Словарь афоризмов русских писателей

САЛТЫКОВ-ЩЕДРИН МИХАИЛ ЕВГРАФОВИЧ

Бессознательная былинка незаметно, но непременно воздействует на окружающую природу…

Болтливость — порок, потому что часто скрывает ложь — мать всех пороков.

В самых растленных обществах имеется своего рода стыдливость; и самый великий, самый несомненный подлец никогда еще не доходил до такого цинизма, чтоб всенародно признавать себя за подлеца и гордиться этим званием.

Везде, кроме отечества, ты чужой.

Взятки да взятки — а это и самого изощренного ума человеку надоест наконец. Беспрестанно изобретай, да не то чтоб награду за остроумие получишь, а будь еще в страхе: пожалуй, и под суд попадешь. Времена же настают такие, когда за подобную остроту ума не то чтобы по головке гладить, а чаще за вихор таскают.

Влюбленный мужчина — это пожар…

Воспитательное значение патриотизма громадно: это школа, в которой человек развивается к восприятию идеи о человечестве.

Время это <весна> самое веселое; вид возрождающейся природы благотворно действует на самого сонливого человека; все принимает какой-то необычный, праздничный оттенок, все одевается радужными цветами.

Вчерашняя смерть не содержит ли в себе зерна сегодняшнего возрождения? Вчерашнее помрачение не вознаграждается ли сегодняшним просветлением?

Господи! неужели нужно, чтоб обстоятельства вечно гнели и покалывали человека, чтоб не дать заснуть в нем энергии, чтобы не дать замереть той страстности стремлений, которая горит на дне души, поддерживаемая каким-то неугасаемым огнем? Ужели вечно нужны будут страдания, вечно вопли, вечно скорби, чтобы сохранить в человеке чистоту мысли, чистоту верования?

Да, без жены какая же и жизнь!

Да; жалко, поистине жалко положение молодого человека, заброшенного в провинцию! Незаметно, мало-помалу, погружается он в тину мелочей и, увлекаясь легкостию этой жизни, которая не имеет ни вчерашнего, ни завтрашнего дня, сам бессознательно делается молчаливым поборником ее. А там подкрадывается матушка-лень и так крепко сожмет в своих объятиях новобранца, что и очнуться некогда. Посмотришь кругом: ведь живут же добрые люди, и живут весело — ну, и сам станешь жить весело.

Действительность представляет такое разнообразное сплетение гнусности и безобразия, что чувствуется невольная тяжесть в вашем сердце… Кто ж виноват в этом? Где причина этому явлению?

Для преобразования России нужно было, чтоб шалопаи были на глазах, чтоб они не гадили втихомолку, а делали это, буде хватит смелости, в виду всей публики.

Дорога составляет неисчерпаемое наслаждение.

Женщина, можно сказать, живет для одной любви, и кажется, нет еще той приятности, которою не пожертвовала бы женщина, которая очень сильно влюблена.

Женщины составляют истинный клад для талантливых натур, которые в семействе любят играть, по преимуществу, роль трутней.

Жизнь можно уподобить петербургскому климату: сегодня оттепель, с крыш капает, льет, на улицах почти полая вода, а завтра двадцатиградусный мороз гвоздит… И, однако ж, живут — ухитряются люди!

Идея отечества одинаково для всех плодотворна. Честным она внушает мысль о подвиге, бесчестных — предостерегает от множества гнусностей, которые без нее, несомненно, были бы совершены.

Идиоты вообще очень опасны, и даже не потому, что они непременно злы (В идиоте злость или доброта — совершенно безразличные качества), а потому, что они чужды всяким соображениям и идут напролом, как будто дорога, на которой они очутились принадлежит исключительно им одним.

Истинное искусство управлять заключается не в строгости, а в том благодушии, которое, в соединении с прямодушием, извлекает дань благодарности из самых черствых и непреклонных, по-видимому, сердец.

Каждый культурный человек будет негодовать на всякого, кто — затеет сунуть нос в его домашнее дело…

Как ни говорите, а свобода все-таки лучшее достояние человека, и потому как бы ни было велико преступление, совершенное им, но лишение, которое его сопровождает, так тяжело и противоестественно само по себе, что и самый страшный злодей возбуждает наше сожаление, коль скоро мы видим его в одежде и оковах арестанта.

Когда человек испытывает горькую нужду, когда вместе с тем все вокруг него свидетельствует о благах жизни, все призывает к ней, тогда нет возможности не пробуждаться даже самой сонной натуре. Воображение работает, самолюбие страждет, зависть кипит в сердце, и вот совершаются те великие подвиги ума и воли человеческой, которым так искренно дивится покорная гению толпа.

