Словарь афоризмов русских писателей

БЕЛИНСКИЙ ВИССАРИОН ГРИГОРЬЕВИЧ

«Сила солому ломит», говорит пословица, а ум, вооруженный наукой, искусством и вековым развитием жизни, ломит и силу.

Апатия и лень — истинное замерзание души и тела.

Баснописец Крылов… так сказать, приготовил язык и стих для бессмертной комедии Грибоедова.

Без цели нет деятельности, без интересов нет цели, а без деятельности нет жизни. Источник интересов, целей и деятельности — субстанция общественной жизни.

Благосостояние создает немного друзей и много врагов.

Борьба есть условие жизни: жизнь умирает, когда оканчивается борьба.

Будь все тихо и чинно, будь везде комплименты и вежливости, тогда какой простор для бессовестности, шарлатанства, невежества: некому обличить, некому изречь грозное слово правды!

В важных делах жизни всегда надо спешить так, как будто бы от потери одной минуты должно было все погибнуть.

В науке должно искать идеи. Нет идеи, нет науки. Знание фактов только потому и драгоценно, что в фактах скрываются идеи: факты без идей — сор для головы и памяти.

В одной истине и жизнь, и благо: истина не требует помощи лжи.

В русский язык по необходимости вошло множество иностранных слов, потому что в русскую жизнь вошло множество иностранных понятий и идей.

В чем не знаешь толку, чего не понимаешь, то брани: это общее правило посредственности.

В числе необходимых условий, составляющих истинного поэта, должна непременно быть современность. Поэт больше, нежели кто-нибудь, должен быть сыном своего времени.

В юности человека самое мимолетное чувство и все наслаждения любви должны быть эстетичны, чтоб не быть безнравственными.

Величайшая слабость ума заключается в недоверчивости к силам ума.

Верное изображение нравственного безобразия могущественнее всех выходок против него.

Видеть и уважать в женщине человека — не только необходимое, но и главное условие возможности любви для порядочного человека нашего времени.

Внешняя чистота и изящество должны быть выражением внутренней чистоты и красоты.

Воспитание — великое дело: им решается участь человека.

Все благо, и велико, и разумно — в свое время и на своем месте.

Все согласились в том, что в народной речи есть своя свежесть, энергия, живописность, а в народных песнях и даже сказках — своя жизнь и поэзия, и что не только не должно их презирать, но еще и должно их собирать, как живые факты истории языка, характера народа.

Все хорошо и прекрасно в гармонии, в соответствии с самим собой… Всякая преждевременная зрелость похожа на растление в детстве.

Всякая благородная личность глубоко сознает свое родство, свои кровные связи с отечеством.

Всякая крайность есть родная сестра ограниченности.

Всякая любовь истинна и прекрасна по-своему, лишь бы только она была в сердце, а не в голове.

Всякая сатира, которая кусается, богата морально.

Всякие бывают люди и всякие страсти. У иного, например, всю страсть, весь пафос его натуры составляет холодная зависть, и он только тогда и бывает умен, талантлив и даже здоров, когда кусается..

Всякий человек, выражающий в искусстве жизнь народа или какую-нибудь из ее сторон, всякий такой человек есть явление великое.

Всякое достоинство, всякая сила спокойны — именно потому, что уверены в самих себе.

Высочайшее достоинство басен Крылова заключается в том, что они и по содержанию и по изложению, и по языку, в высшей степени русские басни.

Гадок наглый самохвал; но не менее гадок и человек без всякого сознания какой-нибудь силы, какого-нибудь достоинства.

Где же познается истинное величие человека, как не в тех случаях, в коих он решается лучше вечно страдать, нежели сделать что-нибудь противное совести?

Говоря строго, язык никогда не устанавливается окончательно: он непрестанно живет и движется, развиваясь и совершенствуясь… Язык идет вместе с жизнию народа…

Грамматика не дает правил языку, но извлекает правила из языка…

Грамматика не дает таланта, но дает таланту большую силу…

Да, первая фраза имеет решающее значение. Она определяет, прежде всего, размер произведения, звучание всего произведения в целом.

