Сломленная истинная

Эпилог

Пять лет спустя

Поясница зудела так, будто под мантию кто-то подложил колючку, но почесаться я не могла — ткань тяжёлая, плотная, словно специально создана мучить выпускников в их великий день.

Я выдыхаю и смотрю в зеркало напротив.

Глаза блестят. Щёки раскраснелись.

Вот-вот мне в руки выдадут долгожданный диплом о высшем образовании.

Я всю ночь не спала, думая, как буду сжимать корочку в пальцах и счастливо улыбаться.

— Ты сейчас лопнешь от радости, — произносит Эш. — Может, успокоишься?

— Не могу, — я провожу рукой по волосам и начинаю глупо улыбаться. — Вот-вот сбудется моя мечта.

Когда объявляют моё имя, у меня пересыхает в горле.

Я выхожу на сцену под аплодисменты сидящих в зале, придерживая руками огромный живот.

Спиной чувствую тяжёлый взгляд Рейнарда.

Стоит рядом и злится на то, что я, будучи на девятом месяце беременности, веду себя так, словно вовсе не беременна.

Ну и пусть злиться. Достал. Ведёт себя как курица-наседка.

— Майя Вельгард, по решению Совета архимагов вам присвоена степень магистра некромантии.

Зал взрывается аплодисментами.

Замечаю Лэнда с Клариссой, сидящих на первом рядом, и машу им. А потом дрожащей рукой хватаю красный диплом и, смотря в зал, полный людей, начинаю счастливо улыбаться.

Со сцены меня стащил Рейнард.

— Ну всё, розочка, — хрипло прошептал он в моё ухо, прежде чем затолкать в портал. — Ты большая молодец и всё такое, но пора домой. Ты устала.

— Я не устала!

Вместо ответа он затыкает мой рот властным поцелуем, и я моментально размякаю в его объятиях.

Оказавшись дома, я сажусь на диван, кладу ладони на живот и счастливо выдыхаю.

У меня есть диплом.

Боги, у меня есть диплом!

Пять лет напряжённой учёбы того стоили.

— Ты такая красивая... — произносит Рейнард, садясь передо мной на корточки. Не дожидаясь моего ответа, он наклоняется и целует живот. — Люблю тебя. Но давай больше без фокусов? Твой диплом могли прислать и по почте.

— Вот ещё, — фыркаю, зарываясь пальцами в его шелковистые волосы. — Церемония выдачи диплома — грандиозное событие.

Рейнард всегда поддерживал моё стремление учиться.

Думаю, он понял, насколько для меня важно было получить диплом. Всё-таки я жена наследного принца, и мне не хотелось, чтобы кто-то шептал за спиной, будто он связался с необразованной дикаркой со светлых земель.

Хотя... так оно и было. До сегодняшнего дня.

К слову, мир потихоньку меняется. Всё реже звучат издевательские «светлая» или «тёмный». Люди начали жить вместе, работать вместе. Словно весь старый мир постепенно растворяется в новом.

Мы поженились с Рейнардом пять лет назад — спустя всего две недели после нашей первой близости. Я точно не планировала так скоро, но Рейнард оказался невыносимо настойчивым. А потом выдал это своё: если я выйду за него и перееду, то он уйдёт из академии. Конечно, я согласилась. Но вовсе не из-за его нелепых условий. А потому что… люблю его до безумия.

Мы никому не сказали. Но Кларисса с Лэндом всё равно всё поняли. Во-первых, на моей руке расцвела огромная витиеватая брачная метка. А во-вторых… Рейнард спустя пару часов после росписи спокойно заявил им, что «переезжает ко мне» и без стеснения потащил свои вещи в мою комнату.

Мне тогда сделалось жутко неловко. Я едва не умерла от смущения, особенно когда Кларисса сдерживала слёзы умиления, а Лэнд кивал, бормоча поздравления.

В тот же вечер мы с Рейнардом перебрались в отдельный дом. И так началась наша брачная жизнь. Счастливая. Сладкая. Иногда шумная (я швыряла в него подушками, когда он вставал раньше меня). Иногда до глупости нежная (он приносил мне завтрак в постель, а я делала вид, что сплю, чтобы он поцеловал меня в лоб).

Рейнард каждое утро провожал меня до ворот академии, встречал после занятий, терпеливо слушал мои жалобы на зачёты и магическую теорию, иногда заявлялся в академию и подкармливал меня сладостями прямо в аудиториях, пока преподаватели делали вид, будто ничего не замечают.

По утрам он варил ужасно крепкий кофе, но приносил его с таким видом, будто дарит мне лучшую драгоценность мира, и я пила, морщась, но всё равно благодарила.

Он терпел мои ночи за книгами, укрывал и ложился рядом, если я засыпала на диване. Я терпела его привычку вставать до рассвета и возвращаться с улицы холодным, пахнущим морозным утром.

Он держал меня за руку даже во сне, будто боялся, что я исчезну.

Иногда я просыпалась первой и, глядя, как он спокойно спит, ловила себя на том, что люблю его так сильно, что становилось страшно.

Самое удивительное, он действительно сдержал обещание.

Не было ни случайных встреч с прошлым, ни новых ударов судьбы, ни того липкого ужаса, которые охватывал меня каждый раз, когда я оказывалась в затруднительном положении.

Всё стало спокойно.

Возможно, дело в терапии, на которую я ходила почти три года. Рейнард всегда провожал меня к кабинету и терпеливо ждал снаружи.

Теперь всё просто.

Есть я.

Есть он.

И мир, в котором, кажется, больше не осталось боли.