Коммерция, что война — это сюжет один и тот же. Тут всякий не то чтоб помочь, а пуще норовит как ни есть тебя погубить, чтоб ему просторнее было.

Литература изъята из законов тления. Она одна не признает смерти.

Лицемерие — ни дать, ни взять, сущая девица; но точно ли сущая — этого и сам черт не разберет.

Люби, люби и люби свое отечество! Ибо любовь эта даст тебе силу, и все остальное без труда совершить.

Любовь все-таки слаще. Конечно, дружба имеет достоинства — этого отнять нельзя! но любовь… это божественное чувство!

Любовь милосердна и снисходительна, она все прощает, все врачует, все очищает! Проникнись этою деятельною, разумною любовью, постигни, что в самом искаженном человеческом образе просвечивает подобие божие — и тогда, только тогда получишь ты право проникнуть в сокровенные глубины его души!

Много есть путей служить общему делу, но смею думать, что обнаружение зла, лжи и порока также не бесполезно, тем более что предполагает сочувствие к добру и истине.

Москва есть, по преимуществу, город широких русских натур, которые, как известно, любят не столько наслаждаться, сколько разбрасывать Божье добро зря, под стол.

Нельзя сразу перевоспитать человека, как нельзя сразу вычистить платье, до которого никогда не прикасалась щетка.

Необходимо изучить нужды и особенности края, чтобы уметь им управлять с пользою…

Нет более просветляющего, очищающего душу чувства, как то, которое ощущает человек при знакомстве с великим художественным произведением.

Нет опаснее человека, которому чуждо человеческое, который равнодушен к судьбам родной страны, к судьбам ближнего.

Нет сомнения, что труд есть то оживляющее начало, которое в каждом благоустроенном обществе представляет собой главный государственный нерв.

Ничем не ограниченное воображение создает мнимую действительность.

Ничто так болезненно не действует на впечатлительные души, как перемены и утраты.

Ничто так не обескураживает порока, как сознание, что он угадан и что по поводу его уже раздался смех.

О провинция! ты растлеваешь людей, ты истребляешь всякую самодеятельность ума, охлаждаешь порывы сердца, уничтожаешь все, даже самую способность желать! Ибо можно ли назвать желаниями те мелкие вожделения, исключительно направленные к материальной стороне жизни, к доставлению крошечных удобств, которые имеют то неоцененное достоинство, что устраняют всякий повод для тревог души и сердца?

Одно остается безрассудным — это жажда подвига. В этой жажде трепещет живое человеческое сердце, скрывается пытливый и никогда не успокаивающийся человеческий разум.

Отечество есть тот таинственный, но живой организм, очертания которого ты не можешь отчетливо для себя определить, но которого прикосновение к себе ты непрерывно чувствуешь, ибо ты связан с этим организмом неразрывной пуповиной.

Оттепель — пробуждение в самом человеке всех сладких тревог его сердца, всех лучших его побуждений; оттепель же — возбуждение всех животных его инстинктов.

Подхалимовы — это особенная порода такая объявилась, у которой на знамени написано: ври и будь свободен от меры.

Покорность не значит подлость, не значит искательство и низкопоклонничество, не значит слабоумие и апатия; покорность не наушничество, не лукавство исподтишка, не лицемерие…

При открытом обсуждении не только ошибки, но самые нелепости легко устраняются.

Русская женщина всегда одинакова: и в городе, и в деревне она что-то вечно ищет, какую-то потерянную булавку, и никак не может умолчать, что находка этой булавки может спасти мир.

С какою изумительною быстротой поселяется в сердце вялость и равнодушие ко всему, потухает огонь любви к добру и ненависть ко лжи и злу!

Самые закоренелые проходимцы и те понимают, что в стыдящемся человеке есть нечто выделяющее его из массы бездельников и глупцов.

Сидит человек и тихие слезы текут по его щекам… Говорят, будто слезы служат выражением страдания, а подите-ка, отыщите что-нибудь слаще этих слез!

Старинная мудрость завещала такое множество афоризмов, что из них камень по камню сложилась целая несокрушимая стена.

Странное дело! эти люди, для которых преступление составляет привычку, с необыкновенным инстинктом умеют отличить истинное благодушие от хитрости и лукавства и даже от простого праздного любопытства!

Стыд есть драгоценнейшая способность человека ставить свои поступки в соответствие с требованиями той высшей совести, которая завещана историей человечества.

Так уж исстари повелось на свете: обманщики обманывают, а легковерные верят.

У всякого своя планида, все равно, как камень с неба. Выйдешь утром из дому, а воротишься ли — не знаешь.

Я люблю Россию до боли сердечной и даже не могу помыслить себя где-либо, кроме России.