Дело не в том, чтобы никогда не делать ошибок, а в том, чтобы уметь сознавать их и великодушно, смело следовать своему сознанию.

Для любви нужно разумное содержание, как масло для поддержания огня.

Для нас нет большего несчастия, как, взяв на себя нравственную ответственность в счастии женщины, растерзать ее сердце, хотя бы и невольно.

Для некоторых людей рассуждать легче, чем чувствовать, и пресная вода резонерства, которой у них вдоволь, для них лучше и вкуснее шипучего нектара поэзии…

Для низких натур ничего нет приятнее, как мстить за свое ничтожество, бросая грязью своих воззрений и мнений в святое и великое.

Для учащихся грамматика русская есть наука трудная, тяжелая, скучная, внушающая страх и отвращение… для русского мальчика легче выучиться грамматике какого угодно иностранного языка, чем грамматике своего родного…

Должно учить детей писать; но только в основу этого учения должно полагать грамматику, в ее общем значении, и тесное знакомство с духом родного языка, знакомство, приобретенное теорией и еще больше практикою…

Друг мне тот, кому все могу говорить.

Дурное, ошибочное понимание истины не уничтожает самой истины.

Если б выбор в любви решался только волею и разумом, тогда любовь не была бы чувством и страстью. Присутствие элемента непосредственности видно и в самой разумной любви, потому что из нескольких равно достойных лиц выбирается только одно, и выбор этот основывается на невольном влечении сердца.

Если бы чернила все вышли, отворил бы жилу и писал бы кровью.

Если вы хотите, чтоб с вами спорили и понимали вас, как должно, то и сами должны быть добросовестно внимательны к своему противнику и принимать его слова и доказательства именно в том значении, в каком он обращает их к вам.

Если талант не имеет в себе достаточной силы стать в уровень со своими стремлениями и предприятиями, он производит только пустоцвет, когда вы ждете от него плодов.

Если у писателя есть слог, его эпитет резко определительный, всякое слово стоит на своем месте и в немногих словах схватывается мысль, по объему своему требующая многих слов.

Есть женщины, которым стоит только показаться восторженным, страстным, и они ваши; но есть женщины, которых внимание мужчина может возбудить к себе только равнодушием, холодностью и скептицизмом, как признаками огромных требований на жизнь или как результатом мятежно и полно прожитой жизни.

Есть много родов образования и развития, и каждое из них важно само по себе, но всех их выше должно стоять образование нравственное.

Есть ученость истинная, светлая, плодотворная и благотворная, и есть ученость лживая, мрачная, бесплодная, хотя и работящая.

Живой человек носит в своем сердце, в своей крови жизнь общества: он болеет его недугами, мучится его страданиями, цветет его здоровьем, блаженствует его счастьем вне собственных, своих личных обстоятельств.

Жить — значит чувствовать и мыслить, страдать и блаженствовать, всякая другая жизнь — смерть.

Знание точного значения слов и их различия между собою, хотя бы и самого легкого, есть необходимое условие всякого истинного мышления, ибо слова суть выражения понятий, а можно ли мыслить, не умея отличать, во всей тонкости, одного понятия от другого?

Из всех критиков самый великий, самый гениальный, самый непогрешимый — время.

Из всех страстей человеческих сильнейшая — самолюбие, которое, будучи оскорблено, никогда не прощает.

Избегая книжного языка, не должно слишком гоняться и за мужицким наречием…

Изображать одни отрицательные стороны жизни — вовсе не значит клеветать, а значит только находиться в односторонности; клеветать же — значит возводить на действительность такие обвинения, находить в ней такие пятна, каких и вовсе нет.

Искусство без мысли, что человек без души, — труп.

Искусство не допускает к себе… рассудочных идей, оно допускает только идеи поэтические; а поэтическая идея — это не силлогизм, не догмат, не правило, это — живая страсть…

Искусство смешить труднее искусства трогать.

Истина выше людей и не должна бояться их.

Истина только в начале встречает сильное сопротивление, но чем более выявляется, чем более становится фактом, тем большее число приобретает друзей и поборников.