Я стала себя любить, понимать, прислушиваться к себе. Стала терпеливее, а ещё — стала больше понимать его.

Терапия научила меня останавливаться. Дышать.

Я стала честнее перед собой. Стала лучше понимать свои желания, границы. Научилась останавливаться, когда понимала, что устала. Перестала изображать, что всё в порядке, если внутри всё кипит.

И Рейнард… он стал другим, когда изменилась я. Спокойнее. Мягче. Более настоящим.

Мы будто научились говорить на одном языке...

За годы, проведённые в стенах академии, я поняла, чем хочу заниматься. Мне нравится обучать других, помогать, направлять. После декрета хочу вернуться в академию. Буду преподавать основы магии. Рейнард меня поддержит. Не сомневаюсь.

Во дворце мы показывались нечасто. Рейнарда там всё раздражало — от придворных до запаха духов в зале заседаний. Но каждый раз он мрачно напоминал и мне, и себе, что однажды ему придётся сидеть на этом троне и терпеть всех этих людей.

Но в последнее время он стал часто задумываться о том, чтобы передать трон кому-то другому. Просто голову ломал. Он переживал, что я не смогу влиться в змеиный коллектив. Наверное, он был прав.

Рейнард хотел даже сделать наследницей Женевьеву, но она четыре года назад выскочила замуж и уже ждёт третьего ребёнка, ей сейчас точно не до политики.

К слову, вышла она замуж за генерала, близкого друга Рейнарда. Мужчина, как выяснилось, давно её любил, всё ходил вокруг да около, как коршун, боясь к ней приблизиться. Опомнился, когда Женевьева чуть за Артиана не выскочила, и начал действовать.

Об Артиане мы вспомнили лишь однажды.

Шёл второй месяц беременности, и меня мучил жуткий токсикоз. От учёбы я взяла освобождение, и всё время лежала на диване с тазиком в обнимку.

Рейнард, разумеется, крутился рядом, отлучаясь лишь для того, чтобы поговорить по ментальной связи.

Помимо него, возле меня сидела Кларисса и... Тьма. Кларисса ухаживала за мной, обнимала, шептала ободряющие слова, а вот её подружка, только и делала, что сплетничала. Она поведала, что недавно у Артиана родился ещё один сын, а своего первенца он назначил наследником.

Кларисса и Рейнард наверняка об этом знали, но мне об этом не говорили. Почему не говорили — без понятия. Мне было всё равно на бывшего. Ну родился у него сын, ну хорошо.

Когда через три минуты в гостиную вернулся Рейнард, Тьма торжественно заявила, что я жду девочку и мальчика.

Рейнард бросился ко мне, стал обнимать, а я глупо хихикать, вытирать выступившие слёзы и обнимать свой немного выпуклый живот.

Момент был испорчен Тьмой:

— Девочка станет истинной для сына Артиана.

Ох и ор поднялся.

Рейнард чуть дом не перевернул.

Его успокоить смог лишь мой дед, который уверенно заявил:

— Да не волнуйся ты так. Всегда можно вырезать метку.

Кларисса огрела Лэнда сковородой.

А я смеялась так громко, как никогда, хотя, признаться, момент не был смешным.

С тех пор мы не говорили об Артиане.

Будущее нам неизвестно, а если полагаться на слова одной тёмной интриганки, то можно рано поседеть.

А за своих детей я не переживаю. У них будет самый лучший в мире папа, который не даст их в обиду. И я буду рядом. Дай боги, мои дети не познают, что такое боль и страдания.

— Любимая, — голос Рейнарда вывел меня из размышлений, — как смотришь на то, чтобы устроить романтический ужин? — выдыхает он, всё ещё покрывая мой живот поцелуями.

— Давай, — с улыбкой говорю и... слышу, как внизу хлопнула дверь.

Пришли Кларисса, Лэнд и… маленький Дин.

По дому раздаются топот его ножек и радостный визг.

Я раскрываю объятия, чтобы встретить своего двухлетнего пухлого дядю.

Когда Кларисса сказала, что беременна, я ходила как оглушённая. Но дед… дед чуть не сорвался с катушек от счастья. Он в тот же день заявил, что станет лучшим отцом на свете. И так оно и вышло. Стоило малышу появиться на свет, как дед стал брать его с собой повсюду — даже на работу они ходят вместе.

— Кажется, ужинать будем впятером, — со вздохом произносит Рейнард, вставая.

Я прижимаю малыша к себе, а он начинает играть моими волосами. Всё спокойно, тепло, по-семейному… пока вдруг не становится мокро под ногами.

Я сперва просто смотрю вниз. Потом на Рейнарда.

Он бледнеет.

Через пять часов на моей груди лежали два тёплых розовых комочка — сыночек и дочка.

Рейнард сжимал мою руку, шептал слова любви и целовал по очереди детей.

Впервые в жизни я увидела слёзы в его глазах.

— Я люблю тебя, Майя, — прошептал он.

— И я тебя, Рейнард.

— И я вас! — завопил Эш, прыгая сначала на Рейнарда, потом на меня. — И детишек тоже! Майя, смотри, у них у обоих голубые глазки... Откуда? У тебя глаза-то зелёные...

— Эш... — закатывает глаза Рейнард.

— И вы у нас, Ваше Высочество, зеленоглазый... — фамильяр нахохлился. — Но у деток-то почему голубые?

Они начали о чём-то спорить. А я смотрела на них и чувствовала себя на седьмом небе от счастья.

Кажется, все те страдания, через которые я прошла, были платой за этот момент.

За право быть рядом с любимыми и наконец чувствовать себя счастливой.

Конец