Смерть для бессмертных

Глава 12. Мастер

Безымянный убийца, выглядящий сейчас как жирный торговец Освальдо, завернул на рынок, там оставил свою телегу с товарами, и тут же куда-то направился. Пройдя два квартала, он завернул за угол, а оттуда вышел уже, выглядя как ничем не приметная женщина — ее внешность он украл еще в Голденхэйвене, так что тут ее никто узнать был не должен.

Именно под этой личиной он и прошел несколько кварталов, пока, наконец, не добрался до дома знахаря. Без стука войдя внутрь, он тут же узрел сидящего на деревянном стуле старика, глядящего в пустоту перед собой. Его трость, на которую опирались обе руки, ходила ходуном.

— Кто это там? Вы за помощью? — спрашивает старик, и Мастер молча проходит вперед, останавливается прямо перед старцем.

Невидящие глаза упираются убийце прямо в живот. Недолго думая, он пинает трость — и та отлетает в сторону. Невидящие прежде глаза старика тут же фокусируются на лице незнакомки.

— Хватит притворяться, старый извращенец, — говорит эта незнакомка, и руки старика тут же перестают дрожать.

— Прибыл-таки — говорит знахарь, после чего встает безо всякой трости с завидной для своего возраста ловкостью. Глаза тоже начинают видеть. — Идем. Я уж заждался.

Старик направился к шкафу, который отъезжает в сторону, едва знахарь тянет на себя одну и книг. Спрятанный под книгой рычаг приводит в действие механизм — и потайной вход открывается.

Старик приглашает войти — и убийца ступает на лестницу. Знахарь входит за ним, закрывая за собой дверь.

Лестница ведет в подвал, освещенный прикрепленными к стенам факелами.

Убийца подходит к одной из комнат, где тут же замечает обнаженную девушку, лежащую на кровати и, очевидно, спящую.

— Нет-нет, — говорит старик, — нам не сюда. Нам дальше.

— А тут ты развлекаешься?

— Что ж еще делать, раз застрял тут в теле немощного старика? Слепой, больной… да и в Публичный дом ходить нельзя — репутация, черт возьми. А так — поразвлекался с ней немного, стер память — да и отправил домой.

Убийца идет дальше по коридору.

— Похоть — твой главный грех, колдун.

— Никто из нас не без греха.

Убийца тут же останавливается и оборачивается, глядя на старика весьма недружелюбным взглядом.

— Ну… то есть ты, конечно, безгрешный у нас. Ну или, как минимум, искренне так считаешь.

— Аккуратней, Каго. Я все еще владею твоей душой. Ты недостаточно сделал, чтобы выкупит ее.

— После смерти Спенсера… долг будет выплачен полностью, — отмахивается знахарь.

— До нее еще не скоро.

— Ближе, чем кажется. Мы так и будем стоять? Или пройдем туда, где находится первая составляющая нашего плана?

Нехотя убийца разворачивается обратно — и идет по коридору дальше, упираясь в закрытую деревянную дверь. Подходит — и отворяет ее ключом.

— Кто это? — раздается их комнаты юношеский голос. — Чего вы от меня хотите? Послушайте! У меня нет денег! И нет семьи, чтобы выплатить за меня деньги! Похищать меня — было бессмысленно!

— Закрой рот, — взмахивает знахарь рукой — и на рот парня надевается неизвестно откуда взявшийся металлический браслет, полностью закрывающий губы и не позволяющий больше вымолвить ни слова. — Как раз то, что ты одинок — и стало ключевым фактором, заставившим меня выбрать именно тебя, мальчишка. Ведь… тебя никто не станет искать.

И знахарь очень жутко смеется, отчего у парня на глазах выступают слезы.

Убийца, все еще выглядящий как девушка, подходит к парню и проводит по его щеке пальцем.

— Он подходит, — говорит убийца. — Более чем. А каков план?

— Сейчас я все тебе расскажу, — говорит знахарь, после чего начинает подробно описывать то, что разрабатывал с тех самых пор, как получил весточку от Ордена Бесшумных.

Слушая план, молодой парень осознал, что в живых его уже не оставят. Иначе не говорили бы об этом при нем.

— Какова вероятность, что это подействует? — спрашивает убийца.

— Процентов… девяносто, — пожимает плечами знахарь. — Все же я не уверен, как именно устроен Кошмар. Возможно, убить его не выйдет… но вот временно деактивировать, отрезав Кошмар от Спенсера — точно получится. По крайней мере, тебе хватит этого времени, чтобы нанести смертельный удар. А без тела… Кошмар вряд ли будет представлять опасность.

Убийца тяжело вздыхает.

— Правда веришь, что кровь кобальда — настолько действенная штука?

— Если она не поможет — то не поможет ничто. Разве что… что-нибудь божественное. И, к слову… у меня будет к тебе небольшая просьба.

Убийца переводит на колдуна взгляд.

— Жена графа — очень ценный экспонат. Хочу… ее исследовать.

— Как именно исследовать?