Истинного и сильного таланта не убьет суровость критики, так же как незначительного не подымет ее привет.

Истинным художникам равно удаются типы и негодяев, и порядочных людей.

Их всех родов славы самая лестная, самая великая, самая неподкупная слава народная.

Как бы ни был язык неразвит и необработан, — он все же ведь имеет свой гений, свой дух, свои законы и свои, только ему свойственные, характер и физиономию: исследовать, определить, привести их в ясное сознание, есть дело грамматики…

Как верна у Пушкина всякая мысль, всякое чувство и всякое ощущение, так верен у него и всякий оборот, каждая фраза, каждое слово.

Как грубо ошибаются многие, даже лучшие из отцов, которые почитают необходимым разделять себя с детьми строгостью, суровостью, недоступной важностью! Они думают этим возбудить к себе уважение, и в самом деле возбуждают его, но уважение холодное, боязливое, трепетное, и тем отвращают от себя их и невольно приучают к скрытности и лживости.

Какая точность и определенность в каждом слове <о языке романа «Герой нашего времени»>, как на месте и как незаменимо другим каждое слово! Какая сжатость, краткость и вместе с тем многозначительность! Читая строки, читаешь и между строками; понимая ясно сказанное автором, понимаешь еще и то, чего он не хотел говорить, опасаясь быть многоречивым. Как образны и оригинальны его фразы: каждая из них годится быть эпиграфом к большому сочинению.

Какая это великая истина, что, когда человек весь отдается лжи, его оставляют ум и талант.

Какова бы ни была деятельность, но привычка и приобретаемое через нее умение действовать — великое дело. Кто не сидел сложа руки и тогда, как нечего было делать, тот сумеет действовать, когда настанет для этого время.

Какое бы ни было слово, свое или чужое, лишь бы выражало заключенную в нем мысль …

Какое-нибудь отдельное слово, часто самое обыкновенное, какое-нибудь имя пробуждает чувство, из которого и рождается воля к писанию.

Карамзин из торной, ухабистой и каменистой дороги латино-немецкой конструкции, славяно-церковных речений и оборотов, и схоластической надутости выражения, вывел русский язык на настоящий и естественный ему путь, заговорил с обществом языком общества… заслуга великая и бессмертная!

Книга есть жизнь нашего времени. В ней все нуждаются — и старые, и молодые, и деловые, и ничего не делающие; дети — также. Все дело в выборе книг для них, и мы первые согласны, что читать дурно выбранные книги для них и хуже, и вреднее, чем ничего не читать.

Когда форма есть выражение содержания, она связана с ним так тесно, что отделить ее от содержания, значит уничтожить самое содержание; и, наоборот, отделить содержание от формы, значить уничтожить форму.

Кому нечего сказать своего, тому всего лучше молчать.

Красота возвышает нравственные достоинства, но без них красота в наше время существует только для глаз, а не для сердца.

Критика была бы, конечно, ужасным орудием для всякого, если бы, к счастью, она сама не подлежала критике же.

Критика у нас считается самым легким ремеслом; за нее берутся все с особенной охотой, и редко кому входит в голову, что для критики нужно иметь талант, вкус, познания, начитанность, нужно уметь владеть языком.

Кроме духа, постоянных правил, у языка есть еще и прихоти, которым смешно противиться…

Кто всегда весел, тот и счастлив, а кто счастлив — тот добрый человек.

Кто мне скажет правду обо мне, если не друг, а слышать о себе правду от другого — необходимо.

Кто не идет вперед, тот идет назад: стоячего положения нет.

Кто не принадлежит своему отечеству, тот не принадлежит и человечеству.

Кто не сделался прежде всего человеком, тот плохой гражданин.

Кто не стремится, тот не достигает; кто не дерзает, тот не получает.

Кто резко высказывает свои мнения о чужих действиях, тот обязывает этим и самого себя действовать лучше других.

Кто читает что-нибудь, уже гораздо выше того, кто ничего не читает.

Литература непременно должна быть выражением — символом внутренней жизни народа.

Литература, как общество, имеет своих плебеев, свою чернь, а чернь везде бывает и невежественна, и нагла, и бесстыдна.

