Ты хочешь сказать...

— Потом, Майя. Все разговоры потом.

Я открываю рот, чтобы возмутиться, но в следующий миг его губы накрывают мои, и все слова застревают в горле, уступая место бешено колотящемуся сердцу.