— По-всякому. Во всех смыслах, — знахарь ухмыляется. — Так что… когда Спенсер умрет, я хочу получить ее себе. Я считаю, что заслуживаю награду. За все годы службы, что я отдал Ордену. Я ведь не подводил еще ни разу, так?

Убийца размышляет, а затем вынимает колоду карт.

— Если твоя карта будет больше, — говорит он, — то твоя взяла — графиню отдам тебе. Но если же будет больше моя, то всё, что ты получишь — это твоя свобода. И больше… ты ничего не просишь. Лишь Колесо Слепых решает, как поступить с той или иной судьбой — я не в праве.

— Конечно-конечно! Договорились, — говорит знахарь и тянет карту. Затем то же самое делает и мастер. Показывают карты друг другу.

Юноша, который не пробыл в городе и недели, все еще беззвучно плакал, но внимательно следил за стариком и неизвестной женщиной, в которой, как ему показалось, не было ничего особенного — даже красивой назвать ее было сложно. Но вот глаза… глаза женщины были очень глубоки и, кажется, даже бездонны. И теперь ее лицо с этими самыми глазами обращаются вновь к нему.

— Я так полагаю, — говорит она, — с данным вопросом всё понятно — и пора приступать к пункту первому.

— Да, — соглашается знахарь, — пора.

И девушка опускается перед юношей на колени, чтобы их лица поравнялись.

— Не бойся, мальчик, — говорит она, но он не может не бояться. — Это не больно. Напротив — облегчение. А возможно… даже твое спасение.

И теперь колода карт опускается на пол. Девушка предлагает ему тянуть карту.

— Все очень просто. Вытянешь карту больше, чем у меня — будешь жить. А если меньше — умрешь. Но, обещаю, страдать ты больше не будешь.

И она первой тянет карту: семерка.

— Вау! — говорит девушка. — Твои шансы — просто максимальны. Главное — не вытяни шестерку.

Несмотря на сказанное, из рукава девушки в ладонь опускается кинжал, блеснувший в темноте. Сердце юноши колотится. Ему почему-то кажется, что именно шестерка там и будет.

Он глотает. Хочет кое-что спросить, но не может из-за железного обруча.

Девушка подает колдуну знак — тот взмахивает рукой — и обруч, щелкнув, расходится в стороны, словно сломавшись пополам.

— А обязательно тянуть с самого верха? — спрашивает парень.

— Вовсе нет. Тяни, откуда хочешь.

Парень снимает полколоды и аккуратно ставит снятую половину рядом. Тянет верхнюю.

Там нарисован какой-то молодой человек с огромной золотой монетой в руках.

— Паж пентаклей, — кивает девушка. — Поздравляю. И искренне за тебя рад.

«Рад»? Почему она говорит «рад», а не «рада»?

— Но до конца операции… тебе придется находиться здесь, в этом подвале. Надеюсь, ты не против?

Парень отрицательно качает головой.

— Умница, — улыбается девушка, но глаза все так же холодны и безэмоциональны. — А теперь… позволишь мне взять немного крови?

— К-крови?

Девушка поднимает кинжал.

— Совсем чуть-чуть… для… одного ритуала. Это обязательно. Без крови ничего не выйдет. А травмировать тебя бы не хотелось.

Юноша тут же протягивает руку — и девушка проводит лезвием по запястью. Жгучая боль начинается уже после того, как выступает кровь — первые же пару секунд ему даже показалось, что лезвие не повредило его кожу. Теперь девушка берет руку — и припадает к ней губами. Прямо к месту пореза, и… пьет его кровь?!

Прямо на его глазах волосы девушки начинают менять цвет, а затем и вовсе начинают укорачиваться. А когда она отрывается от его руки, то и вовсе перестает быть девушкой — теперь она выглядит в точности, как он — родная мать не отличит, как говорится!

Его глаза расширены от ужаса.

— Благодарю, — говорит этот оборотень голосом, что раньше принадлежал ему. — Даю тебе слово — как только граф умрет — ты тут же будешь освобожден. Как ты прекрасно понимаешь, не могу освободить тебя раньше — ты всё испортишь.

— И… сколько я… просижу здесь?

— Немало, — честно говорит его двойник. — Чтобы подобраться к Маркусу, нужно время. Он очень опасен, и… если я допущу ошибку — лишусь головы. А если я умру… то кто помешает этому старому извращенцу проводить на тебе опыты?

Юноша поднимает взгляд на знахаря — и тот хищно улыбается.

— Но пока я жив, — разворачивает к себе лицо юноши его двойник, — ты тоже будешь жить. Это… я тебе обещаю.

И юноша кивает.

— Умница.

Двойник встает и выходит из камеры. За ним удаляется и знахарь. А самому парню… стало немного легче. Теперь ему спокойнее. Он поверил этому оборотню — смысла ведь лгать не было, верно?

— Теперь… завершим приготовление, — слышит он свой собственный голос, раздающийся из коридора.

— Как скажешь, — соглашается знахарь. — И для этого… нам как раз пригодится та юная молодая особа. И скажи спасибо, что подобрал красивенькую, а не абы какую. Видишь, как я тебя уважаю?