Ломоносов был первым основателем русской поэзии и первым поэтом Руси.

Любить свою Родину — значит пламенно желать видеть в ней осуществление идеала человечества и по мере сил своих споспешествовать этому.

Любовь и уважение к родителям без всякого сомнения есть чувство святое.

Любовь к отечеству должна выходить из любви к человечеству, как частное из общего.

Любовь часто ошибается, видя в любимом предмете то, чего нет, но иногда только любовь же и открывает в нем прекрасное или великое, которое недоступно наблюдению и уму.

Люди обыкновенно не столько наслаждаются тем, что им дано, сколько горюют о том, чего им не дано.

Люди умирают для того, чтобы жило человечество.

Многие, увлекаясь фразами, привыкают почитать их за поэзию и делаются неспособными понимать истинную поэзию.

Много людей живет не живя, но только собираясь жить.

Множество стихов Крылова обратилось в пословицы и поговорки, которыми часто можно окончить спор и доказать свою мысль лучше, нежели какими-нибудь теоретическими доводами.

Можно не любить и родного брата, если он дурной человек, но нельзя не любить отечества, какое бы оно ни было: только надобно, чтобы эта любовь была не мертвым довольством тем, что есть, но живым желанием усовершенствования.

Можно знать хорошо грамматику, говорить и писать правильно, и в то же самое время можно говорить и, особенно, писать дурно: это правда; но также можно хорошо и говорить и писать, и в то же самое время не знать языка…

Моральное равнодушие — болезнь слишком образованных людей.

Мужчина с женоподобным характером есть самый ядовитый пасквиль на человека.

Мы уважаем благородство в литературе, но не терпим паритетности, высоко ценим изящество, но ненавидим щегольство.

Мы увидим, что свежесть благоухания, художественная роскошь форм, поэтическая прелесть и благородная простота образов, энергия, могучесть языка, алмазная крепость и металлическая звучность стиха, полнота чувства, глубокость и разнообразие идей, необъятность содержания — суть родовые приметы поэзии Лермонтова.

Мы, русские, — наследники целого мира. Мы возьмем как свое все, что составляет исключительную сторону жизни каждого европейского народа, и возьмем ее не как исключительную сторону, а как элемент для пополнения нашей жизни, исключительная сторона которой должна быть — многосторонность.

Над обществом имеют прочную власть только идеи, а не слова.

Надо чтобы внутренняя жизнь переводного выражения соответствовала внутренней жизни оригинального…

Найти причину зла — почти то же, что найти против него лекарство.

Найти свою дорогу, узнать свое место — в этом все для человека, это для него значит сделаться самим собой.

Нападки… на недостатки и пороки народности есть не преступление, а заслуга, есть истинный патриотизм.

Наука и искусство очищают золото действительности, перетопляют его в изящные формы.

Наша критика должна быть гувернером общества и на простом языке говорить высокие истины.

Не делать — не жить. Кто в самом себе не носит источника жизни, то есть источника живой деятельности, кто не надеется на себя, — тот вечно ожидает всего от внешнего и случайного.

Не знающие страдания не знают и блаженства.

Не надо и в шутку лгать и льстить. Пусть думает о себе всякий, что ему угодно, а ты будь тем, что ты есть.

Не преступление любить несколько раз в жизни и не заслуга любить только один раз: упрекать себя за первое и хвастать вторым — равно нелепо.

Не хорошо болеть, еще хуже умирать, а болеть и умирать с мыслью, что ничего не останется после тебя на свете, — хуже всего.

Невозможно представить себе народа, не имеющего одного общего для всех сословий языка…

Нельзя довольно надивиться гению Ломоносова: у него есть строфы и целые стихотворения, которые по чистоте и правильности языка весьма приближаются к нынешнему времени.

Нельзя отрицать влияние нравственных качеств на чувство любви, но когда любят человека, любят его всего, не как идею, а как живую личность, любят в нем особенно то, чего не умеют ни определить, ни назвать.

Нет никакого сомнения, что когда к инстинктивной способности хорошо говорить или писать, присоединяется теоретическое знание языка, — сила способности удвояется, утрояется…

Нет ничего опаснее, чем связывать свою участь с участью женщины за то только, что она прекрасна и молода.

Нет ничего святее и бескорыстнее любви матери; всякая привязанность, всякая любовь, всякая страсть или слаба, или своекорыстна в сравнении с нею.

Нет сомнения, что охота пестрить русскую речь иностранными словами без нужды, без достаточного основания, противна здравому смыслу и здравому вкусу; но она вредит не русскому языку и не русской литературе, а только тем, кто одержим ею.

Нет столь дурного человека, которого бы хорошее воспитание не сделало лучшим.

Нечего бояться истины, и лучше смотреть ей прямо в глаза, нежели зажмуриваться самим и ложные, фантастические цвета принимать за действительные. Только робкие и слабые умы страшатся сомнения и исследования. Кто верует в разум и истину, тот не испугается никакого отрицания.

Никакой человек в мире не родится готовым, то есть вполне сформировавшимся, но всякая его жизнь есть не что иное, как беспрерывно движущееся развитие, беспрестанное формирование.

Никакой язык ни в какую эпоху не может быть до того удовлетворительным, чтобы от него нечего было больше желать и ожидать.

Но у Гоголя есть нечто такое, что заставляет не замечать небрежности его языка, — есть слог, Гоголь не пишет, а рисует; его изображения дышат живыми красками действительности.

Образование только развивает нравственные силы человека, но не дает их: дает их человеку природа.

Обращайте ваше внимание не столько на истребление недостатков и пороков в детях, сколько на наполнение их животворящей любовью: будет любовь — не будет пороков. Истребление плохого без наполнения хорошим — бесплодно: это производит пустоту же; выгоните одну, явится другая.

Общество находит в литературе свою действительную жизнь, возведенную в идеал, приведенную в сознание.

Общество не то, что частный человек: человека можно оскорбить, можно оклеветать — общество выше оскорблений и клеветы.

Определенность есть свойство великих поэтов, и Пушкин вполне обладал этим свойством.

Орудием и посредством воспитания должна быть любовь.

Патриотизм состоит не в пышных возгласах и общих местах, но в горячем чувстве любви к родине, которое умеет высказываться без восклицаний и обнаруживается не в одном восторге от хорошего, но и в болезненной враждебности к дурному, неизбежно бывающему во всякой земле, следовательно, во всяком отечестве.

Письменный язык — искусственный, как бы ни был он естествен, прост, жив и свободен.

Подлецы потому и успевают в своих делах, что поступают с честными людьми, как с подлецами, а честные люди поступают с подлецами, как с честными людьми.

Подметить ошибку в деле — еще не значит доказать неправильность самого дела.

Поприще женщины — возбуждать в мужчине энергию души, пыл благородных страстей, поддерживать чувство долга и стремление к высокому и великому — вот ее назначение, и оно велико и священно.

Порядочный человек не тем отличается от пошлого, чтобы он был вовсе чужд пошлости, а тем, что видит и знает, что в нем есть пошлого.

Поэтическая, страстная любовь — это цвет нашей жизни, нашей молодости.

Признано всеми за непреложную истину, что драматический язык, как язык разговорный, должен быть в высшей степени естествен, т. е. отрывист, чужд вводных предложений, чист, прост, короток, ясен, понятен без напряжения.

Простой язык здравого смысла…

Простота есть красота истины, — и художественные произведения сильны ею…

Простота языка не может служить исключительным и необманчивым признаком поэзии; но изысканность выражения всегда может служить верным признаком отсутствия поэзии.

Пушкин не любил щеголять эпитетами, не бросался ни в сентиментальность, ни в таинственность, ни в надутость, ни в пустословие; он жив и стремителен в рассказе, употребляет слова в надлежащем их смысле, наблюдает умную соразмерность в разделении мыслей: все это действительно составляло неотъемлемые качества пушкинской поэзии, качества великие.

Равенство — условие дружбы.

Разум дан человеку для того, чтобы он разумно жил, а не для того только, чтобы он видел, что он не разумно живет.