***

— Что ж, — говорю я, глядя на то, как Карлейн пялится на Марию, — мне пора отправляться домой…

— В смысле, домой? — Кармен выпрямляется, оставив копье, торчащее из задницы ассасина, в покое. — А я?

— Тебя я оставляю в руках самого лучшего фехтовальщика моего города. Он доведёт тебя до замка в целости и сохранности.

Мария поворачивается к Карлейну, который уже принял свой истинный облик, оценивающе на него смотрит.

— Ну… допустим, мечом он и правда махать умеет, тут даже не поспорю, но… ты сейчас серьёзно исчезнешь? Вот прямо сейчас? Не поедешь со мной в одной карете? Я… не так себе представляла нашу встречу спустя столько лет!

— Кармен, — улыбаюсь я, подхожу к ней на пару шагов, но затем ощущаю, что сердцебиение слегка участились, и потому останавливаюсь. — Мария, мы обязательно с тобой ещё поболтаем. Тем более, что поболтать есть о чем. Да и… к нам с радостью присоединятся Элеонор с Карой…

— Элеонор?! — Мария аж подпрыгивает. — Мисс Флауэрс жива?! Серьёзно?! Офигеть просто! Ушам своим не верю!

— Да, я был так же обрадован.

Удивленно-радостный взгляд Кармен стал каким-то хитрым.

— Ты-то поди рад был ого-го, да, кобелек? Повезло, что кукла твоя не ревнива, ага?

— Я развёлся с Эльрикель, — после этой моей фразы она снова удивлённо выпучила глазки. — Теперь я женат на Элеонор.

— Мамочки! Так… так она больше не мисс Флауэрс… а миссис Спенсер? — и теперь начинает смеяться. Звонко и даже немного эротично. Кармен все делала очень эротично. Наверное, она и вовсе была самим воплощением эротики.

— А Эльрикель теперь замужем за Карлейном, — показываю я на него взглядом.

Пару-тройку секунд Мария размышляет, что тоже выглядит весьма эротично. Даже несмотря на её слегка подпорченное лицо.

— А Кара? Ты же, вроде как…

— Теперь нет. С Карой мы отныне просто друзья. Как и с тобой.

Последняя фраза заставляет Кармен опешить. Она будто узнает то, что случиться было не должно. Никогда.

— Я, — она немного странно играет бровями, — я отказала принцу Сильвер-Рока. Он… жениться на мне хотел. Но я… думала, что у нас всё… по-прежнему.

Я тяжело вздыхаю.

— Прости, милая. Но нет.

На этом я вызываю к Тени — и исчезаю, перенося себя в замок. На этот мой переход ушло порядка двадцати с лишним секунд — и я дома!

В тронном зале, прямо на моем троне восседала Аква.

— Ты, хоть и богиня, но должна внимательнее обдумывать то, куда садить свое седалище.

Она, кажется, пропустила мои слова мимо ушей.

— Он — не тот, за кого себя выдаёт, — говорит, наконец.

— Ты о ком?

— О твоём лучшем воине.

Я хмурюсь, глядя на девчонку, и медленно подхожу к ней, становясь перед первой ступенькой, ведущей к трону.

— Но он и сам, видимо, не в курсе… пока ещё…

— О чем ты? Перестань говорить загадками. Я не бог, чтобы читать твои мысли.

— Ему стерли память, видимо.

— Карлейну?

— Он — не Карлейн.

Я взбираюсь по лестнице и подхожу к своему трону, наклоняюсь к девчонке, чтобы наши лица оказались на одном уровне.

— Я бы понял, если бы он что-то затевал.

— Возможно, потому его память и стерта. Он знал, что ты его раскусишь. И потому… решил стереть свою память. Или кто-то другой решил это за него.

— С чего вдруг такое откровение? Недавно совсем ты сама его нахваливала.

— Меня тоже можно обмануть, Маркус. Особенно таким сильным колдовством.

— И как же ты раскрыла обман?

— Я меняла его внешность, превращая в тебя. Тогда же и поняла, что меняю далеко не истинную его сущность. А ещё… если бы он понимал, что происходит… вряд ли позволил бы мне сделать это.

Я смотрю в эти ярко-голубые глаза, а они смотрят на меня. Не моргая.

— И твой вывод?

— Есть Орден. Гильдия убийц, которые могут менять свою внешность для ликвидации особо опасной цели. Лишь добившиеся вершины мастерства, могу менять лица. И обладать бесшумной поступью. Некоторые так их и называют — Бесшумными. И, если Карлейн из их числа… то все сходится.

— Но сейчас он и сам этого не понимает, так?

— Так.

Я выпрямляюсь и тяжело вздыхаю.

— Ты очень меня огорчила, богиня. Парень пришёлся мне по душе. И что теперь? Убить его до того, как он успеет воплотить в жизнь свой план?

— Думаю, что не стоит…

Я снова смотрю на Акву. Она продолжает думать. Странно видеть маленькую девочку, так усиленно размышляющую о чем-либо.

— Думаю, мы можем воспользоваться полученной информацией. Для этого… ты должен кое-что сделать.