Реакции никогда не бывают умеренны.

Ревность… свойственна или людям по самой натуре эгоистическим, или людям неразвитым нравственно. Считать ревность необходимою принадлежностью любви — непростительное заблуждение.

Русский язык — один из богатейших языков в мире, в этом нет никакого сомнения.

Русский язык еще не установился, — и дай бог, чтоб он еще как можно долее не установился, потому что чем больше будет он устанавливаться, тем лучше и богаче установится он…

Русский язык необыкновенно богат для выражения явлений природы..

Русский язык один из счастливейших языков по своей способности передавать произведения древности.

Русский язык чрезвычайно богат, гибок и живописен для выражения простых, естественных понятий… В русском языке иногда для выражения разнообразных оттенков одного и того же действия существует до десяти и больше глаголов одного корня, но разных видов…

С Ломоносова начинается наша литература; он был ее отцом и пестуном, он был ее Петром Великим. Нужно ли говорить, что это был человек великий и ознаменованный печатью гения? Все это истина несомненная. Нужно ли доказывать, что он дал направление, хотя и временное, нашему языку и нашей литературе? Это еще несомненнее…

Самая горькая истина лучше самого приятного заблуждения.

Сердце имеет свои законы — правда, не такие, из которых легко было бы составить полный систематический кодекс.

Слово еще не есть дело; всякая истина, как бы ни была она несомненна, но если не существует в делах и поступках, произносящих ее, — есть только слово, пустой звук — та же ложь.

Слово отражает мысль: непонятна мысль — непонятно и слово…

Смелыми и резкими словами и оборотами своими Языков много способствовал расторжению пуританских оков, лежавших на языке и фразеологии.

Смех часто бывает великим посредником в деле отличения истины от лжи.

Создает человека природа, но развивает и образует его общество.

Создатель и властелин языка — народ, общество: что принято ими, то безусловно хорошо…

Создать язык невозможно, ибо его творит народ; филологи только открывают его законы и приводят их в систему, а писатели только творят на нем сообразно с сими законами.

Спорить можно только против того, с чем бываешь не согласен, но что в то же время хорошо понимаешь.

Справедливо сказал Гоголь, что «в Пушкине, будто в лексиконе, заключалось все богатство, гибкость и сила нашего языка».

Сравните басни Крылова, комедию Грибоедова, произведения Пушкина, Лермонтова и, в особенности, Гоголя, — сравните их с произведениями Ломоносова и писателей его школы, и вы не увидите между ними ничего общего…

Стать смешным — значит проиграть свое дело.

Стих Пушкина — это вековечный образец, неумирающий тип русского стиха: не было и не будет лучшего.

Стих Пушкина благороден, изящно прост, национально верен духу языка.

Страж чистоты языка — не академия, не грамматика, а дух народа…

Страсть есть поэзия сердца и цвет жизни, но что же в страстях, если у сердца не будет воли.

Страсть к блеску, к эффекту была ахиллесовскою пяткою натуры Марлинского, лишила его талант развития, способности идти вперед и наложила на него характер легкости и хрупкости.

Суеверие проходит с успехом цивилизации.

Творчество, по своей сущности, требует безусловной свободы в выборе предметов не только от критиков, но и от самого художника.

Терпеть не могу восторженных патриотов, выезжающих вечно на междометиях, но и признаюсь, жалки и не приятны мне спокойные скептики, абстрактные человеки, беспачпортные бродяги в человечестве.

Только в честной и бескорыстной деятельности заключается условие человеческого достоинства, только в силе воли заключается условие наших успехов на избранном поприще.

Только золотая посредственность пользуется завидною привилегиею — никого не раздражать и не иметь врагов и противников.

Только точность выражения делает истинным представляемый поэтом предмет, так что мы как будто видим перед собою этот предмет.

Только труд может сделать человека счастливым, приводя его душу в ясность, гармонию и довольство самим собою.

Тот не добросовестен, кто не дорожит своими мнениями как человек.

У всякого великого писателя свой слог: слога нельзя разделить на три рода — высокий, средний и низкий: слог делится на столько родов, сколько есть на свете великих, по крайней мере, сильнодаровитых писателей.

У души, как и у тела, есть своя гимнастика, без которой душа чахнет, впадает в апатию бездействия.

У истинного таланта каждое лицо — тип, и каждый тип для читателя есть знакомый незнакомец.

У языка есть хранитель надежный и верный: это — его же собственный дух, гений.

Убеждение должно быть дорого потому только, что оно истинно, а совсем не потому, что оно наше.

Удивительно ли, что стихи Грибоедова обратились в поговорки и пословицы и разнеслись между образованными людьми по всем концам земли русской!..

Ум — это духовное оружие человека.

Уметь писать стихи не значит еще быть поэтом; все книжные лавки завалены доказательствами этой истины.

Употреблять иностранное слово, когда есть равносильное ему русское слово — значит оскорблять и здравый смысл, и здравый вкус.

Ученик никогда не превзойдет учителя, если видит в нем образец, а не соперника.

Фанатизм и мистицизм враги науки, потому что они — тьма, а наука — свет.

Форма и выражение — не всегда одно и то же: первая относится к расположению, к композиции поэтического произведения; под вторым должно разуметь только склад речи, слог, короче — форму слова.

Хорошо быть ученым, поэтом, воином, законодателем и проч., но худо не быть при этом человеком.

Цивилизация тогда только имеет цену, когда помогает просвещению, а следовательно, и добру — единственной цели бытия человека, жизни народов, существования человечества.

Человек влюбляется просто, без вопросов, даже прежде нежели поймет и осознает, что он влюбился. У человека это чувство зависит не от головы, у него оно — естественное, непосредственное стремление сердца к сердцу.

Человек всегда был и будет самым любопытнейшим явлением для человека.

Человек страшится только того, чего не знает, знанием побеждается всякий страх.

Человек является прежде всего сыном своей страны, гражданином своего отечества, горячо принимающим к сердцу его интересы.

Человек ясно выражается, когда им владеет мысль, но еще яснее, когда он владеет мыслию.

Честные люди всегда имеют дурную привычку со стыдом опускать глаза перед наглою и нахальною подлостью.

Что красота есть необходимое условие искусства, что без красоты нет и не может быть искусства — это аксиома.

Русский язык — один из богатейших языков в мире, в этом нет никакого сомнения.

Что такое нравственность? В чем должна состоять нравственность? В твердом, глубоком убеждении, в пламенной, непоколебимой вере в достоинство человека, в его высокое назначение. Это убеждение, эта вера есть источник всех человеческих добродетелей, всех действий.

Что хорошо понятно, то легко и свободно излагается.

Чувство гуманности оскорбляется, когда люди не уважают в других человеческого достоинства, и еще более оскорбляется и страдает, когда человек сам в себе не уважает собственного достоинства.

Чувство предшествует знанию; кто не почувствовал истины, тот не понял и не узнал ее.

Школа несчастья есть самая лучшая школа.

Юность дается человеку только раз в жизни, и в юности каждый доступнее, чем в другом возрасте, всему высокому и прекрасному. Благо тому, кто сохранит юность до старости, не дав душе своей остыть, ожесточиться, окаменеть.

Юность сама по себе есть уже поэзия жизни, и в юности каждый бывает лучше, нежели в остальное время своей жизни.

Юность человека есть прекрасная, роскошная весна, время деятельности и кипения сил; она бывает однажды в жизни и никогда больше не возвращается.

Я душевно люблю русский народ и почитаю за честь и славу быть ничтожной песчинкой в его массе.

Является Пушкин, поэт и художник по преимуществу, окончательно преобразовывает язык русской поэзии, возведя его на высочайшую степень художественности, — и с ним первым является в русской литературе искусство, как искусство, поэзия — как художественное творчество.

Язык басен Крылова есть прототип языка «Горя от ума» Грибоедова…

Язык русский вообще дороже русского языка одного какого-нибудь писателя; успехи его в будущем выше прошедшего или проходящего его состояния.

Язык, стих, слог — все оригинально в «Горе от ума»…